«У него на зубах коронки!» – подумала в изумлении Мо. Как же она раньше не замечала? Она даже не протянула руку.

– Разве ты не хочешь открыть ее?

– Нет.

– Что значит «нет»?

– То, что мне не нужна эта коробочка. Я не хочу помолвки и не хочу выходить замуж. За тебя.

– Я не понимаю. – Он казался ошеломленным.

– Какую часть «нет» ты не понимаешь?

– Но…

– Но что, Кейт?

– Я считал, что мы договорились… что у нас будет перерыв на два года. Зачем ты все портишь? Ты всегда всем недовольна, Мо. О чем ты говоришь?

– Я говорю, что у меня было целых два года, чтобы подумать о нас. О тебе и обо мне. Всего лишь несколько дней назад я думала… что у нас получится. Теперь я знаю, что нет. Я не та, что была, и ты, наверное, тоже. И еще. Я ни за что бы не поехала в этом хлыщеватом автомобиле, который стоит на улице, даже если бы мне заплатили. И от тебя тоже пахнет как от хлыща. Извини. Я благодарна тебе за этот… испытательный срок. Это была твоя идея, Кейт. Я хочу, чтобы ты знал, что я не изменяла тебе. – Она оставалась верна Кейту. До вчерашнего дня, когда ей стало ясно, что она больше не хочет выходить за него замуж. – Посмотри мне в глаза, Кейт, и скажи, был ли ты верен мне. Я так и знала. Ты хорошо проводил время. Думаю, нам достаточно будет поздравить друг друга с Рождеством.

– Ты отказываешь мне?! – В его голосе прозвучало такое возмущение, что Мо расхохоталась.

– Именно это ты сделал со мной два года назад, но я тогда была так влюблена, что не поняла этого. Все эти женщины, которые у тебя были, не захотели мириться с твоим враньем. Вот почему ты здесь. Ты никому больше не нужен. Я знаю тебя лучше, чем думала, Кейт. Я расстаюсь с тобой, потому что больше не люблю тебя. В любом случае сейчас у меня нет времени выходить замуж. Я решила открыть свое дело. Давай останемся друзьями.

– Друзьями? Я как дурак ехал семь часов из Нью-Йорка, чтобы сдержать обещание. А тебя здесь даже не было. Я мог бы поехать в Вейл с моими друзьями. Ты испортила мне праздник! – Он вышел из комнаты, хлопнув дверью, не забыв засунуть в карман серебряную коробочку.

Мо села на диван. Ей было легко, даже весело.

– Ты знаешь, мам, мне кажется, что у меня с плеч сняли пудовый мешок, – призналась она матери. – Жаль, что я не послушалась тебя и папу. В моем возрасте я могла бы быть поумнее. Ты видела его? Неужели он всегда был таким?

– Всегда, дорогая. Я не хотела говорить тебе… Я думаю, что он не приехал бы домой на Рождество. Но его мать всегда дает ему чек на кругленькую сумму в начале года. В этот раз она хотела, чтобы он приехал на праздники, и сказала, что Кейт получит чек в рождественское утро. Иначе он бы, наверное, поехал в Вейл. Мы не подслушивали, просто он очень громко говорил. Не переживай, Мо.

– Я не переживаю, ма. Что ты готовишь? Здесь та-ак вкусно пахнет. Давай поужинаем, откроем подарки, поблагодарим Бога за нашу чудную семью и ляжем спать.

– Конечно.

– Я завтра уезжаю, ма. Мне нужно… кое-что сделать.

– Понимаю.

– Счастливого Рождества, ма.

На следующее утро Мо отправилась на машине обратно, теперь уже с полным бензобаком. На переднем сиденье лежали комплект теплой одежды, новенький фонарь с шестью запасными батарейками, лопата, корзина с едой на целую неделю, две пары рукавиц и теплые сапоги. Мо решила никогда не отправляться в дальнюю поездку, не подготовившись к ней. В багажнике у нее лежало пять сумок с подарками для Кейта, которые она собиралась вернуть в магазин. Мо обняла и расцеловала родителей, просигналила и уехала. Она собиралась остановиться в Черри-Хилл, почему – сама не знала. Может быть, для того, чтобы снова оказаться в дурацком положении. Но ей так хотелось еще раз увидеть Маркуса и Мерфи.

Она сочинила целую речь, которую, возможно, никогда не произнесет. Она скажет: «Привет, я ехала мимо и решила остановиться выпить кофе». В конце концов, она только что послала его Маркусу. И она могла бы приготовить стейк для Мерфи. Может быть, Маркус поцелует ее. Может быть, попросит остаться. Только подъезжая к Черри-Хилл, она подумала о том, что Маркус даже не спросил о Кейте. Значит, его это не интересовало, «Было так, как было». И Морган проехала мимо.

Мо мучилась весь январь и февраль. Сотни раз она снимала телефонную трубку и клала ее обратно. Ведь Маркус мог сам позвонить ей. Она получила от него только короткую записку с благодарностью за стейки и кофе. Он сообщал ей, что Мерфи прятал стейки под подушку, а он сделался кофеманом. В постскриптуме было написано: «Надеюсь, запоздалое Рождество оправдало все ваши надежды».

Она написала с полусотни писем в ответ на эту записку, но ни одно из них не отправила. Мо была влюблена. По-настоящему влюблена. Впервые в жизни. Но что делать? Выставлять себя дурочкой во второй раз она совсем не хотела.

Она с головой погрузилась в свой бизнес. Заказала вывеску, вертикальные жалюзи, помогла отцу отделать стены кафелем и положить ковровое покрытие. Ее отец сделал еще три дополнительные конторки на случай, если она захочет расширить дело и нанять помощников. Мать оклеила обоями кухню, вымыла полы и старые электроприборы и украсила стены картинами. Потом Мо занялась юридическим оформлением фирмы. Торжественное открытие планировалось на первое апреля. У нее было два клиента, и предполагалось еще два. Если ей повезет, она выплатит отцу долг в течение трех лет вместо пяти.


***


Маркус Бишоп на своей коляске въехал во дворик. Следом бежал Мерфи. На выдвижном подносе стояли две бутылки пива и радиотелефон. Маркус волновался. Ровно через две недели его положат в больницу на решающую операцию. Он ждал эту операцию и боялся ее. Хирург утверждал, что через шесть месяцев он сможет ходить. При условии интенсивной и экстенсивной терапии. Ну что ж, он был готов к ней. Целый год боль была его постоянной спутницей.

Может быть, после операции он позвонит Морган Эймс, чтобы… чтобы просто поболтать с ней. Маркус не хотел вмешиваться в ее жизнь с Кейтом, но что страшного, если он позвонит ей и расскажет о Мерфи. Он будет осторожен, ни слова не скажет о рождественской ночи и их близости.

– Ты знаешь, Мерф, у меня был лучший секс в жизни. И что только она нашла в этом Кейте? Обыкновенный сопляк. Ты хороший слушатель, Мерф. Слушай, давай позвоним ей и скажем… скажем… Привет. У нее скоро день рождения, почти в один день со мной. Может, не звонить, а послать ей поздравительную открытку? Да, можно послать цветы или подарок. Но мне хочется поговорить с ней сейчас. Вот идет почтальон, Мерф. Возьми сумку.

Пес подбежал к двери и через минуту вернулся, неся в зубах маленький рюкзачок, в который почтальон положил почту. Мерфи любил встречать почтальона: у того всегда было в кармане какое-нибудь лакомство.

– У-у, Мерф, ты только посмотри на это. Здесь письмо от… ты сам знаешь от кого. Господи Иисусе, я только что думал о ней – и вдруг письмо. Давай-ка прочтем. Ага, она занялась собственным бизнесом. Открытие офиса – первого апреля. Она говорит, что это не первоапрельская шутка. Она надеется, что я здоров, что ты здоров и…какая сегодня отличная весенняя погода… У нее пять клиентов. Она ждет не дождется, чтобы ей заказали спроектировать мост. Если мы с тобой когда-нибудь окажемся в Уилмингтоне, нужно будет заглянуть в ее новый офис. Знаешь что, Мерф? Я пошлю ей дерево. В новом офисе должно быть живое дерево. Сейчас десять. Его смогут доставить ей к одиннадцати. В двенадцать я позвоню и спрошу, понравилось ли ей. Правильно, вот что мы с тобой сделаем.

Мерфи вилял хвостом.

Маркус заказал фикус и дюжину желтых роз. Сказали, что их доставят к половине первого. Он не мог дождаться этого часа. Ровно в двенадцать тридцать он набрал ее номер.

– Морган Эймс. Чем могу помочь?

– Морган, это Маркус Бишоп. Я получил вашу открытку и звоню, чтобы поздравить.

– О Маркус, как любезно с вашей стороны позвонить мне. Фикус – это как раз то, что надо для моего офиса, а розы великолепны. Большое спасибо. Как вы поживаете? Как Мерфи?

– Все хорошо. Вам, наверное, приятно открывать собственное дело? А как к этому отнесся Кейт? Мне почему-то казалось, что вы собирались это сделать… летом. Или я ошибаюсь?

– Нет, вы не ошибаетесь. Я говорила с папой, и он сказал, что не видит причины, почему бы мне не начать сейчас. Конечно, без его помощи я бы ничего не смогла сделать. А Кейт… Мы расстались. Он приезжал, но я передумала. Он оказался не тем человеком, за которого я его принимала, не знаю, поверите ли вы мне, но я счастлива, что он дал мне эти два года.

– В самом деле? Рад за вас. Знаете, как говорят: «Все, что ни делается, все к лучшему». – У него кружилась голова от этой новости.

– Итак, когда вы сможете приехать посмотреть мою новую берлогу?

– Скоро. У вас будет угощение?

– Обязательно. Ведь у нас с вами скоро день рождения. Приглашаю вас на праздничный обед. Если у вас будет время.

– Я найду время. Вот приготовлюсь к бою и приеду. Единственное, что мне мешает, это плановая операция. Она, скорее всего, будет в конце следующей недели.

– Я никуда не уезжаю, Маркус. Приезжайте, когда вам будет удобно. Желаю вам всего наилучшего. Если я могу чем-то помочь… Хотя это, конечно, глупо, не правда ли? Как будто я могу помочь. Иногда меня заносит… Я хотела сказать…

– Я понял, что вы хотели сказать, Морган, и очень ценю это. Мерфи очень по вас скучает.

– А я скучаю по вас обоих. Еще раз спасибо за дерево и цветы.

– Не за что. До скорого, Морган.

Положив трубку, Маркус издал победный возглас. Мерфи вскочил хозяину на колени и облизал его.

– Ей понравились дерево и цветы. Она прогнала этого типа. Это значит, Мерф, что у нас есть надежда. Если бы только не эта проклятая операция! Может быть, у нас получится. Она пригласила меня к обеду. Черт возьми, это что-то да значит! Мне кажется, это значит, что она нами интересуется. Нами, потому что мы достойны этого.

Ретривер бил Маркуса по ногам своим хвостом.

– Я рад, Мерф, правда, рад.

Мо положила трубку и обвела комнату мечтательным взглядом. Эти цветы и огромный фикус совершенно изменили ее жизнь. Он спросил о Кейте, и она сказала ему правду. Все получилось как надо. Она теперь пожалела, что не спросила его об операции. Зачем ее делать? Возможно, для того, чтобы облегчить боль, которая его постоянно мучает. До какого предела она могла задавать вопросы о его состоянии и операции, не вторгаясь в его личную жизнь? Она не знала. Может быть, это не ее дело? Если бы он хотел рассказать ей об этом, он бы заговорил сам. И о себе, и о Марси. Не важно. Главное, что он позвонил, и они назначили нечто вроде свидания. Нужно принарядиться, сделать прическу и маникюр. О-о-о, как хорошо она будет сегодня спать! Может быть, ей даже приснится Маркус Бишоп. Эти мысли окрыляли ее весь день.


***


Это произошло два дня спустя. Маркуса разбудил телефонный звонок. Он нехотя снял трубку, но когда услышал голос врача, мгновенно проснулся.

– Господи Иисусе, Стюарт, который час? Пять часов! Ты хочешь, чтобы я приехал в одиннадцать? Да-да, конечно. Нет, не буду ни есть, ни пить. Мне только нужно пристроить Мерфи. Не говори мне, чтобы я не волновался, Стюарт. Меня уже пот прошибает. Увидимся.

Поехали, Мерф, мы поедем к твоей подружке Морган. Мы попросим ее присмотреть за тобой, пока я не встану на ноги или… Нет, не будем об этом думать… Будем надеяться на лучшее. Возьми свой поводок, свою щетку и всю остальную дребедень, которая тебе нужна. Положи все в корзину возле входной двери. Давай.

Он свистел, он пел, он бы станцевал джигу, если бы мог. Душ принимать не стал – в больнице все равно заставят, – но побрился. В конце концов, он должен увидеться с Морган; она даже, возможно, поцелует его на счастье. Крепко-крепко.

Пластиковую корзину Мерфи наполнил до краев. Маркус из любопытства нагнулся и порылся в вещах. Поводок, щетка, пакет с витаминами, три любимые игрушки, подстилка, одеяло, его подушка, один из его старых шлепанцев и один тапок Марси, косметичка с его шампунем и порошком от блох.

– Она нас выгонит, когда увидит все это барахло. Ты уверен, тебе без него не обойтись?

Мерфи пролаял один раз.

– Ну, хорошо, хорошо. Если нужно, то бери.

Мерфи с громким лаем забегал взад-вперед – знак, что хозяин должен пойти за ним. На втором этаже Мерфи встал лапами на дверь сушильного шкафа. Когда Маркус открыл его, собака вытащила большое желтое полотенце и поволокла его к корзине.

– Будь я проклят! Ладно, бросай его в общую кучу. Надеюсь, что это все.

Спустя десять минут они катили по девяносто пятому шоссе. А через полчаса подъехали к жилому комплексу, где жила Морган. Минут десять он искал въезд к ее дому. Слава Богу, там был пандус для инвалидных колясок. В вестибюле Маркус нажал на звонок и не отпускал его, пока не услышал ее голос в домофоне. – Я сейчас здесь, у вас в вестибюле. Спускайтесь вниз. Немедленно! Никаких «приведу себя в порядок»! Я видел вас в наихудшем виде.