Марисса Мейер - Красная шапочка

– Мне казалось, ты говорил, что они обыкновенные преступники. Какое им до этого дело?

Волк вздохнул.

– Преступники, возомнившие себя…

– Вестниками Перемен. – Скарлет прикусила губу. – Да, правильно. Ну и? Они что, пытаются свергнуть правительство, или что? Развязать войну?

Волк посмотрел за окно: край поля озарился светом фар проплывающего мимо корабля – прибыла первая смена рабочих.

– Я не знаю.

– Нет, ты как раз знаешь. Ты один из них!

Волк невесело улыбнулся.

– Я для них ничего не значил, был никем, так, мальчишка на побегушках. Меня не допускали ни до каких важных дел.

Скарлет скрестила руки на груди.

– Тогда попробуй пораскинуть мозгами.

– Я знаю, они украли много оружия. Они хотят, чтобы люди их боялись. – Он покачал головой. – Может, они стремятся в итоге добраться до военного оружия.

– Моя бабушка вряд ли знает что-то об этом. Даже если и знала в те времена, когда была пилотом, сейчас она им вряд ли может помочь.

Волк протянул ладони навстречу Скарлет.

– Мне очень жаль. Я не знаю, в чем еще может быть дело. Может, ты сама попытаешься догадаться.

– С момента ее исчезновения я не переставая ломала голову, но не вспомнила ничего. Она просто… моя бабушка. – Скарлет махнула рукой в сторону полей. – У нее есть ферма. Она всегда говорит то, что думает, и ненавидит, когда ею пытаются манипулировать, но у нее нет врагов, во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Конечно, некоторые в городе считают ее слегка странной, но нет никого, кто бы ее не любил. И она просто пожилая женщина. – Девушка сомкнула руки вокруг кружки с кофе и вздохнула. – Ты хотя бы знаешь, как их найти?

– Найти их? Нет! Это же самоубийство.

Она напряглась.

– Не тебе решать.

Волк помассировал шею.

– Давно она уже у них?

– Восемнадцать дней. – На Скарлет снова накатил приступ истерики. – Они держат ее уже восемнадцать дней.

Его внимание снова целиком занимал стол, на лбу появились хмурые складки.

– Это слишком опасно.

Скарлет резко вскочила, стул с грохотом упал.

– Мне нужна информация, а не наставления. Не важно, насколько они могут быть опасны – это еще одна причина, почему я должна найти их! Знаешь, что они могут с ней делать сейчас, пока ты тратишь впустую мое время? Что они делали с моим отцом?

Послышался стук двери, и Скарлет, резко вскочив, кинулась в коридор, едва не споткнувшись об упавший стул. В коридоре никого не было. Ее сердце ушло в пятки.

– Папа? – Она побежала в прихожую и рывком открыла входную дверь. – Отец!

Но снаружи уже никого не было.

Скарлет ринулась по дорожке. Гравий впивался в ступни, ветер дул в лицо, трепал кудри.

– Куда он пошел? – проговорила она, убирая волосы под капюшон. Солнце уже поднялось над горизонтом, озаряя золотым светом посевы и отбрасывая на дорожку длинные колеблющиеся тени.

– Может, кормить кур? – Волк указал на петуха, клюющего что-то за углом дома, и направился к грядкам с овощами.

Забыв про боль в ногах, Скарлет побежала за угол. Ветер раскачивал ветки дуба. Ничто не нарушало тишины возле ангара, сарая и курятника. Отца нигде не было видно.

– Он наверняка что-то ищет или… – Сердце Скарлет забилось быстрее. – Мой корабль!

Она бросилась бежать, не обращая внимания на острые камни и колючие семена под ногами. Едва не врезалась в дверь ангара, но вовремя схватилась за ручку и распахнула ее так, что все сооружение сотряслось.

– Папа!

Но он был не внутри корабля, готовясь, как она боялась, к взлету. Он стоял у шкафов, построенных вдоль дальней стены, и, пытаясь дотянуться до верхних полок, сбрасывал все их содержимое на пол. Банки с красками, удлинители, сверла…

Ящик с инструментами лежал перевернутым, засыпав бетонный пол шурупами и болтами, два металлических шкафа у задней стены были распахнуты, демонстрируя комплекты военной пилотской формы и спецодежду, в углу одиноко валялась соломенная шляпа.

– Что ты делаешь? – Скарлет шагнула к нему, потом пригнулась и замерла, а над ее головой пролетел гаечный ключ. Но звука удара не последовало, и Скарлет, обернувшись, увидела, как Волк, удивленно моргая, держит его в нескольких сантиметрах от своего лица. Скарлет вновь повернулась к отцу:

– Папа, что…

– Здесь что-то есть! – Он рывком открыл очередной шкаф. Схватив жестяную банку, он перевернул ее, завороженно наблюдая, как сотни ржавых гвоздей падают на пол.

– Отец, хватит! Здесь ничего нет! – Она пробиралась сквозь разгром, более осторожно относясь к острым ржавым деталям, чем к колючим камням на улице. – Прекрати!

– Должно быть, Скар! – Держа под мышкой металлический бочонок, ее отец спрыгнул со стола и, согнувшись, попытался вытащить пробку. Хотя он тоже был босиком, груда гвоздей и шурупов его мало заботила.

– У нее что-то есть, и они хотят это получить. Оно должно быть где-то здесь… но вот где…

Отец Скарлет опрокинул открытый бочонок. Воздух наполнился едкими парами масла для двигателя. На захламленный пол вылилась желтоватая густая жидкость.

– Отец, положи это! – Она подхватила с пола молоток и замахнулась. – Или я тебя ударю, клянусь!

Наконец он посмотрел на нее. В его глазах застыло то же испуганное безумие. Это был не ее отец. Этот человек не был самовлюбленным, очаровательным и самолюбивым – тем, кого она обожала, когда была маленькой, и презирала, когда подросла. Этот человек был сломлен.

Поток, хлынувший из бочонка, превратился в тонкую струйку.

– Отец, поставь канистру. Сейчас же.

Его губы задрожали, он переключил внимание на небольшой корабль, которым пользовались для доставки заказов. Тот стоял совсем рядом.

– Она обожала летать, – слабо прошептал он. – Она обожала свои корабли.

– Отец! Отец…

Выпрямившись, он поднял канистру и запустил ею в заднее стекло корабля. Удар оставил тонкую нить трещины на поверхности, разросшуюся по всему стеклу.

– Только не мой корабль! – Скарлет уронила молоток и побежала за отцом, спотыкаясь об инструменты.

Стекло сотряслось от второго удара, а отец уже пробирался через осколки.

– Прекрати! – Скарлет ухватила его за пояс и вытащила из корабля. – Оставь его в покое!

Он начал извиваться, пытаясь вырваться из захвата, и ударил Скарлет коленом под дых. Она упала на пол. Канистра больно врезалась ей в бедро, но единственное, о чем она думала, это о том, чтобы покрепче схватить отца и блокировать его руки. На ладонях, которыми он хватался за осколки стекла, появилась кровь, а глубокий порез сбоку уже окрасился алым.

– Отпусти меня, Скар. Я найду это. Я собираюсь…

Он закричал, когда почувствовал, как что-то тянет его кверху. Скарлет инстинктивно крепко прижалась к нему, все еще стараясь подавить его метания, пока не поняла, что над ними стоит Волк и что это он поднимает ее отца на ноги. Задыхаясь, она разжала хватку. Одной рукой ощупала пульсирующее бедро.

– Отстань от меня! – Ее отец впустую скрежетал зубами, вытягивая шею.

Не обращая внимания на его попытки вырваться, Волк одной рукой перехватил его запястья, а другую протянул Скарлет.

Не успела Скарлет ухватиться за руку Волка, как ее оглушил крик:

– Он один из них! Один из них!

Волк поставил девушку на ноги и отпустил ее, используя обе руки, чтобы утихомирить ее отца. Скарлет почти ожидала увидеть, как у того изо рта пойдет пена.

– Татуировка, Скар! Это они! Это они!

Она убрала рукой волосы с лица.

– Я знаю, отец. Просто успокойся. Я могу все объяснить…

– Вы не заберете меня назад! Я все еще ищу! Мне нужно время! Пожалуйста, не надо. Не надо больше… – Его голос потонул в рыданиях.

Волк нахмурился, внимательно взглянув на безвольно упавшую голову, схватил тонкую цепочку на шее отца Скарлет и дернул со всей силы.

Тот вздрогнул и, когда Волк отпустил его, тяжело сполз на пол.

Скарлет глупо уставилась на предмет, зажатый в кулаке Волка. На цепочке висел небольшой незнакомый амулет. Она не могла вспомнить, чтобы ее отец когда-либо носил украшения, кроме обручального браслета, который он снял уже через несколько дней, поскольку жена бросила его, когда обнаружила, что даже это не может его удержать.

– Передатчик, – произнес Волк, вытягивая руку с амулетом так, чтобы серебряная поверхность заблестела под лучами солнца. Размером он был с мизинец Скарлет. – Они следили за ним и, полагаю, слышали каждое слово.

Отец Скарлет уткнулся головой в колени и принялся раскачиваться.

– Как думаешь, они нас сейчас слышат? – спросила Скарлет.

– Скорее всего.

Ураган эмоций захлестнул ее, и она подалась вперед, обеими руками сжимая кулак Волка, в котором был амулет.

– Здесь ничего нет! – проорала она в передатчик. – Мы ничего не прячем, и вы похитили не ту женщину. Вам лучше поскорее вернуть мою бабушку, или я… Клянусь домом, в котором я родилась, если с ее головы упадет хотя бы один волосок, если вы повредите хотя бы одну морщинку или веснушку, я выслежу каждого из вас и скручу вам шеи, как курицам. Вы меня поняли? ВЕРНИТЕ ЕЕ НЕМЕДЛЕННО!

Охрипнув, она откинулась назад и отпустила руку Волка.

– Закончила?

Дрожа от гнева, Скарлет кивнула.

Волк кинул передатчик на землю, взял молоток и одним ударом разбил его. Скарлет отпрыгнула в сторону от металлических деталей, разлетевшихся по бетонному полу.

– Как ты думаешь, они знали, что он сюда придет? – спросил Волк, поднимаясь.

– Они оставили его в поле около нашей фермы.

Вдруг послышался голос ее отца, сухой и безжизненный:

– Они велели мне найти это.

– Найти что? – спросила Скарлет.

– Я не знаю. Они не сказали. Просто – то, что она прячет. Что-то ценное и секретное, и оно им нужно.

– Погоди… Так ты знал? – ужаснулась Скарлет. – Ты все это время знал, что на тебе «жучок», и не предупредил меня? Пап, а что, если я сказала или сделала что-нибудь такое, из-за чего они стали подозревать меня? Что, если в следующий раз они придут за мной?

– У меня не было выбора, – ответил он. – Это был единственный способ выбраться оттуда. Они сказали, что выпустят меня, если я найду то, что прячет твоя бабушка. Если бы я только мог найти какую-нибудь подсказку… Мне нужно было выбраться оттуда, Скар. Ты представить не можешь, что там происходило…

– Могу, потому что они все еще держат ее! А теперь я знаю, что ты трус и делаешь все, чтобы спасти свою шкуру, не беспокоясь о том, что будет с ней или со мной.

Скарлет остановилась, ожидая, что он начнет все отрицать. Что он, как всегда, ловко вывернется, но он молчал. Не произнес ни единого слова.

Она покраснела от гнева.

– Ты позоришь свою мать, и все, что она защищала. Она бы жизнь положила, чтобы спасти любого из нас. Рискнула бы собой, чтобы спасти незнакомца! Но тебя это не волнует. Все, что тебя заботит, это ты сам. Не могу поверить, что ты – ее сын. И что ты – мой отец.

Он поднял на нее испуганный взгляд.

– Ты не права, Скарлет. Она смотрела, как меня пытают. Меня. И все равно ничего им не рассказала. – Искра сопротивления вспыхнула в его взоре. – Есть что-то, чего твоя бабушка никогда не рассказывала, Скар, тем самым подвергая нас опасности. Это она – эгоистка.

– Ты ничего о ней не знаешь!

– Нет, это ты не знаешь. Ты обожала ее с четырех лет и потому ничего не видишь. Она предала нас обоих.

Кровь стучала у нее в висках. Скарлет указала на дверь:

– Убирайся! Вон с моей фермы! И никогда не возвращайся. Надеюсь, я больше тебя не увижу.

Отец побледнел, круги под глазами проступили отчетливее. Он медленно поднялся с пола.

– Ты тоже от меня отказываешься? Моя родная дочь и родная мать, вы обе выступаете против меня?

– Ты первым от нас отрекся.

Скарлет вдруг заметила, что за те пять лет, что она его не видела, она стала с него ростом. Они смотрели друг другу в глаза. Скарлет пылала от гнева, ее отец насупился, будто хотел извиниться, но никак не мог собраться с духом.

– Прощай, Люк.

У него отвисла челюсть.

– Они снова придут за мной, Скарлет. И это будет на твоей совести.

– Не смей! Это у тебя был «жучок», и это ты хотел избавиться от меня.

Он несколько минут смотрел ей прямо в глаза, как будто ждал, что она изменит решение. Пригласит обратно в дом и в свою жизнь. Но единственное, что Скарлет слышала, это удар молотка о передатчик. Она думала об ожогах на руке отца и понимала, что он легко выдаст ее им на растерзание, если это спасет его собственную шкуру.