Марисса Мейер - Красная шапочка

– Скар, я не хотел, чтобы все так получилось…

– Верится с трудом.

– Послушай, мне нравится твоя бабушка, и нравишься ты. Она, конечно, задирает цены, да и ты не подарок. Вы обе какие-то ненормальные…

Заметив, что Скарлет опять закипает, он выставил руки вперед, будто обороняясь:

– Эй, в конце концов, это же ты залезла на стойку и устроила митинг!..

Скарлет в ответ только поморщилась.

– Но если говорить честно, у твоей гран-маман хорошая ферма! У вас лучшие помидоры во Франции, и я не хочу расторгать договор. Так что поставь корзину на место, Скар. Я уже подписал оплату.

Жиль ушел прежде, чем Скарлет успела снова вспылить. Сдувая волосы со лба, она поставила ящики на пол и затолкала картошку на нижнюю полку. Она слышала, как повара посмеиваются над разыгравшейся в зале сценой. Эта история уже переходила в разряд легенд. Согласно последней версии, уличный боец разбил бутылку о голову Роланда и вырубил его, одновременно опрокинув стол. Он бы и с Жилем разобрался, если бы Эмили не удержала его своей очаровательной улыбкой.

Скарлет не собиралась вносить коррективы в рассказ. Она вытерла руки о джинсы и пошла обратно на кухню. Пробираясь к сканеру рядом со служебным входом, она почувствовала, что между ней и работниками таверны как будто выросла стена отчуждения. Жиля нигде не было видно, а из зала доносился смех Эмили. Скарлет надеялась, что ей только кажется, будто на нее бросают косые взгляды. Интересно, с какой скоростью слухи распространятся по городу: Скарлет Бенуа защищала киборга! Лунатичку! Она тоже съехала с катушек, совсем как эта ее… как эта…

Она приложила запястье к старому сканеру. Проверила, перевел ли Жиль деньги, и заметила, что он все-таки вычел три юнива за раздавленные помидоры. На счет поставщика «Сады и огороды Бенуа» поступило 687 юнивов.

Ни с кем не прощаясь, она вышла через черный вход.

В переулке сохранилось тепло солнечного полудня, но в тени было прохладно. Скарлет решила немного остыть, а уже потом переставить ящики в трюме корабля. Она выбилась из графика и домой вернется поздно ночью. А вставать, чтобы отправиться в полицейский участок Тулузы, нужно рано, иначе целый день пропадет, и никто опять ничего не сделает, чтобы помочь ее бабушке.

Две недели. Целых две недели прошло с тех пор, как бабушка куда-то ушла. Где она сейчас? Беспомощная. Всеми оставленная… Может быть, она уже мертва. Может, ее похитили, убили и оставили в темноте, в какой-нибудь грязной канаве. Почему? Почему-почему-почему?

Слезы разочарования застлали Скарлет глаза, но она взяла себя в руки. Захлопнув люк шлюза, она повернулась к носу корабля. Там, прислонившись к стене, стоял боец и наблюдал за ней.

От неожиданности Скарлет потеряла над собой контроль, и горячая слеза покатилась по щеке. Но она смахнула ее раньше, чем та успела проделать и половину пути. Скарлет не сводила глаз с бойца, пытаясь понять, насколько угрожающе он выглядит. Он стоял в десяти шагах от носа корабля, и казался скорее нерешительным, чем опасным. Но, с другой стороны, он не выглядел угрожающе и тогда, когда чуть не задушил Роланда.

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке. – Его слова были еле слышны сквозь шум, доносившийся из таверны.

Скарлет провела рукой по обшивке корабля. Ей не нравилось, что нервы у нее так разгулялись, и она никак не могла решить: испугаться или чувствовать себя польщенной.

– Ну, я чувствую себя лучше, чем Роланд, – ответила она. – Когда я уходила, у него на шее уже проступил синяк.

Боец посмотрел в сторону кухни.

– Он получил по заслугам.

Если бы у Скарлет оставались силы, она бы улыбнулась.

– Лучше бы вы не вмешивались. У меня все было под контролем.

– Ну, разумеется. – Он прищурился, как будто пытался разгадать загадку. – Просто я беспокоился, что вы начнете угрожать ему пистолетом, а это точно добром бы не кончилось. Особенно если вы хотели доказать, что вы не сумасшедшая.

По спине у Скарлет пробежали мурашки. Засосало под ложечкой. Рука потянулась за пояс, где был спрятан небольшой пистолет. Бабушкин подарок на одиннадцатилетие. Пистолет плюс предупреждение: «Никогда не знаешь, вдруг кто-нибудь попытается увести тебя туда, куда ты не захочешь идти». Она научила Скарлет пользоваться этой штукой, и девочка с тех пор везде ходила с пистолетом, как бы странно это ни выглядело.

Прошло семь лет, и все это время она была уверена, что никто не замечает оружия, спрятанного у нее под красной курткой. По крайней мере, до сих пор не замечал.

– Как вы узнали?

Он пожал плечами.

– Заметил рукоятку, когда вы залезали на стойку.

Скарлет поддернула куртку ровно настолько, чтобы, если понадобится, быстро вытащить пистолет из-за пояса. Сделала глубокий вдох, но воздух в переулке был пропитан луковой вонью и смрадом помойки.

– Благодарю за заботу, но у меня все в порядке. Мне пора, я и так выбилась… из графика доставки. И не только из него.

Она шагнула к кабине пилота.

– У вас еще остались помидоры?

Скарлет остановилась. Боец отступил дальше в тень. Он выглядел смущенным.

– Я все еще голоден, – пробормотал он.

Скарлет показалось, что она чувствует запах помидоров, размазанных по стене позади нее.

– Я заплачу, – поспешно добавил он.

Она покачала головой.

– Да нет, все в порядке. У нас их много.

Она отошла назад, не спуская с него глаз. Снова открыла шлюз и достала помидор и несколько морковок.

– Вот, возьмите. Их тоже можно есть сырыми. Это вкусно, – сказала она, кидая ему в руки овощи.

Боец поймал их, и помидор тут же исчез в его огромной ладони. Взяв морковь за кружевную ботву, стал рассматривать ее.

– А это что?

Скарлет рассмеялась.

– Морковь! Вы ведь шутите, правда?

И вот опять – казалось, он стесняется, но понимает, что задал глупый вопрос.

– Спасибо.

– Мама никогда не кормила вас овощами?

Их глаза встретились, и тут же оба почувствовали неловкость. В глубине таверны что-то с грохотом рухнуло, и Скарлет подпрыгнула от неожиданности. Послышался взрыв хохота.

– Ладно, не берите в голову. Это вкусно, вам понравится. – Она закрыла шлюз, подошла к кабине и провела чипом по сканеру. Дверь открылась, отгородив Скарлет от уличного бойца. В кабине включилось освещение. Синяк под глазом молодого человека стал заметнее, он уже начал темнеть. Боец попятился, как преступник в лучах прожекторов.

– Не нужны ли вам на ферме работники? – спросил он, глотая слова, как будто хотел побыстрее избавиться от них.

Так вот зачем он ее поджидал. Скарлет посмотрела на его широкие плечи и мускулистые руки. Он был просто создан для физического труда.

– Так, значит, вы ищете работу?

Молодой человек изобразил подобие улыбки, хотя вид у него от этого стал только более угрожающим.

– За бои хорошо платят, но карьеру там не сделаешь. Я подумал, может, вы будете платить мне едой.

Скарлет рассмеялась:

– Ну, я только что имела возможность оценить размеры вашего аппетита. Думаю, вы меня без последней рубахи оставите… – И она тут же вспыхнула: теперь он наверняка представляет ее без рубашки. Однако его лицо осталось невозмутимым, и она поспешно продолжила:

– А как вас зовут?

Он опять неловко пожал плечами.

– На ринге меня зовут Волком.

– Волком? Звучит… хищно.

Он кивнул с серьезным видом. Скарлет подавила улыбку.

– Думаю, участие в уличных боях из резюме лучше вычеркнуть.

Он почесал предплечье, на котором в темноте едва можно было разглядеть странную татуировку. Скарлет подумала, что, наверное, смутила его. Может быть, ему нравится это прозвище – Волк…

– А меня зовут Скарлет. Из-за моих волос, спасибо, что заметили.

Он едва заметно улыбнулся.

– Каких волос?

Скарлет оперлась рукой о косяк двери.

– Смешно.

Он был очень доволен собой, и Скарлет почувствовала симпатию к этому необычному незнакомцу. Вежливому уличному бойцу.

Внезапно ее пронзила мысль – она теряет время. Где-то там ее бабушка… Одинокая. Испуганная. Или мертвая.

– Очень жаль, но у нас нет свободных мест. Мне не нужны дополнительные работники.

Его глаза блеснули, но в следующее мгновение взгляд потух, и было видно, что ему снова стало неловко. Он расстроенно проговорил:

– Понимаю. Спасибо за еду.

Он отбросил ногой хлопушку, оставшуюся на тротуаре после ночного праздника. Скарлет сказала ему:

– Попытайте счастья в Тулузе или Париже. В городах работы больше, а здесь, как вы заметили, не очень-то рады незнакомцам.

Он наклонил голову, и в свете прожекторов его зеленые глаза засияли еще ярче. Он выглядел удивленным.

– Спасибо за совет.

Скарлет забралась в кабину и села за панель управления. Когда она запустила двигатель, Волк вжался в стену.

– Если вам все же понадобятся рабочие руки, вы найдете меня у заброшенного дома Морелей. Там я бываю чаще всего. Может, я не очень хорошо лажу с людьми, но, думаю, с фермой справлюсь.

Он усмехнулся.

– Животные меня обожают.

– Не сомневаюсь, – подхватила Скарлет с наигранным энтузиазмом. А закрыв дверь, добавила: – Ну, разумеется – домашние животные без ума от волка.

Отчаянное сопротивление, начало которому было положено стихийным мыльным бунтом, закончилось тем, что Карсвелл Торн попал в одиночную камеру. Но сразу после этого он стал образцовым заключенным и через полгода примерного поведения смог, наконец, раздобыть портскрин у единственного тюремщика женского пола.

Он был уверен, что ничего бы не вышло, если бы охранница не считала его полным идиотом, который только и может, что считать дни до освобождения да разглядывать фривольные фотографии знакомых девиц.

Конечно, она была права. Торну техника не давалась, и даже если бы у него было пошаговое руководство «Как сбежать из тюрьмы, используя портскрин», он все равно бы не справился. Он не мог разобраться со своими сообщениями, не мог подключиться к новостным каналам или найти информацию о тюрьме Нового Пекина и о самом городе. Но непристойные картинки ему нравились.

Шел двести двадцать восьмой день заключения. Торн в очередной раз просматривал подборку картинок, раздумывая, по-прежнему ли сеньора Сантьяго замужем. Внезапно его размышления прервал жуткий скрежет.

Торн посмотрел на гладкий блестящий потолок. Скрежет прекратился, послышалось какое-то жужжание. Потом стук. И снова скрежет.

Торн уселся на койку с ногами и стал ждать. Шум становился громче – он приближался, то смолкая, то возобновляясь. Торну потребовалось некоторое время, чтобы определить место, откуда доносится звук, и он сообразил, что источником шума почти наверняка была дрель. Возможно, где-то ремонтируют камеру.

Звук прекратился, хотя все еще стоял в ушах и отдавался от стен. Торн осмотрелся. Его камера представляла собой идеальный куб с гладкими белыми панелями со всех шести сторон. Внутри – белая койка, писсуар, выдвигающийся из стены, если нажать кнопку, а также сам Торн в белой тюремной робе.

Если где-то идет ремонт, возможно, его камера будет следующей…

Звук снова возобновился, на этот раз усилившись. Потом в потолке показался винт, описал круг и с грохотом упал посреди камеры. За ним – еще три. Торн пригнул голову: один из винтов пролетел рядом с его койкой.

Через минуту с потолка грохнулась квадратная плита. Раздался испуганный крик, и из дыры показались ноги. Босые. Правая была обычной, человеческой. А левая – из блестящего металла.

Девушка в белом спортивном костюме, похожем на тюремную робу, отпустила руки и приземлилась посреди камеры.

Торн наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть незнакомку: стройная, загорелая, прямые темные волосы. Левая рука тоже из металла.

Девушка поднялась и оправила костюм.

– Простите, – сказал Торн.

Она повернулась к нему с широко распахнутыми глазами.

– Похоже, вы ошиблись камерой. Помочь вам отыскать вашу?

Девушка моргнула.

Торн улыбнулся.

Девушка нахмурилась.

Она сердилась, и это выглядело просто очаровательно. Торн подпер подбородок рукой и продолжал на нее смотреть. Он еще никогда не встречал киборга, тем более не флиртовал с ним, но все в жизни когда-то случается впервые.

– Эти камеры должны были быть свободными, – сказала она.

– Ну, как видишь, тут сижу я, – ответил он.