Марисса Мейер - Красная шапочка

– Конечно, ваше величество. Боюсь, я должна сообщить вам о смерти одного из магов.

Левана подняла взгляд, на долю секунды ожидая увидеть в стекле отражение Сибил, но его не было – только не здесь. Ни в одном стекле во дворце. Об этом она позаботилась. И все же, после стольких лет, она все еще не могла до конца привыкнуть. Левана подняла бровь, показывая, чтобы Сибил продолжала.

– Маг Джейл. Убит выстрелом в грудь.

– Джейл? Не в его духе показываться из укрытия, пусть даже во время битвы.

– Один из бета сообщил, что они наткнулись на Линь Золу. Видимо, он пытался схватить ее лично.

С раздувающимися ноздрями Левана повернулась обратно к залу для тренировок как раз в тот момент, когда волчонок бросился на мастера. Та с криком упала на спину, но в следующий момент все ее тело сосредоточенно напряглось. Даже с такой высоты Левана видела, как на лбу девушки выступили капли пота и поползли по вискам.

Волчонок открыл рот, сверкая зубами, потом застыл. Непонятно было, что сдерживает его звериный инстинкт – попытки мага завладеть им или остатки сознания человеческого мальчика.

– Стая Джейла уже расформирована, один из бета находится в штабе в Париже. Я пошлю за ним мага Аймери.

Волчонок свалился с мастера и свернулся клубком в агонии, дрожа и подвывая.

Девушка-маг поднялась на ноги, сама еще не полностью оправившись, и стряхнула с одежды черную реголитовую пыль. Пыль была в пещерах повсюду – магматические каналы естественного происхождения невозможно очистить до конца, как бы глубоко ни освоила их цивилизация. Левана терпеть не могла эту пыль, то, как та забивалась в волосы и под ногти, оседала в легких. Она избегала появляться в пещерах, за исключением крайних случаев, предпочитая оставаться под ярким, сияющим куполом, которым была укрыта столица Луны – и ее дворец.

– Ваше величество?

– Нет, не посылай Аймери, – сказала она. Внимание ее по-прежнему было приковано к волчонку, который корчился от боли. Все боролся с волей мастера. Цеплялся за собственный разум. Все хотел оставаться маленьким мальчиком. Не солдатом. Не чудовищем. Не пешкой. – Отпусти стаю Джейла. Агенты свое дело сделали.

Наконец волчонок перестал дергаться; теперь он просто лежал, тяжело дыша. Густой мех на щеках промок от слез.

Во взгляде его мастера горела свирепость – не менее звериная, чем у ее подопечных. Левана буквально слышала ее приказы, хоть ни слова не было произнесено. Та велела ему подняться. Встать в строй. Слушаться ее.

Мальчик повиновался. Болезненно, медленно он поднялся на тонкие ножки и, опустив голову и ссутулившись, поспешил в строй.

Будто получивший нагоняй щенок.

– Эти солдаты почти готовы, – сказала Левана. – Генетические модификации завершены. Маги натренированы. В следующий раз, когда мы нападем на Землю, они пойдут в наступление в первых рядах, и тут уже никакой маскировки.

– Да, ваше величество. – Сибил поклонилась; на этот раз Левана не только услышала, но и почувствовала исходящее от нее почтение. – Позвольте мне также принести самые теплые поздравления по случаю вашей помолвки, моя королева.

Левана сжала левую руку и погладила большим пальцем гладкий каменный обруч, который всегда прятала за чарами. Едва ли кто-то из ныне живущих знал, что она до сих пор его носит. Она и сама часто забывала о нем, но сегодня палец покалывало – с тех самых пор, как император Кайто принял предложение брачного альянса.

– Спасибо, Сибил. Ты свободна.

Снова поклон, а потом звук удаляющихся шагов.

Группки внизу начали расходиться – тренировочные занятия на сегодня закончились. Маги выводили их через отдельные пещеры в природный лабиринт, скрытый под поверхностью Луны. Так странно было смотреть на этих мужчин и мальчишек – во времена ее родителей они были лишь экспериментом, но за время ее правления превратились в реальность. Самая быстрая, самая сильная армия. Человеческий ум, волчьи инстинкты, детская податливость. Они заставляли ее волноваться – этого чувства она не испытывала уже долгие годы. Такое количество лунатиков, такие необычные мозговые волны… Даже она не могла контролировать их всех. Не одновременно.

Эти звери – эти лабораторные создания – никогда ее не полюбят.

Так, как любит народ Луны.

Так, как скоро полюбят земляне.

Скарлет несколько часов прорыдала, свернувшись в комок на нижней полке двухъярусной кровати в отведенной ей каюте для экипажа. Каждый всхлип отдавался в ноющих мышцах, но боль только вызывала новые слезы вперемешку с воспоминаниями.

Адреналин, ярость и неверие растаяли, когда она, роясь в комоде, наткнулась в нижнем ящике на аккуратно сложенную военную форму. Хоть американская форма была в серо-белых тонах, а не в синих, как у европейских пилотов, она все же была удивительно похожа на ту, что носила бабушка в дни своей службы.

Скарлет вцепилась в простую белую футболку и плакала в нее так долго, что в конце концов та стала едва ли не такой же грязной, как ее собственная одежда, которую девушка как раз собиралась сменить.

К тому времени как слезы наконец начали высыхать, все тело гудело. Прерывисто дыша, Скарлет перекатилась на спину и стерла футболкой с лица последние мокрые дорожки. До этого, стоило ей перестать плакать, как в голове тут же раздавались слова: «Бабушка умерла», и ее накрывал новый поток. Но постепенно слова утратили смысл, а боль превратилась в оцепенение.

В животе заурчало.

Скарлет со стоном положила на живот ладонь. Интересно, если сейчас просто закрыть глаза и уснуть, тело забудет о том, что не получало пищи больше суток? Она полежала, надеясь, что изнеможение возьмет верх, но желудок заурчал снова.

Громче.

Раздраженно шмыгнув носом, Скарлет схватилась за верхнюю полку и села. Голова кружилась от слабости и обезвоживания, но Скарлет удалось доковылять до двери.

Едва дверь открылась, как в кухне раздался грохот. Она бросила взгляд через коридор и увидела там Волка с консервной банкой в руке.

Шагнув в полосу света, льющегося из кухни, Скарлет разглядела нарисованные на этикетке ярко-красные помидоры. Судя по огромным вмятинам на боку, Волк пытался открыть банку молотком для отбивания мяса.

Он поднял взгляд. К счастью, не у нее одной лицо было пунцовым.

– Зачем здесь еда, если ее так трудно достать?

Скарлет прикусила губу, пряча слабую улыбку – было трудно сказать, жалостью она вызвана или умилением.

– Ты не пробовал консервный нож?

На лице Волка появилось недоуменное выражение, и она, обойдя вокруг стола, порылась в верхнем ящике.

– У нас, землян, много всяких приспособлений, – сказала она, вытащив нож, затем воткнула его в банку и медленно открыла.

Уши Волка залились краской. Он отогнул крышку и хмуро посмотрел внутрь, на ярко-красную массу.

– Я ожидал несколько другого.

– Ну, они не прямо с грядки, как ты привык, но придется обойтись тем, что есть. – Покопавшись в шкафу, Скарлет вытащила банки оливок и маринованных артишоков. – Вот, будет закуска.

Она почувствовала едва ощутимое прикосновение к волосам и отстранилась. Волк уронил руку и схватился за край стола.

– Извини. У тебя… Волосы…

Поставив банки, Скарлет ощупала затылок и обнаружила гнездо из спутанных колтунов.

– Может, сам попробуешь справиться с консервами? – И она протянула оливки Волку.

Бездумно распутывая волосы, Скарлет нашла вилку и уселась за длинный стол. На нем было вырезано множество инициалов, и это напомнило ей камеру в оперном театре. Хотя находиться на корабле было куда приятнее, чем в подвале, стены все равно давили на нее так, что она едва не задыхалась. Ей подумалось, что бабушка скорее всего служила на таком же корабле. Ничего удивительного, что та вышла в отставку и перебралась на ферму, где сколько душе угодно неба и горизонта.

Только бы Эмили продолжала присматривать за животными.

Разобравшись со всеми колтунами, какие смогла найти, Скарлет пригладила волосы обеими руками, а потом открыла артишоки. Подняв взгляд, она заметила, что Волк так и стоит с оливками в одной руке и помидорами в другой.

– Все нормально?

В его глазах что-то сверкнуло. Паника, как ей показалось. Возможно, страх.

– Зачем я здесь? – спросил он. – Почему ты меня не бросила?

Она опустила взгляд и наколола артишок на вилку, глядя, как масло капает обратно в банку.

– Не знаю. У меня как-то не было времени взвесить все «за» и «против». – Артишок плюхнулся обратно в маринад. – Но оставлять тебя там было бы неправильно.

Он повернулся к ней спиной, поставил банки на кухонную стойку и взял консервный нож. С третьего раза у него получилось приставить его куда надо и открыть банку с оливками.

– Почему ты мне не рассказал? – спросила Скарлет. – Пока мы еще не доехали до Парижа?

– Это не имело значения. – Он поставил открытые банки на стол. – Ты все равно решила бы идти за бабушкой. Я подумал, если смогу поговорить с Джейлом, убедить его, что ты для нас бесполезна… что тебя можно отпустить… Но это можно было сделать, только оставаясь верным ему.

Скарлет снова подцепила артишок и сунула в рот. Не хотелось думать обо всех этих «если». Перебирать все непринятые решения, которые могли бы помочь им с бабушкой вернуться на ферму невредимыми. Она даже не знала, существовали ли такие решения вообще.

Волк опустил взгляд и уселся на скамью напротив, кривясь от боли при каждом движении. Устроившись, он вытащил из банки помидор и засунул в рот. Сморщил нос. Вид у него стал такой, будто он случайно проглотил червяка.

Скарлет прижала руку ко рту, чтобы не хихикнуть.

– Сразу начинаешь ценить помидоры с моего огорода, а?

– Я ценю все, что ты мне дала. – Он поднял оливки и понюхал, снова ожидая подвоха. – Хоть и не заслуживаю ничего из этого.

Скарлет прикусила губу. Едва ли он имел в виду продукты.

Наклонив голову, она потянулась вилкой к банке оливок в руке Волка и наколола сразу две.

Они ели в тишине. Волк обнаружил, что оливки ему нравятся, и кое-как проглотил еще два расплывшихся помидора, а потом Скарлет дала ему попробовать артишоки. То и другое общим решением было признано съедобным.

– Сюда бы хлеба, – вздохнула Скарлет, окидывая взглядом открытые полки у него за спиной, полные разномастных тарелок и кружек с эмблемами Американской Республики.

– Прости меня.

По ее рукам побежали мурашки. Она наконец осмелилась посмотреть на него, но он уперся взглядом в банку помидоров, едва не сминая ее в кулаке.

– Я отобрал у тебя все, что ты любила. И твою бабушку…

– Волк, не надо. Хватит. Ничего уже не изменить, и… ты ведь дал мне чип. И спас от Рэна.

Он ссутулился. Волосы у него на голове с одной стороны привычно торчали в разные стороны, с другой были склеены засохшей кровью.

– Джейл сказал, что собирается тебя пытать. Что это должно заставить твою бабушку заговорить. А я просто не мог…

Скарлет, содрогнувшись, зажмурилась.

– Я знал, что меня убьют, если узнают, но… – Он резко выдохнул, с трудом находя слова. – Наверное, я понял, что лучше умру, предав их, чем буду жить, предав тебя.

Скарлет вытерла перепачканные маслом пальцы о джинсы.

– Я шел к тебе и твоей бабушке и тут увидел, как за тобой гонится Рэн. У меня в голове все смешалось, я не мог трезво мыслить… честно, не знаю, зачем я туда шел – помочь вам или убить. А потом Рэн ударил тебя о статую, и что-то вдруг… – Его костяшки побелели. Он тряхнул головой так, что стоящие торчком волосы дрогнули. – Неважно. Я опоздал.

– Ты спас меня.

– Если бы не я, тебя и спасать не нужно было бы.

– Да ну? Значит, если бы привести меня к ним и выудить информацию выпало не тебе, они бы меня отпустили? Нет. Если бы на твоем месте оказался кто-то другой, я была бы уже мертва.

Волк нахмурился, не поднимая глаз от стола.

– И я ни за что не поверю, что ты шел нас убить. Неважно, что там за власть у этого мага над вами, внутри ты – это все равно ты. Ты бы меня не тронул.

Волк поднял на нее печальный и растерянный взгляд.

– Я очень надеюсь, что нам никогда не придется проверять твою теорию. Потому что ты не представляешь, как я был близок к этому.

– И все равно ты боролся.

Его лицо исказилось, но, к ее радости, он не стал спорить.

– Я вообще не понимаю, как это возможно, что я его ослушался. То, что они сделали с нами… с нашими мозгами… изменило наш разум, мы стали думать по-другому. Злость и жестокость включаются легко, а остальное… У меня не должно было получиться.