— Будьте осторожны, — проговорил он еле слышно. — Пожалуйста, будьте предельно осторожны.

Санитары освободили от снега ее голый живот, кисти рук и предплечья. Теперь они осторожно стряхивали снег с ее окаменевших белых грудей. Спенсер поднял фотоаппарат, руки его дрожали.

Ребята начали извлекать из-под снега ее плечи и шею…

— Осторожнее! — вскрикнул Спенсер. — Я же просил вас быть осторожнее, черт возьми!

Они повернулись и посмотрели на него. Уилл выпрямился и положил руку на плечо Спенсеру.

— Может быть, вы сами хотите заняться этим? — спросил один из санитаров.

При других обстоятельствах Спенсер, нашелся бы что ответить. Но при других обстоятельствах ему бы и дела не было, как санитары обращаются с трупом: осторожно или не очень.

Он покачал головой:

— Все в порядке. Продолжайте, ребята. Только, прошу вас, будьте предельно осторожны. — Затем добавил очень тихо: — Это моя личная просьба.

Наблюдать за их работой было выше его сил. Время от времени он бросал на ее тело быстрые короткие взгляды. На этом теле было много следов — порезы на коленях и икрах, темные кровоподтеки в области грудной клетки. Все это могло, конечно, являться следствием автомобильной аварии. С другой стороны, эти следы мог оставить насильник, маньяк. Как же еще можно объяснить ее пребывание в лесу, на морозе, в голом виде?

Даже после смерти ее левая рука выглядела ненормально. Она была как-то неестественно вытянута вдоль туловища. Что-то сходное с тем впечатлением, какое производит неровно накрытая крышкой кастрюля.

— Осторожнее, — продолжал бормотать себе под нос Спенсер. Он поднял фотоаппарат и отснял еще одну пленку, обходя тело Кристины вокруг, подходя то ближе, то отступая назад, не позволяя себе смотреть ни на что другое, кроме как на видоискатель «Никона».

Сзади к нему приблизился Уилл:

— Спенс, ты закончил?

— Да, конечно, — отозвался Спенсер. — Все в порядке.

— Тогда я хочу, чтобы ты взглянул кое на что.

Спенсер опустился на колени рядом с Уиллом, и оба склонились над телом. Со стороны могло показаться, что они возносят молитву.

Собственно, так оно и было. Спенсер молился. Он пробормотал про себя несколько раз «Аве Мария», прежде чем произнес:

— Ее глаза закрыты.

— Правильно, — согласился Уилл. — Довольно необычно, я бы сказал.

— Я бы добавил: просто невозможно.

— Это возможно, но только в одном случае: если она заснула и замерзла во сне.

— Это вряд ли, — ответил Спенсер. — Как ты себе представляешь это — заснуть на снегу, в голом виде, в такую погоду?

— Да, ты прав, — проговорил Уилл. — В такую погоду нормальный человек голым на улицу не выйдет. А на ней, как мы видим, ничего нет, кроме ботинок. И ее глаза закрыты.

Спенсер поднялся, повернул голову к Уиллу и уверенно сказал:

— Я думаю, она была убита. И глаза ей закрыл убийца.

— Но насколько такое предположение правдоподобно? — с сомнением произнес Уилл. — Разве такие случаи бывали, чтобы убийца, насильник закрывал глаза жертве?

Спенсеру хотелось в ответ нагрубить Уиллу, но он озяб и был слишком подавлен. Да и не стоило раздражаться на Уилла. Разве он виноват в том, что Кристина мертва?

Санитарам было велено возвратиться на вершину холма и ждать, пока труп осмотрят полиция и доктор. Медэксперт начал предварительный осмотр, громко огласив в диктофон: «Кристина Ким обнаружена мертвой в три сорок пять после полудня в четверг второго декабря тысяча девятьсот девяносто третьего года». Имя и фамилию погибшей ему сообщил Спенсер.

Пытаясь согреться, санитары топтались на месте и кричали вниз детективам, чтобы те поторопились. Им надоело ждать.

— Подождите еще немного, пожалуйста! — крикнул им Спенсер. — Мы скоро закончим, и вы сможете ее забрать.

— Как она? — крикнул кто-то из студентов.

— Она… Она сама пока передвигаться не может. — Спенсер услышал, как кто-то крикнул в ответ, причем довольно ровным голосом, но никак вначале не мог понять, кто это крикнул, пока не осознал, что это он сам и крикнул. Какой глупый и легкомысленный, если не сказать фривольный, ответ. «Что это со мной? Неужели умом повредился? Что это значит — сама пока передвигаться не может?» На своем веку он уже повидал достаточно трупов, чтобы приобрести определенный иммунитет к боли, в том числе и к своей собственной. И уж тем более к собачьей боли — а он был уверен, что это была ее собака, которая сидела здесь на снежном холмике, и отчаянно работала лапами, скулила и выла, и ни за что не хотела уходить отсюда, пока ее кто-то не оттащил от замерзшей, лежащей под снегом хозяйки.

Спенсер снова услышал вопрос:

— Как она?

И только на этот раз до него дошло, что студент кричал: «Кто она?»

То есть в первый раз Спенсер просто ослышался. Его глаза повлажнели. Но на этот раз он ничего не ответил.

До темноты у них оставалось не больше часа, а здесь, под деревьями, и сейчас уже было плохо видно.

Спенсер и Уилл внимательно изучали место происшествия. Они рассматривали окружающие деревья и снег, подошвы ботинок Кристины, кисти ее рук, ее ногти, ее глаза, волосы. Они отсняли уже пятую пленку. Три четверти часа прошло в полной тишине.

Становилось темнее.

— Ну и что ты думаешь обо всем этом, Трейси? — спросил, наконец, Уилл, обращаясь к Спенсеру.

— Все очень странно — вот что я думаю, — ответил тот, стараясь контролировать свой голос. — Никаких следов борьбы.

— Вот именно, никаких. Кроме отметин на ее теле.

— Ага. — Он мог сказать Уиллу, что отметины эти скорее всего старые, но не хотел пока объяснять, откуда ему это известно. — Но ее колени… — Он сделал паузу, ему было трудно продолжать. — Ее колени сомкнуты. Такое впечатление, что к ней никто не прикасался. Не видно ни пулевых ранений, ни ножевых. Никаких следов вокруг шеи.

— Может быть, ее отравили? — предположил Уилл.

— Тут что по-твоему — Древняя Греция, что ли? — сказал Спенсер. — Что еще?

— Ну, например, она выпила. Много выпила. Ее сморило, она упала и умерла.

— На спину? И совершенно голая? Что еще?

Они стояли рядом с телом Кристины. Спенсер смотрел мимо.

— Она знала своего убийцу, — тихо произнес Уилл.

— Надо ответить еще на один вопрос: где ее следы? — проговорил Спенсер после значительной паузы.

Уилл пожал плечами:

— Наверное, под снегом?

— Да? Ты видишь, она оказалась под этим сугробом, как если бы прилетела сюда на крыльях, а не пришла своими ногами, не была притащена. Если это убийство, то где следы убийцы? Если даже она его и знала.

— Под снегом, — ответил Уилл.

— Да. Ее убийца дело свое знал туго. Он был осторожен и не оставил никаких следов.

Уилл сделал знак санитарам, а затем повернулся к Спенсеру:

— Мы его найдем, Трейси. Убить и не оставить вообще никаких следов не так-то просто.

— Это легко, Уилл. — Спенсер показал на тело Кристины. — Посмотри, как это легко.

— Нет, я имел в виду совсем другое. Я имел в виду, что убийца все равно что-нибудь да не учел, и мы проработаем с тобой все детали, хорошенько все обмозгуем, и вот увидишь — мы найдем его.

Спенсер кивнул, отвернулся и стал глядеть на деревья.

Санитары стащили вниз носилки. Спенсер помог им переложить Кристину на серое полотнище. Он поднял со снега белое покрывало, отряхнул его и покрыл им тело. Уилл направился помогать Рею опрашивать студентов. Спенсера интересовала собака Кристины. Кто был с ее собакой? Спенсер попросил Уилла Бейкера выяснить это. Он напомнил Уиллу, что предположительно ее смерть была насильственной, и в таком случае уместно задавать любые вопросы. Чем меньше у людей будет времени на обдумывание ответов, тем лучше.

Санитары понесли тело Кристины вверх на холм, мимо любопытных взглядов студентов, мимо полицейских, к санитарной машине с горящим маячком, которая стояла в конце каменного моста. Там они включили сирену и быстро отъехали в направлении Дартмутского медицинского центра имени Мэри Хичкок. К тому времени рядом с мостом собралась внушительная толпа студентов, жаждущих узнать, что случилось.

Спенсер стоял в отдалении, засунув руки в карманы, и наблюдал. Потом вынул кожаные перчатки и надел. За это время не произошло ничего существенного, разве что как раз в тот момент, когда отъезжала санитарная машина, к общежитию прошла девушка средней комплекции, невысокая. Было уже довольно темно, и хорошо разглядеть ее Спенсеру не удалось, но на вид она была ничем не примечательна, кроме, пожалуй, одного: она прошла мимо толпы, мимо санитарной машины и не остановилась. Прошла и тихо так шмыгнула в заднюю дверь общежития Хинман. Прошла мимо собравшихся потупив взгляд и, как показалось Спенсеру, даже убыстрила шаги. А ведь любопытство такой же глубокий инстинкт, присущий человеку, как и способность моргать, например, или щуриться на ярком солнце, или что-то другое в таком же духе. Спенсер не мог себе представить, как она могла удержаться от того, чтобы просто не бросить любопытный взгляд на толпу студентов рядом с общежитием, не говоря уже о том, чтобы остановиться и спросить, что случилось. Такое поведение девушки противоречило его опыту детектива, да и вообще человека.

Толпа существенно поредела. Уже совсем стемнело. Бейкер и Фелл закончили свою работу. Спенсер предупредил студентов, собравшихся у моста, что этот участок, огороженный желтой лентой, находится под надзором полиции и всякий, кто осмелится пересечь его границы, будет арестован и ему будет предъявлено обвинение в повреждении следов тяжкого уголовного преступления, что карается несколькими месяцами тюремного заключения. Похоже, это произвело на группу должное впечатление.

— А кто эта погибшая? — спросил кто-то.

— Кристина Ким, студентка. Кто-нибудь из вас был с ней знаком? Кто-нибудь может рассказать что-то о ней?

Одна из девушек, стоящая сзади, заплакала. Посветив фонариком, Спенсер попросил студентов расступиться и подошел к ней.

— Это означает, по-видимому, что вы ее знали, — мягко произнес он. — Знали?

Девушка вытерла слезы. Спенсер ждал. Ему было холодно. Слишком долго он уже был на морозе. Даже меховая куртка не спасала. Хотя мороз был не очень сильный, где-то около десяти градусов.

— Я знала ее, — ответила, наконец, девушка. — Господи, это была лучшая баскетболистка, какая когда-либо играла в Дартмуте. Она была просто лучшей из лучших. В этом году она поставила рекорд Дартмута — семьдесят четыре результативные атаки через сильную блокировку. Каждую игру она регулярно набирала не меньше двадцати-тридцати очков. Кажется, в этом году, когда команда «Биг Грин» победила в чемпионате лиги, она забросила двадцать семь очков.

Девушке понадобилось некоторое время, чтобы успокоиться.

— Вы думаете, ее могли убить? — спросила она. — Если так, то не иначе кто-то из другого колледжа?

— Что? Только потому, чтобы помешать ее участию в играх чемпионата лиги или что-то в этом роде? — спросил Спенсер без улыбки.

— Да. О, вы просто не знаете, насколько серьезно члены Лиги плюща относятся к спорту.

— Да, пожалуй, вы правы, — проговорил Спенсер, погладив ее плечо. — Пожалуйста, успокойтесь. Может быть, вам известно, с кем она дружила? Может, она упоминала что-нибудь о… — Спенсер замолк на середине фразы. Дальше развивать эту тему, пожалуй, не надо. Тогда, в ВКА, Кристина упоминала что-то о девушке, с которой прежде жила в одной комнате в общежитии, но говорить сейчас об этом не стоит. Он бросил взгляд на Уилла Бейкера, который изучающе разглядывал его. Спенсер пожал плечами.

Девушка перестала плакать.

— В общем, не имеет значения. Короче, вы знаете кого-нибудь, с кем она была в дружеских отношениях?

— Дайте подумать. — Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Не знаю. Мне кажется, она встречалась с редактором «Дартмутского обозрения».

Спенсер почувствовал, как у него кольнуло в сердце. Значит, она с кем-то встречалась. «Как это было с моей стороны глупо — предполагать, что на нее до сих пор никто не положил здесь глаз».

— Знаете его имя?

— Джим. А вот фамилию не помню. Кажется, Шор. А может быть, Шоу.

— Есть здесь кто-нибудь из общежития Хинман? — громко спросил Спенсер.

Один из присутствующих поднял руку.

— Ну разве это не странно? — сказал Спенсер, обращаясь к Уиллу. Но сказано это было достаточно громко, чтобы слышали все. — Общежитие Хинман ближе всего к мосту, это факт. Да здесь рядом просто нет больше ни одного общежития, только библиотека, которой, по признанию студентов, мало кто пользуется. И, тем не менее, сюда, на место преступления, собралось человек двадцать, но все из других общежитий. И только один из Хинмана. Уилл, ты согласен, что это странно?