Скай Уоррен - Красота становится тобой

Блейк смотрит вниз на свой напиток, пытаясь заставить свой вялый разум проснуться. У него пересохло в горле. Всё его тело болит, будто напоминая, что он не достаточно молод и не может позволить себе так себя вести.

Позади него раздаются шаги. Мужчина слегка поворачивается. Ах, вот она. Эрин. Красавица Эрин со слишком яркой улыбкой для этого времени дня.

Она садится на стул рядом с ним.

— Привет, незнакомец.

— Я вас где-то видел?

— Мы могли встречаться. Думаю, вы преподавали мне один из предметов в колледже.

— Да? Тогда скажите мне, как я справился?

— О, отлично. У вас пять перчиков чили на сайте рейтинга профессоров, — увидев его приподнятую бровь, девушка объясняет: — Это значит, что вы горяч.

Он фыркает, допивая остатки своего яблочного сока.

— Теперь я знаю, что ты врёшь.

— Ну, я считаю тебя горячим.

Хотя она просто добра, в его сердце что-то кольнуло. Эрин имеет в виду, что он красив внутри, или она просто привыкла к тому, как он выглядит, и этого ему более чем достаточно. Должно быть.

Наигранно подмигивая, Блейк произносит:

— Я тебя тоже, детка. А теперь, что ты скажешь, если мы перенесём это в какое-нибудь место поудобнее, например, ко мне домой? — он оглядывает свою кухню. — Боже, мы уже здесь.

— Очень кстати, — торжественно говорит она с блеском в глазах.

— Я тоже так подумал.

Мужчина потирает свои пальцы о майку, потому что... ну, чёрт, разве не так делают обольстители? Он понятия не имеет. Прошло чертовски много времени с тех пор, как он был в баре или, на самом деле, где-либо, кроме дома и работы. Он поклялся изменить это как можно скорее. Как только семестр закончится, он будет водить Эрин на ужин и на танцы так часто, сколько она сможет вынести.

Должно быть, Блейк выглядит как идиот — сонный идиот, которому некого винить, кроме себя самого, за то, что не давал ей спать всю ночь. Кажется, она не против, судя по её наглой усмешке. Эрин соскальзывает со стула и обходит его кругом. Он не может оторвать взгляда от её ног. Её голых ног, полностью обнажённых под краем его мятой рубашки. Должно быть, она подобрала её с пола, прежде чем сегодня утром спуститься вниз. И, чёрт побери, на ней рубашка сидит лучше, чем на нём.

Девушка проводит кончиком пальца по его плечу.

— А ты не собирался отвести меня наверх и кое-что мне показать?

Боже, она на самом деле говорила такое в баре? Парни из колледжа, должно быть, безоговорочно ей подчиняются. Да и любые парни. Он сам безоговорочно ей подчиняется. Чёрт.

Блейк прочищает горло.

— Ну, думаю, я мог бы показать тебе свой тезис. Мне говорили, что он очень впечатляет.

Её пышные груди прижимаются к его спине. Блейк закрывает глаза, сдерживая стон. Его твердеющая эрекция натягивает спортивные штаны.

Дыхание касается его шеи сзади.

— Он длинный?

Тезис.

— Достаточно длинный, — потянув её за запястье, мужчина обводит Эрин вокруг и ставит между своих колен. — И очень крепкий.

Она тихо смеётся, опуская взгляд ниже.

— Уверена, это так. Комитет достаёт тебя с этим?

— Давай просто скажем, что я не отступаю от оральных экзаменов.

Он должен отплатить ей оральным сексом, лизать и сосать её тело, разыграть чувственный тест, но девушка опускается перед ним на колени, и каждая мысль, каждая дразнящая колкость улетучивается из его разума. Блейк видит ложбинку между её грудями через низкий V-образный вырез рубашки. Её глаза тяжело застланы возбуждением. Она стягивает вниз резинку его штанов, освобождая тяжёлый, полностью вставший член, и берёт его в руку. Эрин поднимает его, будто проверяя вес. Её ладонь кажется маленькой и бледной под его красноватым членом. Тонкие пальчики обвиваются вокруг пульсирующей, голодной плоти.

— Эрин.

— Я знаю, — шепчет она. — Больно, да?

Боже. Каждую ночь она становится всё более уверенной в своей женской силе, и каждый день Блейк всё больше влюбляется в неё. Нити крепко сжимают его, но он никогда не борется с ними. Именно здесь, с Эрин, он и хочет быть.

Девушка опускается на колени между его ног. Блейк убирает волосы с её лица, наслаждаясь серебристой игрой солнечного света на верхушке её головы. Её поза чувственная, но когда он смотрит на неё сверху вниз, его эмоции превосходят физические. Её поза покорная, но это он подчиняется её милости.

Озорно изогнув губы, она сжимает член в кулаке и доводит его до края, движение за вызывающим стон движением. Как раз, когда он уверен, что вот-вот взорвётся, Эрин останавливается, оставляя его на тонкой, как лезвие ножа, грани удовольствия и болезненной нужды. Её рука остаётся на месте, держа его, пока она наклоняется вперёд.

Нежные губы прижимаются к скользкой головке в невинном поцелуе. Бархатистая ласка заставляет его бёдра дёрнуться вперёд. Мужчина вздыхает в беспомощном отказе. Она убивает его, подавляя, а он ни за что бы её не остановил. Эрин высовывает язык, посылая сладкое удовольствие к его яичкам. Девушка втягивает его неглубоко, держа головку во рту, и упорно сосёт. И Блейк выкрикивает каждое грубое и пошлое слово, которое когда-либо слышал на службе, костяшки его пальцев белеют, держась за край стула.

Она поднимает на него взгляд. Страстное осознание в её взгляде гипнотизирует Блейка. Его испещрённый венами член исчезает между её розовыми губами. Он хочет так многого. Заставить её взять его глубже. Держать её за голову. Обладать ею. Но его любовь к ней обвивает его мягкими как масло цепями, сдерживает его и защищает её.

Новое, неуловимое давление заставляет его сжаться и приподняться, чтобы встретить её губы. Девушка проводит пальцем ниже, где он не может видеть... но боже, он может чувствовать. Искры двигаются вниз по шву его яичек и прямо внутрь. Как она может выносить прикасаться к нему там? Он хочет остановить её, принудить тереть быстрее и сильнее. Барный стул мог с таким же успехом приклеиться к его ладоням. Блейк не может их сдвинуть. Не может остановить её, не может заставить сделать хоть что-то. Это всё она: озорной умысел и щедрое внимание.

Её палец медленно двигается дальше к ожидающей дырочке его задницы. Всё его тело напрягается. Блейк сжимает челюсть, чтобы удержаться и не выкрикнуть "нет", "остановись" и "да, чёрт побери". Пламя лижет его яички, и он раскачивается ритмичными движениями, отчаянно желая освобождения.

Пока её палец исследует запрещённую территорию, в глазах Эрин появляется вопрос. "Тебе это нравится?" И в них есть что-то ещё, её ответ. Ей это нравится, и он наполнен благодарностью. Охвачен удовольствием. Возможно, в любую секунду он задымится, но боже, жжение кажется таким приятным.

Круги.

Эта мысль пронзает его дымку похоти. Она рисует круги прямо там, кончиком своего пальца. Мужчина отслеживает ощущение крошечных спиралей в самой его уязвимой точке. Эрин засасывает его глубоко, заставляя его глаза закатиться от удовольствия. Её хватка на основании члена становится крепче, а затем скользит вдоль всей длины. Палец девушки у его заднего входа жмётся внутрь. Маленькая степень проникновения, а он уже потерян. Оргазм захлёстывает и поглощает его. Блейк выкрикивает что-то несвязное и непристойное, изливаясь ей на язык. Дрожь сотрясает его тело, пока он смотрит вниз на неё, как Эрин с любовью слизывает последние остатки семени с его члена.

Всё его тело сжимается от удовольствия, прежде чем расслабиться в сладком удовлетворении. Наконец успокоившись, мужчина разжимает сомкнутые на стуле пальцы. Одна рука путается в её волосах и нежно притягивает девушку к нему. Он целует её с открытым ртом и жадным языком, пробуя внутри неё себя. Его тело удовлетворено, но не его желания. Он хочет попробовать её на вкус, и, судя по тому, как Эрин дрожит в его хватке, ей тоже этого хочется.

Чувствуя себя дико и отчаянно, Блейк оглядывает кухню. Через открытый вход он видит в гостиной кресло. Не самая удобная мебель, но подушка её защитит. Он хочет заставить Эрин кончить так сильно, чтобы её жидкость полилась на обивку. Он чувствует себя зверем, желая отметить мебель её запахом, её возбуждением.

— Иди за мной.

Чувствуя себя мрачным и суровым, мужчина притягивает её к креслу и усаживает. Немного грубее, чем нужно, но это задаёт тон. Ей нужно понять. Вот как всё будет: он ведёт, а она спокойна. Это был его единственный способ дать ей заслуженное, потому что скажи она хоть одно слово — он подчинится.

Блейк раздвигает её ноги, кладя их на каждую из мягких ручек кресла. Это оковы без фута верёвки. Чем больше он удовлетворяет возлюбленную, тем крепче её ноги привязывают Эрин к месту. Конечно, она всегда может расслабиться и противостоять, но не будет этого делать. Мрачное веселье в глазах девушки говорит, что она понимает игру и принимает её. Эрин раскрывает губы, и ускорившееся дыхание означает, что ей на всё плевать, пока он даёт ей всё, что необходимо.

Складочки её влагалища блестят в слабом свете. Блейк пронзает своими пальцами влагу, наслаждаясь тем, как они скользят. Так прелестна. И его, вся его. Он погружается во влажный жар. Его член снова дёргается, готовый занять своё полноправное место. Нет. Не в этот раз. Блейк движется дальше на север, где нежное удовольствие сжимается в нервы. Он гладит её клитор, и девушка вздрагивает.

— Блейк.

Эрин звучит потерянно и прекрасно. Что он с ней делает? Следует ли ему остановиться? Оставить её в покое? Он не может.

— Молчи, — произносит мужчина. — Держи руки на стуле. Если заговоришь или дёрнешься, я остановлюсь.

Он подаётся вперёд, чтобы вдохнуть её естественный сладкий запах. Чёрт, он сходил по нему с ума. Первая проба делает его твёрдым как камень. Вторая вызывает стон лихорадочной жажды. Её киска пухлая и набухшая, горячая под его губами. Блейк находит языком ключ возбуждения, вызывая больше жидкости и выпивая её.

Её знакомый мускус переносит его в другой мир, куда никогда не вторгается время. У него есть вечность, чтобы упиваться складочками и сосать её клитор. Он издевается над ней своим языком, вытягивая прерывистое дыхание и резкие вдохи, но она так хороша. Так послушна. Девушка остаётся практически тихой, практически спокойной.

Блейк поднимает взгляд, и у него замирает сердце от того, что он видит. Её расфокусированный взгляд становится стеклянным из-за непролитых слёз. Её раскрытые губы дрожат. Он собирался растянуть это, заставить Эрин ждать и, может быть, вернуть долг, исследовав её узкую дырочку внизу. Но он не может выстоять, видя её в такой сексуальной агонии.

Всунув два пальца внутрь, он находит особое место, которое заставляет её дёрнуться. Его губы смыкаются на клиторе, жестоко его всасывая. Всё тело Эрин напрягается. Её бёдра толкаются к его лицу. Чувственное насилие становится слишком жестоким, слишком большим, пока он скользит своей свободной ладонью, всё ещё влажной от её соков, по нежной внутренней стороне её бёдер, в лёгкой ласке, чтобы довести до грани.

Девушка кричит от облегчения, пока влага течёт по его губам и вниз по подбородку, покрывая кресло, как он и представлял. Позже Блейк помогает ей опуститься с помощью лёгкий лизаний и нежных поцелуев. Когда её тело прислоняется к спинке кресла, он подхватывает любимую на руки и обнимает, пока дрожь не стихает.

Её дыхание успокаивается, и на минуту он думает, что девушка заснула. Её голос звучит одурманенным, когда Эрин говорит, невнятно и с придыханием.

— Я прошла?

Ему требуется минута, чтобы соединить точки к их фантазии о преподавателе и студентке в самом начале.

— Очень даже, милая. Ты моя лучшая студентка.

Она фыркает, издавая смешок.

— Лучше мне быть твоей единственной студенткой, когда дело доходит до оральных экзаменов.

— Моя единственная и неповторимая.

Блейк целует её в макушку и задерживает губы на этом месте, упиваясь шёлковыми локонами её волос. Его единственная, его неповторимая. Его всё. Через несколько дней это будет постоянно. Безопасно. Через несколько недель это будет по-настоящему.

***

Эрин подходит к бару и делает глоток напитка Блейка, на мгновение желая, чтобы янтарная жидкость была настоящим алкоголем, а не соком. Она поворачивается и замирает от того, что видит. Мужчина сел в кресло, где только что была она. Блейк обнажён, одна лодыжка скрещена с другой. Сильные руки, которые могут быть до невозможности нежными, свободно свисают с обеих сторон кресла. Он откидывает голову на спинку кресла, закрывая глаза. Выражение его лица такое мирное, что она не может отвести взгляд. Её лицо краснеет, когда девушка осознаёт, что, должно быть, он чувствует под собой доказательство её восторга. Эрин могла бы смутиться ещё больше, но её отвлекают его следующие слова.