Сюзанна Шайблер - Красотка

В этот момент его отшвырнули в сторону. Это был Эдвард, который услышал крики Вивьен еще в коридоре и сломя голову ворвался в апартаменты.

— Ты что делаешь. Фил? Ты что, спятил? — заорал он на адвоката.

Вивьен поднялась с пола и сидела на корточках на ковре, стуча зубами и всхлипывая.

Увидев, что Стаки сделал с Вивьен, Эдвард пришел в такую ярость, что готов был убить его.

Тряся его, как мешок с тряпьем, он потащил адвоката к двери.

— Отпусти! — заканючил Стаки, но Эдвард его не слышал.

— Ну ты и подлец! — цедил он сквозь зубы.

— Да пусти же, черт бы тебя подрал! — рванулся Стаки, пытаясь освободиться из его железной хватки.

— Эх, не хочется о тебя руки пачкать, — пропыхтел Эдвард. Он выволок его в прихожую и там отпустил. Стаки, обо что-то запнувшись, чуть было не грохнулся на пол.

— Вон отсюда! Чтобы я тебя больше не видел! — прокричал ему Эдвард. Филип рассвирепел.

— Это же потаскуха! — выпалил он. — Грязная шлюха, ты понимаешь?..

Больше он не успел ничего сказать: кулак Эдварда обрушился на его лицо. Послышался хруст. От сокрушительного удара Стаки упал, едва не потеряв сознание, и, корчась от боли, долго не мог подняться на ноги.

— Ты же мне нос сломал, дьявол! — прохрипел он.

Вивьен тем временем забралась на диван и с ужасом наблюдала за происходящим.

Схватив Стаки за ворот, Эдвард рывком поставил его на ноги.

— Вон отсюда! Пошел вон! Убирайся! — кричал он.

— Ты мне нос сломал, — жалобно стонал Фил. — Ты что, не в своем уме? Я тебе десять лет жизни отдал, десять лет я все делал, как ты хотел…

Эдвард стоял, тяжело дыша. Отпустив Филипа, он дул на костяшки пальцев, тоже морщась от боли. Стаки, покачиваясь подошел к зеркалу и уставился на свое лицо.

— Все кончено! — рявкнул на него Эдвард, схватил его кейс и, распахнув дверь, швырнул его в коридор. — Десять лет ты наслаждался тем, что топтал людей. Это я поступал, как ты мне говорил! И сделал тебя богатым. А теперь убирайся! — указал он ему на дверь.

Стаки опешил.

— Но послушай… — начал он было плаксивым голосом, но Эдвард его оборвал.

— Заткнись! Убирайся вон!

Фил повернулся и, все еще покачиваясь, вышел из номера.

Эдвард захлопнул за ним дверь с такой силой, что в окнах задребезжали стекла.

Он вернулся в гостиную и, увидев распухшее лицо Вивьен, пожалел, что плохо отделал Стаки. Он бросился в ванную, принес полотенце, достал лед из бара и, завернув в полотенце пригоршню кубиков, стал осторожно прикладывать его к синякам на лице Вивьен.

Девушка больше не плакала, справившись со слезами, и только ойкала, когда Эдвард импровизированным компрессом касался саднящих синяков на ее скулах.

— И откуда вы, мужики, только знаете, как нужно бить женщину по лицу? Мне казалось, у меня голова оторвется от этих ударов. Ну откуда? Может, вас в школе учат на специальных уроках?

Она ойкнула и дернула головой.

— Ненавижу мужчин, которые могут ударить женщину! — сказал Эдвард.

Вивьен с вялой улыбкой подняла на него глаза.

— Я слышала, что ты устроил с Моррисом. Эдвард, склонившись к ней, продолжал остужать ей лицо.

— Ничего особенного, чисто деловое решение, — как-то странно проговорил он, вдруг почувствовав угрызения совести: давно ли он сам утверждал, что путать эмоции с бизнесом — это не в его правилах? И вот на тебе…

— Ты все правильно сделал, — одобрила его Вивьен.

— Я тоже так думаю, — кивнул он и погладил девушку по волосам.

— Ну все, мне уже лучше, — отстранила Вивьен его руку с компрессом. Кажется, можно идти.

Эдвард отступил от дивана.

— Я вижу, ты собрала вещи, — с поддельным равнодушием сказал он. — Ты что, покидаешь меня?

— Знаешь, Эдвард, всегда найдется какой-нибудь хам. Кто-нибудь из твоих приятелей, который начнет ко мне приставать. Потому что подумает, что ему все можно. И что же, ты будешь лупить всех мужчин подряд?

Эдвард положил на стол полотенце со льдом.

— Но это не повод для расставания! Вивьен поднялась, издав тихий стон: все тело болело от зверских побоев Стаки.

— Ты мне сделал очень заманчивое предложение… и какой-нибудь месяц назад я приняла бы его, не задумываясь. Но теперь я другая. Это ты меня изменил, и теперь уже ничего не вернешь. Мне нужно больше!

— Я знаю, что это такое, когда человек хочет больше. Хотеть больше — в этом вся моя жизнь, — сказал Эдвард.

По лицу Вивьен скользнула улыбка.

— Вопрос только в том — насколько, — продолжил он.

— Я хочу, чтобы было, как в сказке! — ответила она с вызовом.

Повернувшись к окну, Эдвард с тоской посмотрел на террасу.

— Ну, это уж слишком, — пробормотал он себе под нос.

Вивьен пошла в спальню за туфлями и, вернувшись, со стоном присела на низенькую ступеньку, что отделяла гостиную от прихожей.

Пока она обувалась, Эдвард вытащил из кармана бумажник. Отсчитав три тысячи долларов, он сел рядом с девушкой и протянул ей деньги.

— Спасибо, — тихо проговорила она.

— Это тебе спасибо, — с убитым видом ответил Эдвард.

На секунду их взгляды встретились. Вивьен взяла деньги и сунула их в карман жакета.

Эдвард подал ей визитную карточку:

— Если что будет нужно, ты позвони… Может, нитка для чистки зубов понадобится или что-нибудь в этом роде…

Девушка улыбнулась, но тут же лицо ее вновь посерьезнело. Она погладила Эдварда по плечу.

— Мне с тобой… было хорошо, — запинаясь, проговорила она.

— Мне тоже.

Вивьен вдруг вскочила и взяла в руки сумку. Сдерживая готовые брызнуть слезы, она подняла лицо и сощурилась. Эдвард вышел за ней в прихожую.

— Я позову носильщика, — сказал он, оглядывая ее вещи.

— Не надо, я справлюсь, — отказалась Вивьен.

— Дай хоть это возьму, — сказал он и взял в руки картонку с ее шляпками.

Он открыл уже было дверь, но его охватило отчаяние, и он снова захлопнул ее.

— Останься, не уходи, — , стал просить ее Эдвард, — Ну хотя бы сегодня. Я не могу без тебя.

Вивьен повернулась к нему, и в глазах ее он увидел слезы.

— Не потому, что я плачу деньги, — почти умолял он ее, — а потому, что ты этого хочешь.

С минуту поколебавшись, девушка решительным жестом взяла у него картонку.

— Не могу, — сказала она.

— Как хочешь, — проговорил он печальным голосом и открыл перед нею дверь. Уже в коридоре Вивьен еще раз остановилась и посмотрела на Эдварда.

— У тебя очень много великолепных качеств, Эдвард, — сказала она.

Глаза ее были в слезах, но она улыбалась.

Некоторое время он смотрел, как она удаляется, но не выдержал и закрыл дверь.

Вивьен спустилась на лифте. Ей нужно было еще попрощаться с мистером Томпсоном.

Управляющий с одним из служащих стоял в вестибюле, сверкающий мраморный пол которого был украшен безобразным черным пятном.

— Я здесь ни при чем, — сэр, — оправдывался стоявший с ним рядом молодой человек.

Томпсон снисходительно покачал головой.

— А разве я вас виню? Пригласите уборщиц, и они наведут порядок. Ваше дело — давать указания.

Заслышав у себя за спиной шаги приближающейся Вивьен, он обернулся.

— Привет, Барни! — попыталась девушка улыбнуться.

— Мисс Вивьен! — воскликнул он с тревогой и изумлением на лице.

Девушка взглянула на служащего.

— Вы свободны, — кивнул ему мистер Томпсон.

Девушка освободилась от части вещей, поставив их на пол.

— Я хотела бы попрощаться, Барни.

— Как же так?.. Неужели мистер Луис поедет в Нью-Йорк без вас?

Видно было, что управляющий искренне опечален.

— Бросьте, Барни, — сказала Вивьен. — Мы ведь с вами стоим на земле, не так ли?

Мистер Томпсон понимающе кивнул, и к печали его добавилось чувство восхищения. В самом деле, мисс Вивьен просто очаровательное создание. У нее не только ума хватает, но и гордости. Ах, как жаль…

— На чем вы собираетесь ехать домой? — поинтересовался вдруг Томпсон, которому, видимо, пришла в голову какая-то мысль.

— Я закажу такси, — ответила ему девушка.

— Об этом и речи не может быть, — решительно заявил он и махнул Дэррилу, стоявшему в ожидании неподалеку.

— Да, сэр? — с готовностью подбежал шофер.

— Отвезите, пожалуйста мисс Вивьен, куда она скажет, — распорядился Томпсон и добавил для убедительности:

— В любое место, куда она пожелает!

— Хорошо, сэр, — ответил водитель и подождал, пока девушка попрощается с шефом отеля.

— Спасибо, — подав ему руку, тихо поблагодарила Вивьен.

Тот поклонился, с неподражаемой галантностью поцеловал ей руку и искренне улыбнулся девушке.

— Я счастлив, что познакомился с вами, — сказал он любезно. — Не забывайте нас, заходите, будем рады вас видеть.

Вивьен улыбнулась ему.

— Выше голову! — подбодрил ее мистер Томпсон.

Через минуту девушка сидела уже в огромном серебристом лимузине. Машина тронулась с места. Вивьен оглянулась и стала смотреть, как постепенно сначала цветы и пальмы у входа, затем козырек над ним, а затем весь роскошный фасад с бесчисленными его окнами — уплывал от нее отель «Риджент Беверли Уилшир».

Проехав по Родео Драйв, Дэррил миновал авеню Мельроз, свернул на авеню Фэрфакс, а оттуда уже на Голливудский бульвар, в самый запущенный и непривлекательный его конец.

Вивьен, сжавшись в комочек, сидела на заднем сиденье. «Выше голову, Вив!» — говорила она себе. «Выше голову! Выше голову! Выше голову!» — твердила она, как молитву.

На город медленно опустились сумерки, но в номере-люкс, занимаемом Эдвардом Луисом, свет так и не зажегся. Сам он в глубокой задумчивости сидел в кресле, придвинутом к открытой двери террасы.

Без Вивьен в номере было непривычно тихо. Эдвард все же не ожидал, что она уйдет. Ведь он любил ее и признался ей в этом. И потому был уверен, что в конце концов она согласится с его предложением. Но Вивьен ушла, потому что хотела все или ничего. Потому что у нее хватило смелости.

«Ах, эта глупая упрямица Вивьен! Или, может быть, — глупый упрямец Эдвард?!» Он досадливо усмехнулся. Ну какой из него, к черту, рыцарь! Куда уж ему скакать с мечом на коне под развевающимися знаменами к какой-то башне, из которой он должен освободить принцессу. С его-то боязнью высоты!

Взгляд Эдварда остановился на перилах террасы. Вивьен стояла около них, рассказывая ему о своих детских мечтах. Но Эдвард хотел подарить ей не сказку и не мечту. Он хотел подарить ей деньги. Уютную квартирку, машину, кредитную карточку — ту же башню, в которой томилась она до сих пор, но только роскошную и более привлекательную. Но девушка раскусила его желания.

Впрочем, что поделаешь! Не может же человек прыгнуть выше своей головы!

Хотя сегодня, на переговорах с Моррисом, Эдвард все же сумел это сделать! Ему хватило смелости осуществить свою давнюю мальчишескую мечту. Что-то строить — не только все разрушать. А потом он бегал босиком по скверу, блаженствуя, словно удравший с уроков школяр.

И ведь все благодаря Вивьен…

Эдвард встал и с минуту смотрел на перила, собираясь с духом, чтобы приблизиться к ним. Он даже сделал пару шагов, но все же остановился, чувствуя, как лоб его покрывается липким потом. Нет, на это он не способен. Он просто трус!

Повернувшись, Эдвард вошел в гостиную.

Было уже поздно, и нужно было ложиться спать. Утром Эдварду предстояло возвращаться в Нью-Йорк, к своей прежней жизни. Уж там-то он быстро забудет Вивьен. Только все дело в том, что он вовсе не хочет ее забывать. Напротив, он хочет вспоминать ее ежечасно, ежеминутно, вспоминать ее нежность, ее улыбку. Разумеется, он сможет жить и без нее. Но какая же это будет скука!

Всю ночь Эдвард проворочался с боку на бок, почти не смыкая глаз. Когда рассвело, он встал, собрал вещи и, вызвав носильщика, попросил отнести их вниз.

Откуда-то из-за гор надвигалась гроза. По небу полыхали молнии, и громыхал гром.

Эдвард взял со стола шкатулку с рубиновым ожерельем, которое он взял напрокат для Вивьен перед тем, как он полетел с ней на спектакль в Сан-Франциско.

Поглаживая подушечками пальцев нежный бархат шкатулки, Эдвард зажмурился, и перед глазами его появилась Вивьен, надевающая на шею драгоценное ожерелье.

Совсем рядом на землю с треском обрушилась молния. Эдвард встал и со шкатулкой в руке пошел на террасу. Нет, он вовсе не трус…

Сделав несколько быстрых шагов, он дошел до перил и, остановившись, поднял лицо к небу.