Памела Сатран - Красотки в неволе

– Ненавижу его!

Дейдра Уайли швырнула набитую до отказа красную сумку на стол, за которым уже потягивали вино три ее подруги. Дейдра опоздала на целых полчаса, и все из-за Пола. Сто раз она ему напоминала, что сегодня он обязан явиться вовремя, потому как у них назначен традиционный ежемесячный «ужин мамаш». И все-таки он опоздал.

Весь день лил ледяной дождь, и сейчас безжалостный ветер стегал снежной крупой по темным окнам «Клеопатры». Этот ресторанчик со смешанной французско-египетской кухней открылся у них в Хоумвуде совсем недавно. Дейдра вымокла до нитки. Она так гнала, что дорогой сбила белку – пушистое тельце взмыло в воздух и с размаху шмякнулось о чей-то белый штакетник.

– Да, ненавижу! – Дейдра стряхнула капли дождя с медно-рыжих волос и рухнула на стул. – Ненавижу своего мужа!

Первой начала смеяться Лиза. Следом захихикала Анна. Никто бы не подумал, что эта худощавая дама в строгом деловом костюме может так развеселиться. Последней не выдержала Джульетта. Лучшая подруга Дейдры, она всегда и во всем старалась ее поддержать. Да же в тех случаях, когда сама Дейдра чувствовала, что не вправе рассчитывать на чью-либо поддержку, включая свою собственную.

– В самом деле. Этот твой Пол… – Лиза изо всех сил старалась выдержать серьезный тон, – форменное чудовище!

– Ты должна немедленно с ним развестись! – Откинувшись на спинку стула, Анна потянулась, и Дейдра успела заметить мелькнувший в вырезе белой крахмальной блузки пунцовый кружевной лифчик.

Как раз в тон помады на губах Анны.

– А я возьму его себе, – заявила Джульетта. – Обожаю Пола.

Пола обожали все: подруги Дейдры, ее семья. Ну ладно, она тоже его обожала – самого нежного, самого доброго человека на свете, полную противоположность тем паршивцам, которые исковеркали ее юность и раннюю молодость. Если за кого и стоило выходить замуж, то лишь за Пола. Только с ним она могла пройти через процедуру оплодотворения в пробирке, вырастить близнецов, взять кредит на дом, водить машину, настраивать телевизор и размораживать холодильник. Словом, он был хорош во всем. Кроме постели.

В отличие от Ника Руби, ее прежнего приятеля-гитариста, коллеги по сцене и бессменного обладателя титула «Лучший любовник в ее жизни». Дейдра давно похоронила свою карьеру певицы, а Ник по-прежнему выступал. Не далее как сегодня утром она прочла в «Тайме», что он играет в Нью-Йорке, куда не давно перебрался. Стало быть, сейчас Ник находился в каких-нибудь двадцати пяти километрах к востоку от кресла Дейдры в «Клеопатре». В этом-то все дело. А вовсе не в том, что Пол задержался, что она сбила белку, что Зою вы рвало в машине, крыша протекла, а дантист сказала, что ей нужно лечить корень и поставить три коронки. Дело в том, что в голове у Дейдры поселилась одна предательская мыслишка и не давала ей покоя: та яркая, полная событий жизнь, которой она некогда жила и к которой вполне могла бы вернуться, совсем рядом!

– Ник Руби переехал в Нью-Йорк, – объявила она.

Это имя что-то значило только для Джульетты.

– Тот парень из Беркли! Музыкант! – ахнула она.

– Мистер Секс, – кивнула Дейдра, наполняя из бутылки свой бокал.

– Боже! – выдохнула Джульетта. – Я уже нервничаю.

– Тебе-то с чего нервничать? – возразила Дейдра. – Не ты же собираешься закрутить роман.

Она смотрела на Джульетту, но краем глаза уловила, как Анна и Лиза переглянулись.

– Потому и нервничаю. – Голос у Джульетты дрогнул.

– Ты всерьез думаешь закрутить роман? – поинтересовалась Анна.

Думает ли она?.. Да, думает. Закрутит ли на самом деле? Большой вопрос. Романы – хлопотное дело, никакого времени не напасешься: то и дело приходится лезть под душ, менять нижнее белье. И постоянно врать.

Желание, которое бродило в ней и покалывало пузырьками шампанского, вдруг растеклось как река в половодье, из просто сексуального превратилось в нечто большее.

– Наверное, мне не он нужен, – попробовала объяснить Дейдра. – Наверное, мне нужно опять начать петь.

Она оборвала свою музыкальную карьеру так же круто, как и отношения с Ником: от казалась от главной роли в мюзикле «Кошки» и пошла учиться на социального работника. Это была ее первая и вполне безуспешная проба на поприще общественно полезной деятельности. После социальной работы – к тому времени они с Полом уже поженились – она пробовала себя в качестве биржевого маклера (и все время пыталась отговорить людей от покупки акций), дизайнера (до тех пор, пока не начала объяснять клиентам, что вы бранные ими голубые обои с розовыми цветочками – чистой воды безвкусица) и воспитателя в детском саду (где продержалась меньше всего).

Почему она никогда не пыталась вернуться на сцену? Никакое другое занятие, пусть даже более достойное и менее обременительное, не доставляло ей такого удовольствия. Она скучала по той обольстительной девчонке, которой была в те времена. Девчонка являлась на концерты в прозрачных блузках, беззастенчиво демонстрируя роскошный бюст; на стареньком «кадиллаке», в одиночку, могла проделать весь путь из Калифорнии до Нью-Йорка. Она ничего не боялась и не испытывала ни малейших сомнений по поводу собственной персоны.

– В свое время я была красоткой, – вздохнула Дейдра.

Десять лет и семь килограммов назад.

– Всегда мечтала быть красоткой. Да где уж мне… – откликнулась Анна.

Бледная и худая, с тонкими русыми волосами, Анна в своем деловом костюме выглядела бесполой. Только пунцовые губы сверкали ярким флагом ее чувственности.

– А я этого терпеть не могла, – заметила Джульетта.

Дейдра считала, что Джульетта и сейчас – что надо. Хотя и старается изо всех сил это скрыть – носит бесформенные свитера и затягивает длинные темные волосы в неизменный тугой пучок на затылке.

– А я до сих пор красотка, – заявила Лиза, улыбаясь молоденькому официанту, который топтался неподалеку.

Стоило ей поманить его пальцем, как он со всех ног ринулся к ним с блокнотом наизготовку.

«Вот и я так хочу», – с завистью подумала Дейдра.

Ее восхищали уверенность и спокойствие подруги. Лиза вовсе не красавица. Из них четверых по-настоящему хороша только Джульетта. Даже Дейдра, если бы захотела и приложила некоторые старания, могла дать Лизе фору по части внешности. Но Лиза держала себя в идеальной форме – подтянутый живот (это после четырех-то беременностей), чистая кожа, белоснежные зубы, концы прямых белокурых волос подстрижены ровнехонько, словно отрублены ножом гильотины.

– Здесь нужно заказывать ягненка. – Лиза захлопнула меню. – С кровью, разумеется.

Джульетта и Анна тоже заказали ягненка. Всегда так – как Лиза, так и они. Слова ей поперек не скажут. Дейдра и сама рот открыла, чтобы заказать то же самое, но вдруг подумала: не хочу ягненка! Не хочу я этого проклятого ягненка. Вообще не хочу есть! Дожидаясь Пола, она от раздражения и злости сжевала все чипсы. И оливки. И сыр. Словом, сейчас она со всем не голодна.

– Я буду только пить, – бросила она официанту. – Будьте любезны – еще бутылку вина.

Подруги в ужасе замерли.

– Но ты должна съесть хоть что-нибудь, – взмолилась Джульетта.

– Нет! – Дейдра почувствовала себя предводительницей повстанцев. – Мне нужно худеть. Ну же, дамы, разве вы никогда не хотели отбросить все правила нашей размеренной провинциальной жизни – ежедневное трехразовое питание, еженедельная смена постельного белья – и немножко побезумствовать?

Но что считать безумством в их ограниченном мирке? Джульетта полагала, что новый ковер в гостиной вполне мог удовлетворить стремление Дейдры к переменам. Анна предложила найти работу, но более спокойную и доходную, чем пение. Лиза вспомнила, что в их спортивном клубе открывается пилатес-класс. Физические упражнения потребуют много энергии и сожгут много калорий. На что Джульетта робко предположила, что, может быть, лучше йога, ее успокаивающий вариант? Дейдра пила вино и качала головой.

– По-моему, тебе просто необходим «маленький дружок», – в конце концов заявила Лиза.

Вот уже несколько месяцев подряд Лиза расписывала перед ними достоинства своего «маленького дружка» – то бишь миниатюрного вибратора. И делала это с тем же энтузиазмом, с которым рекомендовала использовать зубную пасту для чистки серебра (у Дейдры не было никакого серебра, а если бы и было, она ни в жизнь не стала бы его чистить) и укладывать детей спать в семь часов (пускай попробует: Зак и Зоя, первоклассники, обычно вовсю резались в видеоигры, когда она и Пол уже видели десятый сон).

– Благодарю покорно. Предпочитаю хороший пенис, – отрезала Дейдра. – Где его найти, вот в чем вопрос.

– Пенис малоэффективен, – возразила Лиза. – А «маленький дружок» – ж-ж-ж – гарантирует оргазм каждый раз.

Джульетта сомневалась:

– Думаю, со мной эта штучка не сработает.

– Не беспокойся, она срабатывает со всеми.

– Даже если ты никогда не испытывала оргазма? – Джульетта не верила во всемогущество «дружка».

– Ты никогда не испытывала оргазма? – Анна была в шоке. – Даже сама с собой?

Джульетта вспыхнула:

– Особенно сама с собой.

– Поверьте на слово, – настаивала Лиза. – Испробуйте эту штуку в сочетании хоть с Купером, хоть с Полом – и вы поймете, что такое настоящий секс.

Ну нет, на это Дейдру не купишь.

– Ни за что не поверю, что какая-то механическая штуковина может доставить мне больше удовольствия, чем Ник Руби.

– Вообще-то ты, пожалуй, права, – вздохнула Лиза. – Самые сильные ощущения от секса я тоже получила без электронного вмешательства.

Увлекшись беседой, они только сейчас заметили официанта с подносом. И когда только успел подкрасться? Его щеки розовели как мясо, которое он принес. Дейдра подавила смешок и, вскинув брови, взглянула на подруг. Те старательно избегали ее взгляда – сами еле удерживались от смеха. Как только официант удалился (крайне неохотно, как показалось Дейдре), все подались вперед.

– Ну?

– Я тогда работала маклером на Уолл-стрит, – начала Лиза, отрезая кусочек мяса. – Там-то его и встретила, этого парня. Потрясающий красавец, уверенный в себе и все такое. Мы с ним несколько недель отчаянно флиртовали. И вот однажды, в конце рабочего дня, стоим у вешалки, разговариваем, и вдруг я – уж не знаю, что на меня нашло, – протягиваю руку и хватаю его. Сами понимаете за что. Никто из нас не произносит ни слова. В конторе пусто, и все происходит прямо там, на столе. Мы даже не раздевались.

– И тебе не было стыдно встретиться с ним на следующий день? – спросила Джульетта.

– Стыдно? Еще чего! Чувствовать свою власть над мужиком, знать, что он в любую минуту – твой, стоит тебе только захотеть?! Чудо!

Анна мечтательно вздохнула:

– То же самое у меня было с Дамианом. Мечтать о собственном муже после десяти лет супружеской жизни? Конечно, муж Анны, Дамиан, длинноволосый режиссер-англичанин с интересной бледностью в лице, выглядит сексуальнее всех трех остальных мужей, вместе взятых. Но все равно поверить в страсть к законному супругу Дейдра не могла. И слушать о семейных отношениях не желала.

– Мужья не в счет, – сказала она.

– Ладно, – не стала спорить Анна. – До Дамиана лучший секс у меня был в гондоле. То есть в гондоле подвесной дороги, в Швейцарии. Секс на троих – я и два австрийца. Рольф и Вольф. Встреча, можно сказать, прошла на высоком уровне. Во всех смыслах. Мы ведь поднимались в горы.

– Ты нас разыгрываешь, – не поверила Дейдра, хотя воображение услужливо подсунуло ей весьма убедительные образы Рольфа и Вольфа, двух могучих блондинов.

– Что касается Рольфа и Вольфа – точно, разыгрываю. Я и не подумала спросить, как их зовут.

– Наверняка тебе было… – Джульетта не сразу подобрала нужное слово, – тесновато.

– Именно, – ухмыльнулась Анна. – Ну а ты, Джульетта?

Джульетта покачала головой:

– Никаких оргазмов, никакого выдающегося секса.

– Ни разу, ни с кем? Так не бывает, – настаивала Анна.

– Ладно. Будем считать – с моим первым парнем. Мне было семнадцать. Мы с мамой только что переехали в Париж. Я – молоденькая американочка, очень наивная. Он – француз. Ну, вы знаете, какие они, французы.

– Не совсем, – вставила Дейдра. Хм. Помнится, в газете говорилось, что Ник Руби провел пару лет во Франции…

– Французы, когда влюблены, готовы на все, лишь бы доставить женщине удовольствие.

– Ну и?

– Иногда даже француз бессилен, – констатировала Джульетта. – Но я любила. Благодаря ему была даже счастлива, что мама притащила меня во Францию. С ним рядом я перестала то сковать об отце.