Елена Нестерина - Краткий курс Золушки

Не умеет – так надо учиться! Эта мысль вошла Насте в голову, как только прозвенел звонок. И учиться она будет на Алексее, который обязательно должен понять, что так, как он, обращаться с людьми нельзя. И даже, быть может, заставить его попросить у Светланы прощения получится. Надо, надо убедить его – не так уж это и сложно.

Настя пообещала самой себе постараться это сделать. Ей понравилось обещать себе что-то – и выполнять.

Разговаривая с Алексеем, Настя совсем забыла о том, что она – самая-самая, в смысле никудышняя. Забыла, что обычно стеснялась всех. Да всё забыла, кроме своего дела – того, что хотела объяснить Алексею. Она ещё не поняла, что это тоже было ещё одним шагом к новой себе – такой, которую могут и будут уважать люди. Но шаг этот она совершила.

А Алексей, обескураженный и растерянный, постоял некоторое время там, где его оставила Настя, и направился в свой класс. Погружённый в мысли о произошедшем, он не замечал, с каким интересом его рассматривают и свои девчонки-ребята, и «бэшки». Не до этого ему было.

… – Жалко, плохо слышно! – со звонком направляясь в сторону кабинета русского и литературы, вздыхали Настины одноклассницы, которые сейчас по-прежнему не уважали, но активно обсуждали Ладыжковскую Настю. – Ну надо же: голубки повздорили. А в чём там проблема-то?

– Я что-то услышала, седьмая всё повторяла «муж, муж»… – сообщила Настя Балабкина.

– Что-о? Наша бледная поганка замуж за него собралась? – с напряжённым лицом пошутила Настя Первая.

– Ага – прямо сейчас, в восьмом классе… – хмыкнула Настя пятая.

– А он, понятное дело, этого совсем не планирует, – усмехнулась Анжела единственная.

– Там было ещё что-то про коляску, – добавила Настя Горошкова. – И про то, что зачем заводить детей…

– Было, я тоже расслышала, – подтвердила Настя пятая.

– Ой, мамочки… И что-то про малыша, который тоже имеет право жить на свете! – прижала ладошку ко рту Настя Потапчук. – Это что ж получается? Если они уже о детях заговорили…

– А ещё они говорили про алкоголиков, люмпенов и героя страны…

– Да? – удивилась Настя Первая. – А какая связь между будущим малышом и люмпенами?

– Непонятно… – пожала плечами Настя Потапчук.

– Люмпены – это вообще кто?

– Это кто хуже, чем нищие, кажется… Может, там что-то с деньгами связано? – предположила Настя Балабкина. – Наша седьмая-то вроде как бедная.

– Нет – он имел в виду, что если они прям сейчас поженятся, то станут бедными, – хлопнув подруг по рукам, вступила Настя Горошкова. – Ребёнка кормить будет нечем, и они с горя станут алкоголиками!

Настя Балабкина поддержала её – и они разыграли уморительную сценку про то, как юные родители Алексей и Настя седьмая слоняются по помойкам, допивают пиво из бутылок и размышляют, где добыть еды младенцу. Получилось смешно, Настя Первая хохотала громче всех – она любила всякие сценки.

Но что же такое обсуждали на самом деле Настя седьмая и красавчик из «Г» класса, выяснить не удалось. Девочки не могли связать концы с концами. А очень хотелось. Они расстраивались, что никто не догадался подобраться поближе и прослушать весь разговор от начала и до конца. А то только стояли, любовались и диву давались… Красавец и пустое место. Ну надо же!

– Вот оно – в тихом омуте и правда черти водятся! – в удивлении и недоумении качая головой, вздохнула Настя Потапчук.

– Девчонки, ну давайте вспоминайте, кто ещё что услышал! – Насте Первой очень хотелось докопаться до сути и понять – что же всё-таки эту парочку связывает? Ведь Настька седьмая и Алексей трындели как хорошие приятели. После школы, выходит, они встречаются? А никто этого не замечал, надо же…

У Насти Первой хоть и было в изобилии поклонников и обожателей, это всё не считалось. Алексей нравился ей самой. Ещё с весны прошлого года. Она очаровывала его и так, и эдак, а он не реагировал. И это было удивительно. Но теперь не только удивительно – а хоть как-то понятно. Вернее – совершенно непонятно. Променять её на такую… такое…

Да уж – разговор гуманитарного красавчика и зачуханной Насти седьмой уверенно занял первую строчку в рейтинге самых интересных событий класса. О нём в восьмом «Б» судачили на переменах и уроках. Сорвалось даже подведение итогов того, какая из трёх Насть оказалась лучшей за неделю и какое место в турнирной таблице заняли в таком случае остальные.

Потому что вдруг на арену борьбы выплыла из своей Зачухляндии Настя седьмая. И что вот с ней делать? Лучше на вид она не стала, общаться ни с кем из одноклассников не начала – но о ней говорят сегодня целый день!

А эта самая Настя седьмая по-прежнему ничего не замечала. Она определилась с тем, что должна предпринять, и теперь с нетерпением ждала завершения учебного дня. Надо же – а Генка-то тогда говорил правду! Он не вор!

Только закончился последний урок, Настя опрометью помчалась домой. Там бросила сумку с учебниками, второпях поела и отправилась на стройку. Раз Алексей хочет встретиться с Генкой, вернуть ему отобранный рюкзак, а может, даже извиниться, – так пусть встретится!

Вот это жизнь закипела-забурлила! Столько событий! Так думала девочка, смело влезая на стройку через дырку в заборе. И началось это всё в тот позорный день, когда вредный Алексей с приятелями угнал и разломал коляску, а Настя собиралась свести счёты со своей жалкой неудачной жизнью, сбросившись с крыши. И это с такой-то интересной жизнью она планировала расстаться??? Сейчас у девочки подобных мыслей не было. Она хотела сделать так много дел, ей было так интересно и весело. Сил и уверенности у неё на всё это хватит – точно хватит!

Или это Жан Вальжан переустановил ей мозги? Вернее, даже не он – а Светлана и её книжки. Историю про Чучело – девочку-изгоя она прочитала в один момент, даже скачала из Интернета фильм с таким же названием и решила посмотреть, чтобы сравнить, что интереснее – смотреть или читать. Вот закончит с этим делом – и сядет смотреть! А там ещё полно книг на очереди. И дел всяких тоже. Эх!

Размышляя таким образом, Настя уверенно шагала вверх и вверх по ступеням строящегося дома. Она не сомневалась, что Генке станет очень приятно от того, что Алексей извинится перед ним. Обвинение в воровстве – это ведь ужасно! А тем более в воровстве, которого ты не совершал.

Правда, этот Генка – очень гордый, опять будет огрызаться, гнать Настю от себя и говорить гадости. Но для его же блага Настя решила потерпеть. Главное – уговорить Генку встретиться с Алексеем. На какой-нибудь нейтральной территории. В Настином дворе, например…

Однако на крыше Генки не оказалось. Напрасно Настя заглядывала за все нагромождения строительных материалов, горы мусора и в щели. Даже звала его. Генка не появлялся. Настя решила его подождать.

Ждала она долго. Начало темнеть, затем и стемнело, а Генки всё не было. «Может быть, он вернулся домой!» – думала Настя. С одной стороны, это было хорошо – семья воссоединилась. И всё у них там может наладиться. Но с другой… Настя совершенно не представляла, где тогда Генку искать. Он ведь даже не сказал, в каком районе Москвы его дом.

Холод на крыше был собачий. «И как тут можно жить? – удивлялась Настя, разглядывая чахлый сарайчик, из которого в тот день появился Генка. Сарайчик, видимо, соорудили строители. Может быть, затем, чтобы отдыхать в нём и греться во время работы? Сейчас его шаткая дверь была заперта на висячий замок, так что определить, как там, внутри, тепло или нет, было невозможно. – Ведь в недостроенных квартирах и то, наверное, теплее. Уж лучше там жить. Или нет, хуже – сплошной голый бетон. Да и сторожа какие-нибудь наверняка есть. Гоняют… Бедный Генка!»

Но вот из люка, который вёл из подъезда на крышу, послышался шорох. Вслед за ним темноту разрезал луч фонарика. Наконец-то! Настя бегом помчалась встречать Генку и… попала в руки двух мощных дядек!

Она упиралась, она извивалась, она даже попыталась кусаться, но строители всё равно сволокли Настю по ступенькам вниз, вывели за пределы стройки. И начали допытываться, как её фамилия и из какой она школы.

Настя мужественно не отвечала на их вопросы.

– Ну надо же – такая приличная девочка… – принялись стыдить её строители. – Взрослая. Считай, невеста. И гуляет по стройке. Ну что ты тут забыла? Каким мёдом вам тут намазано, что вы сюда всё лезете?

Настя хмурилась и отворачивалась. Информация о том, что она приличная девочка и почти невеста, очень порадовала её и добавила уверенности. Но что сделать, чтобы выпутаться из этой истории, она не знала.

Строители тоже не знали, что с ней делать. Наконец один из них вытащил мобильный телефон и принялся кричать в него, разъясняя ситуацию:

– Да, у нас тут ещё один ребёнок на стройку забрался! Да, опять сняли с крыши! Приводить? Да, хорошо!

К удивлению дядек, Настя отправилась с ними очень даже охотно. Слова о том, что «ещё один ребёнок на стройку забрался» и её сняли с крыши, как и какого-то предыдущего, внушили надежду на то, что, может быть, этот самый предыдущий – как раз таки Генка и сейчас там, куда Настю ведут, она его и увидит.

А пришли они в отделение милиции, в кабинет к участковому. Настя его узнала – летом этот дядька ходил по квартирам и что-то выяснял, прочитал им с мамой короткую лекцию про бытовой терроризм.

Узнал он Настю или нет, осталось непонятным. Но очень удивился. Строители ушли, ещё раз поохав, какая Настя приличная девочка, а подвергает свою жизнь – жизнь будущей невесты – такой опасности.

И Настя осталась наедине с участковым. Он был усталый и грустный.

– Что, голубушка, – хмыкнул он, потерев виски и глубоко вздохнув, – вот у тебя и первый привод в милицию. Что, приключений ищешь, что ли? Ладно, мальчишки – а тебя-то зачем понесло на стройку?

Настя почувствовала себя персонажем романа «Отверженные». Взбодрилась. Ответила: «Да так, просто захотелось…»

И в это время в кабинет вошёл ещё один милиционер. Поздоровался с участковым. И предложил Насте… отправляться в детскую комнату милиции. Разбираться – кто она, что она и зачем она. И на стройку зачем забралась, и вообще.

– Но разве я сделала что-то криминальное? – удивилась Настя. И охотно – всё ещё надеясь обнаружить Генку – заторопилась вслед за детским инспектором.

Участковый помахал ей рукой на прощанье.

И в другом кабинете Настя уже рассказала всё. И кто она – что она, и про Генку, и про свой план по его спасению.

– Строители говорили, что я не единственная, кого они прогнали с этой крыши! – закончив рассказывать, воскликнула Настя. – Значит, они ещё кого-то вам передали. Ведь так?

– Было такое, – согласился милиционер, которого звали капитан Макаров. – Как раз вчера и передали.

– Значит, он здесь, у вас? – обрадовалась девочка. – Это Генка! Генка, точно! А можно, я на него посмотрю? Пожалуйста, мне нужно ему хотя бы два слова сказать!

Капитан Макаров сморщил губы.

– Ну пожалуйста! – Настя была полна решимости. – Где это? Как это у вас называется – обезьянник? Можно мне туда? А не пустите, я буду себя плохо вести, и вам всё равно придётся меня туда отправить. А-а-а-а! Я буйная!

Милиционер не ожидал такой прыти от скромной и спокойной на вид девочки. Настя продолжала вопить и прыгать по его кабинету. Милиционер выскочил из-за стола и принялся её ловить.

– Успокойся, Ладыжковская! – крикнул он. – А то придётся мне в школу сообщать, что ты у нас, в детской комнате милиции теперь числишься. И матери звонить. Как думаешь – удивятся? Обрадуются?

Настя решила, что – очень. Но бузить не перестала.

– А мне всё равно! Ну пустите. Неужели вы не хотите помочь человеку? Не мне, а Генке!

И она убедила Макарова. Пробормотав что-то про безумных и бешеных девиц, он вывел Настю из кабинета и повёл по длинному неприветливому коридору. Подвёл к двери, распахнув которую указал на забранное решёткой помещение. Там, напротив ещё одного милиционера, сидели двое маленьких чумазых узбечат. Генки не наблюдалось.

– Ну вот они, – указал на малышей капитан. – Вчера их на двадцатидвухэтажке и поймали. А других нету.

– И не было? – растерялась Настя. Она уже приготовилась к тому, что увидит сейчас Генку, а значит, тот будет снова зол, упрям, станет говорить, что ему ничего не нужно и что пошла бы ты, Настя, куда подальше.

– Не было, – под вопросительным взглядом начальника Макарова ответил другой милиционер – тот, который сидел с ребятами.

Настя вздохнула. Генка снова был недосягаем.

– Всё? – поинтересовался капитан Макаров, подпихивая Настю к выходу. – Тогда давай-ка, гражданка Ладыжковская Настя, мотай-ка ты отсюда.

Уже оказавшись в коридоре, Настя оглянулась.

– А с этими ребятами что? – спросила она, указывая рукой за решётку.

– Что-что? Будем отправлять их на родину, – ответил Макаров. – А это непросто. Надо ведь ещё выяснить, что они на стройке делали. Может, бомбу их заставили заложить. Это вряд ли, конечно. Но проверить надо – это наша работа. А по-русски они не говорят. Или притворяются. Вы, дети, народ хитрый.