Екатерина Владимирова - Крик души

И как бы он не стремился быть сейчас рядом с ним, понимал, что тот не желает этого.

А Антон был хорошим сыном для того, чтобы понять его немую просьбу и не вмешиваться.

Завтра, они обо всем поговорят завтра.

Но уже на следующее утро, встретившее Антона понурым, бледным лицом отца с блуждающей улыбкой на губах и синими кругами под глазами от очередной бессонной ночи, Вересов-младший в сотый раз пожалел о том, что вообще затеял этот разговор.

Не нужно было вмешиваться. Рано или поздно всё встало бы на свои места. Но… но…

— Ты хотел поговорить со мной, — напомнил Антон вскользь, присаживаясь за стол. — О чем?

Олег замер, бросил на сына быстрый взгляд и тут же опустил его в чашку с чаем. Сглотнул, нервничая.

— Это… я даже не знаю, как сказать, — пробормотал Олег, запинаясь. — Не знаю, с чего начать…

Антон ободряюще улыбнулся, откинулся на спинку стула и проговорил:

— Пап, что бы это ни было, нам лучше решить все это сейчас, — он легко тронул мужчину за плечо. — Мы со всем справимся вместе, так? Ты главное, скажи, что тебя так тревожит. Я выслушаю, я помогу…

Антон качнул головой, горько усмехнувшись, и эта усмешка Антону не понравилась.

— Поможешь?.. — шепотом повторил Олег, не поднимая на сына взгляд. — Хорошо…

— Ты только скажи, в чем дело, — попросил парень, сильнее сжимая плечо отца. — Я не могу смотреть на то, как ты себя изводишь, — в его голосе появились нотки грусти. — Может… — он вдруг запнулся, отвел взгляд в сторону, а потом вновь устремил его на отца. — Может быть, ты… заболел?..

— Нет! — воскликнул Олег резко. — Нет, что ты!? Со мной все в порядке, — выговорил он тихо. — Я здоров.

Облегчение накрыло его с головой, Антон тихо выдохнул. Сердце же, словно предчувствуя что-то, продолжало оглушать своими резкими отчаянными ударами в грудь, отдаваясь острой болью в висках.

— Ты мне расскажешь?.. — почти шепотом спросил парень, вглядываясь в бледное лицо отца.

Олег молчал недолго, всего минуту, но Антону показалось, что прошла целая вечность.

— Дело в том, — тихо начал отец, — что в Калининграде… кое-что произошло.

— Это я уже понял, — сказал Антон. — Что произошло?

И вновь молчание, которое натягивало нервы и резало их ножом.

— Я встретил… кое-кого.

Антон вздрогнул, ощущая, как холодок пронесся по телу, обдавая внутренности ледяным дуновением.

Неужели у отца появилась женщина?.. Не то, чтобы он был против этого, все-таки столько лет прошло со дня смерти матери, да и отшельником Олег никогда не был, и все же… Неужели все серьезно?

— Кого? — спросил Антон, едва разлепив губы.

Он ожидал услышать, что угодно. Что угодно, кроме того, что услышал.

— Девочку, — заглядывая сыну в глаза, произнес Олег. — Маленькую девочку. Ей всего восемь лет, она… она попрошайничала на площади.

Антон опешил, уставившись на отца широко раскрытыми глазами.

Почему он так странно смотрит на него? Почему в его глазах столько мольбы, отчаяния, боли?

Антон мотнул головой в сторону, отдернул руку от плеча отца, нахмурился.

— Таак, — протянул он, — и что же?

Сердце трепетало в груди, кололо, пока Олег, пристально глядя на сына, молчал, обдумывая свои слова. А потом вдруг перестало биться, когда слова были произнесены.

— Я хочу забрать ее и привезти в Москву.

Антону показалось, что он ослышался.

— Не понял…

— Я хочу забрать ее с улицы и привезти в Москву, — повторил Олег более уверенно.

— Куда в Москву? — недоумевая, воскликнул Антон. — К кому? Зачем?!

— К нам, — заявил Олег, глядя на сына в упор. — Я хочу, чтобы она жила со мной. Хочу заботиться о ней.

Вот так заявление! Антон почувствовал, что словно весь воздух выкачали из легких, он стал задыхаться.

Нахмурившись, сузил глаза, превратившиеся в темные точки, поджал губы и сдвинул брови.

— Пап, — медленно выговорил он, — ты как себя чувствуешь?

Олег одарил его острым не моргающим взглядом.

— Отлично, спасибо.

— Может, тебе… как бы это?.. — запнувшись, Антон отвел глаза. — Может, ты все же заболел?

— Я не заболел, Антон, — выговорил Олег, выделяя каждое слово. — Со мной все в порядке. Я просто хочу забрать Дашу из того ада, в котором она живет, и…

— И поселить ее у нас?! — не выдержав, взорвался Антон и даже вскочил со стула.

— Да. Именно так, — спокойно отозвался Вересов-старший и, бросив на сына внимательный взгляд, сказал: — Сядь, я тебя прошу.

Антон с недоумением уставился на него, не веря своим ушам.

— Ты что, серьезно… всё это сказал сейчас? — изумленно выдохнул он.

— А ты думал, я стану шутить подобными вещами? — вопросом на вопрос ответил тот.

Антон взмахнул руками, уставившись на отца с диким ужасом в глазах.

— А моего мнения ты узнать не хочешь?!

— А ты будешь против? — удивился Олег.

— А ты думаешь, я буду лезгинку отплясывать на радостях?! — съязвил молодой человек. — Эта девочка — никто для меня! Да и для тебя тоже! Кто она вообще такая?! Какая-то беспризорница!..

— Не говори так…

Но Антона было не остановить.

— Зачем она тебе?! — вскричал он. — Захотелось поиграть в благодетеля?! У нее что, родителей нет?!

— Отца нет, мать пьет, — ответил Олег. — А сожитель матери… просто мерзавец.

Антон взорвался, схватившись за голову.

— И поэтому ты решил ее забрать к себе?! — закричал он, раздражаясь сильнее. — Пап, да в России тысячи таких детей, таких семей. Может, ты и им поможешь?!

— Нет, — покачал он головой, — им я помогать не буду. Но я помогу Даше…

— Ах, вот как ее зовут, — саркастически хмыкнул Антон.

— Даше и ее брату.

— Еще и брату?! — застыл парень на месте, шокированный словами отца.

— Да, у нее есть младший брат.

— Ты и его к нам привезти собираешься?! — возмущенно закричал Антон.

— Ну, не могу же я забрать Дашу и оставить ее брата умирать? Это несправедливо…

— Несправедливо?! Черт, — несправедливо?! Пап, ты хоть думаешь, что сейчас говоришь?! Забрать каких-то незнакомых, каких-то беспризорных детей с улицы… привести в свой дом… Зачем тебе это надо?! — возмущенно вскричал парень. — Если уж на то пошло, если тебе их судьба не безразлична, то всегда можно обратиться в органы опеки и попечительства, пусть определят их в детдом!

— Нет, — покачал отец головой. — Юрке нельзя в детдом. Он болеет сильно.

Антон яростно всплеснул руками.

— Замечательно! Мальчишка к тому же еще и немощный! Просто замечательно! — выдохнул он с горечью в голосе. — А ты не боишься, что он умрет на твоих руках?!

— Антон! — одернул его отец. — Он не умрет. Ему просто нужно в больницу.

— И ты, конечно же, определишь его в самую лучшую больницу Москвы, так? — саркастически спросил он.

— Да, — пожал плечами мужчина, — а почему бы и нет?

— Почему бы и нет? — закричал он, нависая над столом. — Почему бы и нет?! Я просто ушам своим не верю! — всплеснул Антон руками и отскочил от стола, словно обжегшись. — Ты возвращаешься из Калининграда сам не свой, я тебя узнать не могу, боюсь, что ты заболел, а ты, оказывается, решил благотворительной деятельностью заняться?! Забрать какую-то девчонку и ее брата с улицы, привести к себе домой!.. Какая в этом логика?! Что на тебя нашло?!

Олег вздрогнул, понурив голову, жестко сжал губы, а потом бросил на сына острый взгляд глаза в глаза.

— Я не могу ее бросить, ты понимаешь или нет?! — воскликнул он. — Не могу! Ни саму Дашу, ни ее брата!

Антон разъяренно сжался, словно готовясь к прыжку, запустил пальцами в волосы.

— Да что случилось-то?! Чем она тебя привязала к себе?!

— Я ей обещал, понимаешь? — выговорил Олег шепотом. — Обещал, что никогда ее не брошу. И я выполню свое обещание, чего бы мне это не стоило!

Калининград

Он сотни раз пожалел о том, что улетел из Калининграда так поспешно, поддавшись уговорам Андрея и просьбам сына. А еще эта новость о самочувствии Тамары Ивановны! Она застала его врасплох. Именно в тот момент, когда он, раздосадованный и словно бы потерянный, вернулся в гостиницу от дома Даши.

В тот день он долго бродил по городу, отправившись сначала на площадь, где хотел встретиться с ней, а затем, обнаружив, что Даши там нет, продолжая кругами ходить вокруг ее дома, вглядывался вдаль, словно в слепой надежде пытаясь выхватить маленькую фигурку из толпы людей, но долгое время так и не смог подойти ближе. Вдруг встретит этого негодяя Алексея? Даша предупредила его, что если дядя Леша узнает о том, что она встречается с Олегом, не поздоровится и ей, и — что самое страшное! — Юрке. Олег не мог так рисковать, а потому держался на почтительном расстоянии от дома, где проживала Даша, надеясь на то, что она выйдет, и они смогут увидеться.

Как же ему необходима была эта встреча! Он весь извелся, пока, сбивая ноги, обходил дома в десятый и в одиннадцатый раз, тревожно вглядываясь в темные окна полуразрушенного каменного дома, в котором жила девочка. Он нутром ощущал, что нужен Даше, что необходим ей, именно сейчас. Досадливое чувство беспокойства и тревоги не отпускало его ни на мгновение, когда он, то подойдя ближе, то вновь отступая, сжимал руки в кулаки в карманах пальто и чертыхался про себя. Что-то словно разрывало грудь, сжимая легкие плотным кольцом, а в сердце настойчиво и рьяно стучало отчаяние.

Что-то случилось, что-то произошло, раз она до сих пор не появилась. Вдруг Юрка?..

Олег хотел было ринуться к дому, чтобы, отбросив сомнения, во всем разобраться, но застыл на месте. В половине пятого, он увидел того, кого так опасалась Даша. Алексея. И хотя Олег его никогда не видел, да и Даша никогда не стремилась описать внешность сожителя матери, но мужчина был уверен, что видит перед собой именно его.

Выглядел тот довольно-таки молодо, моложе Олега. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, может быть, немного больше. Одет в поношенные черные джинсы и такого же цвета куртку с капюшоном. Шагает уверенно, решительно. На лице застыло мрачное выражение ненависти ко всему миру, а сдвинутые к переносице брови делали и без того грозный взгляд почти уничтожающим. Он, как хищник, осмотрелся по сторонам, словно выискивая следопытов, шествовавших за ним по пятам, а потом, сгорбившись, словно так защищаясь от внезапного порыва ветра, засунув руки в карманы куртки, стремительно подошел к дому, в котором жила Даша, и без стука вошел внутрь.

На скулах Олега от досады и злости тут же заходили желваки, и он, стиснув зубы, сделал решительный шаг вперед, намереваясь последовать за ним. Но тут же остановился.

Он не может. Он не имеет права. Кто он такой, чтобы врываться в чужой дом? Кто он такой, чтобы предъявлять какие-то права или претензии? Он — никто. И как не крути, но даже у этого подлеца Алексея больше прав на Дашу, чем у него, Олега!

Он еще некоторое время простоял с хмурым видом перед домом Даши, глядя на одинокие окна комнаты девочки, а потом со смешанным чувством негодования, злости и отчаяния, вернулся в гостиницу, так и не повидавшись со своей малышкой.

Как же ей было плохо тогда! Олег знал, он чувствовала, он отчего-то был точно уверен, что Даше плохо. Она, наверное, страдает, бедный ребенок! Она не плачет, но душа ее болит. И душа Олега тоже болела.

Почему Алексей не разрешил ей пойти на площадь? Почему не выпустил из дома? А ведь в том, что она была дома именно по приказу Алексея, Олег не сомневался. А может быть, Юрке стало хуже? Или все же во всем замешан Алексей? Вдруг он узнал, что Олег приходил к ним в дом? Страшно подумать, что сделал этот мерзавец беззащитной девочке за непослушание!

Боже, какая несправедливость! Почему дитя должно так страдать?!

Олег не мог прийти в себя долгое время, меряя шагами холл гостиницы и не решаясь подниматься в свой номер, готовый вот-вот сорваться с места и вновь ринуться к дому Даши, чтобы, подхватив и ее, и Юрку, забрать детей из этого ужасного дома, из лап этого ужасного человека! Не успел.

К нему подошла администратор гостиницы и сообщила, что до него несколько пытались дозвониться из Москвы.

— Кто?

— Ваш сын.

Олег бросился в свой номер, попросив перед этим соединить его с Москвой. На лестнице столкнулся с Андреем, и тот попытался удержать его за руку.

— Олег, мы тебя везде ищем! — воскликнул он. — Антон звонил!