Не хотелось думать об этом сейчас. Антон не примирится с идей о том, что Даша станет неотъемлемой частью жизни его отца до тех пор, пока сам не познакомится с ней, пока не полюбит ее так же, как любит ее Олег. До тех пор, пока не поймет, что, помогая кому-то, не становишься слабым или беспомощным, но, наоборот, становишься еще более сильным, еще более ответственным и целеустремленным.

Олег верил, что осознание этой не прописанной истины вскоре настигнет и Антона.

Немного отдохнув, наскоро перекусив бутербродом и чашкой чая и пробыв в комнате не больше часа, Олег стремительно направился на площадь, надеясь встретить там Дашу.

Она ведь должна стоять и просить милостыню, как раньше. Алексей будет очень зол, если она этого не сделает. Да и нужно ведь ей припрятать что-то, чтобы купить Юрке лекарства! Она будет там. Обязательно.

Он, наконец, увидится со своей девочкой!

С предчувствием скорой встречи с Дашей Олег бросился на площадь едва ли не бегом. Он представлял себе, как она обрадуется, как бросится ему в объятья, будет смеяться, сверкая черными глазками. А он ей объяснит, почему уехал, не попрощавшись, почему обманул ее доверие, почему не сдержал обещание. И она поймет. Она ведь умная девочка у него, она обязательно все поймет. И простит его. Он верил в это, он надеялся… Даже если он сам себя никогда простить не сможет, главное, чтобы она простила его подлость.

Олег так верил, что увидится с ней на площади. Он так ждал ее. Он потирал руки в нетерпении и слушал бешеные удары сердца, когда, молниеносно сокращая расстояние, приближался к цели.

Но Даша не встретила его на площади. Его встретило горькое разочарование. И ощущение новой беды. Как и тогда, почти три месяца назад, когда вот так же, надеясь на встречу, он пришел к ее дому.

Какое ужасающее остротой чувство дежавю!

Олег до боли закусил губу и, заламывая руки, стал озираться по сторонам. Может быть, он ее просто не заметил? Хотя как такое могло бы произойти?! Он узнал бы вою кроху всегда и везде!

И когда до обеда она на своем прежнем месте так и не появилась, Олег понял, что что-то произошло. Он бродил с одной стороны площади до другой, скорыми шагами меряя расстояние, оглядывался по сторонам в надежде увидеть знакомый силуэт, но обманулся в своих ожиданиях.

Почти два часа провел он на площади и, уже потеряв надежду встретить Дашу здесь, стремительно направился к дому девочки.

Она должна быть здесь. Если не здесь, тогда где же тогда?! ГДЕ?!

Сердце колотилось в груди, отдаваясь во всех уголках тела болью, когда он на дрожащих, ставших вмиг ватными и непослушными, ногах продвигался к дому, в котором жила Даша.

«О Боже, дай силы пережить и этот кошмар тоже!» взмолился Олег, вглядываясь вдаль.

Воздуха стало катастрофически не хватать. Может быть, виноват жаркий май и палящее солнце? Или он так спешит, что даже дыхание сводит от быстрого бега? В горле встал горячий комок, а носом дышать он уже не может, а поэтому приоткрывает рот и, словно задыхаясь, жадно хватает ртом кислород.

И больно отчего-то, очень больно. Опять сердце… Что ж ты, проклятое, не прекратишь болеть?!

Он уже не просто бежит, он чувствует, что, постепенно ускоряясь, словно бы летит на крыльях. К ней. К своей девочке с глазами цвета агата. И чувствует. Ощущает. Уже совсем рядом. Пустоту. Несчастье. Беду…

Боже, только бы не опоздать! Только успеть вовремя!

Вот-вот, уже скоро, за поворотом! Олег молниеносно преодолевает это расстояние и… застывает, словно вкопанный. Предчувствие беды особенно остро режет по нервам, когда он затуманенными глазами смотрит на полуразваленный каменный дом и видит заколоченную досками дверь и закрытые ставнями окна.

Сердце рвется из груди. К ней. К ней! И Олег пытается его успокоить. Но не может.

«Неужели уехали?!» с ужасом подумал мужчина, подходя ближе к дому и разглядывая доски и ставни таким взглядом, словно не понимал, зачем они здесь нужны.

Уехали?! Не может этого быть. Как такое возможно?! Куда уехали? Зачем? Почему?!

В висках эхом отзывается боль, перед глазами мелькают мошки, а в груди непрерывно, с укором стучит сердце. Наверное, давление… У него давно уже с этим проблемы.

В бессилии он опирается руками о дверь, наклоняя голову вниз, дышит тяжело, стараясь прийти в себя.

Ему бы немного, совсем чуть-чуть отдохнуть. Только перевести дыхание…

— Вы кого-то ищите? — вдруг услышал он позади себя резкий женский голос.

Стремительно обернувшись, Олег уставился на невысокую женщину лет сорока, которая, уперев руки в бока, взирала на него с подозрением. Одета она легко, в цветастый сарафан и белые сандалии на ногах. На него смотрит грозно, недоверчиво пронзая взглядом каждый сантиметр тела.

Олег повернулся к ней лицом и смог лишь пробормотать через силу:

— А вы, простите?..

— Я соседка, — бесцеремонно перебила его женщина и подошла ближе, ничуть не смущаясь, рассматривая его с головы до пят, словно рентгеном пробегая по его одежде и останавливая взгляд на лице.

Олег постарался взять себя в руки. Соседка. Значит, может знать о том, куда делась Даша.

— Тут жили Ефремовы, — проговорил он, указывая на дом с пустыми окнами. — Вы не знаете, где они?

— Так уехали они, — пожала соседка плечами, все еще недоверчиво на него поглядывая.

— Как?! — воскликнул Олег, чувствуя бешеные удары сердца в грудь. — Куда уехали?!

— Так с месяц назад куда-то съехали, — сказала женщина, наклонив голову и прищурившись. — Мужик-то их, Алексей этот, подхватил девочку, женушку свою под руки, да и увез куда-то.

Мир стал медленно рушиться. Воздух начал отчаянно давить на легкие. Давление, проклятое давление!

Олег сделал нетвердый шаг вперед.

— А где они могут быть, — проговорил он, запинаясь. — Вы не знаете?

— Откуда же мне знать-то? — пожала плечами женщина, и грозно спросила: — А вы кто им будете?

Кто он им будет?.. А никто, пожалуй. Посторонний, чужой дядька…

И тут его словно ударило током, пронзило электрическим разрядом в двести двадцать вольт.

Он застыл, как вкопанный.

Подхватил девочку… подхватил девочку и женушку свою…

Не может быть… Не может быть, чтобы он опоздал! Боже, нет…

— Девочку?.. — вслух тихо выдохнул Олег, поднимая на соседку унылый взгляд. — Даша… была с ним?

— Ага, с ним, с ним, — закивала женщина.

— А мальчик? Юрка?.. — шепотом проговорил Олег, чувствуя, как грудь разрывается от бешеных биений сердца, грохотом отдававшихся в висках Соседка взглянула на него с удивлением.

— Так умер мальчик, — ответила она, удивленная тем, что он не знал этого. — В начале апреля еще. Болел он сильно, вот его ангина гнойная и схватила. Дашка-то пока по соседям бегала, лекарства искала, братик ее да и помер, — женщина вдруг всплакнула, вытерла выступившие на щеке слезы рукой. — Жалко ее как было, когда она на гроб кидалась да плакала все время. Она-то девочка сильная, никогда я ее плачущей не видела, а в тот день ее словно прорвало. Все ревела и ревела, — скорбное выражение лица вмиг сменилось гневным, и женщина продолжила: — Да только черт этот поганый, Алексей, за руку ее схватил да в дом увел. Даже не дал по-человечески с братом родным попрощаться…

Умер мальчик… В начале апреля умер… Юрка.

А как же Даша? Что стало с его маленькой девочкой?!

Он всё же опоздал. Безнадежно, безбожно опоздал. Простит ли Даша ему это когда-нибудь?!

В переносице защипало, и Олег, чувствуя, что слезы вот-вот коснулся уголков глаз, зажмурился.

— А кто может знать, где они сейчас? — сухим голосом поинтересовался он у соседки.

— А вы кто им будете, что так интересуетесь? — вновь с подозрением спросила та. — Я вас здесь что-то не видела ни разу. Ходят тут всякие, — окинула она его колким взглядом, — спрашивают о чем ни попадя, а потом смотришь, уже в телевизоре тебя показывают, — резко выдала она. — Вы кто будете Ефремовым?

— Я… родственник, дальний. Со стороны отца Даши, — пробормотал мужчина, мгновенно придумав ложь.

Поджав губы, Олег лишь надеялся на то, что женщина не станет ни о чем его расспрашивать.

— А, вон оно что, — видимо, поверила соседка. — А где ж вы раньше были, когда над детьми так издевались?

А где были вы, видя, что творится вокруг и молча стоя в стороне?!

Олег сделал шаг вперед, прямо глядя на женщину.

— Я недавно узнал о том, что Даша и… Юрка остались без отца.

— Ну, об отце их я ничего сказать не могу, не знала я его, — сказала соседка, гордо вскинув голову. — А вот о матери много чего можно сказать. Мамаша из нее никакая. Не заботилась о детях совсем! А муженек ее, Алексей этот, та еще, между нами говоря, сволота! Как он над Дашей измывался-то, Боже мой! Юрке-то меньше доставалось, он ведь маленький еще, да и сестра его прикроет, бывало, вот Дашке и доставалось от него. Я ее с синяками часто видела, да. Алексей ее бил, я это точно знаю, а мать ни разу за дочку и не заступилась, небось! Тьфу, как только земля таких матерей-то носит!? — сплюнула женщина и чертыхнулась в голос. — М-да… А муж ее тот еще подонок, это я вам, как есть, говорю! — грустно выдала она. — А что же вы раньше не приехали-то?

Олег досадливо поморщился.

— Так, говорю же, не знал я, что дети без отца остались. Я бы обязательно приехал… если бы знал.

Соседка, имени которой Олег так и не узнал, кивнула, словно соглашаясь с ним.

— Ясно. Дашка-то даже в школу не ходила, не знаете, наверное? — она бросила она него быстрый взгляд. — Не знаю, что там да как, но мне баба Катя, — была тут у нас одна бабушка, умерла, к сожалению, царство ей небесное, — так вот она как сильно Дашу-то любила! Так сильно любила, прям как внучку родную. У нее-то своих детей и внуков не было, вот она Дашку внученькой своей да величала. Так вот она мне по секрету сказала, что хотела девочку в школу отправить, говорит, что, мол, пора ей уже, но к ней гад этот, Алексей, пришел да приказал, чтобы она в их дела не вмешивалась, девочку в покое оставила, и к Даше чтоб больше не подходила, — женщина шмыгнула носом. — А она скоро и скончалась… Хорошая была бабушка, добрая.

Олег помолчал немного, грустно глядя в пространство, а потом спросил:

— Кто может мне помочь найти ее?

— Дашу-то? Этого не знаю, — ответила соседка, а потом, задумавшись, пробормотала: — А вообще… Есть у нас в городе один человечек, он может раздобыть сведения, — она уставила в него прямым взглядом, разглядывая дорогую одежду. — Только сами понимаете, не бесплатно всё это будет.

Олег с надеждой посмотрел ей в глаза.

— Можете сказать, как мне его найти?

Женщина пожала плечами.

— Конечно…


«Человечком», который может раздобыть сведения, оказался паренек, которому на вид Олег мог дать лет шестнадцать-семнадцать. Высокий и худой, щупленький, с темно-русыми, почти полностью сбритыми волосами. Назвался он Дамо?ном, но Олега просил называть его просто Пашкой. Олегу хотелось бы узнать, почему именно Дамо?ном, и откуда он вообще это имя выдумал, но не стал интересоваться.

Он нашел его на старом складе, где раньше хранили пищевые продукты, и где сейчас обосновалась шайка воришек и вот таких следопытов, каким был и Пашка. Сырое, довольно-таки мрачное помещение с обшарпанными стенами и железными дверьми, которые отвратительно скрипели при каждом открытии и закрытии. Повсюду валялись деревянные ящики и прочая утварь, которую Олег мысленно нарек хламом.

Оглядываясь по сторонам, Олег про себя решил, что это место очень похоже на подвал. Или подземелье. Страшное и гадкое. Совершенно отвратительное.

Дамо?н, или просто Пашка, провел его внутрь и предложил присесть на один из деревянных ящиков, который, по всей видимости являлся стулом.

Олег посчитал оскорбительным отказаться и послушно присел.

Пашка одобрительно хмыкнул, дрогнули усмешкой его губы, сверкнули огоньками непонятного цвета глаза. А потом он заговорил, и Олег понял, что попал точно по адресу.

Паренек глупым не был, наоборот, это был очень умный мальчик. А еще он был очень юрким, скорым в передвижении и целеустремленным. Отчего-то профессор Вересов был уверен, что Пашка, если ставил себе какую-то цель, всегда ее достигал. О средствах ее достижения думать не хотелось, да и не касалось это его, поэтому Олег, удобнее усевшись на ящике, посмотрел на парня в упор.

Тот, в свою очередь, пристально смотрел на посетителя, изучая.

— И чего вы от меня хотите? — спросил он, скрестив руки на груди и глядя на Олега сверху вниз. Сам он рядом с гостем не присел, оставшись стоять около стены.