— Вы тут что, девушки, секретничаете? — Он прищурился, между прочим, на Светку, а не на меня, очевидно так же, как и я, ухватив происходящее на лету. — О своем, о девичьем, давайте попозже, пошли, Катюша! Будем подбивать бабки на данный момент. Надеюсь, Светке и без тебя тут есть чем заняться и о чем подумать, — выразил он надежду, а означенная особа посмотрела на опера с ненавистью, но промолчала. Я же, вполне удовлетворенная результатами предварительной беседы с ревнивицей, охотно проследовала за ним в гостиную, где, как выяснилось, все уже успели рассесться и извлечь свои бумажки.

Светланочка Петровна за время отсутствия своей доченьки немного расслабилась и повеселела, а сейчас, перебирая записи, уже явно собиралась с мыслями. Первым доложился Володя.

— Прежде всего, господа, — сказал он в своей напыщенной манере, которая меня больше совсем не раздражала, — должен сказать, что Петровка крайне заинтересовалась нашим расследованием и вот-вот к нам присоединится… Может, и заберет у нас это дело, да только фиг им, правда, Катюша? Любят они слетаться на готовенькое… Затем — мы с ребятами прошерстили за сегодняшний день хренову тучу этих самых агентств и нарыли три, в которых Маша в разное время побывала… Как вы думаете, для чего?

— Думаю, она везде предъявляла фотографию своей пропавшей подруги, Нины Арутюновой, — воспользовалась я паузой, которую Володя сделал для пущего эффекта. Весь эффект, как вы понимаете, достался не ему, а мне!

Присутствующие, включая маленькую Светку, подслушивающую и подглядывающую за нами из дверей спальни, молча на меня уставились. А я достала из сумки фотоснимок девушек и положила его на стол, вокруг которого мы сидели.

— Здесь они обе, выпускной класс… Более поздних фотографий достать не удалось.

— Здорово! — первым пришел в себя Володя.

— У тебя все? — спокойно спросила Светлана Петровна. — Если да, продолжит Катя…

— Нет, еще кое-что есть. — Он уже не выглядел таким обалдевшим. — Среди этих брачных агентств, которые на самом деле не брачные, есть и небезызвестная вам «Лолита»… Рекламу действительно дает, и исключительно в газете «СПИД-инфо». Обрывок газеты обнаружила Катя, а мы отдали экспертам, пусть поищут номер и дату. Завтра должен один из наших наведаться в редакцию, они в «Мосправде» сидят… Теперь, пожалуй, все. Катюша?..

Все-таки он молодец, нисколько на меня не обиделся за то, что испортила ему все кино. Я за это улыбнулась и приступила к докладу, тщательно пересказав всю информацию, кроме эпизода с обезьяной.

Потом наступила очередь белозуевцев. Родионов сообщил, что за обоими персонажами из пансионата установлена «наружка», так что ни тот, ни другой не смогут теперь пропасть в неизвестном направлении. Он заверил, что опера у нас хорошие, не упустят и, ежели что, успеют предупредить москвичей, чтобы те их здесь вовремя подхватили. Тем более что доктор, кажется, и впрямь навострился в Москву. Во всяком случае, сказал Иван Иванычу, что отпуск у него испорчен необратимо и, возможно, он его продолжит в другом месте… Перетрусивший директор доложил об этом Родионову по собственной инициативе — наверное, в надежде, что к нему, ежели что, проявят в очередной раз снисхождение…

Светланочка Петровна очень коротко, поскольку отношения к нашему делу это не имело, прокомментировала наезд на пансионат. И, так как нашим координатором была именно она, раздала всем задания.

Володе всего одно и небольшое, ведь у него и без этого дела на работе немалая нагрузка, как он выразился, давным-давно превысившая все нормы, которые предусматривает наша техника безопасности. В том смысле, что у нас действительно есть такой циркуляр, запрещающий навешивать на одного следака больше трех дел одновременно. Но о нем никто и никогда даже не вспоминает, разве что в качестве прикола. Так вот, Володя должен был с фотографиями девушек съездить к моим коллегам из НИИ и показать Нину, сравнить ее фотку со снимками остальных жертв. За год, как выяснилось, этот подонок угробил семерых девушек, две из них так и остались неопознанными. Никто о них за все это время так и не побеспокоился… Нина могла быть одной из этих девушек. Завтра выясним.

— Мы с тобой, — сказала Светланочка Петровна, повернувшись ко мне, — сейчас созвонимся с Татьяной. Она наверняка успела, как обычно, своего добиться и нашла то, что искала… А разыскивала она марьяжные агентства, никак не публичные дома… Ну, поделим адреса и прогуляемся-понюхаем…

— И только я отбываю в Белозуево, дабы контролировать на месте ваших-наших возможных «клиентов», — вмешался как-то грустно улыбнувшийся Родионов и посмотрел на Светланочку Петровну с откровенной тоской и… нежностью! Нужно быть и вовсе чуркой бесчувственной, чтобы этого не заметить! Я имею в виду — насчет нежности… Маленькая Светланка порозовела, дернулась и отправилась, наконец, в спальню, довольно громко хлопнув дверью… Вот зараза!

Бедная Светланочка Петровна смутилась (я уже начала привыкать, что она умеет смущаться) и, честное слово, ужасно похорошела и помолодела прямо на глазах.

— Да, Виталик, — сказала она, — за тобой — наши «клиенты», смотри не упусти… И не дай бог, чтоб «наружку» они определили… Пусть действуют спокойно и свободно… Лично меня все больше интересует наш доктор…

Я была с ней совершенно согласна, потому что очень много над этим думала, составила для себя психологические портреты обоих оставшихся после прикола с Лисом мужчин. Тетя Светлана, вероятно, сделала то же самое. Значит, и вывод у нас получился один и тот же совсем не зря. Лично я рассуждала так.

Колышникову вполне, и даже с головкой, хватало его ситуации с наездом плюс молодая и вредная супруга. Обо всем я судила, конечно, со слов Светланы Петровны. Эта его девица явно скучала в пансионате и, что называется, «била копытом», так что хлопот у него хватало, вряд ли бы он выкроил время еще и на Машеньку… А вот доктор, особенно если учесть некую специфику пансионата, был как-то слишком невинен, спокоен, обычен, что ли… И хотя никаких связей с брачными агентствами у него пока не просматривалось, но кто его знает, что еще всплывет в процессе расследования? А вдруг?.. Лично я бы не удивилась. Тем более что в его возрасте холостяки частенько таскаются по подобным заведениям…

Определившись таким образом, наши гости засобирались, Родионов тоже сделал слабую попытку на ночь глядя отправиться в Белозуево. Но, конечно, исключительно из соображений тактичности. Ясное дело, что Светланочка Петровна его никуда не отпустила, и он моментально согласился у нас переночевать… Надо же, такие взрослые, серьезные люди, а ведут себя, как в детском саду… Это их паразитка-Светланка, конечно, затравила… Ну я ей покажу, как тетю Светланочку обижать! Пока жива — никому этого не позволю делать, даже ей.

В прихожей, куда мы вышли провожать Володю, он повел себя, на мой взгляд, самым наглым образом. Вначале подмигнул мне, а потом прилюдно брякнул:

— Молодец, Белоснежка! Хорошо роешь! — и так же прилюдно обнял меня и крепко чмокнул в щеку. Стоит ли упомянуть, что я мгновенно сделалась красной, как редиска? К его «Катюше» я уже привыкла, а «Белоснежка» было чем-то новеньким, потому и покраснела, отчего-то вспомнив, как моя мамочка называла меня в детстве «белобрысиком»… Негодник-опер между тем на достигнутом не остановился. — Не красней, — посоветовал он, отчего я покраснела еще сильнее. — Таким красоткам, как ты, нельзя быть робкими, а то наш брат тебя загрызет… Вот поймаем этого козла, лично займусь твоим обучением и воспитанием!

И пока тетя Света с Родионовым хохотали, что было естественно, а я, дура, не знала, что ему ответить, опер подмигнул еще раз и исчез.

— Ну и ну! — сказала тетя Света, после того как мы прошли на кухню и сели за стол. — Первый раз вижу, чтобы Володя на кого-то сам положил глаз… Обычно только и делает, что от прекрасных дам отбивается! Они его даже на работе, по телефону достают… Так что, Катька, гордись!..

— Светланочка Петровна! — взмолилась я. — Ну, хоть вы-то не допекайте, а то он и без вас мне скоро с его шуточками поперек горла встанет!

Я все это говорила, но совершенно почему-то не чувствовала ни злости, ни раздражения. Знаю даже почему: все это время считала, что Володя с его внешностью только и делает в свободное время, что за девицами ухлестывает… Оказывается, все наоборот. И мне, на самом деле, польстило то, что сказала тетя Светлана, себе самой я никогда не вру, вот и тут пришлось признать…

— Здорово! — сказала маленькая Светка, объявившаяся незаметно для меня на кухне и присоединившаяся к ужину, уже накрытому ее мамой. — Скоро все друг с другом переженятся и будут счастливы, как в сказке про Золушку. А мне, вероятно, достанется в качестве приза лучшее Золушкино платье — как ее сестрам…

Я уже открыла рот, чтобы поставить Светку на место, но, к моему изумлению, Светлана Петровна, можно сказать впервые в жизни, сделала это сама!

— Если и дальше будешь себя так вести, — очень спокойно произнесла она, — в качестве приза тебе достанется не лучшее Золушкино платье, а ее бывшая карета, превратившаяся опять в тыкву… Тебе сколько картошки класть?

Последнее она сказала уже не Светке, а Родионову, сидевшему за столом с убитым видом. Он тут же обрадовался и заверил ее, что уже хватит и даже многовато. А Светка, не ожидавшая от матери такой «лобовой» отповеди, молча открыла рот и тут же его захлопнула. Потом схватилась за свою вилку и начала поспешно уничтожать картошку с котлетами, которые Светланочка Петровна когда-то уже успела навертеть. Она вообще готовит почти молниеносно, просто мистика какая-то. Что самое удивительное — полуфабрикатами, как я, никогда не пользуется, даже готовый фарш и то не покупает.

После ужина она продолжала вести себя, на мой взгляд, вполне естественно. На Светку не обращала внимания. Совершенно точный, по-моему, педагогический ход! А то девчонка у нее в последнее время совсем зарвалась.

Потом Светлана Петровна достала с помощью Родионова с антресолей раскладушку, на которой ему предстояло ночевать в той же комнате, что и она. И, сообщив, что им «с Виталиком» еще надо кое-что перед сном обсудить, отправила нас со Светкой на боковую. Мы ушли, а они остались разговаривать на кухне.

Светка моментально улеглась, демонстративно выключив люстру, и мне пришлось раздеваться в темноте. Ну, не совсем, ведь с улицы лился яркий лунный свет плюс фонари. Я тоже быстренько нырнула под одеяло и уже хотела закрыть глаза без всяких дополнительных разговоров с девчонкой, как вдруг услышала тихие всхлипывания… Плачет, дурочка…

Мне неожиданно сделалось ее ужасно жалко, и вся злость прошла. Я вдруг поняла, какая она еще на самом деле маленькая и перед нами, взрослыми, беспомощная.

— Не реви… — попросила я Светку, потому что не знала, что еще ей сказать.

Она в ответ всхлипнула погромче и насморочным голосом заявила:

— Если она за этого козла выйдет замуж, уйду из дома!..

— Ну ты и дурища! — Сон с меня слетел, и я села на постели. — Да ты что, спятила? Человек по делу приехал, ночует, потому что куда ж на ночь-то глядя ехать? А ты — замуж… Они с твоей мамой с универса знакомы, ух ты и дурища…

Светка, не переставая шмыгать носом, тоже села, и на меня сверкнули в полумраке ее глазищи, в точности такие, как у Светланы Петровны.

— Это вы все меня дурищей считаете, а я знаю, кто это… Знаю! А вот ты вообще ничего не знаешь… Он в нее влюбленный, это же даже трехлетнему ребенку видно!.. Ты заметила, как он на нее смотрит? Нет, ты заметила?!

— Ну и что? И что ты знаешь такое, чего не знаю я?..

— А то, — прошипела Светка, — что это тот самый Родионов, которого бабуля моя покойная поминала все время, когда к нам приезжала… Ты ничего не знаешь, а она маме при мне говорила, мол, надо было тебе за Виталика Родионова выходить, а не за… Ну, не за моего папочку! Они думали — я маленькая, не понимаю, и ругались при мне из-за этого…

— Разве у тебя была бабуля? — спросила я, подсознательно стараясь выиграть время и переварить Светкину информацию.

— Была! Только она маме не мама, а тетка, и ездила редко, она на Урале где-то с мужем служила..

— Как «служила»?

— Ну, чего привязалась к ерунде?! — справедливо возмутилась Светка. — Муж у нее военный, генерал, вот и служил там! При чем тут бабуля? Я тебе про одно, а ты замазываешь… Этот тип, к твоему сведению, раньше папы маминым женихом был, вот!..

Мы помолчали. Светка перестала шмыгать и всхлипывать и сидела на постели молча, уткнувшись лбом в коленки. Я собралась с мыслями.

— Послушай, — сказала я, — ты, собственно говоря, за кого свою маму принимаешь?

— То есть? — Она подняла голову и повернулась ко мне.

— Если она за целых десять лет не вышла замуж, то с какой стати сейчас попрется, да еще за бывшего жениха, которого, если тебе верить, скорее всего, сама же и отвергла?.. Она тебе что — глупая девчонка, что ли? Нет! Глупая девчонка тут получаешься ты. К тому же еще и самым подлым образом не доверяешь собственной матери!