Кэтлин Морган - Кристалл огня

«Мне придется бороться с вами обоими, поскольку вы запутались в собственных чувствах, и при этом сохранить рассудок».

– Похоже, на твою долю выпала самая сложная задача, – улыбнулась Марисса.

«Я тоже так думаю. – Родак похлопал ее по руке и поднялся. – Надеюсь, этот разговор помог тебе». Лицо Мариссы просветлело.

– Помог. Но мне еще надо о многом поразмыслить.

«Но Брейс. Как ты поступишь с Брейсом?» Губы ее задрожали, она опустила глаза.

– Не знаю.

Но, взглянув на Родака, Марисса вдруг обрела решимость:

– Я не подведу Брейса, когда буду ему нужна, и готова поклясться в этом. А как быть со всем остальным, я просто не знаю.

«Если ты будешь вместе с ним, как обещала, все остальное придет. – Он повернулся, но потом снова посмотрел на нее. – Ты поговоришь с Брейсом? Вы помиритесь?»

– Да, – прошептала Марисса. – Я поговорю с ним… очень скоро.

Решение поговорить с Брейсом далось ей нелегко. Марисса провела остаток дня и начало вечера в своей комнате, лихорадочно размышляя, что ей делать. Понимая, что необходимо восстановить отношения с Брейсом во имя благополучного исхода дела, Марисса все же сомневалась, сможет ли он выполнить стоящую перед ними задачу. Кроме того, ее терзала жажда мести. Фирокс должен умереть – только так можно воздать ему за смерть сестры.

Марисса понимала, что в стене, когда-то возведенной ею вокруг себя, появилась брешь. В предстоящем им деле нет места для любви к Брейсу или заботы о нем, хотя Родак и уверял ее в обратном. Любовь слишком сложное чувство для такой, как она. Но Марисса никогда не осмелилась бы бросить вызов этому чувству и противостоять ему.

Нет, сейчас ей необходимы прежде всего логика и опыт воина: они всегда поддерживали ее. На эти качества она может положиться, зная, как использовать их. Только так ей удастся обрести силу. Любовь и нежность лишь расслабят ее. А ведь дело предстоит трудное и опасное.

После всего испытанного и пережитого вместе с Брейсом она не могла оставаться такой же холодной и невозмутимой, как прежде. Впрочем, теперь Марисса и не хотела бы вернуться к этому. Но кто-то из них должен быть сильным и уверенным в себе. Только это спасет Брейса.

Мало-помалу, по мере того как у Мариссы начал складываться план, ею овладело чувство вины. Она постаралась не поддаваться этому и сосредоточиться на мыслях о складывающейся ситуации.

Кандра осталась бы жива, будь Брейс посильнее. Как ни больно было признаться в этом, но страсть Мариссы к Брейсу мешала ей трезво оценивать происходящее. Так уже случилось однажды, но больше это не повторится никогда, иначе их ждет роковой исход.

Впрочем, не все ли равно, что она чувствует. Куда важнее то, что думает об этом Брейс. И если уверенность в ее любви придаст ему силы, в которых он так отчаянно нуждается…

Вздохнув, Марисса подошла к окну. На потемневшем небе уже появились звезды. Полумесяц, единственный в Мораке, поднялся над горизонтом, такой привычный и успокаивающий.

Марисса удивленно смотрела на него. Неужели прошел целый день, и она провела его в своих тягостных размышлениях? Да, уже пришло время ужина.

Марисса подумала, не пойти ли ей в столовую, где уже, наверное, собрались все остальные, но потом отказалась от этой мысли, ибо пока не была готова встретиться с Брейсом. Ей нужно время, чтобы осуществить свой план, который, как, похоже, знал и Фирокс, могла выполнить только она.

В ее памяти снова зазвучал его жестокий насмешливый голос, который казался еще более жестоким сейчас, когда она принимала решение. «Прекрасная возможность, – сказал он тогда, – воспользоваться женскими чарами».

За ужином все заметили отсутствие Мариссы. Усаживаясь, Брейс переглянулся с Родаком. Инопланетянин пожал плечами и тут же сосредоточился на большой миске с тушеными овощами, приготовленными весьма искусно, хотя и без мяса.

Брейс молча уставился в свою тарелку. Раина и Олим искоса взглянули на него, потом занялись едой, но то и дело поглядывали на Брейса. Наконец, не выдержав, Брейс поднялся и вышел из комнаты.

Все взоры устремились на Родака.

«Ему надо поговорить с Мариссой», – пояснил он жестами и снова принялся за овощи.

Раина вздохнула:

– Ох уж эти мне влюбленные! Как можно быть столь нелогичными?

«Твой черед еще впереди». – Родак понимающе улыбнулся.

– Этого никогда не будет, инопланетянин! – заявила содалитка.

Родак громко рассмеялся.

Его оглушительный смех донесся до холла, ведущего в спальню Мариссы. Брейс удивился, не зная, что так позабавило Родака, но, остановившись возле комнаты Мариссы, забыл обо всем. Перед ним стояли очень серьезные проблемы, и, чтобы успешно справиться с ними, придется напрячь все силы.

Что же ему сказать Мариссе? И к чему вообще вести разговор? Прежде всего он хотел бы положить конец возникшей между ними враждебности. Завтра, если Марисса почувствует себя лучше, им предстоит вернуться к разрешению задачи. Для этого надо обсудить множество вопросов. Но сначала им необходимо просто поговорить и вернуть взаимное доверие.

Решительный стук в дверь прервал размышления Мариссы. Она направилась к двери, поняв, что ей остается только встретиться с ним и положиться на волю случая.

– Что я могу для вас… – При одном взгляде на Брейса она умолкла.

– Можно войти? – тихо спросил он. – Мне нужно поговорить с тобой.

Марисса отступила, пропуская его в комнату. От волнения у нее перехватило дыхание.

– Пожалуйста, заходи.

Он подошел к небольшому горящему камину. Марисса опустилась в кресло и указала ему на другое. Брейс покачал головой:

– Лучше я постою.

– Как угодно.

– Ты готова утром отправиться в путь?

Марисса заметила, что ее оценка происходящего лишена логики. А ведь она решила с холодной душой обольстить Брейса, ибо только уверенность в ее любви поможет ему обрести силы. А это необходимо и для выполнения ее задачи. Но вместе с тем Мариссе хотелось, чтобы он испытывал к ней более теплые чувства. Однако Марисса решила не обращать внимания на беспокойство, вызванное его равнодушием. Он снова полюбит ее, когда она начнет осуществлять свой план. Так что незачем тревожиться.

Да, сейчас лучше сохранять бесстрастие. Никаких упреков, никаких проявлений эмоций. Воины-профессионалы должны обсудить предстоящее им дело. Для чувств еще останется время. Она улыбнулась и кивнула ему.

– Я вполне пришла в себя, спасибо, – спокойно сказала Марисса. – А ты уже решил, куда мы направимся? Где находится Магический кристалл?

– Прямо на север, – ответил Брейс, раздосадованный ее странной любезностью. – Именно там, по-моему, мы и найдем камень.

– И там же нас поджидает Фирокс? Не угодим ли мы в ловушку?

– Не знаю.

– А что-нибудь ты знаешь точно, Брейс Ардейн? Ты разработал план, который принесет нам успех, или мы будем действовать вслепую, как и раньше?

Он насторожился:

– Как мне известно, Фирокс все еще на Мораке, он, вероятно, поджидает, когда представится новая возможность захватить Олим и с ее помощью перепрограммировать кристалл. И еще, пожалуй, Фирокс хотел бы заполучить меня, чтобы использовать нас обоих.

– Брейс, нам необходим план. Ты говорил об этом с Родаком?

– Нет.

– Тогда позволь мне пойти за ним, и мы вместе все обсудим.

Она поднялась, но Брейс удержал ее:

– Нет, Марисса. Сначала я поговорю с тобой.

Марисса опустилась в кресло.

– Хорошо.

– Сможем ли мы работать вместе? – спросил он, не отводя от нее взгляда.

– Конечно, – убежденно ответила Марисса. – Ведь мы же профессионалы.

Его глаза выражали страдание.

– Разве все, что соединяет нас, – профессионализм?

Завороженная его взглядом, Марисса тяжело вздохнула. Понимает ли Брейс, как облегчает ей ее задачу? Неужели он действительно думает, что между ними возникнет то же, что и раньше? Только глупец мог бы надеяться на это.

Но почему, шепнул ей внутренний голос, не позволить себе насладиться физической близостью с ним? Искренне отвечая на ласки Брейса, она бы только укрепила его уверенность в том, что снова любит его. А если бы он захотел еще и услышать это, что значит безобидная ложь, если она обеспечит грядущее поражение Фирокса?

– Будь по-твоему, Брейс. Хочешь ли ты разделить со мной ложе? – прошептала она и, не дожидаясь ответа, начала расстегивать платье. Брейс в изумлении смотрел на нее.

Улыбаясь, Марисса приблизилась к нему и подняла руки, чтобы обнять его за шею. Брейс увидел ее полную белую грудь, и тут же Марисса прижалась к нему. Страстное, горячее желание вспыхнуло в нем.

Прерывисто вздохнув, Брейс оторвал от себя ее руки.

– Что это значит? – резко спросил он. – Всего несколько секунд назад ты была лишь холодной профессионалкой, а теперь тебя охватило желание?

– Ты сожалеешь об этом? – удивилась Марисса.

– Нет, только недоумеваю. Ведь я подвел тебя, и ты питала ко мне злобу. Такая внезапная перемена совсем не в твоем духе. Ты затеяла со мной какую-то игру, Марисса?

– Никаких игр. Я хочу тебя, и ты хочешь меня! Только и всего! – воскликнула она.

Она расстегнула его брюки:

– Ведь ты тоже хочешь меня, правда?

– Марисса, не надо. Да, я хочу тебя, но между нами слишком много недосказанного. Наши раны должны зажить.

Подняв куртку Мариссы, Брейс накинул ее на плечи девушки:

– Садись, давай лучше поговорим.

Но не успел Брейс опуститься в кресло, как Марисса сорвала куртку, подбежала к нему и устроилась у него на коленях.

– Марисса…

– Но это не помешает нам разговаривать! – усмехнулась она, обвив руками его шею и прижимаясь к нему. Ее голова склонилась к нему на грудь. – Так что ты хотел мне сказать?

Он с наслаждением вдыхал ее аромат – сладкий и нежный. Ее полная грудь тесно прижалась к его груди. Брейсу хотелось сорвать свою куртку, ощутить нежное тело Мариссы. Но, собрав все свои силы, он сосредоточился на предстоящем ему разговоре.

– Так, значит, ты простила меня? – спросил Брейс. – Простила мне смерть Кандры?

Он заметил, как напряглась она при этих словах.

– В смерти Кандры виноват кристалл, а не ты. Теперь я осознала это.

– Но ты простила меня, Марисса? – настаивал Брейс.

Простила ли она его? Марисса посмотрела ему в глаза. Как трудно ответить на этот вопрос. И как трудно провести грань между прощением и доверием!

Марисса понимала теперь, что причиной смерти сестры была неопытность Брейса в обращении с кристаллом, его слабость, свойственная всем мужчинам. Но можно ли ненавидеть его за то, чем он не обладает? Брейс заслуживает жалости, но никак не ненависти.

Всматриваясь в глубину его темных глаз, горящих любовью, Марисса готова была кричать от душевной боли. Но она твердо повторяла себе, что он не тот, на кого можно опереться, а значит, она не отдаст ему свое сердце.

Когда Марисса открыла рот, чтобы солгать ему, у нее сжалось сердце.

– Да, – прошептала она, – конечно, я простила тебя. Я знаю, что ты не виноват.

– Правда? – Брейс не верил своим ушам.

Девушка чувствовала отвращение к себе.

– Правда, Брейс. – Она ощутила его теплое дыхание. – Теперь ты доволен?

– Ты любишь меня, Марисса?

От этого вопроса по спине у нее побежал холодок, а сердце бешено забилось. «Ах, – подумала Марисса, – вот наконец и прозвучали эти роковые слова!»

Она опустила глаза, собираясь с духом. Потом, так и не найдя себе оправдания, посмотрела на него.

– Да, Брейс, – прошептала она, вздохнув, – я люблю тебя.

Радость озарила его лицо, и Брейс притянул Мариссу к себе.

– Тогда докажи это, – шепнул он.

Он целовал ее, его горячие губы настойчиво искали ее рот. Теперь их уже ничто не разделяло – ни сомнения, ни обиды, – осталась лишь всепоглощающая страсть.

С тихим стоном Марисса прильнула к нему. Брейс, охваченный дрожью, уже не владел собой. Наконец и девушка уступила своему горячему желанию.

Через несколько минут Марисса издала страстный крик, испытав блаженство, в котором не было места недоверию и разочарованию. Она разделила его с тем, кого любила.

Они выступили в путь на следующий день. Марисса и Раина обнялись со слезами на глазах.

– Желаю тебе удачи, дорогая, – сказала предводительница содалиток. – Тебе предстоит неслыханно трудная задача.

– Но разве я когда-нибудь выбирала легкий путь? – спросила Марисса.

– Никогда, но ты и так уже сделала очень много и заслужила покой и счастье. – Раина бросила взгляд на Брейса, который обсуждал что-то с Родаком. – Для мужчины он вполне сносен.