Марина Кистяева - КроШа

Когда он увидел, что она поворачивается к нему бедрами, в прямом смысле зарычал.

— Нет! Твою ж… Иди сюда!

Снова не совсем аккуратно потянул девушку на себя, она не удержалась и упала ему на грудь. За что сразу получила ощутимый шлепок по ягодицам.

— Сядь мне на лицо! Что тут непонятного?

Сесть налицо. Конечно-конечно…

О, черт!

Валерия приказала себе отрешиться от происходящего и, тем более, не думать, зачем Сардынову ЭТО понадобилось. Почему ему просто не поставить её на четвереньки и не получить своё? Зачем ему ЭТО?..

Когда Лера расставляла колени по обе стороны от лица Сардынова, она на него не смотрела. Не могла. Вцепилась пальцами в спинку кровати и приготовилась… К чему?

Мужские пальцы жестко впились в её ягодицы, надежно зафиксировав, на тот случай, если она попытается куда-то выскользнуть.

А потом началось…

Лучше бы поставил всё же на четвереньки…

Лера искренне продолжала считать, что такой вид секса, как оральный, для женщины — почти что роскошь. А тут, что ни секс с Сардыновым, так он неизменно ласкает её языком. И ещё как ласкает… Сегодня же и вовсе, кажется, задался вопросом вылизать её начисто.

Его движения не утратили яростного напора. Просто сейчас они сосредоточились на одном определенном месте.

Лера стояла, крепко зажмурившись, и старалась думать о чем угодно, только не о том, что делают ей между ног. А как же Сардынов… В чем его удовольствие?

Ответ на её второй вопрос она получила вскоре.

Мужчина чуть сдвинул её, чтобы прорычать:

— Расслабься, черт побери, и кончи мне на лицо! Я буду трахать тебя языком до тех пор, пока ты не кончишь! Поняла?

О… Да, она поняла. Как тут не понять.

Лера задрожала не то от угрозы, не то от того, что у неё что-то дрогнуло внутри. У её работодателя «особое» отношение к сбросу энергии и адреналина, теперь она в этом не сомневалась.

И ей ничего не оставалось делать, как расслабиться. Отпустить ту пружину внутри себя, что не давала ей покоя последние десять минут, как они вернулись в дом.

Просто расслабиться… Ни о чем не думать… Лишь о тех ощущениях, что зарождались у неё между ног… Стоит признать — приятных ощущениях.

Движения языка вверх. Вниз. Внутрь. И снова… И ещё раз…

Когда интимные мышцы интенсивно сжались, и огонь стремительно стал распространяться по животу и пояснице, Валерия выгнулась дугой и протяжно застонала. Она даже в первую секунду до конца не осознала, что с ней произошло.

Потом стало поздно. Сардынов не дал ей времени прийти в себя.

Застонал. Зарычал. Что-то сказал на незнакомом ей языке. К европейским явно не относящимся.

После чего всё же поставил на колени. И ворвался во влажное, полностью подготовленное и раскрытое лоно, одну руку зафиксировав на её груди, обняв со спины, не позволяя таким образом делать лишних движений и плотно прижимая её к своей груди. И эта легкая скованность, понимание, что она полностью находится в руках мужчины, жар между ног и одновременные яростные толчки внутри, окончательно сорвали крышу у Валерии.

Перестало существовать всё.

Прошлое.

Контракт.

Непонятная драка.

Остался лишь сильный властный мужчина, дарящий ей неземное удовольствие.

И его руки со сбитыми окровавленными костяшками.

Эта ночь для Валерии выдалась бесконечной.

Если она предполагала, что Сардынов, спустив пар, оставит её в покое, завалится на бок или на спину и уснет, то она сильно ошибалась.

После того, как он кончил, он, опять же, особо не церемонясь с ней, легко толкнул её на живот, вернее, даже не толкнул, отпустил, и она кульком упала на кровать, обессиленная. Потрясенная. Что случилось с её телом? Нет-нет-нет, только не с ней… Она же сейчас не будет думать о том, что тело предало её, пойдя в разрез с разумом? Именно так пишут всё в тех же пресловутых романах о любви, любви странной, больной, где главный герой измывается, частенько насилует главную героиню, а она в конечном итоге влюбляется в него без памяти.

Лера пришла к выводу, что с её телом случилось то, что принято называть в народе похотью. Естественная реакция организма сначала на стресс, потом на активные мужские действия.

«Я буду трахать тебя языком до тех пор, пока ты не кончишь!»

Эти слова ещё долго будут преследовать её.

Не успела Лера прийти в себя, как вернулся Сардынов. Его волосы поблескивали от капелек воды, по груди так же струились влажные дорожки.

Он был полностью обнаженным.

И снова возбужденным.

И его взгляд красноречиво говорил, что он продолжит.

— Дайте я хотя бы подмоюсь, — Лера тоже отбросила стыдливость.

Как-то уже не до стеснения, когда тебя мужик только что оттрахал языком да так, что ты извивалась в судорогах оргазма, кончая ему на лицо.

— Потом.

Лера успела только нахмуриться.

Её снова перевернули на спину и снова вошли в её тело.

— Тимур, — выдохнула ошарашенно девушка.

— Рот закрой, — грубовато шикнул Сардынов и, поймав в захват обе её руки, приподнял их над головой Леры, зафиксировав своей одной рукой.

Его движения были сильными, мощными. Он врывался в Леру, проникал, как можно глубже.

Вначале она даже немного стушевалась от его натиска, заерзала, пытаясь увернуться от слишком давящего тела Сардынова, за что и была награждена шлепаньем по бедру.

— Не елозь.

Сказал и закрыл глаза.

Лера же в шоке уставилась на мужчину. Он сейчас снова кончит? Да он и восстановиться-то толком не успел.

Как оказалось, успел. И кончил вполне успешно.

— Вот теперь в ванную.

И снова шлепок. По попе на этот раз.

В ванной Лера приходила в себя долго. Мылась, а руки дрожали. Баночка с гелем для душа выскальзывала из рук дважды.

Сардынов ей решил устроить секс-марафон? С другой стороны, если предположить, хотя что сомнительно, — что он не имел секса четыре дня, то два раза подряд вполне нормально для молодого здорового мужчины.

Лера специально подольше задержалась в ванной комнате. Тщательно промокала волосы полотенцем, в надежде, что Сардынов, вымотавшись от перелета, драки и секса, уснет.

Ничего подобного не случилось.

Вернувшись в спальню, она застала его лежащим на кровати. Рядом прикроватной тумбочке початая бутылка. И стакан. Уже пустой.

Поймав взгляд девушки на бутылку, Сардынов недобро усмехнулся:

— Хочешь прочесть мне нотацию о вреде алкоголя?

Девушка мотнула головой.

— Нет.

Брови Сардынова медленно скользнули кверху.

— И почему же нет? У тебя на лице написано, что не одобряешь.

Лера сжала губы и постаралась не выдать остальных эмоций.

— Не моё дело, как и чем вы травите себя. Думаю, и излишне будет говорить, алкоголь не благоприятен для зачатия ребенка.

Услышав её последние слова, мужчина хмыкнул.

— Думаешь, ты быстро от меня залетишь?

Лера пожала плечами, а у самой от мысли о беременности внутри всё скрутило. Одно дело говорить, думать, другое — свершенное действо.

— Как Бог решит.

Сардынов резко сел и более пристально посмотрел в лицо девушки.

— Верующая?

— Как интересно, — протянул Сардынов и похлопал по матрасу рядом со своим бедром. — Марш сюда. И балахон свой сними.

Балахон — это халат?

Та-а-ак…

Вот она и столкнулась с «разговорчивым» пьяным Сардыновым. То, что мужчина пьян — не вызывало сомнений. Взгляд потерял четкость, захмелел, потяжелел. Губы кривятся в усмешку. Лицо больше не носит отпечаток тщательно скрываемых эмоций.

Лера протяжно и как можно незаметнее выдохнула. Час от часу нелегче. А она, наивная, рассчитывала на сон.

Пришлось подчиниться. Снимая халат, она снова покраснела. Что бы кто ни говорил, от природной стеснительности за пару дней не избавишься. И хотя она старалась действовать без наигранной скованности, всё равно почувствовала, как краснеет.

— Ты мило смущаешься, — прокомментировал Сардынов, естественно, не сводя с неё взгляда антрацитовых глаз. — Прорву времени не видел, как девушки краснеют…да и видел ли вообще…

Видя, что она застыла перед кроватью, снова похлопал.

— Давай-давай, иди ко мне. Не съем.

— Вы так и не поужинали.

— Уже не хочу. И перестань мне «выкать». Я тебя трахаю, как хочу, а ты мне «вы».

Он снова повернулся к тумбочке и в очередной раз наполнил бокал. Молча, не закусывая, выпил. Что характерно, даже не поморщился.

— Я сегодня напьюсь. Но, знаешь, что, крошка, сегодняшняя ночь будет последней, когда я тебя буду иметь пьяным. Пока не забеременеешь…

С языка так и готово было слететь: «Неужели?»

Хотя, если быть откровенной, Сардынов ей не давал повода сомневаться в его словах. Неужели и правда с ней больше не будет пить?

Посмотрим.

Он устал ждать, пока она сядет рядом и потянувшись, поймал за руку.

— Долго выполняешь мои распоряжения.

Вроде бы и ничего крамольного не сказал, так отчего по спине Леры побежали мурашки.

Девушка неуклюже упала ему на грудь. Простыня, которой были прикрыты его бедра, съехала, и Лера одновременно почувствовала и увидела, как его член эрегирует.

Глаза девушки распахнулись. Неужели будет ещё один «заход»?

И ещё… Ей очень не понравилось его «сегодня напьюсь». Прозвучало как-то угрожающе.

Или, наоборот, в этом выражении сквозила какая-то безнадежность?

Или Лера, с присущей ей женской жалостью, начала искать в Сардынове то, что оправдало бы его избиение брата?

Последнее — лишнее. Она не желает быть причастной к их разборкам.

Хотя трудно будет остаться в стороне, находясь в доме год.

Мужская рука властно легла на её бедро и жестко сжала. Валерия охнула.

— Если бы у меня было чуть больше времени, я бы занялся твоей подготовкой, — с жаром прошептал ей на ухо Сардынов, после чего укусил за мочку.

Девушка дернулась, словно получила небольшой разряд тока.

Про какую подготовку он ведет речь?

Хотелось спросить, но Лера приказала себе молчать. Не разговаривать с ним! Не отвечать! Не вести диалога! Тогда большой и злой мужчина угомониться, алкоголь подействует, и всё будет относительно хорошо.

— Знаешь, мне нравятся покорные девушки, — продолжил говорить Сардынов. — Которые не спорят, не «качают» права. Которые созданы для мужчины. Которые знают, как их удовлетворить. И я не вижу в таком раскладе ничего унизительного для девушки. Она дарит мужчине удовольствие, тот взамен обеспечивает её всем необходимым, — его язык спустился к шее Леры. Лизнул. Потом ещё раз. — Ты же… Мне нравится наблюдать за тобой. Ты интересная. В чем-то сильная, где-то слабая. Я не раз замечал, что ты хочешь оспорить мои распоряжения. Что отчаянно ведешь борьбу с собой… И всё же безропотно подчиняешься. Думая, что должна…

Лера замерла. Его слова ей не понравились. Она вся насторожилась, по-прежнему, не собираясь ничего говорить в ответ.

— На самом деле, тебе это нравится, — промурлыкал Сардынов, и не то от его слов, не то от языка, продолжающего прокладывать влажную дорожку на её шее, не то от его хриплого голоса, по спине Леры побежали холодные мурашки. Дыхание сбилось. Ей и раньше говорили про неё, давали характеристику: «Зануда», «Синий чулок», «Недавалка». Она смеялась в ответ. Но чтобы её назвали «покорной» — это что-то новенькое. И вот тут она ещё не определилась, как к этому относиться. — Нравится… Ты получаешь от этого удовольствия… Хотя нет, — Сардынов так же на мгновение замер, потом снова вернулся к её телу. — Ещё не получаешь. Потому что противишься мне. Противишься себе. Но скоро…

Лера больше не могла слушать. Мало того, что по ней сегодня морально проехались вдоль и поперек, начиная с разговора в туалете, так сейчас ещё и вынуждают слушать бред подвыпившего мужчины. Сцепив зубы, Лера перешла к активным действиям. Он, там, кажется, хотел продолжения? Вот пусть этим продолжением и занимается, а не рассказывает ей про неё же!

Злит. Нервирует. Бередит душу.

Пошёл к черту…

Лера, движимая раздражением, заерзала на мужчине. Как бы собралась поудобнее устроиться, даже подстроиться под него, на самом деле невзначай коснулась члена, да и грудью своей плотнее прижалась к его. Пусть к делу переходит! Хорош разговаривать!

Но её надеждам не суждено было сбыться.

Мужчина, фыркнув, отодвинул её.

— Не злись.

Проклятье! Он читает её, как раскрытую книгу?

Пока она садилась, пытаясь выровнять дыхание, он снова налил себе.