Марина Кистяева - КроШа

Ночь выдалась ужасной.

Лера не сомкнула глаз.

Понимала — сон ей жизненно необходим. Если она не поспит хотя бы пару часов, то завтра попросту рухнет от усталости и морального истощения. В какой-то момент она даже пожалела, что в квартире не имелось снотворных. Зачем они ей? Раньше засыпала быстро, иногда стоило только прилечь на кровать. А что такое бессонница знала лишь по разговорам.

Она честно пыталась лечь. Несколько раз подходила к кровати, садилась на неё. Потом вскакивала и снова хватала договор. Вот что, глупая, она в нем пытается рассмотреть? Радоваться должна, что выход нашелся! И нечего, — слышишь! — нечего гнобить себя ненужными моральными устоями.

Год её жизни, сделка с совестью ради жизни брата и мамы.

Это правильно.

И всё же что-то смущало.

Вернее, не что-то. Лера знала, конкретно что.

Как, она думала, будет происходить сделка? Если ей повезет и найдется пара, которым она подойдет в качестве суррогатной матери, они пройдут все необходимые медицинские анализы, и в клинике ей проведут процедуру оплодотворения. Потом она будет жить у себя на квартире и раз в несколько дней или реже встречаться с людьми, нанявшими её. В нужное время родит ребенка. Всё.

А тут… Секс. Секс. И снова секс. Валерия не строила иллюзий. Если мужчина в договоре прописывал, что нанимаемая им девушка должна всегда быть доступной и готовой удовлетворять его интимные потребности, то эти самые интимные потребности у него немаленькие. Возникать будут часто. Откуда взялась такая уверенность? Лера чувствовала. И для неё, как для девственницы и для девушки, твердо научившейся к двадцати годам говорить «нет», переломить себя было тяжело. Лучше бы механическим вмешательством или с кем-то из знакомых! С другой стороны, не стоит забывать, из-за наличия у неё этой пресловутой девственной плевы, её отобрали на роль суррогатной матери, а попутно и постельной девушки.

Господи, бред какой-то.

Естественно, напрашивался вопрос — неужели, если верить словам Берестова, а у неё не было причин ему не верить, молодой, черт побери, обеспеченный мужчина не может себе найти постоянную любовницу? Даже послушную! Сейчас такое нереальное обилие модного веяния на БДСМ, что даже школьницы знают, что такое «саба» и «стоп-слово». Если парень щедрый, то цыпочки пачками должны падать к нему в постель. Так в чем дело? Почему он решил совместить два контракта в одном? Почему именно два? Да потому, что, при желании, тот же Верестов заключил бы, причем так же официально, с девушкой из ВИП-эскорта, договор, и было бы таинственному мистеру «ИКС» и покорность и услужливость, и темпераментный секс. А что она… Она вообще может оказаться фригидной. Целоваться Лера умела, даже любила. Всё остальное — нет. Держала в руках пару раз мужское достоинство, было дело, от любопытства, но на этом всё. Ни откровенного петтинга, ни оральных ласк, как ей, так и в её исполнении. Домашняя девочка. Отличница.

Которая завтра опустится ниже плинтуса.

Лера устало провела ладонью по лицу. Не пойти ли в очередной раз варить кофе? Пока кофе-машина мирно жужжала, к горлу подкатила тошнота. Значит, черный кофе — перебор. Добавим сливки.

Если посчастливится, и она быстро забеременеет, кофе тоже станет для неё непозволительной роскошью. Поэтому надо пить, пока пьется.

На подсознательном уровне Лера осознавала, что с её организмом происходят странные вещи. Словно перегорел предохранитель, отвечающий за инстинкт самосохранению. А тот, что стремится к саморазрушению, напротив, активировался. Бессонница, четвертая чашка кофе, постоянное перечитывание договора. Хотя он тут вообще ни при чем! Лера согласилась бы на какие угодно условия, лишь бы получить деньги. До принятия решения о суррогатном материнстве, у неё, от отчаяния, даже мелькала мысль о продаже почки. Но это уже преступление! И времени займет куда больше, чем ей казалось. Да и всё же хотелось сохранить какие-то остатки себя, не опускаться на самое дно, не связываться с преступниками, от которых она вряд ли смогла бы получить хоть какие-нибудь маломальские гарантии. Лишь «честное преступное слово».

Тут же — договор. Да ещё какой! Учтено всё.

Под утро Лера всё же задремала прямо за столом, обессилено положив голову на сложенные руки…

Разбудил её телефонный звонок. Девушка подскочила и в первые секунды не могла понять, где она находится, который час и что вообще происходит.

Сумасшедшим калейдоскопом в голове пронеслись мысли:

«Мама… Геныч!… Авария…

Договор… Верестов…

Который час??»

Оказалось, ровно десять. Звонок раздался минута в минуту, и почему Лера не удивилась, когда, нажав на кнопку приема и сказав «Алло», услышала:

— Лерочка, доброе утро, Верестов Вас беспокоит.

— Доброе утро, Анатолий.

Сегодня она решила обойтись без лишних церемоний.

— Звоню, чтобы узнать о Вашем решении, — его голос, в отличии от её, был бодрым.

— Я подпишу договор. Готовьте окончательную версию контракта.

— Добавлять что-нибудь будете?

— Нет.

— Тогда скиньте мне, пожалуйста, Ваши данные. Копию паспорта и номер счета, куда будем переводить деньги.

Как легко.

И как безумно сложно.

— Сейчас.

— Удачного дня, Лерочка. Вечером с Вами свяжусь, и мы снова поужинаем.

Валерия хотела отказаться, передумала, не без иронии напомнив себе, что она теперь должна быть покорной для мужчин. Фу, какое гадкое выражение. Вот честно. Сама Лера не любила ссориться, даже со вспыльчивым братом умудрялась находить компромиссные решения, но прогибаться под другого, причем незнакомого человека, было противно.

У неё есть сутки, чтобы окончательно свыкнуться с этой мыслью.

— И тебе не жалко девочку?

— Нет.

— Совсем?

— Лайма, что ты от меня хочешь услышать? — грубовато отозвался мужчина и с силой сжал женскую грудь.

Лайма прикрыла глаза, готовая откликнуться на новые ласки любовника.

Они лежали в огромной джакузи. Пена прикрывала их обнаженные тела. Аромасвечи добавляли интимности и романтичности их играм.

— Толя, она совсем девочка. И, лично мне, её немного жалко. Дурочка.

— Почему дурочка? Она отлично понимает, на что идет.

— Но договор…

Верестов цинично усмехнулся.

— Лайма, мы ей дали время на его изучение. И если Валерия не заметила, что в договоре нет ни слова о суррматеринстве, то это её проблемы.

— И всё же…

— Лайма! — в голосе мужчины прозвучало уже откровенное предупреждение, замешанное на нарастающем раздражении. — Мы весь вечер её будем обсуждать?

Молодая женщина недовольно поджала губы. Она терпеть не могла, когда Верестов начинал с ней разговаривать в подобном тоне. Но ссориться с любовником в её планы не входило. Щедрый, заботливый, неженатый. Много ли таких гуляет по городу? Единицы!

— Конечно, нет.

— Вот и отлично. Валерия славная девочка, я это тоже признаю. Но порой необходимо преподавать уроки и таким славным девочкам, как она. Мы играем по- честному. Вот договор, изучай. Лайма, ты первая не сказала ей, что суррогатной мамой может стать только лишь рожавшая женщина. Промолчала. Вместо этого позвонила мне. Валерия даже не удосужилась разобраться в законах про суррматеринство!

— Она в отчаянии, — Лайма сделала последнюю попытку защитить её.

— Ага, в отчаянии. Она через год станет очень обеспеченной молодой дамой, даже с учетом трат на лечение близких. А если тебя, милая, гложет совесть, я могу тебе подкинуть телефон Лерочки, и ты ей откроешь глазки. Так что, подкидывать?

Рука любовника устремилась к разведенным в сторону женским ногам.

— Нет, Толя, конечно же, нет….

За ней заехали в половине седьмого.

Она стояла у подъезда и терпеливо ждала.

Из личных вещей взяла самое необходимое. Одежду ей брать запретили. Только то, без чего она не могла обойтись. Таких вещей оказалось очень мало.

Валерия нервно передернула плечами и посмотрела на небо. Тучи появлялись с западной стороны, значит, будет дождь. Так, по крайней мере, всегда говорил её дед — большой любитель наблюдать за природой и составлять свои личные приметы.

Когда появилась большая черная машина, Лера тихо выдохнула. Спокойно. Без лишней суеты. Всё будет хорошо. Мы живем в правовом государстве, и все нюансы сделки записаны в договоре. С ней ничего плохого не произойдет по определению.

Конечно, неплохо было бы подстраховаться и хотя бы кому-то оставить информацию, куда она направляется и насколько. Только кому? Из близких у Леры были мама и брат. Те сейчас находились в больнице. Подругам сообщать — глупо. Да и не было таких, кому бы она безоговорочно доверяла. Так, приятельницы, поболтать ни о чем, выпить кофе. В клуб сходить и всё.

Близкого друга среди молодых людей тоже не было. Наверное, впервые Лера пожалела, что ранее не позволила с собой никому сблизиться.

С другой стороны, что бы ей сейчас дало наличие парня? Лишние проблемы. Нужной суммы у него не было бы, потому что Лера на дух не переносила мажоров, сынков богатеньких родителей, которые только и умели, что сорить деньгами да потребительски относиться к девушкам. А у простых парней с её потока… Откуда столько денег?

Поэтому всё правильно.

И всё же тревога не покидала Леру, пока она наблюдала, как автомобиль приближается к родному дому. Сердцебиение участилось.

Когда ей накануне вечером Верестов сообщил, что воскресный день она проведет в Питере, Лера нервно сглотнула. Потому что рассчитывала приехать в больницу, чтобы повидаться с родными. Посмотреть на них хотя бы через стекло. Верестов безжалостно разбил её планы.

— Да, кстати, раз Вы готовы подписать договор… вот, держите оригинал в двух экземпляров.

Дрогнувшей рукой Лера взяла протянутые документы. Первым делом отыскала имя заказчика.

Тимур Сардынов.

Имя абсолютно незнакомое.

Значит, человек не публичный.

От этого факта легче не стало.

Лера пробежала глазами по договору, убедившись, что ничего не изменилось. Лишь, помимо имен, вставили банковские реквизиты.

Господи, спасибо… спасибо.

Мама и Геныч будут жить. А она… Она тоже будет жить. Через год. Вместе с ними. Уедут на море, на Азовское, где тихо и спокойно, где нет наплыва туристов, как на Черном. Купят небольшой дом и начнут всё заново. Она посвятит себя их реабилитации, даже пройдет курсы массажа, чтобы самой при необходимости помогать им.

И всё, всё будет хорошо.

Уже ночью, снова оказавшись в пустой квартире и маясь от одиночества, вновь и вновь бросая жадные взгляд в сторону кофе-машины, она открыла ноутбук и в Яндексе набрала имя «Тимур Сардынов».

Информация имелась. Достаточно скупая. Даже странно. Занимается строительным бизнесом. Продолжил дело отца. В несколько раз приумножил ценность активов. Не женат. На публике ни разу не появлялся с одной и той же девушкой дважды. Зато его можно было увидеть на фото с мэром Москвы, губернатором Приморья, Самары и других областей. Со многими депутатами. С инвесторами из Европы, Саудовской Аравии.

Ох, ты ж, блин, Лера, с кем ты связываешься… Хотя бы понимаешь, что если вдруг что-то пойдет не так, тебя по-тихому прикопают, и никто, ни одна душа не вспомнит про тебя?

Лера понимала.

Она нашла одно видео в ютубе. Нажала на «пуск».

Журналист или, возможно, кто-то из близких, заснял крупным планом, как Сардынов отходит от черного внедорожника.

Холодные серые глаза, словно невидимыми шпагами, наносили удары прямо в сердце. Леденящим кошмаром сводило душу от одного мимолетно брошенного взгляда. И после заданного самой себе вопроса «почему?», ответа не находилось. Лишь сбивающее с привычного распорядка недоумение продолжало по-хозяйски разгуливать внутри. Сегодня он спрятал глаза под стильными солнцезащитными очками.

Но не скрыть выдающихся чисто выбритых скул с размеренно ходящими туда-сюда желваками на массивной несгибаемой шее. Короткие непослушные волосы обладателя лишь усиливали образ человека, бросающего вызов всему, посмевшему не покориться сразу.

От уверенных рваных движений четко пестрил быстрыми волнами глянец дорогого костюма. Пошитый по последним росчеркам придирчивой моды черный пиджак, высокий ворот которого немного показывал яркую белизну сорочки, массивными запонками дополненную на угловатых кистях сильных рук. Берегите горло от такой хватки! Суженные брюки, подчеркивающие несомненную красоту нижней части тела его обладателя. Туфли с закругленными носами. В руках темно-синяя папка с документами.