Скайла Мади - Кровь и ржавчина

Мошенники. Наркоманы. Убийцы. Только Господь знает, кто еще. Может, она новичок в своей зависимости, и это еще не затронуло ее внешность.

Я всматриваюсь тень, которая скрывает ее глаза от меня.

— Тебе нужны легкие деньги?

— Что? — она медленно двигается вперед. — Нет. Я медсестра.

— Если ты можешь достать наркотики бесплатно, тогда что ты хочешь от меня?

— Мне не нужны наркотики. Я… — она делает паузу и раздраженно вздыхает. — Все, что я хочу от тебя, это чтобы ты заменил то, что сломал. Так что просто сделай это, и я уйду с твоего пути.

Заменить его? Даже признав то, что я сломал его, куда, она думает, я пойду? Мы стоим посреди заброшенного промышленного объекта. Это неправильное место, даже чтобы помочиться, не говоря уже о покупке нового чертового планшета. Она думает, что я джинн? Она ожидает, что я заменю его одним щелчком пальцев?

— Что, черт побери, ты хочешь от меня? — я указываю руками вокруг. — Видишь ли ты какие-нибудь магазины электроники вокруг? Да еще и работающие в это время? — я шагаю ближе. Мы потратили много времени здесь. В любую секунду одна из этих дверей откроется, и когда это произойдет... ей крышка. — Смотри леди, у меня здесь дела. Ты должна убраться отсюда, пока…

Лязг. Скрежет. Бам!

Звуки эхом раздаются вокруг и сводят меня с ума, останавливая сердце в груди. Началось. Крохотная Медсестра — покойница.

— Что это? — спрашивает она, медленно подходя ближе ко мне, как будто я могу ей помочь.

Разве это не очевидно?

— Это твоя самая большая ошибка.

Я не могу ей верить. Не могу представить, что она преследовала меня от гребаного поезда, а я понятия не имел об этом, пока не стало слишком поздно. Я хватаю ее за маленький локоток и тяну за себя. Я должен оставить ее умирать. Должен уйти и позволить ей ответить за то, что она была такой неразумной и глупой, но полицейский во мне не позволяет этому случиться. И братские чувства. Эта девушка может быть чьей-то сестрой. Она может быть чьей-то возлюбленной, чьей-то мамой.

Медсестра остается позади меня, выглядывая из-за спины, чтобы рассмотреть, что происходит. Я слышу крики, доносящиеся из-за двери. Кажется, ее заклинило.

— Беги, — говорю я ей, оборачиваясь через плечо. — Сейчас.

Она быстро двигается, метнувшись от меня к своему планшету на земле. Она наклоняется, ее пальцы погружаются в грязь карамельного цвета, и поднимает планшет. Когда она выпрямляется, открывается дверь и яркий свет разносится вокруг.

Черт.

Я поднимаю руку, чтобы прикрыть глаза и, воспользовавшись моментом, оглядываю девушку. Она тоже прикрывает глаза рукой от яркого света. Когда прожектор опускается, выходит Стив, и его внимание направленно только на нее. Она с ужасом в глазах рассматривает его обезображенное шрамами лицо, и, уловив его раздражение, переводит взгляд ниже на грудь. Много историй вращается в подполье о Стиве и его шрамах. Некоторые говорят, что он боролся с огромным львом и победил. Другие утверждают, что это детская травма, нанесенная отцом.

Кто знает, какая из этих историй истинная правда.

— Не ожидал увидеть вас двоих, Стоун, — Стив ворчит, и я понимаю, что ему просто не терпится всадить пулю в одного из нас. Или в обоих.

Я выдыхаю. Блядь. Сколько денег я взял с собой? Думаю, штук тридцать, но после взноса каждый цент в обрез. У меня есть сделки, за которые нужно расплатиться. Если потрачу десятку на нее... это может поставить под угрозу мой план по спасению брата.

— Ох.

Крохотная Медсестра делает шаг вперед, и я поворачиваюсь к ней. Кажется, мое сердце застряло сейчас в горле.

Она вздрагивает, и я не двигаюсь, пока она смотрит на меня. Я пытаюсь мысленно отправить ей сообщение, взглядом стараюсь предупредить. Одно неверное слово, и она мертва. Меня вообще не должно это волновать. Я много работал, чтобы попасть сюда. Я дрался в отборочных боях, и попал сюда за короткое время. Рисковать возможностью, которой я добивался так долго — это безумие.

Не глядя на меня, она прочищает горло.

— Я не с н…

— Мы вместе, — говорю я, прерывая ее. Черт. — Это для Черепа, — залезаю в карман шорт и достаю две пачки денег. Десять штук за каждого. — Если у тебя есть проблемы с моими деньгами, обсуди это с ним.

Разумеется, я соврал. Я никогда не говорил с Черепом, но ничто не успокоит Стива больше, чем упоминание имени человека, который оплачивает его счета и убивает людей каждый день.

Медсестра стоит, разинув рот, когда видит пачки с деньгами в моей руке, в то время как Стив настороженно глазеет на них. Проходит несколько напряженных минут, во время которых я представляю все различные способы, какими я смогу убить его, если он попытается помешать мне войти. В конце концов, Стив ухмыляется.

— Никаких проблем.

Он делает шаг вперед, его большие сапоги шлепают по грязи, и протягивает руку. Вздохнув, я отдаю ему деньги. Он взвешивает их в руке, затем запихивает в карман и переводит свой взгляд с меня на нее. Под его напряженным взглядом она застывает от ужаса.

— Ты уверен, что твоя девчонка сможет постоять за себя там, внизу? — спрашивает он, откровенно разглядывая девушку, словно она кусок мяса, в которое он хочет вонзить свои зубы.

Я сжимаю челюсть, не обращая внимания на кислоту, бурлящую в животе и покалывающую шею.

— О ней не беспокойся. Она злее, чем выглядит.

Я смотрю на нее. Бедная девчонка. Я только что купил ей несколько дополнительных минут жизни. Там она будет съедена заживо.

— Хорошо. — Стив вздыхает, проводит ладонями по своей серой борцовке и отступает в сторону.— Проходите.

Я протягиваю руку и хватаю ее за локоть. Притягиваю к себе, и она снова роняет свой планшет. Он ударяется о землю и разбивается, разлетаясь на осколки в разных направлениях. Она борется со мной, пока я тяну ее в склад. Я усиливаю хватку, и она морщится, косясь через плечо. Она дрожит, позволяет себе окинуть взглядом большой склад и замечает две открытые стальные двери посреди комнаты. Чем ближе мы приближаемся, тем очевиднее становится для нее то, куда мы направляемся.

— Пожалуйста, скажи, что мы не собираемся идти туда? — шепчет она, сильнее вырываясь.

— Именно туда мы и идем.

Она сильнее упирается, отчаянно пытается высвободить свою руку из моей хватки. Она думает, что я беру ее в плен, но это не так. Если бы она оценила ситуацию и немного использовала свой мозг, то поняла бы, что идти со мной — наилучший вариант. Это может не показаться таковым, но я спасаю ей жизнь.

— Отпусти меня! — шипит она себе под нос.

Я усиливаю хватку, и она морщится от боли, стиснув челюсти. Позади нас смеется Стив. Конечно, он смеется. Она слишком остро реагирует. Крохотная Медсестра яростно вырывается, бьет меня сильно по щекам, и это действует мне на нервы.

— Пощечины? Серьезно? — шиплю я, схватив ее за запястье. — Пожалуйста, скажи мне, что это не все, что ты можешь сделать.

Она моргает своими огромными глазами, которые наполнены слезами.

— Отпусти меня! У меня много знакомых! Они придут за мной!

Она хочет умереть? Я только что заплатил десятку, чтобы спасти ее неблагодарную задницу. Что нужно делать ей — это держать рот на замке, пока она не убила нас обоих.

— Заткнись, — говорю я ей. — Из-за тебя нас двоих убьют.

— Есть проблемы, Стоун?

Я напрягаюсь всем телом. Я зашел слишком далеко, чтобы сейчас умереть. Низко приседаю и оборачиваю руку вокруг ее ног. Она визжит, ее тело напрягается. Это не останавливает меня от того, чтобы забросить ее на свое плечо. Она легкая, намного легче, чем я предполагал. И это дерьмово. Мой рюкзак тяжелее, чем эта девушка.

— Никаких проблем, — кричу я. — Просто она поняла, что не упаковала свою новую пару туфель от Джимми Чу, вот и все.

— Нет! — Крохотная Медсестра кричит, молотя кулаками по моей спине. — Пожалуйста!

Я делаю шаг на первую ступеньку, затем на следующую. На моем плече девушка обвисает и рыдает, отказавшись от своей борьбы.

Я несу ее еще пару метров после того, как схожу с последней ступеньки. Мы сделали это. Наклоняясь, я опускаю Крохотную Медсестру на ноги, и тут в меня несется ее кулак. Он врезается в мою челюсть в то же момент, когда я опускаю ее на пол. Я стону, когда мою голову отбрасывает в сторону. Прижимаю ладонь к губам, а безумная девушка несется вверх по лестнице, словно испуганный котенок, бегущий от злобных собак. Рыча, я дергаюсь вперед и ловлю за ремень ее сумки, дергая назад. Она борется, сопротивляясь мне.

Блядь.

Ремешок ее сумки рвется, и она, охая, падает, но я ловлю ее за плечи. Этот Котенок должен вернуть голову на место, и быстро. Как только мы присоединимся к остальным, это дерьмо не прокатит. Они примут ее за слабачку, как только увидят. Я толкаю ее к стене, и звук столкновения ее головы с твердой поверхностью разносится эхом по тоннелю.

— Послушай…

Она открывает рот, чтобы возразить, но я зажимаю ладонью ее губы. Достаточно просьб. Я не хочу, чтобы она, черт возьми, разговаривала. Я хочу, чтобы она послушала меня две чертовых секунды!

— Послушай, — говорю я ей. — Ты не можешь этого избежать. Ты хочешь уйти? Чертовски жаль. Ты сама заварила эту кашу, и теперь сама должна выбраться отсюда.

Она быстро дышит через нос.

— Последнее, что тебе нужно — это привлечь к себе внимание. Ты должна бороться, чтобы выжить. Если не будешь — они перережут тебе глотку и бросят в канализацию. К тому времени тебя смоет куда-нибудь, и твое тело будет слишком изуродовано, чтобы его можно было опознать. Ты понимаешь?

Я наблюдаю по ее глазам, как мои слова просачиваются в ее голову. Она боится… это и понятно. Медсестра кивает, и я опускаю руку.

— Я никому не скажу,— просит она, ее голос дрожит, как и руки. — Я просто хочу уйти домой.

Неужели не понятно? Сколько раз я должен это повторить? Мне нужно это разжевывать? Нужно написать это на этой чертовой стене? Ее красивая задница застряла здесь вместе со мной.

— Ты не можешь уйти домой.

Я толкаю Эмили вперед, и, чтобы не удариться, она выставляет руки и упирается ладонями о грязную бетонную стену. Можно подумать, что я смог бы вечно сопротивляться ей. Словно мог устоять перед ней еще секунду. Я накрываю ее тело своим, прижимая сильнее к стене. Она тоже нуждается в этом. Сильно. Как давно у нее это было? Как давно это было у меня? Не могу припомнить. Я был так помешан на том, чтобы проникнуть сюда, что у меня не было времени на секс, или на женщин в целом.

Но, Боже, я хочу ее, и эта нужда только усиливается от длительного нахождения рядом с ней, в ловушке этой маленькой комнатки...

Ее изгибы...

А ее запах...

Я поглаживаю ее спину, решая, с чего начать свои ласки. Я хочу прикасаться к ней везде, где только можно. Моя кровь кипит в венах, пульсирует в ушах, когда она выгибает спину, сильнее прижимаясь попкой ко мне. Я следую ладонью по изгибу ее тела, скользя по ее бедрам, и опускаю на ее попку. Убираю ее длинные волосы в сторону и наклоняюсь вперед, чтобы прижаться губами к ее коже. Эмили дрожит, и я сжимаю ее ягодицу рукой.

Так.

Чертовски.

Идеально.

Я целую ее в затылок, она вздыхает и кожа покрывается мурашками. Я слегка царапаю ее чувствительную плоть своими зубами.

— Не буду лгать, — говорю я, оборачивая руку вокруг ее талии. — Я думал об этом уже в первую ночь.

— Думал?

—Дааа, — я стону, надавливаю рукой на ее плоский животик, побуждая покрепче прижаться ко мне. Я хочу, чтобы она была максимально близко. Без свободного пространства. Без места для воздуха. Только я и она.

— Когда прижал тебя у склада и увидел твои сексуальные губки.

Она ухмыляется.

— Освежишь мою память? Это было до или после того, как ты обозвал меня шлюхой?

Конечно же, она это помнит. Но это было недоразумением. Нет никакой уверенности в людях в этой части города. Даже она должна понимать это. Улыбнувшись, я ловлю мочку ее уха зубами, и она шипит, поднимая плечо вверх. Достаточно игр. Еще немного и я взорвусь. Сейчас я нуждаюсь в ней. Нуждаюсь настолько сильно, как в следующем вдохе. Блядь... быть с ней вот так... Мне. Необходимо. Это.

В крошечном пространстве, что предоставляю ей, она умудряется развернуться. Прижимается своими великолепными грудями к моему торсу, и я представляю их голыми напротив себя. Представляю, как мой член двигается между ними, как я кончаю на ее молочную кожу. Ее взгляд прикован к моему, и между нами происходит безмолвная беседа.