— Моя дочь тоже. Поверь мне. Командирша та еще выросла.

— Она — твоя единственная дочь, я уверена, что именно ей он боли не станет причинять. Только предугадать ничего не могу.

— Во-первых, он тоже твой единственный сын и, надо отметить, весьма зрелый для своего возраста человек, помимо прочего умный, настойчивый, амбициозный. А вообще, вмешиваться — не дело родителей, как бы сильно не любили мы. Это их жизнь, их ошибки. Наше дело помочь, поддержать, если надо.

Нина в очередной раз подивилась насколько схожи их взгляды в воспитании отпрысков, да и всегда были схожи.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— За что? — удивился Сергей.

— Не знаю, — женщина пожала плечами.

Он поспешно отстранился, вернувшись на свое место. Такая близкая и такая далекая. Коснуться кончиками пальцев шеи, провести ладонью по ключицам, спуститься на грудь. Фантазия рисовала восхитительные картины. Сколько лет он сторонний наблюдатель в ее жизни. Друг, который слушает и поддерживает, когда ей плохо. Научился за годы держать мысли о ней где-то далеко в голове, подальше и поглубже. Теперь же она была свободна, почти свободна. Чем черт не шутит?

Он мог бы сейчас и здесь снять с нее джинсы, белье, раздвинуть ноги и войти. Чувствовать, видеть как она цепляется за него, обвивает ногами, слышать стоны, а может нет. Может она будет шептать его имя или просить больше. Он мог бы дать ей больше, много больше, чем мужчина, которому она на протяжении всех этих лет хранила верность. Возбуждение сменилось равной ему по силе злобой. Досада и ревность заглушили все происходящее вокруг. Игорь все эти годы знал и имел возможность каждое мгновение доставлять ей удовольствие, вот только вопрос пользовался ли такой возможностью?

Сергей взглянул на Нину, пытаясь в ее профиле разглядеть для себя ответ.

Ощутил пристальное внимание к своей персоне, обернулся. Татьяна с Анной молчаливо напряженно изучали его с той стороны стола. В глазах пожилых женщин светилось понимание и, что странно, одобрение. Стало ясно, что тут препятствий никаких не будет. Его поняли и благословили. Дело за малым: добиться Нины. На душе противно заскребли кошки.

***

Сергей спустился по лестнице, преодолел толпу и оказался возле барной стойки.

— Натал, меня оттуда, как представителя вражеского лагеря, выселили, велели тебя прислать.

Дочь рассмеялась, мужчина поймал недоуменный взгляд парня. Не поверил, мальчишка. Всегда был не по годам сообразительный. Внешне — копия Игорь, и с этим хуже всего. Хорошо, с детства знает, характером больше в мать пошел, а может и вовсе в Татьяну.

Козявка ускакала. Саша напрягся. Было нечто в выражении лица ее отца не то.

— Пойдем, где потише.

Парень кивнул и молча последовал с мужчиной к выходу. Тяжелые железные двери отрезали их от шума музыки. От воздуха немного закружилась голова. Таксист в машине в нескольких метрах от них встрепенулся, однако поняв, что клиентов заполучить не удастся, потерял интерес, откинулся на сиденье и задремал.

— Не понял еще, о чем речь пойдет?

Санька отрицательно покачал головой.

Мужчина кивнул.

— Точнее будет сказать “о ком”. О дочери и о том, чего именно ты от нее хочешь.

Парень сжал зубы. Эта тема входила в список его предположений. Разозлился, Сергей его прошлое знает неплохо. Решил запретить приближаться к козявке? Имеет полное право, да и причин не счесть, если вот так подумать. Придется что-то доказывать, идти в обход, изворачиваться. Саша подавил желание психануть. Что за невезение? Дернуло его втрескаться в девчонку? Одернул себя. Она лучшая, замечательная. Если надо будет что-то доказать, он наизнанку вывернется. Ради нее все, что угодно.

Сергей внимательно наблюдал за сменой выражений на лице мальчишки. Вот и весь разговор. Все с ним ясно, как день белый.

— Саш, скажи, помнишь как твой отец к матери относился, да и относится сейчас?

Парень кивнул.

— Любишь Наталку?

— Люблю, — сквозь стиснутые зубы процедил он.

— Хорошо, — улыбнулся мужчина. — Пошли обратно.

Сашка облегченно выдохнул.

До вопроса Сергея он и не задумывался о любви, но, подтвердив, произнеся то самое одно единственное слово, вдруг понял, что искренне говорит правду. Он ее любит и любил всегда. С того самого розового платья. Перед глазами всплыли грязные потеки и обвисшие розовые бантики по бокам и на плечах. Сердце защемило от воспоминаний. Защитник из него тогда был ерундовый и побили его хорошо, но огромные черные глаза с нескрываемым восхищением смотрели на мальчишку, отважившегося пойти против двух хулиганов, впервые в жизни почувствовал себя мужчиной, взрослым, серьезным, правильным. Она всегда заставляла его чувствовать себя именно так.

Козявка уже ждала их на своем месте за стойкой.

— Вы где были?

— В туалете, — без зазрений овести соврал Сергей, парень улыбнулся и кивнул в подтверждение.

— Да? — она подозрительно прищурилась.

— Так зачем тебя звали? — перевел ее мысли на новую тему Саша.

Девушка встрепенулась.

— А! По-моему дам пора домой, они перепили.

— Если поконкретнее?

— Лебединое озеро станцевать приглашали.

Саша засмеялся, предствив вероятную картину.

— Ты отказалась и квартет развалился! Ай-яй, хулиганка.

Наталка как-то хитро улыбнулась.

— Я отказалась, точно, поэтому они пошли воплощать гениальную идею втроем, — в подтверждение своих слов она ткнула пальцем в сторону толпы танцующих.

Сергей очнулся первым, за ним следом сорвался парень, принудительно потянув за собой козявку.

Обнаружить среди людей трех женщин, воспроизводящих знаменитый отрывок из классического балета, не составило никакого труда, причем несоответствие музыки им нисколько не мешало. Сашка не понял, кто первый отступил от троицы, но всего за несколько мгновений окружающие освободили небольшое пространство, став зрителями. Дернулся вперед, Сергей остановил его.

— Подождем.

***

Лежать и смотреть в незашторенное окно на звезды стало уже привычной традицией. Сна ни в одном глазу. В голове роятся тучи мыслей, вместе с кровью гудят в ушах, словно надоедливые мухи или комары. Сегодня его мучили не мысли, сегодня были воспоминания, сначала детские, затем юношеские. Саша уже не пытался остановить их. Какая разница, если они не слушаются, просто живут своей жизнью и все?

Она взрослела на его глазах. Из угловатого тощего подростка с дыркой между передними зубами превратилась в сексуальную девушку. Он видел это превращение и не ощущал ничего похожего на нынешние чувства. Парень подложил руки под голову, прикрыл глаза.

Хотя, если подумать, в сущности, ничего не изменилось, он лишь осознал, что любит и любил всегда. Чувство росло вместе с ним, эволюционируя. Если бы не знал Наташу все эти годы, а встретил вчера или сегодня, с большой вероятностью произошло бы тоже. Он не смог бы пройти мимо нее. Вся его тупость заключалась в том, что он привык за годы к своим эмоциям, попросту не обращал на них внимание, а стоило.

Удивился собственной везучести. Не иначе как любит его женщина Удача… Все еще. Точкой прозрения стала ревность. Да, да, она самая, такая банальная, простая и, оказывается, такая действенная. Без нее он так бы и встречался с какой-нибудь дурочкой, зато если бы появился у его девочки реальный парень, проблем стало бы на порядок больше и какова бы тогда была вероятность, что в ее жизни осталось место для старого друга? Весьма небольшая.

Вспомнил, как она спала на его плече в машине, пока таксист развозил их по домам. Бедолаге пришлось делать два захода. Для начала Санька проводил бабулек и только после они с водителем вернулись в клуб за остальными. Хрупкий, теплый клубочек, сродни котенку. Маленький черный котенок, его котенок.

Воровато оглянулся на дверь. Почему-то мечтать о ней дальше было немного страшно. Словно ворует. Глупо и все-таки. Представил как целует ее, в темных глазах сегодня на мгновение зажглось желание. Что будет, если оно не погаснет? Парень вдруг понял, что не знает. Этого он о ней не знает и именно это хочет знать сильнее всего. В машине вчера была в одной футболке, сидела на его коленях. Все, что их разделяло ткань его джинс. Он мог бы провести ладонями по обнаженным бедрам, талии, коснуться груди. Как бы она отреагировала? Выгнулась? Или быть может провела бы своими пальцами по его телу в ответ. Саша задышал глубоко, часто. Безумно хотелось ощутить ее прикосновения. Каково это? Побоялась бы она? Испугалась бы раздеть его? Его девочка всегда была смелой, будет она смелой тут? Кровь шумела в ушах. А если его пальцы будут ласкать ее между ног, проникая внутрь? И не только пальцы. Застонал, накрыл голову подушкой.

— Да, чтоб тебя, идиот! — никогда не мучил себя бесполезными фантазиями. Бред какой-то. Только отчего-то восхитительно приятный бред. Так мучительно, так болезненно и так сладко.

В зале скрипнула балконная дверь.

Мать. Снова не спит. Вспомнил сегодняшнее гусиное озеро, усмехнулся. Видел бы ее отец. Отложил подушку, сел в кровати, вновь уставился в окно. Мысли прыгнули на последнего. Что не так? Она красивая женщина, не глупая. Сашка видел как мужики в клубе шарили по ней глазами, кто с восхищением, кто с иными эмоциями — неважно, все одно, в свои тридцать шесть она не остается одна. Пассии отца же просто не привлекут внимания на улице. Пройдешь, не посмотришь. И вроде не умнее они матери, ни одна не была.

В душе шевельнулось беспокойство. Поднялся, дошел до балкона.

— Мам.

— Ты почему не спишь, ребенок? Мешаю тебе, наверное, как лунатик тут шатаюсь, все прокурила.

Сын засмеялся.

— Нет. Я о другом. Ты как?

— Говорю же, трезвая я… и была, — она качнулась на стуле.

— Ну по поведению не скажешь.

Женщина вздохнула.

— Эх, Сань, как бы тебе объяснить.

— Не надо. Я понял. Мам, потому и стою вот…

— Что?

Он подошел ближе, сел напротив, заглянул в глаза.

— Обещай мне, пожалуйста, что не начнешь брать пример с отца. Не обижайся только. Знаю, лезу не туда, просто мне за тебя страшно. Не хочу, чтоб ты после жалела.

Нина опешила. Перед ней сидел ее сын и в открытую запрещал заводить мужика. Осталось всплеснуть руками и воскликнуть “ах, ты ж, батеньки!”

— Только не обижайся, — словно почувствовав неладное повторил Санька. Зеленые глаза Игоря смотрели на нее с лаской и заботой. Вздохнула. Игры ее величества, Судьбы. Два так внешне похожих человека, а такие разные. От нее ведь в ребенке ничего, будто скопировал один другого. Разве что сын прав, и в нем ее характер. Да, пожалуй, именно так. Подумала, махнула рукой.

— Обещаю, раз тебе так спокойнее.

— Хорошо, мам. Костя сказал через месяц ты будешь официально свободна. Подожди этот месяц. Это же недолго, правда?

— И откуда ты такой больно умный на мою голову взялся?

— А ты в зеркало посмотри, — усмехнулся парень.

— Язва.

— Факт.

— Иди спи!

Санька поднял вверх руки.

— Ухожу, ухожу, исчезаю.

— Спокойной ночи, сын.

— Спокойной.

Глава 7

16 августа

Понедельник


Утро понедельника самое лучшее время для того, чтобы окончательно покончить с прошлой жизнью. Нина убеждала себя в этом весь путь от квартиры до работы, которую намеревалась сделать бывшей. Сын в очередной раз бросил на нее обеспокоенный взгляд.

— Мам, ты как? Давай с тобой схожу, мне не один фиг.

— Еще чего. Высади меня и езжай, тебе самому на работу.

— У меня график более менее корректируемый. Могу и в десять прийти, просто уйти потом в полвосьмого и все.

Женщина махнула рукой.

— Езжай!

Машина остановилась, она выскочила под летний теплый дождь и, не оборачиваясь, засеменила ко входу в офисный центр, поднялась на одиннадцатый этаж, сразу прошла в отдел кадров, ощущая на себе любопытные взгляды сотрудников. Убощицы и те, глядели на нее во все глаза. Стоило ей войти в кабинет, как разговоры тут же стихли. Гордо держа голову, Нина прошла к столу управляющей. Вот от кого-кого, а от Людмиы Алексеевны стоило ждать открытой колкости. Эта женщина никогда не скрывала своих мыслей. Имела постоянную привычку говорить, что думает. Что ж Нина готова к бою. Все утро настраивалась.

Людмила оторвалась от бумаг.

— Да?

— Могу я написать по собственному?

Женщина подняла правую бровь, молча отложила документы, достала из стола бумагу, ручку, экземпляр старого заявления в качестве примера.