Лия с трудом оторвала себя от стены и пошла к машине отца. Элан, догнав ее в пару шагов, схватил за руку, разворачивая на себя.

— Куда это ты? Идем в нашу машину.

Лия одернув руку, попятилась от него, будто увидела перед собой монстра. Он снова ее поймал, на этот раз сдавив руку так, что стало больно. Потом ее голову слегка запрокинули, схватив двумя пальцами за подбородок. Лия испуганно зажмурила глаза и закусила нижнюю губу, чтобы не закричать.

— Посмотри на меня, девочка, — последовал приказ.

Она с трудом распахнула глаза, заставляя себя снова взглянуть на это красивое лицо.

— Никогда не смей от меня убегать. Я сказал, ты сделала. Теперь я для тебя все. Ты должна это уяснить прямо сейчас, — разделяя каждое слово, ледяным голосом произнес он, а потом поволок к черному автомобилю.

Лия, забравшись на заднее сиденье, потерла покрасневшие пальцы. Элан тем временем достал из бардачка маленькую бутылку воды и подал ей.

— Пей, тебе будет легче, — протянул бутылку. — Пей, не беси меня! Повторяю еще раз, я говорю — ты делаешь! Это так сложно?!

Лия выпила немного воды, и ей стало легче. Только вот душевная рана разрасталась все больше. Она смотрела, как остальные выходят из храма. Мачеха, отец и брат подошли, чтобы попрощаться. Отец обещал навещать, но сказал, что уезжает. В филиале его фирмы в России что-то пошло не так. Его какое-то время на острове не будет. «Вот так, он улетает, а мне теперь нельзя. Так нечестно! Несправедливо! Нам даже обняться нельзя, как прежде».

Через несколько минут она уже ехала в неизвестном направлении. За рулем сидел Линой, а рядом Дилара. Они с Эланом расположились на заднем сидении. Лия отодвинулась от него, насколько это было возможно. Мужчина только хмыкнул, но ничего не сказал.

— Ты собираешься отвезти свою жену в свадебное путешествие, Элан? — спросил Линой.

— Нет, папа. На фирме сейчас много работы, обойдемся без этого.

— Дарига приготовила для нас праздничный ужин. Настоящего торжества делать не положено, но поужинать мы можем, — произнесла Дилара.

Лия была уверена, что свекровь, говоря это, улыбается. «Конечно, отстояли честь своей дочери за счет меня и теперь радуются. Ненавижу!»

16

Лия собралась выходить из автомобиля последней. Элан проявил галантность и подал ей руку, только вот почему-то этот жест казался насквозь фальшивым. Девушка проигнорировала протянутую ей ладонь и выбралась сама. Мужчина ухмыльнулся, расстегивая брошку на ее накидке.

— С сегодняшнего дня на любой твоей накидке должна быть брошь. Могут внезапно прийти гости в дом, и придется закрывать лицо. В наших с тобой комнатах накидку можно не носить. По дому ты обязана ходить только в ней, не закрываясь. С этого дня мой брат и отец не кровная, но родня для тебя, — строго произнес он.

— Я все поняла. Можно мне переодеться? — тихо спросила она.

— Идем, провожу в твою комнату.

Элан повел ее по мощеной дорожке мимо клумб с цветами. Лия заметила, что дом семьи Забэль, как и окружающая его территория, намного больше, чем у ее отца. Здесь была настоящая детская площадка с качелями, горкой и крутящейся каруселью. Тут же стояла беседка с лавочками и деревянным столиком посередине. За столом сидел мальчик, катая по нему машинку.

— Мальчика зовут Раим, это сын моего брата. Детская площадка и клумбы с цветами, как видишь, перед домом. На заднем дворе розарий, грядки с травами и овощами. За этим всем следят наши женщины. В свое время еще дед распорядился, чтобы они не слонялись без дела. За ворота одной выходить запрещено, впрочем, ты все равно кода от замка не знаешь.

У Элана был приятный слуху голос, но Лия могла бы поклясться, что сейчас в нем не было ни капли эмоции. Создавалось впечатление, будто робот констатирует факты из жизни некоей семьи. Лия невольно вздрогнула — она понимала, что не все так просто, как ей кажется.

На первом этаже оказался такой же холл, как и в доме отца. Только мебель была расставлена по-другому и не наблюдалось маленькой прихожей. Обувь снимали сразу за дверью и ставили на специальную стойку, сверху которой стояли тапки. Лия заметила свои тапочки и поспешила переобуться. В холл вышли две женщины. Полноватая дама маленького роста представилась Даригой, она была кухаркой. Стройная, среднего роста Криста убирала комнаты. Познакомившись, они принялись поздравлять их с днем свадьбы. Элан скупо поблагодарил, и Лия повторила за ним. Служанки ушли, а он повел ее дальше.

Они зашли в правый коридор на первом этаже. Элан показал ей уборную, объявив, что она предназначена именно для них, и довел до конца коридора.

— Наши комнаты напротив друг друга. Эта — твоя, — он толкнул дверь рукой.

Обстановка спальни оказалась вполне стандартной: большая кровать, две прикроватные тумбы, кресло, маленький столик и шкаф-купе.

Лия сразу же подошла к шкафу и вынула красивое платье с цветами по подолу. Свадебный наряд хотелось поскорее снять. Закрыв дверцу шкафа, девушка увидела, что Элан не ушел. Он стоял, облокотившись о закрытые двери и заложив руки в карманы брюк. Поза казалась обманчиво спокойной.

— Не могли бы вы выйти, я переоденусь, — смущенно промямлила она.

Мужчина отделился от двери и походкой большой дикой кошки двинулся на нее. Лия невольно попятилась, зажимая платье в руках. Она была напугана и плохо ориентировалась в незнакомой обстановке. Ноги коснулись края матраса. От неожиданности она неловко взмахнула руками и упала на кровать.

Элан видел, как девчонка упала на покрывало. Он подошел и поставил правое колено у ее бедра. Левая ладонь легла у головы. Таким образом, он как будто навис над ней.

— Что еще я должен, девочка? — ехидно улыбнулся Элан, прикоснувшись пальцами к ее щеке.

— Не надо, пожалуйста. Я прошу вас, не надо, — вдруг затараторила девица, заикаясь.

— После института я, как и положено, съездил в путешествие. Был во Франции. Девушки там раскрепощенные, спят с парнями до брака. Даже если ей шестнадцать лет, а она все еще девственница, то девушка знает о сексе все. Половое просвещение в школах, любовные романы с похабными страницами. Ты так боишься меня, будто это все прошло мимо тебя. Или ты вовсе не в Англии обучалась?

Элан провел пальцами по ее щеке, а потом обхватил горло, несильно сжимая пальцы. Она была красива в этом белом платье — настолько, что одежду хотелось порвать на ней, чтобы увидеть, такое же великолепное у нее тело, как кажется, или нет. Но в глазах плескался такой неподдельный ужас, что Элан даже удивился. Их женщины смотрят пугливо, но все же с покорностью. В их взглядах легко читается, что женщина будет согласна на все, что прикажет муж. Эта же девица смотрела на него таким взглядом, как будто он дьявол, в существование которого верили во многих странах. Мужчина наклонился еще больше, заглядывая в ее глаза, полные слез.

— В каком зоопарке тебя воспитывали, зверушка? — прошептал ей в самые губы.

— Сегодня ночью ты станешь моей, хочешь ты того или нет. Мне плевать, насколько тебе страшно. Я тебя хочу. Переодевайся и иди умываться. Скоро ужин.

Элан отстранился и поспешил уйти, чтобы не наделать бед. Это было неожиданно, но он действительно хотел ее. Сейчас. Немедленно. Разорвать это белое платье в клочья, а потом перевернуть на живот и, отодвинув полоску трусиков, войти сразу на всю длину. Ему было все равно, насколько ей будет больно. Его всегда возбуждал страх и крики боли. Элан чувствовал, что каждая из проституток мысленно молилась своему богу, чтобы он не выбрал именно ее, когда мужчина проходил мимо стройного ряда полуголых девиц. Парням после шестнадцати не запрещено читать откровенные книги в интернете, и когда он ради любопытства прочитал «Пятьдесят оттенков серого», то понял, что это жалкая книжонка — детский лепет по сравнению с тем, что применял к женщинам он.

Элан зашел в комнату и начал раздеваться, рывками снимая с себя одежду. В глазах девчонки было что-то такое, что заставило пожалеть ее. Лия казалась красивой куклой, но сломленной изнутри. Это было видно, по ее слезам, по дрожащему телу. А когда он схватил ее за горло, в глубине глаз появилась искорка. Девушка как будто говорила: лучше придуши, но не трогай. Доламывать ее не было никакого смысла. Ему не нужен в постели живой труп. Но, что поделать, мать завтра придет в ее комнату проверять кровь на простынях. Как бы девочка ни сопротивлялась, он должен с ней переспать.

Лия умылась, а потом глянула на себя в зеркало над раковиной. Она думала, что на ее шее останутся красные следы от его пальцев, но ничего не было. Лия поняла, что он сжимал ее горло не так сильно, как думалось вначале. Было очень жутко, особенно от его последних слов. Но самое страшное, что на двери спальни не было ни замка, ни щеколды, а значит, закрыться от него она не сможет. Запор был только здесь, в уборной.

Ручку дернули, и Лия подпрыгнула от неожиданности. Нужно было выходить отсюда. Девушка осторожно открыла дверь. За порогом стоял муж.

— Подожди меня в коридоре. Сейчас умоюсь и пойдем в столовую, — он посмотрел на нее оценивающим взглядом. — Это платье тебе очень идет. Надевай его чаще для меня.

Лия, не в силах сказать хоть слово, просто кивнула. Дверь захлопнулась, а она обессиленно прикоснулась к стене. Вдруг вспомнилось, как она была счастлива там, на берегу океана. Жизнь тогда казалась светлой и лучистой, согревающей своим теплом. Но потом это счастье рухнуло, будто замок из песка смыло набегающей волной. А всего через пару дней после приезда в дом отца, Лия попала в настоящий кошмар. Толком не успев изучить все правила и обычаи этой страны, девушку отдали в совершенно не знакомую семью. Сердце сжималось от страха, и она не знала, что будет делать дальше.

Из уборной вышел муж. Сейчас он был одет в синие джинсы и голубую рубашку с коротким рукавом. Он едва взглянул на нее и пошел вперед, предлагая ей, как преданной собачонке, бежать следом. Это покоробило, но, собрав волю в кулак, Лия засеменила следом. Они прошли холл и очутились в другом коридоре. Самые первые двери были открыты, и они попали в просторную столовую. Длинный стол и ряд стульев — больше тут ничего не было. Во главе стола восседал Линой Забель. Справа от него сидела Дилара, а напротив нее Раим. Рядом с сыном сидел его отец.

Элан аккуратно опустился рядом с братом. Лие досталось место рядом с Киарой. На столе стояло несколько разнообразных блюд и закусок. Предполагалось, что каждый наложит себе сам, сколько съест. Лия положила себе пару ложек салата и одну маленькую картофелину. Есть совершенно не хотелось. В горле стоял противный ком, мешая глотать пищу. Кажется, нормально она ела только в ресторане курортного города. Это было еще до того, как Лия узнала, что останется на острове навсегда.

— Мы не считаем подобный обряд праздником. Это позор, который компенсируется вот таким образом, — начал говорить Линой, — но я все равно поздравляю вас с днем свадьбы. Пусть ваши дни будут наполнены счастьем и любовью.

— Спасибо, папа, — улыбнулся Элан.

— Спасибо, — мяукнула Лия.

«Наивные люди. Они что, действительно думают, что таким образом можно получить счастье и любовь?» — подумала Лия, с трудом поглощая то, что положила в свою тарелку. Под пристальным взглядом Элана, который сидел напротив, было невозможно есть. Он смотрел на нее так, будто собирался в душу заглянуть. Лие захотелось убежать и забиться где-то в темном углу, словно мышка в норку, но приходилось делать вид, что она ест.

После ужина Линой позвал сыновей в кабинет, чтобы что-то обсудить. Лия подошла к свекрови, которая разговаривала с внуком. Ее познакомили с малышом, и девушка тепло улыбнулась мальчику.

— Простите, госпожа Дилара, я хотела узнать, можно мне погулять во дворе? — спросила Лия.

— Разумеется. Теперь это и твой дом. За калитку только не выходи. Завтра я покажу тебе тут все. Сегодня я устала. Разве что Киара возьмется сопровождать тебя по дому, — улыбнулась женщина.

— У нее муж есть, вот пусть и проводит экскурсии. Мне нужно заниматься сыном. Идем, Раим, — Киара схватила сына за руку и гордой походкой удалилась.

Лия развернулась и тоже ушла. Ей было непонятно поведение этих женщин. «Они должны быть мне благодарны, что я спасла их семью от позора, а ведут себя, как две кобры», — думала она, выходя на улицу.

Ноги словно сами собой пошли по тропинке на задний двор. Лия стала бродить среди сладко пахнущих роз и грядок. Неожиданно в кармане пиликнул телефон. Пришло смс, которое должно было обрадовать, но оно добило ее окончательно — отец написал пространное извинение, «как он сожалеет» и все прочее. Он и до этого извинялся, но как-то скупо. Едва обнял и сказал: «Прости, не такой судьбы я для тебя желал». Лия уже не помнила дословно эти слова, но тогда они показались лживыми, потому что были сказаны сразу после избиения Саяра. И вот теперь он просит прощения, словно не мог сказать это в лицо. Не захотел обнять по- настоящему и посочувствовать так, как это было в детстве. Лия пожелала отцу хорошего полета, чтобы хоть что-то ответить. Она знала, что у него больное сердце и расстраиваться ему нельзя. Потом девушка присела на скамейку в беседке и мысленно дала себе подзатыльник за то, что опять о других думает больше, чем о себе.