— Почему ты такая проблемная, а? Я сейчас не говорю о твоих фобиях насчет секса. Ты сначала делаешь, а потом думаешь. Ты не способна слышать и слушать. Разговаривать нормально тоже не можешь. Я понимаю, у тебя было плохое воспитание в детстве. Твою мамашу, по большому счету, нужно как следует плетью отстегать. Потом ты училась в закрытой школе в Англии, где в принципе не предусмотрены задушевные беседы с учителями. Но, Лия, не до такой же степени творить глупости. Вот что я сейчас должен сделать, а? Пожалеть тебя, так? — совершенно спокойно произнес он.

Лия шумно сглотнула — его спокойствие выбивало из колеи. Она думала, что Элан сразу полезет с кулаками, в крайнем случае — наорет, но никак не будет разговаривать таким тоном.

— Я виновата по вашим меркам, не отрицаю, но у нас женщине не возбраняется ходить к родне в гости. И потом, ты такой спокойный… Я не понимаю, — пролепетала она.

— Спокойный?! Да я в бешенстве! Скажи мне, пожалуйста, я говорю непонятно?! Может, ты не знаешь английского языка?! Нет, наверное, я заикаюсь так, что слов не разобрать! — рявкнул он во весь голос.

— Нет, — она вздрогнула от громкого крика.

— Тогда почему ты не слушаешь, что тебе говорят? Это элементарно, Лия, услышь меня. Я говорил уже, что ненавижу лгунов, но ты снова наступаешь на те же грабли. Ты набиваешь себе шишки снова и снова, совершая одни и те же ошибки. Зачем? Ты не способна учиться на них?

Элан поднял ее голову за подбородок и увидел, что в глазах жены стоят слезы, а губы дрожат. Он обнял ее и прижал к себе.

— Тебе не кажется, что ты только и делаешь, что ноешь? Меня, конечно, возбуждают страдания, но это уже чересчур. И потом, я не тот мужчина, который будет бегать вокруг жены словно клоун, чтобы утешать ее постоянно. Ты не пробовала решать проблемы вместо того, чтобы постоянно плакать? Все, успокойся, поехали домой. Вернее, к моим родителям. Обещать я тебе сейчас могу только одно: я не дам тебя перед ними в обиду, но ты понимаешь, что я должен наказать тебя за побег?

— Я понимаю, — всхлипнула она, уткнувшись в его рубашку.

В голове была настоящая каша. Зарият, которую Лия считала самым главным врагом, пожалела и дала совет. Элан, несмотря на ее вину по их обычаю, можно сказать, проявил чудеса выдержки. Вдруг посетила мысль, что она явно что-то не понимает. «Брат сказал, что любая женщина сделает так, чтобы ее муж был ласков. Элан говорит, что я не умею слышать и слушать. Папа в свое время заявлял, что здесь я должна все впитывать как губка. Может, я все не так понимаю?» — думала она, выходя вместе с мужем на улицу. К ним подошли Саяр и Зарият, мачехи нигде не было видно.

— Брат, прошу тебя, будь милостив. Она еще привыкнет тут жить, просто у нее другой менталитет и воспитание, — попросила Зарият.

— Элан, я прошу снисхождения для сестры. Понимаю, без наказания не обойтись, но будь с ней мягок, — сказал Саяр.

— Не переживайте, я все понимаю. Она получит снисхождение. Рад был повидать тебя, сестренка, — улыбнулся Элан.

Они попрощались и ушли. Лия села на заднее сидение автомобиля, но Элан это никак не прокомментировал. Всю дорогу ехали молча. Лия не знала, что сказать, а он, видимо, не собирался разговаривать за рулем.

30

Опустив голову, Лия зашла в дом. Она предполагала, что их будет ждать вся семья. Так и случилось, родные мужа сидели в холле. Все смотрели на нее так, будто она ядерную бомбу на этот остров скинула. Конечно, до этого тут никто не сбегал от мужа, а если такое и бывало, то разве что в прошлом веке. Первая раскрыла рот Дилара. Она успела только одно слово сказать, как Элан поднял руку вверх, и женщина заткнулась.

— Не забывайте, что мы отделились, поэтому семейного суда не будет. Я сам решу, что делать со своей женой. Долго думал над этим и пришел к выводу, что две недели жизни на острове — это не тот срок, за который можно понять все тонкости нашего быта. Пять ударов ремнем будет достаточно. Завтра мы уезжаем, поэтому утром мама может зайти в комнату Лии.

— Согласен с тобой, сын. Девушка нуждается сейчас больше в помощи. Она должна наконец-то осознать, что у нее нет выбора, кроме как смириться со своей участью. Дарига приготовила прощальный ужин. Я приглашаю вас присоединиться к нам. Наказание подождет, — заявил Линой, поднимаясь с кресла.

— Спасибо, папа, что понимаешь меня. Мы переоденемся и придем в столовую, — улыбнулся Элан и пошел вперед.

Лия, стараясь ни на кого не смотреть, засеменила за ним. Она догадывалась, что в данный момент на лицах женщин читается вселенская досада из-за того, что наказание оказалось слишком мягким. Впрочем, она тоже думала, что муженек-садист потешит свое самолюбие, но почему-то этого не произошло. «Всего-то пять ударов. Меня никогда не били, но я выдержу», — подумала она, заходя в свою комнату.

Следом за ней зашел Элан. Он встал у двери и окинул ее взглядом.

— В коробки упаковали всю твою одежду. В шкафу только комплект нижнего белья и платье, которое мне нравится больше всего. Переоденься в него, а после ужина прими душ. Я хочу, чтобы ты к десяти вечера была готова. Надеюсь, ты не забыла, что у нас наконец-то первая брачная ночь. Я купил тебе подарок в надежде на то, что ты успешно пройдешь проверку у гинеколога. Хочу, чтобы ты его надела, но на этот раз без нижнего белья. Переодевайся, я буду ждать тебя в столовой.

Элан вышел, а Лия кинула взгляд на ряд коробок у стены. Сердце защемило от боли — завтра они уедут и будут жить только вдвоем. Снова пришли на ум слова брата: «Любая женщина сделает так, чтобы ее муж был ласков с ней». «Я только разозлила его вместо того, чтобы попытаться хоть как-то наладить свою жизнь».

Лия даже не взглянула на кровать, где, по всей видимости, и лежал подарок. Она быстро переоделась и вышла из комнаты.

На этот раз в столовой все было не так, как обычно. Стол накрыли праздничными блюдами, а свекр уже не выглядел хмурым. Когда появился Элан, отец поднялся и заговорил:

— В нашем доме за короткие несколько недель произошло много событий, хороших и плохих, но самое главное, мои горячо любимые дети обрели свою пару. Сегодня мой младший сын и его жена в последний раз ужинают в этом доме как члены семьи. Они приняли важное для себя решение отойти от основной ветви и жить самостоятельно. Это не значит, что мы их не любим и не рады видеть в нашем доме. Дети мои, хочу рассказать вам одну притчу: садовник отрезал ветку от дерева, чтобы посадить на новом месте. Но ветка зачахла, из нее не выросло нового дерева. Садовник забывал за ней не ухаживать как следует. Рыхлить почву, убирать сорняки и вовремя поливать. Желаю вам, чтобы на жизненном пути как можно меньше попадалось сорняков и не было ссор. Хочу, чтобы вдоволь было воды, которой вы будете поливать свое дерево любви, дабы оно не засохло. Только тогда ваше дерево вырастет крепким и плодовитым, а я на старости лет полюбуюсь его плодами, моими внучатами. Теперь особое пожелание невестке. Держи всегда глаза широко открытыми, душу — чистой, а сердце — добрым. Не бойся говорить о том, что тебя гнетет и тревожит. Семья — это в первую очередь поддержка и опора для всех ее членов. Семья — это то место, где тебя всегда выслушают и дадут совет, а если оступился, сделают так, чтобы ошибки не повторялись. Будьте счастливы, дети мои. растите свое семейное древо, обрастая веточками.

Лия поразилась, какие красивые слова смог сказать этот с виду суровый человек. Она искренне поблагодарила свекра за пожелание. От этих слов, несмотря ни на что, на душе разлилось тепло.

Следом за Линоем выступили остальные, их речи были менее пафосные и более короткие. Неизменным было только одно: все желали им счастья в новом доме.

После ужина Лия вышла в сад — время до ночи еще было, — ей захотелось прогуляться. Хотя девушка прекрасно понимала, что на самом деле боялась заходить в свою спальню.

Прогуливаясь мимо кустов роз, Лия вспоминала красивые слова Линоя, и в этот момент услышала шаги. К ее удивлению, к ней подошла Дилара. Девушка подумала, что та, по обыкновению, напустится на нее с обвинениями, но этого не произошло.

— Не обижайся и не думай, что я как-то не так обращалась с тобой. Мы не привыкли к хрупким иностранным птичкам. Тебе только кажется, что женщины на Альхайхоре забиты и унижены, на самом деле это не так. Кстати, твой суп пересолила не я — в этом могу тебя заверить. Завтра вы уйдете в самостоятельную жизнь… Любой другой я бы и слова не сказала, но ты нездешняя и многое делаешь не так. Потому позволь мне дать тебе совет на прощание. Иногда мы в пустыне видим мираж, оазис или красивый город. Мы идем к нему днями напролет, видим его перед глазами, а дойти не можем. А бывают случаи, когда твой оазис перед глазами, но ты его не замечаешь. Или не хочешь замечать. Но представь, что идут двое людей, они нашли свой оазис и решили там жить, но по какой-то причине разделились. Один, не прилагая усилий, быстро построил шалаш из веток, но его сдуло ветром. Второй долго обтесывал бревна и строил дом, он получился добротный, надежный, но в нем неуютно и пусто. В семье все точно так же: двое должны объединить силы и потрудиться, чтобы их дом получился таким, каким они сами хотят его видеть. Сами, Лия, потому что за вас это никто не сделает. Подумай над моими словами, девочка.

Свекровь ушла, а Лия действительно задумалась над ее словами. Они с Эланом нашли свой оазис и решили переехать, но нормального дома не построили. «Он пытался выстроить его добротным, сидел со мной несколько часов, показывая разные мебельные магазины в интернете. Советовался, спрашивал, что мне нравится больше. Я же бездумно тыкала пальцем в образцы метели, а потом так же выбрала домашнюю утварь в магазине — лишь бы было. По меркам Альхайхора из меня никудышная хозяйка и жена», — усмехнулась она про себя и пошла в дом.

Приняв душ, Лия надела длинный банный халат и зашла в спальню. Теперь стоило взглянуть на подарок мужа, более того, предстояло надеть его.

На кровати лежала ночная сорочка. На ней не было ни одной складочки, что говорило о том, что вещь постирали и отутюжили. Девушка подошла ближе с круглыми от изумления глазами. Потом потрогала вещь пальцами, вглядываясь в материал. Белоснежная ткань играла, мягко переливаясь в свете настенных ламп. Она была одинаково мягкой на ощупь с обеих сторон. Лия сжала ткань у подола и подержала в кулаке пару секунд. Материал слегка помялся, но остался без заломов. Теперь сомнения отпали — это был натуральный шелк. Но удивило совсем не это, ведь такой богатый человек, как Элан, мог себе позволить дорогую вещь. Дело в том, что сорочка выглядела весьма скромно — не то что пеньюар, подаренный свекровью.

Девушка одела ее на голое тело, и та приятно скользнула по коже. Спереди она состояла из двух полосок, соединенных между собой крест на крест, отчего получался v-образный вырез. Полоски крепились к струящейся юбке в пол, начинающейся сразу под грудью. Встав у зеркала, Лия стала расчесывать свои золотистые волосы. В этом наряде она чувствовала себя более комфортно, чем в том, что предлагала надеть Дилара после свадьбы.

В комнату зашел Элан. Мужчина был облачен в банный халат, а с волос стекали капли воды. Он подошел к ней и прикоснулся к плечам. Лия вздрогнула, не отрывая взгляд от отражения: они выглядели так красиво в этом зеркале, как настоящая пара… но всю картину портил ремень в его руке.

— Ты прекрасна в этом наряде. Когда я его увидел, то сразу вспомнил о тебе. Я хочу тебя попросить об одном: ты не должна никому говорить о том, что я сделаю сегодня. Пусть это будет нашим маленьким семейным секретом, — Элан обнял ее и поцеловал в макушку.

— Эм, о чем это ты? — робко спросила она, тело начало подрагивать от страха.

— Успокойся, сегодня ничего не будет. У нас впереди ночь разговоров. Ну, наказание само собой, никуда от него не денешься. Ложись на кровать на живот, сорочку поднимать не нужно. Ткань слегка смягчит удары, — ласково произнес он.

Лия сделала как велели и застыла в напряжении. Она понимала, что придется вытерпеть эту экзекуцию, да и к тому же — действительно никуда не деться. Посмотрев на мужчину, она зажмурила глаза, а потом почувствовала, как по ягодицам проезжает ремень.

— Сейчас я буду задавать вопрос. Ты должна ответить на него правильно. Ответов много, все верные, но точный только один. С каждым неправильным ответом удар будет сильнее. Думай, прежде чем сказать. За что я вынужден тебя наказать, Лия?

— За то, что я убежала от твоей матери, — промямлила она.

— Правильно, но не точно, — Элан размахнулся и ударил.

Лия вытерпела, потому что было не так уж и больно.

— Ну, за что я вынужден тебя наказать? Думай, Лия.

Она лихорадочно соображала, ответов действительно было много, но как выбрать самую суть? Потом она вспомнила слова менеджера из ломбарда.