— Не останавливайся, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, — шептала она.

Тело превратилось в один оголенный нерв, и она думала, что сейчас рухнет от переизбытка чувств, но путы не давали упасть. Еще немного — и под закрытыми веками засверкали пятна, а тело прошило невероятным по силе оргазмом.

Элан видел, как она корчится в конвульсиях, не в силах устоять на ногах — если бы не путы, то Лия упала бы. Это зрелище было самым лучшим в мире.

Она еще подрагивала, когда он ловко отвязал ленту от ремня, но он все равно подхватил ее и уложил животом на стол. Несильно ударив по оттопыренной попке, Элан резко вошел в нее, вырвав очередной вскрик, и стал двигаться, время от времени звонко шлепая ее то по одной, то по другой ягодице. Лия всхлипывала, стонала, цеплялась руками за край стола, а потом прокричала его имя и снова кончила. Он последовал вслед за ней. глубоко толкаясь в горячее лоно.

Погладив ее спину, Элан взял любимую на руки и сел вместе с ней в кресло. Снял повязку с глаз и развязал руки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — сыто улыбнулась она. — Мне еще никогда не было так хорошо.

— Мне тоже. Знаешь, ни одна девушка не кричала мое имя, получая свою долю удовольствия. Я люблю тебя еще больше. Ты моя, слышишь? Моя навечно. Я уже говорил, даже если бы встретил тебя где-то в другом месте, то украл и привез сюда. Ты женщина, которую я ждал долгие годы. Ты делаешь меня лучше. Я не буду белым и пушистым, но кое-что смог преодолеть ради тебя.

— Спасибо за это. — улыбнулась Лия и, помедлив, неуверенно спросила.

— Ты можешь рассказать о своих сессиях? Как это происходит?

— Нет, это закрытая тема. Могу сказать только одно: никакого сексуального подтекста. Остальное тебе знать не обязательно. Зачем такой хрупкой девочке ранить свою психику? Нам нужно вымыться. Предлагаю вместе принять ванну и расслабиться.

— Хорошо. Только нужно снять эти ужасные каблуки — у меня уже ноги болят. И потом, ты говорил о минете…

— Я помогу тебе их снять. О минете я забыл. Но ведь еще даже не ночь. Все еще успеется, нужно только немного отдохнуть.

Элан посадил ее на кресло, потом встал на колени и принялся расстегивать ремешки на щиколотках.

44

Еще две недели пролетели в один миг. Скучать не приходилось. Нужно было убирать комнаты, готовить, иногда пропалывать клумбы. Несколько раз приезжала в гости Зарият. и они занимались тем, что невестка учила Лию говорить на айхо. Язык оказался не такой сложный, как показалось в начале, а с ее способностью к языкам дело продвигалось быстро. Еще они часто созванивались, и тогда уроки проходили по телефону. В выходные они с Эланом съездили в гости — сначала к одним родителям, потом к другим. А когда оставались наедине, то смотрели вместе кино или занимались любовью. Лия окончательно поняла, что любит Элана, но так и не решилась ему признаться в этом.

Было воскресное утро. Элану позвонил отец. Муж нахмурился, слушая его. Потом коротко бросил: «Буду», — и отключил вызов.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Лия.

— Подробности не знаю. Отец созывает совет рода по поводу Наташи. В два часа дня я должен быть у него.

— А мне не нужно ехать?

— Нет. Это из разряда тех вопросов, которые решают только мужчины. Я сообщу тебе наше решение.

В два часа дня Элан был у отца и здоровался со всей родней. Сюда приехали все мужчины, считающиеся совершеннолетними — таким образом набралось двадцать три человека.

Линой рассадил всех в просторной столовой за длинный стол. Как всегда, сели по старшинству. Линой во главе стола, а за ним по обе стороны родня от старшего к младшему.

— Дорогие родственники. Я собрал вас здесь, чтобы обсудить неотложные дела. Это касается Наташи, дочери погибшего Франка. Вы в курсе, что я дал поручение адвокату искать пути, чтобы вывезти девочку сюда, где она и должна находиться. Скажу сразу, ситуация неоднозначная. Настя — гражданка Украины, а в России только работала. Девочку забрали в приют и стали искать ее родственников в России. Адвокат настаивал на передаче ребенка родителям Франка как дедушке и бабушке, так как российской родни у Насти не оказалось. Нам было отказано ввиду того, что мы закрытая страна. Российская сторона не может проследить за судьбой ребенка. Кроме того, у нас нет органов опеки и попечительства, как во многих странах мира, и это усугубило ситуацию. Но Райдо на этом не остановился. Он в кратчайшие сроки нашел сестру Насти. Это было легко сделать, позвонив им с телефона погибшей. Родители сестер — пьяницы, лишенные родительских прав, девочки воспитывались в приюте. Валентине, сестре погибшей, сейчас двадцать пять лет. Она живет в деревне с мужем и тремя детьми. Девочку забирать она не собирается. Говорит, своих кормить нечем. Райдо удалось уговорить ее оформить опеку и увезти ребенка к себе. Потом они согласились подписать документы у нотариуса, что разрешают вылет девочки с родней за границу сроком на год. На самом деле тетка Наташи знает, что ребенок к ним не вернется. Цена вопроса — миллион долларов США. Кстати, уже завтра девочка будет на Украине. Что скажете? Я слушаю вас, — Линой обвел всех строгим взглядом.

— Родня Наташи не прогадали с ценой, но я согласен вложиться в это дело. Девочку необходимо привезти на родину отца. Так всегда было, так будет и впредь, — произнес Алкэн, седовласый мужчина пятидесяти лет.

— Думаю, нам нужно всем сложиться и дать откупные этой семье. Нас здесь двадцать три взрослых мужчины, можно разделить эту сумму поровну на всех. Не стоит забывать, что Наис не имеет своего бизнеса, он работает главным инженером на одном из заводов корпорации «Забэль- ойл», — подержал Фрат, брат Алкэна.

— Наис, в вашей семье найдутся такие деньги? — спросил Линой.

— Триста тысяч я, может, и наскреб бы, и то с трудом, — вздохнул мужчина, — но миллион… Нет.

— И даже в половиной суммы ты лишил бы семью пропитания, — Линой достал телефон и какое-то время тыкал пальцем в экран. — Выходит по сорок три тысячи пятьсот долларов. Предлагаю следующее: собираем со всех по тридцать тысяч долларов, остальное добавлю я. Моя корпорация самая крупная, к тому же Наис работает у меня. Кто с этим согласен? Голосуем.

Элан поднял руку вверх, замечая, что так сделали все. Отец удовлетворенно улыбнулся.

— Спасибо, что оказали посильную помощь. Теперь еще два насущных вопроса. Кто поедет забирать ребенка? Дело в том, что девочке три года. Она едва научилась говорить. Ребенок не понимает ни английского, ни айхо. Обучить ее пользоваться пилотом нереально. Я слушаю.

— А что думать, Линой? Ты же знаешь, что никто из нас по-русски не разговаривает, — нахмурился Фрат.

— Предлагаю послать за девочкой Элана. Вы слышали, что недавно он женился на дочери Марэка Юнэля, а Зарият вошла в ту семью. Но кое-кто забыл, а может, и не знал, что Лия русская, — выступил Оянг, сидевший напротив брата.

— Правильно, пусть едут. Ребенок может плакать в дороге, говорить посторонним то, что нельзя. Как ее успокоить, не зная языка? — поддержал двадцатипятилетний Ждан.

— Голосуем. Кто за то, чтобы Лия и Элан поехали за ребенком? — снова раздался голос старейшины.

Элан не хотел ехать в Украину и везти с собой жену. Лия еще совсем недавно пыталась сбежать, и вывозить ее в страну, где у нее есть подруга, обещавшая помочь, было чревато. Апьхайхорцы путешествовали иногда, в том числе и с женами, но эти женщины даже помыслить не могли бы сбежать от мужа, да еще в совершенно чужой стране. Поэтому он не поднял руки, когда все остальные члены рода сказали «да».

— Старейшина Линой, а как решить вопрос с ее воспитанием? Мы с женой и старшим сыном согласны воспитывать ребенка, но из-за незнания языка это невозможно. К тому же, с девочкой постоянно нужно общаться на айхо и на английском, чтобы она забыла свой родной язык. Она не сможет это сделать быстро, не понимая нас. А ведь не за горами тот день, когда ребенок в школу пойдет, — задал насущный вопрос Наис.

— Думаю, нет другого выхода, кроме как отдать ее на воспитание Лие Забэль. С ее знанием двух языков это очень ценно. Предлагаю срок три года. В это время вы будете ходить в гости как дедушка и бабушка. Через три года мы спросим у ребенка, хочет ли она остаться в семье Элана или уйти к вам. Если Наташа изъявит желание жить в семье Элана, думаю, мы должны пойти на это. Не стоит травмировать психику ребенка лишний раз. Как тебе такое решение, Наис? — подумав, произнес Линой.

— Я согласен. Элан нам не чужой, к тому же мы знаем, что он порядочный во всех смыслах этого слова человек. Элан строго чтит заповеди Всевышнего, и мы можем доверить ему воспитание нашей внучки.

— Кто против такого решения, скажите сейчас? После этого собрания все разговоры по этому поводу будут закрыты, — громко произнес Линой, обводя всех строгим взглядом.

— Согласен, это верное решение, — улыбнулся сорокалетний Минай.

За Минаем все согласились с решением, ни один человек не был против.

— Спасибо, друзья, что вы поддержали нашего родственника в трудную минуту. Как только Наташа приедет сюда, ей сразу выпишут паспорт и карточку. Я уже договорился с властями и получил разрешение на въезд дочери Франка в страну. Наташа будет вписана в ветку Наиля Забэль как его внучка. А теперь мы приготовили для вас закуски и чай. Многие из вас приехали из других городов. Отдохните с дороги, пообщайтесь с родней, а потом поедете обратно. Кто хочет остаться на ночь — милости прошу. Сейчас распоряжусь подавать на стол.

Элан встал и вышел на улицу, чтобы хоть пять минут подышать свежим воздухом. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и глубоко вздохнул. Рядом с ним встал Оянг и сочувственно глянул на брата.

— Что думаешь, Элан? — спросил он.

— Что я могу думать, Оянг. Совет рода принял решение. Кто я такой, чтобы не подчиниться? Согласен воспитывать Наташу как родную. Даже если она заявит в дальнейшем, что будет жить с нами — это не проблема. Но вот моя жена — это настоящая катастрофа. Ты не знаешь, братец, но на самом деле Лия не такая уж и пугливая мышка, как мы думали в начале. Она может заартачиться и отказаться лететь за ребенком, — Элан нервно взъерошил волосы.

— Она не имеет права не подчиниться совету рода и мужу, — возразил Оянг.

— Ты только что говорил, что она из России, а сам тут же забыл. Для нее решение совета — пустой звук. А еще эта история с побегом… Я не могу быть уверен, что она не сбежит от меня там. Здесь ее любая собака выдаст, полиция притащит за волосы и кинет мне в ноги. Там она спрячется так, что не найдешь. Самое поганое, что я не смогу обратиться в полицию. Что я им скажу? От меня жена сбежала, найдите ее? Там не Альхайхор, Оянг.

— Похоже, ты не хочешь ее потерять, — усмехнулся брат.

— Я ее люблю. Да, не смотри так удивленно. Люблю и не хочу потерять. Идем к остальным, неудобно. Нужно пообщаться с родными, давно не виделись, — резко ответил Элан, заложив руки в карманы, и направился в дом.

45

Элан приехал домой вечером, нужно было поговорить с женой об отъезде.

Отец уже перевел на международную карту нужную сумму и приказал вылететь за девочкой ближайшим же рейсом. В аэропорту Киева их должен был встретить адвокат. Необходимо было провернуть все очень быстро, чтобы кто-то из родственников Наташи не ляпнул лишнего. Неприятности с властями им были не нужны.

Лия нашлась на кухне, и уже она пила чай. Элан сам сказал, что останется у отца на ужин и просил ее не ждать.

— Что там было? Ты расскажешь, или мне не положено знать? — поинтересовалась она с иронией в голосе.

— Тебя это в первую очередь касается. Родня Наташи отдает нам ребенка. Они напишут нотариально заверенный документ на вывоз девочки за границу на год. Но ты же понимаешь, что она отсюда не уедет? — Лия осторожно кивнула. — Совет решил, что Наташу поедем забирать мы. Жить она будет также с нами. Ты обязана научить ее разговаривать на английском языке, а я буду потихоньку заниматься с ней айхо.

— Ты хочешь сказать, что мне поручили забрать ребенка?! — Элан молча смотрел на жену, на ее лице проступало осознание. — Я понимаю почему. Знание русского языка пригодилось. Вот только я не поеду. Не позволю, чтобы бедный ребенок попал в эту страну с тупыми законами и дискриминацией женщин. Можешь меня придушить, но я не буду в этом участвовать, — решительно сказала Лия, вставая со стула и отходя к окну.

— Ты не имеешь права не подчиниться совету рода, — скрипнул зубами Элан.

— Мне плевать на этот совет! Ты говорил, что все решается вместе с женщиной! Почему меня не позвали?! Почему не спросили, хочу ли я ее воспитывать?! Я не повезу ребенка, чтобы она стала несчастной жертвой обычаев, как я! — крикнула в гневе Лия.