Вера и Марина Воробей - Крутая девчонка

– Так ведь это ваша подруга… Вы все время вместе к нам в кафе приходите…

Почему-то Каркуша в этот момент вспомнила свое последнее посещение «Двух клонов». Перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Снегиревой.

– С хвостиком, что ли? – так и подскочила она. – Такая высокая и худая?

– Да нет, – поморщился Макс. – С этой вы в последний раз приходили… Я имею в виду совсем другую девушку. У нее распущенные русые волосы, огромные серые глаза, и она почти никогда не улыбается, – сказал он и сам улыбнулся. Наверное, описывая девушку, он представил себе ее лицо.

– Незнакомка! – выдохнула Каркуша. – Значит, вы влюбились в Незнакомку!

– Как вы сказали? – Его брови так и взлетели вверх.

– Ну, это прозвище такое – Незнакомка… В своем письме вы угадали. А вообще-то ее зовут Ольга. Только у нее есть парень, – сообщила Каркуша и, ожидая реакции, уставилась на Макса.

Но тот, казалось, не слишком удивился. Он только вздохнул прерывисто, быстро взглянул на наручные часы и сказал:

– Да, история… Вообще-то со мной впервые такое. Нет, мне, конечно, и раньше нравились девушки… Но я ни за что бы не решился подойти к ней первым. А когда этот ваш паренек прибежал, я, как какой-то осел самоуверенный, сразу решил, что речь идет о ней… Об Ольге, – добавил Макс и снова вздохнул.

– При чем тут самоуверенный осел? – возразила Каркуша. Сейчас их разговор выглядел со стороны как беседа двух старых приятелей. Если бы еще не это обращение на «вы». – Просто когда все время думаешь о ком-то, – повертев в руках пустой стакан, сказала она, – кажется, что этот человек тоже о тебе думает.

– Это точно. – И тут его взгляд упал на журнал. – Можно? – попросил Макс и, окинув быстрым взглядом обложку, сказал: – Надо же! Эта девчонка на вас похожа, посмотрите! Только разрез глаз немного отличается. – И, потеряв к журналу интерес, он положил его на стол, а Каркуша решила не признаваться, что это именно ее фотография и есть. Какое теперь это могло иметь значение?

– Ой, простите! – вдруг вскинулся Макс. Катя решила уже, что он опомнился и узнал ее, но он заговорил совсем не о фотографии. – Выходит, это вы… Ну, то есть я хотел сказать… вернее, спросить… Ведь это вы, получается, хотели меня видеть? Возможно, это совсем не то, о чем я подумал сначала… Может быть, у вас ко мне дело?

– Нет, – Каркуша встала. – Это именно то, о чем вы подумали сначала… И никакого другого дела у меня к вам нет. – Она нарочно выделила голосом слово «другого». Внезапно ее начала тяготить эта ложная ситуация. – Мне пора. – Она хотела взять со стола журнал, но Макс вдруг сказал:

– Цветы! Возьмите цветы!

– Зачем же? – Неожиданно слезы подступили к самому горлу, и Каркуша поняла, что если сейчас же не уйдет отсюда, то еще, чего доброго, может разреветься. А уж это было бы совсем ни к чему.

– Возьмите! Я прошу! – настаивал Макс.

– Но ведь они предназначались не мне, – дрогнувшим голосом возразила девушка. – Вот и подарите их при встрече Незнакомке.

– Мы с братом увольняемся из кафе, – сказал Макс и вынул из вазы букет. – Возьмите.

– А как же «Клоны»? – неожиданно для себя расстроилась Катя. – Кто же там теперь будет работать?

– Это уже не наше дело. – Макс по-прежнему протягивал ей цветы. – Условия контракта мы выполнили…

– А куда вы уходите?

– Нас пригласили сниматься в одном сериале, – ответил Макс. Казалось, ему не хотелось, чтобы девушка уходила. – Там как раз нужны близнецы. А у нас с Денисом актерское образование…

– Понятно, – протянула Каркуша. – Ну, вы хоть сообщите потом, когда сниметесь… Интересно будет посмотреть… Кстати, то письмо вы послали на адрес Незнакомки. Так уж получилось. – Она наконец приняла из его рук букет, а он вдруг попросил:

– Тогда напишите мне свой. А заодно и телефон.

Номер «Крутой девчонки» так и остался лежать на столе. Макс заметил его лишь спустя несколько минут после того, как Катя вышла из кафе. «Скоро на работу», – тоскливо подумал парень. Они с братом дорабатывали последнюю неделю, и Макс просто дождаться не мог, когда уже она закончится. «Два клона» надоели им хуже горькой редьки. Погруженный в свои мысли, он невидящим взглядом уставился на обложку журнала. Через какое-то время взгляд его стал более осмысленным, а еще через минуту парень сосредоточенно сдвинул брови. Он быстро перевернул страницу и прочитал: «На обложке: московская школьница Катя Андреева. Фото: Павла Березкина».

– Какой же я все-таки кретин! – вслух протянул Макс, засовывая журнал в свой холщовый рюкзак.

Размахивая букетом, Каркуша спешила к Незнакомке. Нет, в душе у нее совсем не было злости на подругу и обиды никакой не было. При чем тут Незнакомка? Она же не виновата, что понравилась Максу! Просто сейчас Катя ощутила неизвестно откуда взявшуюся решимость: она отдаст Ольге букет, в двух словах расскажет о своем так называемом свидании, а заодно и выложит ей всю правду по поводу денег. Раз уж выдался такой денек, нужно использовать его на полную катушку.

– Ну, ничего себе цветочки! – восторженно выдохнула Ольга, глядя на огромные белые шары. – Тебя саму и не видно за ними!

– Это тебе от Макса! – с порога выдала Каркуша, сунув букет Незнакомке.

– Мне? – Ольга смотрела на нее расширившимися от удивления глазами.

«Вот так всегда! Хотела вкратце рассказать, буквально в двух словах все передать, а развезла целую телегу!» – ругала себя Каркуша, пускаясь в мельчайшие подробности их с Максом невеселой встречи.

– Каркушенька! Солнце мое! – кинулась успокаивать ее Незнакомка. – Ты только не переживай! Он еще пожалеет, что такую девчонку проморгал! Ты же у меня самая-самая лучшая! Самая веселая, самая красивая, самая добрая!

– Думаю, что через пять минут ты резко поменяешь обо мне свое мнение, – произнесла Каркуша таким голосом, что невольно подруга отстранилась от нее.

– Чего еще ты выдумала?

И, не скупясь в выражениях, Катя поведала Незнакомке всю историю своих нелепых похождений. Рассказала она и как глупо вела себя с Пашей, и как принялась ни с того ни с сего кокетничать с ним, как ехала потом на такси и трясла «дурацким журналом» перед лицом шофера, так что тот наверняка решил, что у нее не все в порядке с головой. А когда девушка дошла до самого главного – до их со Снегиревой похода в «Два клона», – голос ее и вовсе упал:

– Короче, там я и спустила почти все оставшиеся деньги. Как же, хотелось почувствовать, как это быть крутой девчонкой!

– Ну и как, почувствовала? – непонятно чему улыбаясь, спросила Ольга.

– Да уж, – отвела в сторону взгляд Каркуша. – Так начувствовалась, что на всю жизнь хватит! Вот не знаю теперь, как тебе в глаза смотреть… Но хоть нашла в себе силы во всем признаться! Да только тебе от этого не легче. И деньги с неба не упадут…

– А они мне уже не нужны! – засмеялась вдруг Незнакомка. – Я сразу хотела тебе сказать, но ты с порога меня так огорошила, что все из головы повылетало…

– То есть как это не нужны? А как же диски? Средневековая музыка?

– У Сережки, оказывается, они есть! Вернее, только сегодня появились. Этот же самый немец! Я совершенно случайно об этом узнала. Представляешь, звонит он вчера поздно вечером и говорит, что собрался ехать за какими-то дисками в «Металлолом», и спрашивает, не хочу ли я составить ему компанию? Я сразу насторожилась. Ну, спросила, как бы между прочим: мол, а что за музыка? Оказалось, что он эти три диска уже месяц назад заказал и теперь ему нужно срочно их выкупить.

– А как же теперь твой заказ? – захлопала ресницами Каркуша. Ей просто не верилось, что все разрешилось таким чудесным образом.

– Я сегодня с утра уже позвонила этому парню и все объяснила.

– Ругался небось? – спросила Каркуша и с негодованием отметила про себя, что ненавистное снегиревское «небось» приклеилось и к ней.

– Нет, ведь заказ еще не пришел. Он успеет его отменить. В любом случае это лучше, чем просто не явиться за дисками. Конечно, все равно что-то покупать придется… Но я, честно говоря, даже не представляю себе…

– Зато я представляю! – радостно выкрикнула Каркуша и кинулась в прихожую. – Вот! – На вытянутых руках она держала блестящий сверток. Как же она сразу не вспомнила о нем?!

– Что это? – в очередной раз удивилась Незнакомка.

– Сейчас увидишь. Ручная работа. Продавец, как только услышал, что я собираюсь его купить, сказал, что у меня отличный вкус!

– Ой, даже жалко разрушать такую красоту! – Незнакомка, шелестя целлофаном, вертела в руках блестящий сверток.

– Разворачивай! – скомандовала Каркуша.

– Круто! – восхищенно выдохнула Ольга, когда освобожденный от упаковки футляр оказался у нее на ладони. – А что это? Кошелечек?

– Сама ты кошелечек! – обиделась Каркуша. – Это футляр для дискет.

– Потрясающе! Ты не поверишь, но на днях Сережка сказал мне, что у него с дискетами просто беда! – Незнакомка щелкнула застежкой и с любопытством заглянула внутрь футляра. Оттуда приятно пахло выделанной кожей. – Он таскает дискеты в карманах, и они постоянно ломаются… Он так и сказал! Я тогда еще подумала: вот бы найти где-нибудь такую коробочку… Ой! – резко вскинула голову Ольга, будто чего-то испугавшись. – А для кого ты это купила? Не для Сережки же?!

– Считай, что для него! Вернее, для тебя.

– Все, пока не скажешь, не возьму! – тоном, не терпящим возражений, заявила Ольга и бросила футляр на диван.

Пришлось и тут Каркуше признаваться. Но Незнакомку, казалось, ничуть не смутило, что подарок предназначался другому человеку.

– Хорошо хоть, у тебя хватило ума не подарить ему эту прелесть! – причитала она, пытаясь упаковать футляр в непослушный целлофан. – Ты не представляешь себе, как ты меня выручила! Ну что бы я без тебя делала? А этого «клона» несчастного выброси из головы! Мы тебе такого парня найдем!.. Нормального, с волосами, – неожиданно вырвалось у нее. А через секунду обе подруги, умирая от хохота, катались по широченной кровати.

– Кажется, у меня уже есть один с волосами, – сквозь смех выдавила из себя Каркуша.

– А ну, давай колись! – размазывая по щекам слезы, строго потребовала Ольга. – Уж не Фишкин ли это, часом? А может, Паша?

В понедельник утром Каркуша была у врача. Вечером, сдержав обещание, к ней явился Фишкин. А во вторник он поджидал ее у входа в школу.

– Вот, держи! – Смущаясь, он протянул ей какие-то яркие глянцевые листочки.

– Что это? – удивилась Каркуша.

– Билеты на концерт Алсу. Тебе же она нравится? – Фишка пытался заглянуть Кате в глаза. – Иначе ты не повесила бы ее портрет у себя над столом, верно?

– Но тут два билета! – улыбнулась Каркуша, помахав глянцевыми листками прямо перед носом у Фишки.

– Все правильно. Тебе и мне. Ты ведь теперь моя девушка.

– Ну ты и нахал! – сказала Каркуша и, глянув на густые, почти доходившие до плеч волосы Фишки, так и прыснула от смеха.

«Да, у этого с волосами все в порядке!» – подумала она и вспомнила вдруг, что забыла в кафе последний экземпляр «Крутой девчонки». Но вспомнила просто так, без всякого сожаления.

– Люблю веселых! – сказал Вадим и, подхватив Каркушу под руку, решительно двинулся в сторону входа.

В бессильной злобе по комнате металась русоволосая девушка. Время от времени она издавала глухие, похожие на мычание звуки. В углу напротив кожаного кресла светился экран телевизора. Он был включен на полную громкость. Внезапно девушка остановилась и как вкопанная замерла посреди комнаты. Послышались знакомые звуки музыкальной заставки. Стремглав девушка кинулась к креслу и со всего маху рухнула в него. Кресло скрипнуло тихонько и жалобно. Всем корпусом девушка подалась вперед. Взгляд ее чуть припухших глаз был прикован к экрану. Наконец пробежали титры и на экране появилось лицо ведущей. Ее девушка знала лично, но знакомство это произошло при таких обстоятельствах, о которых девушке вспоминать не хотелось. Она знала, что ведущую программы «Уроки рока» зовут Люся Черепахина, хотя все гости программы называют ее Черепашкой. Даже в титрах всегда пишут: ведущая программы – виджей Черепашка. В жизни Черепашка была совсем не такой, какой казалась с экрана телевизора. В жизни она вела себя как обычная девчонка, а вот в кадре выглядела неприступной и даже высокомерной. Во всяком случае, девушка с длинной косой считала именно так.

– Не была бы ты, Машенька, в свое время такой дурой, то сидела бы не тут, а в студии! – сдавленным голосом произнесла девушка, кусая сухие, потрескавшиеся губы.

Она сказала это самой себе. Была у нее такая манера – вслух давать себе советы. При этом она всегда обращалась к себе по имени. Девушку звали Машей.