– Странно, что ты обо мне вспомнила. Мы же вроде как поссорились, – высокомерно вздернув подбородок, напомнила Снегирева.

– Вот и помиримся заодно, – широко улыбнулась Каркуша.

Девушки действительно были в ссоре. Впрочем, для их отношений это не являлось чем-то необычным. Просто Каркуша в очередной раз не пожелала слушать наставления Снегиревой и в довольно резкой форме заявила ей об этом. Та обиделась, и они перестали общаться. Вообще-то, Каркуше не особенно хотелось мириться со Снегиревой, идея пригласить Галю в кафе возникла спонтанно. Скорее, она сделала это назло Паше, ведь тот тоже принялся вдруг ее воспитывать. А Каркуша просто органически этого не переваривала. Но имелась еще одна причина, по которой Катя позвонила Снегиревой и именно ее пригласила в кафе: раньше, когда ссоры между одноклассницами случались гораздо реже и они заглядывали в «Два клона» чуть ли не каждый день, Галя очень часто расплачивалась и за себя, и за Каркушу. Происходило это не потому, что Катя жалела денег, а потому, что у нее их, как правило, просто-напросто не было. Родители не особо баловали дочь и на карманные расходы выделяли ей совсем немного денег, аргументируя это тем, что ее старшему брату деньги куда нужней. Ведь он учится в институте, да еще в каком! Во ВГИКе! Так что выдаваемых денег Каркуше едва хватало на школьные обеды, а Галя, хоть Катя и считала ее скучной и слишком правильной, любила расслабиться за чашечкой хорошего кофе, послушать музыку, а иногда даже и потанцевать. Но не ходить же ей в кафе одной! Вот она и таскала за собой Каркушу, прекрасно зная о ее стесненном материальном положении. Галя Снегирева совсем не была жадной, но Каркуша никак не могла смириться с тем, что она за нее почти все время платит. И вот теперь Катя вознамерилась взять реванш, решив щедро угостить бывшую, как считала она теперь, подругу. Пусть не думает, что деньги только у нее водятся! Можно было, конечно, позвать Снегиреву в какое-нибудь другое место, но Каркушу тянуло именно сюда.

10

Оказавшись за стеклянными дверями кафе, Катя по привычке стрельнула глазами в сторону стойки. Но там за прямоугольным металлическим ограждением было пусто. С беспокойством девушка обвела взглядом просторное и всегда казавшееся каким-то пустым пространство. Тот, кто ей был нужен, находился возле самого крайнего столика, а спустя секунду она обнаружила и второго бармена – Дэна.

«А вдруг он рассказал Максу о том диком разговоре? Ну, когда Незнакомка заявила, что якобы Макс назначил нам встречу в кафе? – с ужасом подумала Каркуша, чувствуя, как кровь ударяет ей в голову. – Нет, – тут же возразила она себе, – Дэн наверняка не придал этому разговору никакого значения и, скорее всего, забыл о нем в следующую же секунду! Перед их глазами столько народу за день проходит, что крыша поедет, если будешь запоминать, что говорит тебе каждый клиент!»

Они прошли к окну и сели за столик, расположенный в углу. Каркуша больше всего любила именно это место и обрадовалась, обнаружив, что оно свободно. Отсюда можно было спокойно наблюдать за всеми посетителями кафе, а если надоест, отвернуться к окну и смотреть на прохожих. Тебя же при этом обычно не видели ни те, ни другие. Минут через десять к ним подошел Дэн.

– Добрый вечер, – с каменным выражением лица сквозь зубы процедил он, протягивая девушкам тонкую серебристую папку, затем, едва заметно кивнув, он направился к стойке.

«Нет, кажется, все в порядке, – с облегчением вздохнула Катя. – Ни один мускул на его лице не дрогнул. Все как обычно». Почему-то Каркуша даже обрадовалась, что к ним подошел не Макс.

– Ты есть хочешь? – Она подняла глаза на свою спутницу. – А то я голодная как собака! С утра ничего не ела.

– Ты собираешься заказывать здесь какую-то еду? – вытаращила на Катю свои светло-карие, с желтоватым оттенком глаза Снегирева.

– Да, а что такого? – пожала плечами Каркуша, делая вид, что не понимает, в чем дело.

Они никогда не покупали в «Клонах» ничего существенного – так, кофе, соки, чипсы, орешки, бутерброды… Ну, мороженое в крайнем случае. Потому что, если все перечисленные мелочи тут стоили дешевле, чем в других кафе, то настоящая еда в «Клонах» была весьма дорогой. Например, обыкновенная яичница из двух яиц, поджаренная, правда, если верить меню, на кунжутном масле, стоила тут ни много ни мало сто пятьдесят рублей. Чего уж говорить о других, более изысканных блюдах! Здесь вообще редко кто заказывал горячее, ограничиваясь, как и они, легкими закусками.

– Давай для начала возьмем… тигровые креветки темпура с соевым соусом и пиво, – предложила Каркуша, глядя в ресторанную карту.

– Сколько это все стоит? – еще больше расширила глаза Снегирева.

– Не парься, – снисходительно улыбнулась Каркуша. – Я же тебя пригласила, значит, я и плачу!

– Только я пиво не буду, – испуганно захлопала ресницами Галина.

– Может, вина чуть-чуть? Самого легкого? – Каркуша снова потянулась рукой к серебристой папке.

– Ну, разве что самого легкого… – нерешительно отозвалась Галя.

Вскоре к их столику снова подошел официант. Подняв глаза, Каркуша вздрогнула. Ведь она ожидала увидеть Дэна! Но тот, видимо, был занят и попросил брата принять заказ у двух девушек за угловым столиком. У Кати перехватило дыхание, в руках и коленях появилась противная дрожь. Между тем человек, в которого она была влюблена, безмолвно и, казалось, спокойно ожидал. Его легкое нетерпение выдавало лишь мерное постукивание блестящего тонкого карандаша по краю плоского экранчика. В «Клонах» заказы записывались не в обыкновенные блокноты, а наносились пластиковым карандашом на специальный, работающий на жидких кристаллах экран, с поверхности которого легко стиралась любая запись.

– Мы… мы еще не р-р-решили, – заикаясь от волнения, выдавила из себя девушка.

Ни слова не говоря, Макс удалился. Но Кате показалось, будто он улыбнулся одними уголками губ.

– Эй, Андреева, – тихонько окликнула ее Галина. – Чего это с тобой? – не переставала удивляться она. Сегодня все казалось Снегиревой странным: и неожиданное приглашение в кафе, и то, что Каркуша внезапно решила гулять на широкую ногу, и ее теперешнее поведение. – Тебе случайно не плохо? – забеспокоилась Галина.

– С чего ты взяла? – резко дернула головой Катя.

– Да на тебе лица нет! – воскликнула девушка. – Ты смотрела на этого «клона», как на ожившего покойника!

– Ерунда, – отмахнулась Каркуша. Понемногу она начинала приходить в себя. – Просто голова чего-то закружилась…

– А я сразу почувствовала запах спиртного, – внезапно оживилась Снегирева. Теперь она говорила в своем обычном нравоучительном тоне. – Признайся, Андреева, сколько ты сегодня уже выпила?

– Скажешь тоже! – фыркнула Каркуша. Во-первых, она не переносила этот тон, а во-вторых, терпеть не могла, когда подруга обращалась к ней по фамилии. Оправдываться Каркуша тоже не любила, но Снегирева с таким осуждением смотрела сейчас на нее, что ничего другого просто не оставалось. – Ну, выпила бокал шампанского… С фотографом, который снимал меня для журнала…

– С одного бокала голова бы не закружилась! – продолжала читать нотации Снегирева, но, встретив жесткий Каркушин взгляд, осеклась, вспомнив, вероятно, о причине их недавней ссоры.

Приближающегося к столику Дэна Катя заметила еще издалека. Она облегченно вздохнула и, дождавшись, когда тот подойдет, начала перечислять:

– Нам две порции тигровых креветок темпура с соевым соусом, пожалуйста, большую кружку темного пива и вина… А какое у вас самое вкусное и не очень крепкое?

– Вам красное или белое? – спросил Дэн, уткнувшись в свой экран.

– Красное, – подала голос Галя. – Только чтобы не кислое и не дорогое, – добавила она, покосившись на подругу.

– Не слушайте ее, – возмутилась Каркуша. – Несите самое лучшее!

– Возьмите «Кьянти», – сухо порекомендовал Дэн.

– Полностью полагаемся на ваш вкус, – кокетливо заулыбалась Каркуша.

Дэн коротко кивнул в знак того, что он все понял, и хотел уже было уйти, как Катя окликнула его по имени. Парень обернулся, на его лице отразилось легкое удивление.

– А на горячее – бифштекс с кровью! – поспешно сделала еще один заказ Каркуша и уточнила: – Две порции. Всю жизнь мечтала попробовать бифштекс с кровью, – сказала она, как только Дэн отошел от их столика.

– Андреева, ты совсем рехнулась или как? – в очередной раз изумилась Снегирева. Воистину, сегодня у нее был день сплошного удивления. – Сколько ж ты денег получила за эту фотографию? Миллион, что ли?

– Два! – подмигнула ей Каркуша.

Девушке так нравилось чувствовать себя богатой и независимой! Неужели теперь так будет всегда? Катя все еще улыбалась своим мыслям, когда в ее адрес полетел очередной упрек.

– Да, ты у нас теперь крутая стала! – поджала свои тонкие губы Снегирева. – Скоро небось вообще здороваться перестанешь!

– С тобой не перестану, – заверила ее Каркуша.

А Галя вдруг резко вскинула голову и спросила, подозрительно сощурив глаза:

– Слушай, а чего это ты так уверенно назвала этого парня Дэном? Неужели ты их различаешь?

– Конечно, – не стала отпираться Каркуша, хотя и почувствовала, как тревожно и учащенно забилось вдруг сердце.

Но Снегирева, как оказалось, просто-напросто в очередной раз заподозрила подругу во лжи. Она покачала головой из стороны в сторону и сказала:

– Врешь, наверное… Небось случайно угадала.

– Ой, думай что хочешь! – Каркуша шумно выдохнула воздух.

Ее ужасно раздражало это снегиревское словечко «небось». А та, как назло, вставляла его чуть ли не в каждую фразу. С момента их встречи прошло так мало времени, а Катя уже с трудом выносила присутствие дотошной и подозрительной Снегиревой. «Как с ней все-таки скучно! – Каркуша с тоской подняла глаза к тускло поблескивающему потолку. – Напрасно я, наверное, все это затеяла! И как назло, журнала нет при себе! Так я бы положила его на стол, глядишь, Макс и обратил бы внимание на обложку! И зачем я отдала журнал этому лысому жлобу? Ему же он на фиг не нужен! Бросит в бардачок и забудет… А что, если не забудет? – явилась вдруг слабая надежда. – Может, будет своим пассажирам показывать журнал и рассказывать, как подвозил недавно девушку с обложки!»

Каркуша так глубоко погрузилась в свои раздумья, что тихо ойкнула, увидев опустившуюся прямо перед носом огромную кружку темного, почти черного пива. Заказ принес Макс. Но теперь девушка изо всех сил старалась взять себя в руки. Иначе Снегирева точно заподозрила бы что-то неладное. И не успел Макс поставить на стол два больших блюда с креветками и зеленью, как Катя поднесла к губам запотевшую кружку и сделала несколько больших глотков. Обжигающе холодный напиток моментально привел ее в чувство. Освободившись от своей ноши, Макс небрежно сунул под мышку металлический квадратный поднос и, не пожелав девушкам приятого аппетита, развинченной походкой двинулся к стойке. Но это было в порядке вещей. Правила обычного общепитовского этикета на кафе «Два клона» не распространялись.

Приступив к еде, девушки поняли, что «креветки темпура» – это не что иное, как креветки, обжаренные в тесте, уложенные в ряд на крупных листьях салата. Соевый соус был подан отдельно в прозрачной соуснице. Блюдо оказалось не только красивым, но и вкусным. Громкий вопль подруги Катя услышала, когда щедро поливала соусом третью по счету креветку:

– Фишка! Смотри! Вот так сюрприз! – Снегирева сидела так, что ей был прекрасно виден вход в кафе.

– Тихо! – зашипела на нее Каркуша. Теперь она тоже видела решительно направлявшегося к стойке одноклассника. К счастью, тот шел прямо к цели и головой по сторонам не вертел. – Не зови его, не надо!

– Да я и не собиралась, в общем-то, – нервно дернула острым плечом Галина.

Она не переносила, когда кто-то пытался руководить ее действиями, хотя сама к этому была очень даже склонна.

Стулья в «Клонах» не двигались, поэтому Кате, чтобы Фишкин находился в поле ее зрения, пришлось развернуться всем корпусом. Теперь Снегирева видела практически ее спину.

– Да не смотри ты на него, – посоветовала Галина. – А то он почувствует твой взгляд.

– Не почувствует, – отмахнулась Каркуша.

Нет, что бы Снегирева ни говорила, а она просто обязана проследить за действиями Фишки!

– Не думала, что он дружит с этими «клонами», – зашипела, перегнувшись через стол, Снегирева, словно опасаясь, что Фишкин может ее услышать.

А тем временем тот, повернувшись к девушкам спиной, беседовал с одним из барменов. Вернее, это только для Снегиревой он был «одним из барменов», для Каркуши же тот, с кем разговаривал сейчас Фишкин, был «ее Максом».

11