Николас Спаркс - Крутой поворот

Он нежно взглянул на нее.

– Наверное, я хочу сказать, что мне не нужно время. Знаю только, что мне чего-то в жизни не хватало, и пока не встретил тебя, не понимал, чего именно. Если хочешь, чтобы я все хорошенько обдумал, сделаю это ради тебя. Не ради себя. Что бы ты ни сказала, моих чувств это не изменит. Я не Майкл. И никогда таким не буду.

В кухне зазвонил таймер, и оба испуганно обернулись на звук. Лазанья была готова. Но никто не шевельнулся. У Сары вдруг закружилась голова: то ли от вина, то ли от слов Майлза. Осторожно поставив бокал, она с глубоким вздохом поднялась с дивана.

– Пойду принесу лазанью, пока не сгорела.

Выйдя на кухню, она прислонилась к стойке, без конца перебирая в уме слова Майлза.

«Мне не нужно время».

«Что бы ты ни сказала, моих чувств это не изменит».

Ему все равно! И, что важнее всего, она ему верит! То, как он говорил это, как смотрел на нее…

Со времени развода она убедила себя, что ни один мужчина не сможет ее понять.

Сара поставила сковороду на плиту, а когда вернулась в гостиную, увидела, что Майлз по-прежнему сидит на диване и смотрит на огонь. Сара села рядом и положила голову ему на плечо. Он притянул ее ближе. Под ее щекой мерно вздымалась и опускалась его грудь. Он осторожно гладил ее по руке, и от каждого прикосновения становилось теплее.

– Спасибо, что доверилась мне, – прошептал он.

– У меня не было выхода.

– Выход есть всегда.

– Но не в этот раз. Не с тобой, – вздохнула она и, подняв голову, осторожно коснулась губами его губ раз… другой… пока он не обнял ее. Она приоткрыла рот, и его язык проник внутрь. Его близость пьянила ее. Сара погладила его по щеке, ощутила кончиками пальцев колючую щетину и провела по ней губами. Майлз стал целовать ее шею. Его горячее дыхание обжигало…

Они долго занимались любовью. Огонь в камине погас, и в комнате стало темно. Всю ночь Майлз шептал нежные слова и непрестанно дотрагивался до нее, словно стараясь убедиться, что не спит. Что она настоящая. Дважды он вставал, чтобы подбросить дров в камин. Она принесла из спальни одеяла, чтобы укрыться. Уже под утро оба поняли, что ужасно проголодались, и стали есть лазанью прямо со сковороды, сидя перед камином. И по какой-то причине эта совместная трапеза едва прикрытых одеялом людей казалась столь же чувственной, как и все, что случилось этой ночью.

Перед рассветом Сара наконец заснула. Майлз отнес ее в спальню, уложил на кровать, задернул шторы и улегся рядом с ней. Утро выдалось облачным и дождливым, и они проспали почти до полудня – едва ли не впервые в жизни. Сара проснулась первой и поняла, что Майлз свернулся клубочком и обнимает ее даже во сне. Она пошевелилась, и он тут же открыл глаза. Поднял голову с подушки, и Сара повернулась к нему лицом. Майлз провел по ее щеке кончиком пальца, пытаясь подавить возникший в горле ком.

– Я люблю тебя, – сорвалось с его губ.

Она взяла обеими руками его руку и прижала к своей груди.

– О, Майлз… я тоже люблю тебя…

Следующие несколько дней Сара и Майлз проводили вместе все свободное время не только на свиданиях, но и в его доме. Джона, вместо того чтобы поразмыслить над тем, что все это значит, пока помалкивал, оставляя вопросы на потом. Позвав Сару в свою комнату, он хвастался коллекцией бейсбольных карточек, рассуждал о рыбалке и учил забрасывать удочку. Иногда, к удивлению Сары, он брал ее за руку и тащил показывать что-то интересное.

Майлз наблюдал за всем издалека, зная, что Джоне необходимо понять, какое место Сара занимает в его мире и что он к ней испытывает. Конечно, задача облегчалась тем, что Сара не чужой Джоне человек. Но Майлз не скрывал своего облегчения, видя, как хорошо они ладят.

На Хэллоуин они поехали на пляж и целый день собирали раковины, а потом ходили от двери к двери, выпрашивая угощение. Джона собрал компанию приятелей, Майлз и Сара шли следом вместе с другими родителями.

Бренда, разумеется, бомбардировала Сару вопросами, тем более что по городу пошли слухи. Чарли тоже не выдержал и подступил к другу с расспросами.

– Я люблю ее, Чарли, – просто сказал Майлз, и хотя тот, будучи человеком старой закалки, посчитал, что события развиваются слишком быстро, тем не менее хлопнул Майлза по спине и пригласил его и Сару на ужин.

Отношения парочки стремительно достигали точки накала.

Стоило им оказаться врозь, и они страстно мечтали о новой встрече. Оказываясь вместе, не хотели больше расставаться. Они обедали вдвоем, болтали по телефону и занимались любовью при каждом удобном случае. Но несмотря на это, Майлз находил время и для Джоны. Сара тоже старалась, чтобы жизнь мальчика текла как обычно, и, по обыкновению, занималась с ним после уроков, как с любым учеником, которому понадобилась помощь. Если ей казалось, что иногда он отрывается от работы, чтобы задумчиво разглядывать ее, то никогда не заостряла на этом внимание.

В середине ноября, через три недели после первой ночи, проведенной вместе, Сара заявила, что Джона может оставаться после занятий один день в неделю вместо трех. Он почти нагнал остальных, особенно в чтении и правописании. И хотя все еще недостаточно хорошо усваивал математику, Сара решила, что одного дня в неделю будет вполне достаточно.

Этим вечером Сара и Майлз, чтобы отпраздновать это событие, повели его в пиццерию.

Позже, укладывая Джону в постель, Майлз заметил, что тот ведет себя спокойнее обычного.

– Почему такое мрачное лицо, чемпион?

– Мне вроде как грустно.

– Почему?

– Потому что больше не придется оставаться после занятий.

– А я думал, тебе это не нравится.

– Сначала – да. Но теперь понравилось.

– Правда?

Джона кивнул.

– С мисс Эндрюс я чувствую себя особенным.

– Он так сказал?

Майлз кивнул. Они с Сарой сидели на ступеньках крыльца, глядя, как Джона и Марк перепрыгивают на велосипедах через установленный на подъездной дорожке фанерный пандус. Сара подняла колени к подбородку и обхватила их руками.

– Именно.

Джона промчался мимо них, преследуемый Марком. Оба скатились на траву, откуда задумали предпринять очередную попытку.

– Честно говоря, я беспокоился, как он отреагирует, видя нас вдвоем. Но, судя по всему, он не возражает.

– И это хорошо.

– А как он ведет себя в школе? – вдруг обеспокоился Майлз.

– Я не заметила особых перемен. Первые несколько дней одноклассники, должно быть, расспрашивали его, но, по-моему, все уже улеглось.

Джона и Марк, не обращая на них внимания, снова пролетели мимо.

– Хочешь провести День благодарения со мной и Джоной? – спросил Майлз. – У меня ночное дежурство, но мы можем поужинать раньше обычного, если у тебя нет других планов.

– Не могу. Брат приезжает из колледжа, и мама устраивает для нас торжественный обед. Пригласила кучу народу: тетушек, дядюшек, кузенов, бабушек и дедушек. Вряд ли она поймет, если я скажу, что не смогу прийти.

– Вряд ли, – согласился он.

– Но она хочет с тобой познакомиться. Одолевает просьбами привести тебя.

– Почему бы тебе меня не привести?

– Я думала, ты еще не готов, – подмигнула она. – Не хотела тебя пугать.

– Неужели она так ужасна? Не может быть!

– Не будь так уверен. Но если наберешься храбрости, можешь прийти на обед. И нам удастся провести праздник вместе.

– Точно? Похоже, у вас и без меня полно гостей.

– Смеешься? Еще двое нам не помешают. Кроме того, это прекрасный случай познакомиться со всем кланом. Если, конечно, ты готов.

– Готов.

– Так вы придете?

– Рассчитывай на нас.

– Прекрасно. Но если мама начнет задавать странные вопросы, помни, что я пошла в отца. Договорились? – предупредила Сара.

Вечером Джона снова отправился ночевать к Марку, а Сара приехала к Майлзу. Они пошли в спальню. Впервые за все это время. Раньше они обычно проводили ночь в квартире Сары, но сейчас оба остро сознавали, что сегодня лягут в постель, которую Майлз раньше делил с Мисси. В эту ночь они любили друг друга исступленно, с почти лихорадочной страстью, оставившей обоих без сил. Потом они почти не разговаривали. Сара просто лежала рядом с Майлзом, положив голову ему на грудь. Он нежно гладил ее по волосам.

Сара чувствовала, что Майлз хочет остаться наедине со своими мыслями. Оглядев спальню, она осознала, что окружена фотографиями Мисси, включая ту, что стояла на его тумбочке. Сара могла при желании дотянуться до снимка рукой.

Ей вдруг стало не по себе. К тому же взгляд упал на папку, лежавшую на полке. Она уже знала из слов Майлза, что там содержится информация о гибели Мисси.

Наконец, когда молчание стало невыносимым, она подняла голову, чтобы лучше разглядеть его лицо.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Д-да, – выдавил он, не глядя ей в глаза.

– Ты что-то притих.

– Просто думаю.

– Надеюсь, о хорошем? – спросила Сара.

– О самом лучшем.

Майлз провел пальцем по ее руке, от плеча до кисти.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– И я тебя.

– Останешься со мной на всю ночь?

– А ты этого хочешь?

– Очень.

– Уверен?

– Абсолютно.

Хотя волнение у Сары еще не улеглось, она все же позволила ему обнять себя. Он снова поцеловал ее и крепко обнимал, пока она не заснула. А когда проснулась, то не сразу поняла, где находится. Майлз погладил ее по спине, и ее тело мгновенно среагировало.

На этот раз они любили друг друга иначе, почти как в первый раз, нежно и неторопливо. И Сара наслаждалась каждым мгновением. Дело было не только в том, что он целовал ее и шептал милые глупости. Просто двигался и смотрел на нее так, что сразу было понятно, насколько серьезны их отношения.

И, как оказалось, пока она спала, Майлз потихоньку убрал фотографии и папку, омрачившие их существование накануне вечером.

– Я все-таки не понимаю, почему до сих пор не смогла с ним познакомиться.

Морин и Сара бродили по проходам супермаркета с тележками, наполняя их всем необходимым для будущего обеда. Судя по количеству запасов, Морин собиралась кормить не менее дюжины гостей в течение недели.

– Обязательно познакомишься, мама. Через несколько дней. Как я уже говорила, Майлз и Джона придут на обед.

– Но может, удобнее, чтобы он пришел в гости пораньше? Мы смогли бы получше узнать друг друга.

– У тебя еще будет достаточно времени узнать его получше, мама. Ведь это День благодарения.

– Но за столом будет столько народу, что мне не удастся поговорить с ним по душам. И я не смогу уделять ему много внимания.

– Уверена, он поймет.

– Но ты же говорила, что ему надо будет уйти пораньше?

– Да. Ему к четырем на работу.

– В праздник?

– Он работает в День благодарения, чтобы взять выходной в Рождество. Сама знаешь, он шериф. Ему не так просто получить выходной.

– А кто же останется с Джоной?

– Я. Возможно, отвезу его домой. Папа скорее всего к шести уже уснет, и тогда мы с Джоной уедем.

– Так рано?

– Не волнуйся, мы же пробудем у вас весь день.

– Ты права. Я ужасно волнуюсь. Нервы не выдерживают, – вздохнула Морин.

– Поверь, мама, все обойдется.

– А другие дети там будут? – спросил Джона.

– Не знаю, – пожал плечами Майлз. – Наверное.

– Мальчики или девочки?

– Говорю же, не знаю.

– А… а сколько им лет?

– Да не знаю я! Непонятно, будут ли вообще дети, и, если честно, я забыл спросить.

Джона нахмурился.

– Но если, кроме меня, других детей не будет, что мне тогда делать?

– Смотреть по телевизору футбол.

– Ску-у-учно, – протянул Джона, наморщив нос.

Майлз притянул к себе сына, сидевшего рядом.

– Мы все равно не пробудем там целый день. Мне нужно на работу. Посидим немного, ведь люди были так добры, что пригласили нас. Невежливо уходить сразу после еды. Но может, мы сумеем немного погулять или что-нибудь придумаем.

– С мисс Эндрюс?

– Если хочешь, чтобы она пошла с нами.

– Хочу.

Джона уставился в окно, на сосновый лесок, мимо которого они проезжали.

– Па… как по-твоему, там будет индейка?

– Уверен. А что?

– И у нее будет такой же странный вкус, как в прошлом году?

– Хочешь сказать, что тебе не понравилась моя стряпня?

– Вкус был странный, – упрямо повторил Джона.

– Вовсе нет.

– А по-моему, да.

– Может, мама мисс Эндрюс готовит лучше, чем я.

– Надеюсь.

– Это ты так меня достаешь?

– Типа того, – ухмыльнулся Джона. – Но вкус действительно был странный.

Майлз подъехал к двухэтажному кирпичному дому и припарковался рядом с почтовым ящиком. Судя по газону, кто-то в этой семье обожал садоводство. Вдоль дорожки высажены анютины глазки, приствольные круги деревьев засыпаны сосновыми иглами, а на земле лежат только те листья, которые опали с вечера. Сара откинула занавеску, выглянула в окно и помахала рукой. Через несколько минут она уже открывала входную дверь.