Бар «Под землей» был популярным местом у любителей крепкой выпивки и раскрепощённых танцовщиц, но было у него и другое достоинство, актуально отражавшее его название – прямо под ним располагалось подпольное казино. Там не было рулетки и блэк-джека, зато имелись игровые автоматы всех видов, покерные столы ломились от наличности – на кону всегда были большие деньги, – а ставки на нелегальный тотализатор принимались на любой вид спорта: от скачек до игры в крикет.

В одной из комнат, наполненной терпким сигарным дымом и тонким ароматом дорогой кожи, за покерным столом собрались члены одного из самых влиятельных мафиозных кланов – лишних людей, кроме Карло Леонелли, не присутствовало. Но поскольку он вот-вот войдет в Семью – под начало родного брата – чужаком его не считали, хотя дела при нем пока не обсуждали.

Они играли в карты, выигрывая и просаживая огромные суммы, пили и трепались ни о чем, просто отдыхали в компании таких же «правильных» ребят.

– А я ему и говорю, – рассказывал Карло, кидая на стол несколько сотенных купюр, – слышишь козел, не вернешь бабки – будешь слизывать собачье дерьмо с асфальта. Этот старый дурак так перетрухал, что отдал всю кассу! – Он широко улыбнулся, довольный собой, ведь ему доверили решить настоящую проблему, и Карло справился, чем безусловно гордился и чем сильно забавлял собравшихся в зале.

Большинство из них давно достигли определенного статуса в Организации, заняли определенную ступень в иерархии власти, им не нужно было самим махать кулаками, для этого есть солдаты и такие, как Карло, готовые выслужиться и стать с ними на одну дорогу.

– Посмотрим, не накатает ли на тебя заяву старина Джоу, – отозвался Фил, задумчиво разглядывая свои карты.

– Тогда он будет слизывать не только дерьмо, но и собственные кишки с асфальта! – распетушился Карло, задетый замечанием брата. Кто-то засмеялся, Эдди выразительно переглянулся с Филом, без слов говоря, что его брат слишком горяч и болтлив.

Эдди Ликозе и Фил Леонелли были равны по положению: оба имели в подчинении бойцов, свою территорию и лакомый кусок, который исправно доили. Но связывало их другое – они стояли в центре денежного потока, белой рекой текущего на восточное побережье, и оба были безгранично преданы Марко Мариотти. Они подчинялись Чарли Франчезе – боссу семьи Коломбо – и приносили ему жирный процент с доходов, но по-настоящему верны были только Марко.

Фил дернул шеей, отвечая на взгляд Эдди. Пока подпускать брата к серьезным делам он не собирался – не дорос еще. Дальше будет видно. Фил любил Карло, и если тот так рвется в криминальный мир, пусть лучше будет рядом с ним. Они ведь родные братья, хоть и абсолютно непохожи: ни внешне, ни характером. Карло – смазливый весельчак с копной курчавых темных волос и поджарым сильным телом. Его любили друзья и даже враги испытывали симпатию, хотя ту шантрапу, с которой он имел дело последние пару лет, и «врагом» назвать сложно.

Фил был другим. Невысокий, тонкий в кости, с достаточно обычной, ничем не выделяющейся внешностью: темные волосы, темные глаза, уголки тонких губ всегда чуть опущены, словно он вечно чем-то недоволен. Но у него имелись достоинства поважнее: Фил умен, хладнокровен и умел обстряпывать дела. По природе своей он не был жесток, но ради бизнеса и семьи мог разобрать неугодного по косточкам и бросить на съедение собакам, не испытывая при этом никаких мук совести.

– Вот гадство! – досадливо крикнул Карло, когда его карту перебил Нико Валаскес – один из боевиков семьи – и схватил громко зазвеневший телефон. – Да? Спокойней, Роб, – озадаченно притормозил его Карло и через несколько секунд добавил: – Нихера понять не могу. – Собеседник явно взял себя в руки, и следующие пару минут Карло усердно слушал, иногда задавая вопросы. – Вот гребаные латиносы! – повесив трубку, зло воскликнул он и, осмотрев присутствующих на предмет согласия с его утверждением, повернулся к брату. – Помнишь, я рассказывал тебе про университетского друга – Роба Полански? Ну тот, который вытащил меня из воды? – Фил кивнул, любовно поглаживая уголки карт – сегодня ему везло. – Он тут дельце замутил в Бруклине – кафешку – так на него местные торчки начали наезжать, бабки требовать. Он в отказ пошел, по-пацански с ними решал, копов не вмешивал, но они оборзели в конец: сестру его похитили!

– Хорошенькая хоть? – не заинтересовавшись чужими проблемами, спросил Нико Валаскес.

– Да. Фирменная девочка, крутая адвокатша, такой не просто в трусы залезть.

– А как, говоришь, паренька зовут? – вмешался Эдди.

– Роб. – Эдди прямо посмотрел на Карло, заставив того поерзать на стуле и непонимающе добавить: – Роберт Полански.

– А сестру – Трейси?

– Хм, – задумался Карло, – вроде да.

Эдди Ликозе переглянулся со старшим Леонелли и быстро поднялся, доставая телефон.

– Поехали к твоему корешу, – кидая карты, встал Фил.

–//-

В Нью-Джерси, в старинном особняке, за массивным деревянным столом, застланным белоснежной ажурной скатертью, собрались члены семьи и близкие друзья Луки Гамбино. Подавали истинно итальянскую стряпню, отменно приготовленную хозяйкой дома – Кармелой Гамбино. Если бы кто-то извне попал на этот ужин, то ни за что бы не подумал, что крепкий седовласый мужчина в летах – самый влиятельный из лидеров мафиозных кланов на всем восточном побережье. Разговоры, что велись сегодня, могли со стопроцентной вероятностью вестись в любой итальянской семье. За столом дон Лука никогда не говорил о бизнесе и проблемах, с ним связанных. Это закон.

Марко сидел по правую руку от тестя, задумчиво слушая поучительную сицилийскую притчу и бросая внимательные взгляды на собравшихся. Люди Гамбино старели. Самый молодой из капитанов был старше его – Марко – на пятнадцать-двадцать лет, что уж говорить о верхушке. Он с деланным дружелюбием осмотрел Пола Тэсту и Сальваторе Скарфа. Подручный и советник, оба с женами и с добродушными улыбками на лицах, больше подходящими для безобидных старичков, гуляющих с внуками или собачками. Только глаза у обоих холодные, цепкие, а взгляд жесткий. Вот только на Марко это давно не действовало. Он считал их выдохшимися, потерявшими нюх: старого пса не научить новым трюкам, а старые уже не эффективны.

Марко тонко улыбнулся, прекрасно сознавая, что они, наоборот, считают его слишком современным и «зеленым» для контроля над самой денежной и опасной сферой бизнеса. Он ведь действительно самый молодой из лидеров мафии и путь наверх проложил себе не кулаками, а мозгами. Марко не родился в жалкой лачуге на Сицилии, не бегал с поручениями от жирных боссов, на ходу подтягивая рваные штаны. Он родился в Нью-Йорке, в семье уважаемого Антонио Мариотти, но этот факт автоматически не сделал из него «правильного» человека. Марко, как и все, доказывал свою необходимость, убивал ради Семьи, охранял тайны и приносил большие деньги. В отличие от старой гвардии он не сидел в богатом доме, покуривая сигары и ожидая дань от членов Организации. Марко сам делал деньги, легальные и не очень, а еще он научился объективно и даже критически оценивать собственные силы и возможности. Сейчас он точно знал, кто за этим столом был лоялен, кто нет, а кто колебался. Марко прекрасно понимал: поддержки у него здесь нет.

– Любимый, еще фасоли? – сжимая его ладонь, поинтересовалась Анжела.

– Не нужно, – ответил он, кладя приборы на тарелку. Жена мягко улыбнулась и поднялась, помогая матери убрать со стола и подать десерт.

Марко никогда не любил Анжелу, но браком был более чем доволен. Она была преданной, любящей женой, никогда не упрекала его, говорила, когда нужно, и замолкала, если велено. А родственные связи с Лукой Гамбино давали ему много преимуществ, но доверия между ними так и не возникло. Марко никогда не называл дона Луку отцом: ни в прямом, ни в переносном смысле. Он считал себя равным. Лука Гамбино же полагал, что его зять чересчур амбициозен и честолюбив. Они уважали друг друга, но родственной теплоты друг к другу не испытывали.

На столе появились пиалы с мороженым в мятной подливке, лимонная кростата, печенье с ягодным джемом и мягкие сладкие вафли. Анжела как раз подала мужу крепкий черный кофе, когда зазвонил телефон. Марко извинился перед собравшимися, выходя из-за стола и принимая вызов. Он, не перебивая, слушал Эдди Ликозе, и с каждым словом все больше хмурил темные брови.

– Ты знаешь, что делать, – тихо сказал он. – Держите меня в курсе. Буду через полчаса.

– Проблемы, Марко? – спросил дон Лука, когда тот вернулся к столу.

– Ничего серьезного, – улыбнулся он. – Анжела, я отвезу тебя домой.

Она быстро поднялась, не желая затягивать и злить мужа. Марко она знала лучше, чем самый приближенный из его людей. Он был обеспокоен и взвинчен, Анжела видела это в потемневших, как штормовое море, глазах, а сердить или расстраивать мужа для нее – недопустимо.

Неоновые лучи пронзали танцпол, освещая мертвенно-голубым трясущуюся человеческую массу. Идти сквозь плотную, накачанную наркотой толпу было непросто: то и дело приходилось пускать в ход руки, расталкивая, а иногда и врезая по лицу локтем. Карло Леонелли не объяснили, почему спасение сестры Роба Полански стало так важно для двух маститых и влиятельных мафиозных членов. Почему Эдди Ликозе и его брат Фил с непроницаемыми лицами шли по бруклинскому гадюшнику? Они ведь могли доверить это дело паре солдат, которые с готовностью выполнили бы любой приказ. Но Карло был горд! Его взяли с собой, а всё, что он знал о троице мексиканских подонков, слушали с особым вниманием, даже сейчас он шел первый, точно зная, где в это время можно встретить Беззубого Олли.

Этот клуб находился на старом пляже Конни-Айленда и имел дурную славу. Копы с проверками захаживали крайне редко, а достать марихуану, метамфетамин, экстази, или коку – проще простого. Дилеры ошивались в каждом углу, а туалет был переполнен наркоманами. Поскольку завсегдатаями были в основном латиносы и черные, власти не особо волновались об их здоровье: перетравятся и ладно

Карло толкнул дверь, ведущую в уборную и сразу же захотел брезгливо сплюнуть – местная публика вызывала гадливость: кто-то курил траву, кто-то зажимал в углу вяло сопротивлявшуюся девку, сильно воняло мочой, потом и немытыми телами. Он сморщился и обернулся – лица Эдди и Фила остались совершенно спокойными. Карло поочередно начал толкать створки кабинок, отыскивая ту самую – бармен, молниеносным движением выхватив предложенную сотню долларов, выложил, не задумываясь, где сейчас можно найти Олли – одного из местных толкал наркоты.

Одна из кабинок поддалась без проблем, и Карло увидел неподвижно лежащего в луже собственного дерьма и блевотины молодого парнишку – не их клиент. Он стукнул по следующей двери и оттуда донеслось хриплое ворчание:

– Занято, ублюдок!

Карло кивнул, показывая, что узнал говорившего, и с силой ударил ногой в дверь, снося хилую конструкцию с петель

– Какого хера?.. – ошарашенно взвизгнул невысокий мужчина со спущенными штанами. Эдди отодвинул Карло в сторону, входя в узкую кабинку и брезгливо осматривая Беззубого Олли. Тощий, но с брюшком, маленькие поросячьи глазки испуганно бегают, лицо испещрено мелкими красно-синими язвочками и рытвинами от оспин. Он производил отталкивающее впечатление одним своим видом, а дряблый член, который он до сих пор держал в руках, не добавлял ему очков.

– Что надо, амбал? – хорохорился Олли, пытаясь все же натянуть джинсы. В проеме показался Фил и, не церемонясь, всадил ему ногой под коленку. Этот прием у него отточен до автоматизма: одно движение, и нога с дикой болью вылетает из сустава, чуть сильнее – и она ломается. Олли закричал, падая худыми ягодицами на грязный унитаз и обливая ругательствами всех вокруг. Эдди присел на корточки, стараясь локтями ненароком не коснуться вонючих стен и не испачкать синюю рубашку за пятьсот долларов.

– Где лежбище Рико Герреро, Нанду Парандо и Мануэля Гарсиа? – поймав взгляд Олли, тихо спросил Эдди.

– Да пошел ты нахер! – выплюнул он, согнувшись пополам и держась за больную ногу. Эдди вздернул руку, и в тусклом рассеянном свете мелькнул нож, через мгновение его собеседник вопил, как сопливая девчонка, а длинное лезвие торчало в его кроссовке.

– В следующий раз я воткну его тебе в яйца, – спокойно заявил Эдди, вытаскивая нож из раны и пропуская мимо ушей многократное «гребаные мудаки». – Где они?

– Я почём знаю! – Олли постанывал и нянчил дважды пострадавшую ногу, но когда по губам Эдди расползлась зловеща улыбка, будто он только и ждал отказа, чтобы продолжить свое жуткое развлечение, тот быстро заговорил: – У Рико хата на окраине Бруклина, на Линкольн-Плейс, не помню дом, но это в самом конце от магистрали.

Эдди плавным движением поднялся, вытер нож о футболку Олли и вышел. Карло заглянул в кабинку и весело улыбнулся, столкнувшись с горящим ненавистью взглядом – Беззубый Олли всё еще был без штанов.

– Дрочи дальше. Приятного вечера. – Карло придвинул слетевшую с петель дверь, пряча голозадого наркодилера от посторонних глаз. Пусть до поры до времени поплачется в одиночестве.