Сейчас она необыкновенно легко справлялась с пультом управления. Сделала несколько поворотов, «восьмерок», потом пошла на более глубокий разворот, который и выполнила с необыкновенной точностью. Даже на Криса ее стиль управления самолетом производил впечатление. Внезапно он почувствовал к сестре благодарность. Если кто–нибудь сейчас за ними наблюдает снизу, то решит, что это он так хорошо ведет машину. Да, она отличный пилот.

Кэсси пошла в «петлю», и Крис начал нервничать. Они летали вместе уже несколько раз, и он ненавидел такие моменты. Она слишком искусна, слишком смела. Того и гляди увлечется и выкинет что–нибудь чересчур рискованное. Крис не собирался позволять сестре доводить себя до дрожи за двадцать долларов в месяц. Однако она, похоже, совершенно забыла о брате. Вся сосредоточилась лишь на полете. Он кинул яростный взгляд на ее затылок, упрятанный под шлем, вокруг которого развевались ярко–рыжие волосы.

В конце концов ему это надоело. Он с силой постучал пальцами по ее плечу. Пора было возвращаться, и Кэсси это знала. Однако еще несколько минут она делала вид, что не замечает волнения брата. Ей до смерти хотелось сделать «штопор», хотя времени на это уже не оставалось. Кроме того, она понимала, что Криса хватит удар, если она на это решится.

Крис не мог не признавать, что его сестра — превосходный пилот, однако он ей не доверял. В любую минуту она могла выкинуть что–нибудь непредсказуемое. Самолеты приводили Кэсси в такое состояние, что она забывала обо всем на свете.

Все же она начала медленно снижаться и перед самым приземлением передала управление Крису. В результате посадка получилась далеко не такой гладкой, какую могла бы осуществить сама Кэсси. Они сели слишком резко и неловко, сильно стукнувшись о посадочную полосу. Кэсси пыталась научить брата садиться мягче, но Крис не обладал ее интуицией. В результате он выровнял самолет для посадки на слишком большой высоте и сел «блином», ударившись о землю.

Выйдя из самолета, они, к своему удивлению, увидели у посадочной полосы Ника и отца. Оказывается, те за ними наблюдали. Пэт широко улыбался Крису. Ник же не отрываясь смотрел на Кэсси.

— Молодец, сынок! — сияя, проговорил Пэт. — Ты у меня прирожденный пилот.

Похоже, он не обратил внимания на неудачную посадку.

Ник все так же не отрываясь смотрел на Кэсси с того самого момента, как она вышла из самолета.

— Каково там наверху с братом, Кэсс? — улыбаясь спросил ее отец.

— Здорово, папа. Действительно здорово.

В глазах девушки плясали озорные огоньки. Пэт повел Криса обратно в контору. Ник и Кэсси в молчании следовали за ними.

— Значит, ты летаешь вместе с ним, Кэсс? — осторожно спросил Ник.

— Ну да, а что?

Она вся светилась от счастья. Нику захотелось схватить ее за плечи и как следует потрясти. Он знал, что она говорит неправду. И как это Пэт ничего не видит? Так легко позволяет себя дурачить… А может быть, ему и не хочется знать правду? Но ведь такие игры по–настоящему опасны.

— «Петля» выглядела неплохо.

— И ощущалась тоже неплохо, — проговорила Кэсси, не глядя на него.

— Да уж, я думаю.

Ник покачал головой и пошел в контору. Через несколько минут Пэт повез своих детей домой. Услышав звук отъезжавшего автомобиля, Ник откинулся на стуле и задумался. Он размышлял о том, за чем наблюдал несколько минут назад. Снова покачал головой с задумчивой улыбкой на губах. Он мог бы поклясться: самолет вел не Крис О'Мэлли. Значит, Кэсси все–таки добилась своего. Нашла способ летать. Кто знает, может быть, она это заслужила за всю тяжелую и грязную работу, которую столько времени выполняла в аэропорту. И может быть, он, Ник, какое–то время не будет ее выдавать. Просто понаблюдает за ней. Пока. Посмотрит, что она умеет делать. Он снова улыбнулся про себя, вспомнив ту «петлю». Если так пойдет и дальше, то очень скоро она сможет участвовать в показательных полетах. А почему бы и нет? Какого черта, в конце концов! Она действительно прирожденный пилот. Не важно, что Кэсси — женщина, ей просто необходимо летать. Так же как и ему самому.

Глава 2

Пэт, Кэсси и Крис вошли в дом. Сестры Кэсси на кухне помогали матери готовить обед.

Глиннис, в свои двадцать пять лет очень похожая на Пэта, шесть лет назад вышла замуж и сейчас растила четырех дочерей.

Мэган, двадцати трех лет, такая же тихая и застенчивая, как мать, и внешне очень похожая на нее всем, за исключением темных волос, вышла замуж шестью месяцами позже Глиннис и успела родить троих сыновей. Мужья обеих были фермерами. Их хозяйства располагались по соседству. Оба были порядочными, работящими людьми, так что дочери Пэта оказались счастливы в семейной жизни.

Колин, блондинка двадцати двух лет, три года назад связала свою судьбу с преподавателем английского языка в местной школе и родила ему мальчика и девочку. Оба малыша только–только научились ходить. Колин собиралась поступать в колледж, но сейчас снова ходила беременная. А с тремя малышами вряд ли можно куда–нибудь пойти учиться, разве только придется брать их с собой. И уж конечно, и думать было нечего о том, чтобы оставлять их каждый день на Уну. Да и отец этого не допустит. Может быть, потом, когда дети подрастут, не раньше… Теперь же колледж оставался для Колин несбыточной мечтой. В реальности у нее на руках будут три ребенка и совсем немного денег на хозяйство. Отец время от времени подкидывал им небольшие «подарки», однако муж Колин, самолюбивый молодой человек, этого не выносил. Но при его небольшой зарплате и при том, что вот–вот должен был родиться третий ребенок, они не могли себе позволить отказываться от чьей бы то ни было помощи. Только сегодня мать тоже дала Колин немного денег на покупку вещей для будущего младенца. Депрессия сильно ударила по заработкам школьных учителей. Тех денег, что получал Дэвид, муж Колин, едва хватало на еду, даже при постоянных «подарках» от родителей и продуктах, которые частенько приносили старшие сестры.

Все трое собирались остаться в родительском доме на обед. У мужей были свои планы, дочери же часто навещали Пэта и Уну. Мать обожала, когда они приходили, хотя присутствие в доме всех сразу создавало немало шума и суеты.

Пэт пошел переодеваться, Крис тоже отправился в свою комнату, все остальные готовили еду, а Кэсси осталась развлекать племянников и племянниц, у которых пятна грязи и масла на лице тети вызывали неудержимый смех. Кэсси гонялась за ними по всей гостиной, изображая страшное чудище. Крис так и не появился до тех пор, пока не позвали к обеду. За столом он бросал сердитые взгляды на Кэсси. Он все еще не мог простить ей ту «петлю». С другой стороны, благодаря ей он удостоился похвалы отца и поэтому не мог позволить себе ничего высказать вслух. Каждый из них извлекал из тайного соглашения то, что хотел. Кэсси хотела летать, Крис нуждался в деньгах. Похвала отца оказалась приятным дополнением.

Полчаса спустя все сидели за столом, поглощая обильный обед, состоявший из свинины, кукурузы, картофельного пюре и хлеба из кукурузной муки. Свинину принесла Глиннис, кукурузу — Мэган, картофель вырастила сама Уна. Все они питались тем, что выращивали на своих участках, а если требовалось что–то еще, закупали продукты в магазине Стронга — единственном на много миль вокруг и лучшем в их округе.

Дела у Стронгов шли хорошо, даже в это тяжелое время они вели свое дело довольно успешно. Уна часто об этом говорила и сейчас снова повторила то же самое. И в эту минуту, словно по мановению волшебной палочки, за окнами раздался звук подъехавшего автомобиля. Кэсси сразу догадалась, кто приехал: теперь, во время школьных каникул, Бобби Стронг — единственный сын владельца продуктового магазина — появлялся в их доме почти каждый вечер после обеда.

Кэсси знала Бобби с детства, они много лет дружили. Однако в последние два года стали значить друг для друга больше чем просто друзья, хотя Кэсси утверждала, будто не знает, что именно изменилось. Мать и Мэган в ответ на это напоминали ей, что они обе вышли замуж в семнадцать лет, так что ей лучше хорошенько подумать о том, чем они с Бобби занимаются. Родителям очень нравился серьезный и надежный Бобби Стронг, однако Кэсси не решалась признаться ни ему, ни себе самой, что любит его.

Ей нравилось бывать в его обществе, ей нравился и он сам, и его друзья. Ей нравились его поведение, его мягкие манеры, его задумчивость, его терпение и его доброе сердце. И еще то, как он обращался с ее маленькими племянниками и племянницами. Ей многое в нем было по душе. И все же… все же он не волновал ее так, как волновали самолеты. Она еще не встречала ни одного молодого человека, который вызвал бы в ней подобную страсть. Возможно, такого и не существовало в природе. И может быть, ей следовало с этим смириться. Тем не менее Кэсси до боли хотелось встретить человека, который мог бы увлечь ее так же, как один из этих гоночных самолетов. Бобби, конечно, очень милый и все же до самолетов ему далеко.

— Привет, миссис О'Мэлли, привет, Глинн, Мэг, Колин… Ого, я вижу, теперь уже совсем скоро!

Колин в этот момент пыталась собрать своих детишек и вывести их из столовой. Уна помогала ей.

— Может быть, даже сегодня, если я не перестану есть мамин яблочный пирог.

Колин была всего на пять лет старше Бобби и Кэсси, однако девушке иногда казалось, что между ними разница в несколько световых лет. Ее замужние сестры совсем другие и ведут совершенно другую жизнь. Инстинктивно Кэсси чувствовала, что никогда не сможет стать такой, как они. Временами она даже задавалась вопросом: не лежит ли на ней какое–нибудь проклятие? Может быть, отец так страстно хотел мальчика, что это каким–то образом повлияло на ее организм еще до рождения? Может быть, она какой–нибудь урод… извращенка? Да, ей нравятся мальчики, и Бобби ей нравится. Но еще больше она любит самолеты и независимость.

Бобби пожал руку ее отцу, поздоровался с Крисом. Малыши сразу облепили его. Через некоторое время мать со старшими сестрами пошли на кухню мыть посуду. А Кэсси мать велела остаться в гостиной с Бобби. К этому времени девушка успела умыть лицо, однако следы грязи и машинного масла еще остались.

— Как прошел день? — спросил Бобби с застенчивой улыбкой.

С Кэсси он всегда держался чуть неловко, но даже это в нем подкупало. И он всегда старался быть терпимым по отношению к ее необычному увлечению отцовскими самолетами. Он даже пытался делать вид, будто тоже этим интересуется, и внимательно слушал ее болтовню о новом, только что прибывшем самолете или о драгоценной «веге» Пэта. На самом же деле, что бы она ни говорила, Бобби это совершенно не трогало. Лишь бы находиться рядом. Он приходил каждый вечер, и каждый раз Кэсси как будто удивлялась его появлению, чем, в свою очередь, вызывала удивление родителей.

Иногда Кэсси приходило в голову, что она попросту еще не созрела для серьезных отношений, для той преданности, которую означали его постоянные визиты. Через год они окончат школу, и, если так будет продолжаться, он может сразу предложить ей пожениться. И будет, наверное, ждать, что она примет его предложение. Выйти замуж сразу после окончания школы! Сама эта мысль приводила ее в ужас. Нет, она не могла даже думать об этом. Она ждала от жизни чего–то большего. Ей нужно много времени и пространства. Ей нужно учиться дальше, Кэсси мечтала о колледже. И ей необходимы те ощущения, которые она испытывала, когда выполняла «мертвую петлю» или входила в «штопор». А быть все время рядом с Бобби — все равно что ехать на медленной скорости в Огайо. Спокойно, безопасно и неинтересно. Он никуда лететь не собирается. И тем не менее Кэсси знала: если Бобби перестанет приходить каждый вечер, ей будет его очень не хватать.

— Сегодня я поднималась в воздух на самолете отца вместе с Крисом.

И она рассказала ему все, пытаясь придерживаться небрежного тона. Кэсси почему–то всегда опасалась говорить с Бобби слишком серьезно.

— Это было здорово. Мы сделали несколько «ленивых восьмерок» и «петлю».

— Значит, Крис делает успехи, — вежливо произнес Бобби. Его, так же как и Криса, самолеты не слишком интересовали. — А еще чем ты сегодня занималась?

Его интересовала лишь она сама. Все в ней. Втайне от других он считал Кэсси О'Мэлли прекрасной. Не то что прочие мальчишки. Одним она казалась слишком высокой, другие находили ее волосы слишком яркими. Третьи ценили ее лишь за великолепную фигуру. Четвертые считали чудачкой за то, что она так много знает о самолетах. Бобби же она нравилась такой, какая есть. И он любил ее за это, хотя временами у него и возникало ощущение, что, возможно, он ее не до конца понимает. И это, как ни странно, трогало Кэсси, как и многое другое в нем. Вот почему она никак не могла до конца понять свои чувства к нему. Мать рассказывала ей, что вначале чувствовала к Пэту то же самое. Решиться изменить свою жизнь и посвятить ее другому человеку всегда трудно, говорила Уна. А для Кэсси это казалось еще труднее. Нет, она решительно не могла определить свое отношение к Бобби.