Я вернулся в каюту расстроенный, я на самом деле был очень расстроен, потому что не знал, что же будет дальше, и пожалел, что не стал затягивать со свадьбой, мог бы еще наслаждаться своими женщинами месяц, а теперь вот поди знай, что дальше.

– Ты чем-то расстроен? – просила Нина.

– Да, и очень сильно, – ответил я, – видишь ли, туристическая фирма, продавшая нам путевки на этот корабль, забыла нас предупредить, что в Индийском океане пираты иногда нападают на туристические суда и похищают туристов, а потом предлагают родственникам выкупить похищенных людей. А на борту ни одного солдата, ни одного охранника.

– Ну что ты, милый, будем надеяться, что с нашим судном ничего не случится. – И Нина стала меня целовать в губы.

Я легонько отстранил ее и сказал:

– Пойдем-ка пообедаем, говорят, тут подают отменную уху.

– Я что-то тоже есть захотела, пойдем.

Мы поднялись в кают-компанию, столики были накрыты, людей – не так много, человек пятнадцать, к нам подошла официантка, милая улыбчивая девушка, положила перед нами меню на всех языках мира. Мы с Ниной заказали уху и на сладкое мороженое с фруктами. Едва успели закончить обед, как услышали крики капитана и команды. И увидели, как с двух катеров, что подплыли к судну с обеих сторон, на корабль запрыгивают люди в черной одежде и черных масках.

– Ну вот, дождались, это пираты. Что сейчас будет? И я вопросительно посмотрел на Нину. Нина вскочила и прижалась ко мне. На английском языке раздался громкий приказ:

– Всем лечь на пол вниз лицом!

Туристы, путаясь в столах, стали отодвигать стулья и ложиться вниз лицом на пол.

– Еще чего!!! – крикнул я. – Пусть сами ложатся на пол, а я ложиться не собираюсь!

Нина испугалась и зашептала:

– Сережа, не противься, давай ляжем, как все, может, обойдется.

Но один высоченный детина в маске, из которой видны были только глаза, уже направился к нам. Он схватил Нину за руку и потащил к себе: – Ишь ты, какая цыпочка, арабы за нее хорошие деньги дадут! – громко засмеялся пират.

– Не тронь ее! – Я бросился на пирата, он оттолкнул меня, странно посмотрел на мою ногу и выстрелил прямо в привязанный бурдюк, а потом еще два раза мне в плечо. Я рухнул на пол, успевая стряхнуть с себя тряпки, которыми была привязана овечья кровь, кровь хлестала из моей ноги, а глаза уже закрывались, вероятно, снотворное было очень сильным, да еще две пули в плечо. Нина бросилась ко мне, я успел проговорить: «Ниночка, не бросай меня», – и закрыл глаза.

«Грузи их на катер», – сквозь сон слышал я обрывки английских фраз. Позже Нина мне будет рассказывать:

– Как только пираты вошли в открытое море, сторожевой корабль догнал катер и приказал пиратам сдаться, но те прибавили ход, и пограничники расстреляли всех пиратов, а людей с катера забрали. Так как ты был ранен, тебя отправили в госпиталь, я поехала с тобой, не могла же я тебя бросить одного, у меня спросили, кто я тебе, я сказала, что я твоя жена. Но меня в операционную не пустили, я им говорила, что я хирург, но они мне сказали, что в моем состоянии я не только скальпель держать в руках, а стакана воды не смогу тебе подать. Тебе на ноге сделали операцию, вытащили пулю, зашили рану и забинтовали. И вот теперь ты в палате в госпитале, не знаю только, в какой стране и в каком мы госпитале.

Я сделал вид, что мне действительно очень больно, поморщился и сказал:

– Молодец, что назвалась моей женой, а то бы тебя ни за что не пустили ко мне, а что бы я делал без тебя? А охрана здесь есть?

– Не знаю, наверно, есть.

– Нина, не могла бы ты попросить у них свежие газеты?

– Да, милый, лежи спокойно, я сейчас спрошу про газеты.

«С момента нашего “похищения” прошло три дня, и уже вся мировая пресса об этом должна знать», – думал я. Меня больше всего интересовало, где сейчас Зина. Отправили ее в Россию, или она по-прежнему находится в отеле Дубая?

Вернуться из поездки по морю мы должны были через сутки. Но когда через сутки корабль пришел не со всеми туристами, газеты уже были наполнены заголовками о нападении пиратов на туристический корабль, а интернет пестрел видео о расправе пиратов над безоружными людьми. Нина принесла мне газеты на русском и английском языках. На всех первых полосах газет красовались наши фото с Ниной, вот ее хватает пират за руки, потом рядом появляюсь я, пират наводит на меня пистолет, и я уже лежу на полу в луже крови. Я представил, что будет с Зиночкой, когда она увидит эти фото. Но Зина не растерялась: как только ей сообщили, что нас с Ниной похитили пираты, она тут же связалась с российским консульством в Дубае и потребовала к себе консула или посла. К ней прислали сотрудника международного отдела российского консульства в Эмиратах, и тот дотошно стал спрашивать у нее, как так случилось, что Зина не поехала с мужем, а отпустила его с подругой, а сама осталась в отеле. Зина рассказала ему правду, что из-за беременности ей все время плохо и она вряд ли смогла бы перенести такое долгое морское путешествие. К тому времени Зина еще не нашла моей записки и денег. Опасаясь за жизнь Зины и предполагая, что похищение российских граждан в Индийском океане произошло не просто так, представитель консульства приказал Зине немедленно собираться и ехать с ним в российское посольство. Зина наспех собрала все вещи свои и мои, побросала их в чемоданы и из отеля уехала вместе с сотрудником консульства.

В российском посольстве Зину вызвали к послу и подробно стали расспрашивать, кто ее муж, давно ли она замужем, кем работает ее подруга, почему она не поехала с мужем на экскурсию. Зине пришлось целый час рассказывать всю свою жизнь, жизнь Нины и обо мне то, что знала. (Легенду о детском доме, службе в армии, учебе в университете, нашем знакомстве, свадьбе и свадебном путешествии втроем в Дубай.)

На следующее утро Зину дипломатическим рейсом отправили в Санкт-Петербург.

Зина успела из консульства позвонить маме, и та ее встречала в аэропорту, вместе с Верой Петровной встречал Зину и Артем Забелин, муж Нины. В каждом киоске Питера уже продавались газеты с нашими портретами, особенно эффектно выглядела фотография, где я лежу на полу в луже крови.

Артем был на машине, он усадил Зину и Веру Петровну на заднее сиденье.

– Зиночка, ты это видела? – и она протянула газету дочери.

– Мама, убери это, я видела, – и Зиночка зарыдала, уткнувшись матери в шею. Артем молчал, только изредка встряхивал головой, словно отгоняя от себя дурные мысли.

– Милая моя девочка, как же так? Что же это тебе так не везет: первый утонул в море, второго в море убили.

– Мама, может быть, Сережа еще жив, а ты его уже хоронишь, может быть, их еще найдут и выкупят! – сквозь слезы выговаривала матери Зина.

– Да кто их будет выкупать? Кому они нужны! А у нас с тобой денег на выкупы нет, – снова запричитала Вера Петровна, – к тому же ты беременна, тебе о ребенке думать надо, это он, малыш, тебя и спас, а если бы ты поехала с ними на эту проклятую экскурсию – да я бы потом без тебя и дня не прожила.

– Успокойся ты, мама, может, еще как-то все образуется, может, все-таки их найдут. Не могут же бросить своих граждан в беде.

– Как же, найдут! Моряков вон из плена годами не вызволяют, а тут переводчика да врачиху – кто их искать будет?

– Вера Петровна, успокойтесь, я буду искать свою жену, а заодно и вашего Сергея. И если они еще живы, я их найду.

Обе женщины заплакали в два голоса.

Зиночка отправилась в квартиру к матери. Поставила чемоданы и пошла в квартиру ко мне, где мы с нею жили последние два месяца. Но ее ключ к замку уже не подходил.

«Надо же, как быстро хозяева узнали о нашем несчастье, даже вещи не дали забрать», – подумала Зина и написала записку: «Верните наши вещи, особенно мое свадебное платье, я живу в четвертом подъезде в квартире 111».

Утром Вера Петровна, выходя из квартиры выгуливать Барса, увидела у дверей чемодан.

– Зина! – закричала она. – Тут чемодан какой-то стоит у дверей!

– Я сейчас, мама, – Зина увидела мой чемодан, который стоял у нас в шкафу, и догадалась, что это ей принесли наши вещи.

– Это наши вещи с Сережей, – сказала она, – я вчера хозяевам квартиры записку оставила, приколола прямо на дверь, чтобы наши вещи вернули, и номер квартиры указала, куда принести, вот они и принесли.

И Зина занесла чемодан в квартиру. Распаковывая и развешивая в шифоньер все вещи, она на дне своего чемодана в конверте и обнаружила мое письмо, деньги и карточку. Она читала письмо и плакала. А когда вернулась Вера Петровна, Зина, вся в слезах, бросилась к матери, показывая ей записку и причитая: «Мамочка, смотри, что Сережа мне написал перед тем как уехать на экскурсию на корабле, он предчувствовал беду, предчувствовал!» – и Зина сунула в руки матери записку, та опустилась на стул и стала читать вслух: «Милая моя Зиночка, все-таки плывем по морю, мало ли что может случиться, но на всякий случай оставляю тебе деньги и мою кредитную карточку, код карточки найдешь у себя в чемодане в записной книжке. И если я не вернусь, помни, я тебя люблю и всегда буду любить, и береги нашего ребенка. Твой Сережа».

Вера Петровна три раза вслух прочла записку.

– Боже, какой он все-таки молодец, всегда думал обо всем наперед и о том, какие могут быть на море последствия. Умный был наш Сережа и предусмотрительный. И о тебе всегда заботился, вот и теперь позаботился о тебе и вашем ребенке. Мне очень жаль, что так плохо закончилось ваше путешествие, и Ниночку жаль. Но больше всего мне жаль тебя. Теперь такого парня, как наш Сережа, тебе уже никогда не найти, – помолчала минуту и спросила: – А ты деньги и карточку нашла?

– Нашла, мама, все нашла.

– Вот и хорошо, а то ребенку много чего понадобитсято при рождении. А что твоя зарплата медсестры – так, копейки.

Но все же на другой день Вера Петровна пошла в ближайший банкомат и проверила, сколько на Сережиной карточке денег. Там было двадцать тысяч долларов.

После того, как закончился Зинин отпуск, она вышла на работу в свою больницу. Сотрудники не стали ее ни о чем расспрашивать – обо всем подробно писали в газетах, да и видео захвата судна можно было посмотреть во всех социальных сетях.

* * *

Прошло четыре дня, как мы с Ниной находились в одной палате, но на разных кроватях, так как я был «тяжело ранен» и ни о каком сексе даже думать не мог. А вот Нина могла. Она постоянно гладила мою руку, целовала меня в щеки и губы и, оглядываясь по сторонам, шептала мне на ухо:

– Поправляйся быстрее, соскучилась по тебе ужасно. Когда уже все это закончится?

– А где мы находимся? – спросил я Нину.

– Точно не знаю, но кажется, на каком-то острове в Индийском океане, и, по всей видимости, это чья-то военная база.

– Давай отсюда сбежим? – предложил я.

– Куда? Остров маленький, а вокруг острова сплошная вода, океан!

– Я думаю, что моя нога скоро заживет и мы сможем все осмотреть.

– Скорее бы!

В этот момент в палату зашла медсестра и на русском языке спросила:

– Нина, говорят, вы врач, не могли бы помочь мне с больным?

– Конечно, помогу, а то от безделья уже притомилась. И Нина пошла за медсестрой. А я подумал: «Началось. Сейчас ее заставят работать по полной программе». И я не ошибся, в операционной на столе уже лежал человек с развороченным животом, Нине срочно пришлось делать ему операцию. Потом был второй, третий. И только к вечеру Нина зашла в палату, уставшая и голодная.

– У нас ничего нет поесть? – спросила она, моя руки. – Твоя любимая каша есть, я тебя к ужину ждал и еще не садился за стол.

Ели мы молча, потом Нина посмотрела на меня и проговорила:

– Спать хочу, устала, как гончая собака – откуда у них столько раненых? А медсестру зовут Анечка.

Стянула с себя одежду, повалилась на кровать и заснула. Утром, едва взошло солнце и мы с Ниной еще не вставали с постели, как в палату вбежала медсестра Анечка и стала будить Нину.

– Нина, вставайте быстрее, там тяжело раненный солдат, ему срочно нужна операция, он понимает только русский. Быстрее!

Нина вскочила и стала озираться по сторонам, она спросонья не понимала, где находится, накинула на себя халат и побежала за Анечкой.

Днем ко мне в палату зашел Доктор. Я не был удивлен, я уже догадался, что он мой куратор, распорядитель и еще бог знает кто, но то, что я должен ему подчиняться и слушаться, – это я успел усвоить хорошо.

– Ну что, больной, – засмеялся он, – не надоело еще валяться на койке, может, завтра уже встанешь на костыли и пойдешь гулять по острову?

– Да, пора уже осмотреться. А где мы находимся?

– Тебя это так интересует? На острове, дорогой Сережа, в Индийском океане, на военной базе, в данный момент в госпитале, куда привозят раненых и больных людей, сам догадаешься каких, или тебе все разжевать? Нина твоя уже работает, скоро втянется окончательно в свою обязанность хирурга. И тогда тебе с острова придется исчезнуть. И будешь ты уже не Сергеем Скворцовым, а совсем другим человеком. Ну что, устраивает?