– Не совсем, – я посмотрел на него и спросил, – а что говорят СМИ?

– В России пишут, что Сергей Скворцов и Забелина Нина после похищения пиратами пропали без вести, пираты пока никаких требований не выставляли, но что российское посольство в Арабских Эмиратах продолжает поиски пропавших туристов.

– А на самом деле нас ищут или нет?

– Да кому вы нужны? Не таких персон похищали, и то никогда не находили, да и не искали, а вы с Ниной – два простых российских гражданина, кроме своих родных, вас искать некому. У Нины, кроме мужа, никого, да и тот через месяц должен в море на подлодке уйти, а по тебе Зиночка по ночам плачет, хотя плакать ей сейчас вредно. Но, видно, ты ей голову заморочил сильно. И еще, Сережа, не проговорись никому и ни при каких обстоятельствах, что Зина от тебя ребенка ждет. Это для ее безопасности. То, что она стала твоей женой, это знают все в нашей организации, а вот то, что она беременна, лучше другим лицам пока не знать. Ты уже догадался, в какую организацию попал?

– Если честно, то не совсем. Понимаю, что вся моя оставшаяся жизнь будет связана с риском, с данной организацией, что как только я откажусь выполнить хоть одно задание, меня сильно накажут или вообще лишат жизни.

– Правильно понимаешь. Твоим непосредственным руководителем пока буду я, а потом я и сам не знаю, кто им станет. Мы все знаем только то, что нам положено знать и что нам доверено. Ты справился с заданием. На твой счет перечислили оставшуюся сумму от аванса. Если хочешь, часть твоих денег я буду перечислять на ту вторую карточку, которую ты отдал Зине.

– А вы откуда об этом знаете, Доктор?

– Мама Зины уже проверила твою карточку. Да и Зина твоя будет теперь под неусыпным наблюдением людей организации, для ее же безопасности. А когда родит ребенка, этого не скрыть, ты окажешься в довольно щепетильном положении. Быть отцом тяжело, а если проснется любовь к сыну или дочери, то станешь очень уязвимым. Ну ладно, не буду пугать заранее, возможно, тебе всегда будет сопутствовать удача. Так сколько мне перечислить на твою вторую карточку?

– Сколько можно.

– Думаю, что четвертой части того, что тебе сейчас заплатили за Нину, Зине с мамой и будущим ребенком хватит, чтобы безбедно прожить целый год.

– Прошу, Доктор, вы всегда от моих сумм перечисляйте на ту карточку, сколько будет возможно. Карточка действительна три года, а что дальше?

– Потом ее можно будет продлить в том банке, где она получена. Если к тому времени буду жив, продлю. Сроку тебе дают еще две недели. Наслаждайся жизнью, с острова все равно бежать некуда, да и вряд ли можно сбежать от такой организации, как наша. Да и про этот остров никто не знает, его нет ни на одной карте мира. Остров обнаружил совершенно случайно один наш человек. Вот этот кусок земли в океане и приспособили под госпиталь. Надежно и далеко от посторонних глаз.

– Доктор, вы мне хотя бы намекните, чья это организация?

– Одно знаю: она международная, и нет страны, из которой не было бы людей в этой организации. А больше лучше ничего и не знать. Целее будешь. Хватит валяться в постели, выходи, загорай и наслаждайся погодой и солнцем, вероятно, скоро у тебя появится новое задание. Так что, дружище, лови момент!

Доктор ушел, оставив мне костыли.

Часа через два после ухода Доктора пришла Нина. Нам принесли еду, мы поели, Нина заметила костыли:

– Надо же, тебе разрешили вставать? Тогда пошли гулять. А то в этой каморке недолго и заболеть.

И мы с Ниной отправились на улицу разглядывать местность. Вокруг были одни казармы, но повсюду на клумбах росли цветы, дорожки посыпаны черноватым песком, скорее всего, остров – вулканического происхождения, на скамейках сидели люди, кто в бинтах, кто с костылями – все как в обычных больницах или военных госпиталях. Существовало только одно отличие: нигде не было заборов и высоких стен, как в том моем особняке. «Да и зачем тут заборы, – подумал я, – два километра в ширину, хорошо, если километров десять в длину, а вокруг вода, океан, и глубина, наверно, та еще! И больше никакой земли, куда ни посмотри, везде за островом одна вода. Хорошее местечко для госпиталя выбрали, в жизни никто не догадается, что на таком крохотном островке в океане расположен огромный лечебный центр».

Я шел, медленно переставляя одну ногу и опираясь на костыли, как и подобает раненому. Нине же не терпелось исследовать весь остров.

– Ты посиди на скамейке, полюбуйся океаном, а я пройдусь, засиделись мы с тобой и залежались, пора воздухом дышать, слава богу, здесь такой морской чистый воздух.

Когда мы подошли к ближайшей скамейке, там уже сидела Анечка.

– Вы тоже вышли воздухом подышать? – спросила она. – А почему без очков и шляп? Так нельзя, обгореть можно за 15 минут, тут очень жгучее солнце. Сейчас принесу. У нас это все выдается бесплатно.

И Аня пошла к корпусу госпиталя. Аня, миловидная женщина лет тридцати, выше среднего роста, с густыми каштановыми волосами, стянутыми сзади в один толстый жгут, белый халат оттенял ее загорелое лицо, очень черные брови и карие глубоко посаженные глаза, взгляд у нее был не то чтобы тяжелый, а какой-то пронизывающий, изучающий, словно говоривший: «А я про вас все знаю».

– Как она тебе? – спросил я Нину.

– Обычная женщина, хорошая хирургическая сестра. Знает здесь в госпитале почти всех. Я, правда, с ней особенно так еще не общалась, вот сейчас пойдем с нею гулять по острову, заодно и познакомимся поближе.

– Ты хочешь меня сейчас здесь бросить одного? – с деланой обидой в голосе произнес я. – Нехорошо, моя любимая Ниночка, бросать раненого мужа одного на скамейке.

– Ничего с моим любимым Сережей не случится, пока его любимая Ниночка прогуляется по острову.

Подошла Аня, принесла нам шляпы и очки, посоветовала раздеться мне до пояса, но намазаться кремом от загара, который положила на скамейку рядом.

– Аня, а ты не хочешь со мной по острову пройтись? – спросила Нина.

– Пойдемте, познакомлю вас с островом и с жизнью на нем, – ответила медсестра.

Женщины ушли, а я стал разглядывать окружающую меня местность. Между дорожками, клумбами и казармами росли пальмы разных размеров, огромные пальмы стояли рядом с маленькими, как будто дети играли вокруг своих матерей, так оно и было. Старые пальмы давали жизнь молодым деревцам, укрывая их от палящего солнца. Все это пальмовое и цветочное царство было ухожено и полито водой. «Интересно, а есть на острове пресная вода или только океанская, которую опресняют? Надо будет самому успеть обойти весь остров», – думал я. Забинтованная нога вспотела и чесалась, я снял рубашку, снять брюки побоялся – а вдруг женщины сейчас вернутся. Но Нина с Аней гуляли по острову более двух часов и даже успели искупаться на пляже, который был специально устроен для всех жителей острова. А вечером Нина мне рассказывала историю Ани – как та попала сюда. Три года назад они с мужем отдыхали в Шардже, в один из дней поехали в пустыню кататься на верблюдах, с ними был только один проводник. И вечером, когда они уже хотели возвращаться в отель, на них налетели люди на лошадях. Проводник закричал, что это берберы, упал на песок и закрыл голову руками. Все всадники были в черных масках, Аню с мужем схватили, завязали им глаза, долго везли по пустыне, потом на катере куда-то плыли. А потом берберы прямо с катера продали их на какой-то корабль. И уже на том корабле Ане и ее мужу сделали снотворные уколы и, как она сама думает, привезли на этот остров. Муж ее, простой инженер-электрик, сейчас работает на островной электростанции, а она в госпитале медсестрой. Живут они в соседней с госпиталем казарме, там им выделили обычную двухкомнатную квартиру со всей обстановкой.

– А бежать отсюда они не пытались? – спросил я.

– Куда бежать? Отсюда еще никто не сбегал. Да никто не знает, как сбежать и зачем. Везде только океан. Зарплату им платят, тут есть даже свои магазины, парикмахерские, все как в любом другом городе. Только нет машин, гвалта и шума, всегда солнце, есть выходные дни. Аня говорит, что они привыкли, в России у них были условия гораздо хуже, чем здесь, и зарплата меньше, – продолжала рассказывать Нина.

– Куда им теперь тратить эти деньги, что они зарабатывают? – спросил я.

– На острове такая же жизнь, как в любом другом городе, есть все, иди и покупай, трать свои деньги или строй свою яхту, – предположила Нина.

«Яхту им построить никто не даст, да из чего ее здесь строить», – подумал я, но с Ниной согласился:

– Да, здесь такая же жизнь, как везде, только очень много солнца и очень много работы.

Я догадывался, откуда привозят так много раненых солдат и вообще людей, похожих на военных, в разгаре были цветные революции на Ближнем Востоке, шли войны в Ираке, Сирии, Ливане, Тунисе. А Нине здесь, по-видимому, придется остаться надолго, а может быть, и навсегда. Мне стало жаль Нину, я поднял ее на руки и понес в постель.

– А как же нога? – спросила она.

– Перетерпит, – отшутился я.

Ночь у нас была бурной, мы действительно соскучились за это время друг по другу. К тому же я знал, что скоро нам придется расстаться, а что там будет у меня впереди и у нее, мне пока неведомо.

Утром в дверь палаты громко постучали, в постели мы оба лежали абсолютно голые, ночь выдалась душной, кондиционеры мы отключили, чтобы не заработать бронхита, Нина поднялась, чтобы открыть:

– Куда ты голая? Хоть халат накинь, – проворчал я. Она накинула халат, открыла дверь, на пороге нашей палаты стоял человек в полевой форме.

– Вы хирург Нина? – Да, это я.

– Быстрее собирайтесь, пойдете со мной, человек умирает, нужна срочная операция, он в другом корпусе.

Нина натянула на себя шорты, рубашку и побежала за военным.

Больше я ее не видел. Так из моей жизни навсегда исчезла моя Нина, моя замечательная любовница. Мое первое выполненное задание. Позже у Доктора я узнал, что в тот день Нину отвезли на другой остров в Индийском океане, где также требовались ее знания и навыки хирурга.

А я? Раскаивался ли я в содеянном? Сначала мне было как-то не по себе, что так вот подставил двух милых женщин, которые меня боготворили, а потом подумал: «А что они потеряли? Нашли ведь больше. Одна родит ребенка от любимого мужа и будет счастлива. Вторая будет заниматься своим любимым делом, и не в “мокром” Питере, а в госпитале на солнечном острове. Может, еще замуж выйдет за какого-нибудь тамошнего врача и тоже будет счастлива. Все может быть в этой жизни». И я не ошибся, мне еще доведется встретиться с моими любимыми женщинами. Но это будет уже совсем другая история. К вечеру этого же дня ко мне в палату пришел Доктор:

– Собирайся, хватит болеть, мы уезжаем, вернее, улетаем. За Нину не беспокойся, с нею все в порядке. О тебе она знать больше ничего не должна. Надеюсь, у тебя здравый смысл еще при тебе и от любовных утех пока не выветрился.

Я вздохнул, размотал покрасневшую ногу под бинтами и сказал: – Я готов, шеф.

Задание-2

Японка Азэми

Итак, я снова оказался в том особняке, где провел свой долгий год заточения. Значит, это и есть штаб-квартира данной международной организации. На этот раз я успел разглядеть город, пока от аэродрома ехали до особняка. Минареты, двухэтажные белые дома и виллы трех и четырех этажей. Высохшие пальмы, придорожные кусты, кое-где на клумбах цветы – обычный город Ближнего Востока. Но что за страна – Марокко? Тунис? Египет? Турция? – узнать было сложно. Солнце пекло, по трассе проносились машины с затемненными стеклами, а людей вообще было не видно. Значит, наш особняк где-то за городом. Подальше от людских глаз. По приезде на место Доктор отправил меня отдыхать в мою старую, хорошо знакомую мне комнату. Там было все так же, как и три месяца назад, когда я покидал это жилище.

– Ну здравствуй, мое тайное убежище! Вот и снова я здесь и, пожалуй, буду сюда возвращаться пока буду жив, – сказал я сам себе вслух.

Я спустился вниз и зашел в кабинет к доктору, он был у себя.

– Доктор, нельзя ли мне в комнату к интерьеру добавить в ванную зеркало? А то бриться наугад уже непривычно.

Он засмеялся:

– Сейчас распоряжусь, и тебе всю комнату обставят зеркалами. А пока отдыхай. Завтра мы с тобой идем к «важному человеку».

Но мне не спалось. Я все думал, куда на этот раз отправят меня и что прикажут делать. Все же тяжело быть несвободным человеком и подчиняться чужим приказам. Но выхода из данной ситуации я не находил.

Проснувшись утром, я увидел в комнате большое трюмо, а в ванной на стене висело огромное зеркало. Я посмотрел на себя в трюмо: «Да, красавец, родители постарались родить себе денди. Как они сейчас там? Слава богу, что у них есть еще дочь, а у меня младшая сестра, а по мне слезы льют. Интересно, им сказали, что я погиб или пропал без вести? Если погиб, то они за меня получают пенсию, а если без вести, то за меня им ничего не платят. Но тела моего ведь не нашли, значит, пропал без вести. Сестра в университете учится, как только попаду снова в Россию, обязательно вышлю им денег как бы от моего друга-сослуживца», – собираясь на встречу, мысленно рассуждал я.