- Вроде бы, - осторожно начала я, - все прошло не так уж и плохо?

Она слабо улыбнулась.

- Тебе стоило бы ее услышать. Вся эта ерунда о совершенных ею ошибках и о том, что я должна была быть умнее, чем она. Как будто то, что случилось, делает ее худшей матерью на свете.

- Нет, - покачала я головой. – А вот моя мама посадила бы меня на цепь после такого.

- Твоя мама усадила бы тебя перед собой, и вы бы спокойно обо всем поговорили, а потом пришли бы к лучшему решению. Она бы не сбежала с каким-то воителем.

- Моя мама, - заявила я, - упала бы на месте, услышав такие новости.

Скарлетт встала и подошла к зеркалу, глядя на себя.

- Она сказала, мы поедем в клинику в понедельник и запишемся на прием. Чтобы сделать аборт.

Я посмотрела на свое отражение позади ее.

- Именно это вы решили сделать?

- Не то что бы мы много обсуждали это, - Скарлетт коснулась живота. – Она сказала, что делала аборт сама, много лет назад. Когда мне было шесть или семь. Ничего особенного, так она говорит.

- Вырастить ребенка очень сложно, - произнесла я, пытаясь помочь. – В смысле, тебе всего шестнадцать, вся жизнь перед тобой.

- Ей тоже было шестнадцать. Когда родилась я.

- Это другое, - ответила я, понимая, что неправа. Мэрион была выпускницей, собиралась пойти в хороший колледж. А отец Скарлетт был футболистом, тоже рассчитывающим на стипендию. Они встретились на какой-то вечеринке, и Мэрион больше никогда не видела (да и не пыталась) его.

- Оставить меня было, возможно, единственным не эгоистичным решением, которое Мэрион приняла в своей жизни, - сказала Скарлетт. – Мне всегда было интересно, почему же она так поступила.

- Перестань, - попросила я. – Не нужно так говорить.

- Но это правда. Мне интересно, - она отошла от зеркала, опустив руки.

Мы провели в этой комнате, наверное, половину наших жизней, но никогда мы не переживали здесь ничего подобного. Это было сильнее нас.

- Все будет хорошо, - снова сказала я.

- Знаю, - отозвалась подруга, глядя на наши отражения. – Я знаю.


В пятницу все должно было закончиться. Мы не говорили об этом вслух, только изредка перешептывались, никогда не называя конкретных определений. Молчание заполнило дом Скарлетт, поселилось в каждой комнате, растянувшись от пола до потолка. Для Мэрион все это уже было решенным делом. Они со Скарлетт съездили в клинику, выяснили все детали. По мере того, как неделя подходила к концу, моя подруга становилась все более тихой и молчаливой.


В пятницу в школу меня отвезла мама. Я сказала ей, что у Скарлетт есть кое-какие дела, и она не может подвезти меня, но на светофоре мы остановились точно за машиной Мэрион. Они не увидели нас. Скарлетт смотрела в окно, а Мэрион курила, сбрасывая пепел за окно со своей стороны. Мне казалось невозможным, что вот сейчас Скарлетт беременна, а когда я увижу ее в следующий раз, все уже будет забыто, и с моей подругой все будет, как раньше.

- О, а вот и Скарлетт, - заметила мама. – Ты же вроде сказала, она не собирается в школу сегодня?

- Так и есть, - ответила я. - У нее запись к доктору.

- О. Она заболела?

- Нет, - я включила радио, и папин голос заполнил машину.

- Восемь часов утра, я Брайан, и вы слушаете Т104, единственную хорошую вещь, ради которой стоит подняться утром…

- Ну, видимо, что-то не так, раз ей пришлось поехать к доктору, - сказала мама, когда наконец-то зажегся зеленый свет, и Скарлетт с Мэрион повернули налево, направляясь в центр.

- Я не знаю, в чем там дело, - покачала я головой. – Может, просто осмотр.

- Или дантист, - задумчиво предположила мама. – Кстати, вспомнила! Тебе тоже нужно посетить стоматолога.

- Мам, я не знаю, - снова сказала я.

- Ее не будет весь день, или она придет позже?

- Она не сказала.

Я начала ерзать на сиденье, вглядываясь в желтый школьный автобус перед нами.

- А я-то думала вы двое рассказываете друг другу все, - смеясь, произнесла мама. – Разве нет?

Я спросила себя, что именно должна была значить эта фраза. В последнее время все, что говорила мама, было с каким-то подтекстом, словно она использовала секретный язык, а я не могла его понять. Мне хотелось крикнуть: «Она собирается сделать аборт, мама! Все? Довольна?» - просто, чтобы увидеть выражение ее лица. Я представила, как оно меняется так же быстро, как рассеивается в воздухе дым из сигареты Мэрион. Когда мы приехали на школьную парковку, я как никогда в жизни была счастлива видеть школьные стены.

- Спасибо, - я быстро поцеловала ее в щеку и выскользнула из машины.

- После школы сразу приходи домой, - сказала она. – Я готовлю ужин, и нам с тобой нужно обсудить вечеринку, правильно?

Завтра мне исполнялось шестнадцать лет. У меня не было очень уж много времени, чтобы думать об этом. Несколько месяцев назад вечеринка была бы всем, что занимало бы мои мысли, ну и еще водительские права, свобода – все эти вещи, которые ты получаешь, едва тебе исполняется шестнадцать.

- Да. Увидимся вечером, - попрощалась с ней я и постаралась раствориться в толпе так быстро, как только могла.

Я шагала к главному зданию, когда со мной поравнялся Мэйкон. Он всегда появлялся из ниоткуда, я ни разу не видела, как он подходит ко мне.

- Привет, - улыбнулся он, закидывая руку мне на плечи. От него пахло клубничными леденцами «Jolly Ranchers», дымом и бальзамом после бритья – немного странный микс, который я обожала. – Как дела?

- Мама сводит меня с ума, - пожаловалась я. – Я чуть не убила ее, пока мы ехали в школу.

- Тебя подвезла мама? – удивился он, оглянувшись. – А где же Скарлетт?

- Пошла ко врачу или что-то вроде того, - ответила я. Врать ему было сложнее, чем врать маме.

- Понятно. Ну,- произнес Мэйкон, - не планируй ничего на завтра.

- Почему?

- Я приготовил кое-что для тебя на День рождения.

- Правда? Мы куда-то пойдем?

Он улыбнулся.

- Увидишь.

- Ладно, - согласилась я, отбрасывая мысли о вечеринке, которую планировала мама. Торт-мороженое, семья Ванов и ужин в «У Альфредо» (мой любимый ресторанчик) сразу же поблекли по сравнению с сюрпризом, обещанным Мэйконом. – Я в твоем распоряжении.

Прозвенел звонок, и мы пошли в класс, но тут кто-то окликнул его. Это были несколько ребят, которых я видела пару дней назад в городе с ним, у всех были длинные волосы и сонные глаза. Они махали ему, жестами подзывая к себе. Неважно, сколько времени я с ним общалась – у Мэйкона всегда оставались тайны, какие части своей жизни он держал в секрете: людей, места, занятия, о которых я не знала. Он звонил мне каждый вечер, мы немного болтали, а чем он занимался потом, я не знала.

- Мне нужно идти, - сказал он, быстро целуя меня. Я почувствовала, как он положил что-то в задний карман моих джинсов, а затем он направился к ждущим его знакомым. Я уже знала, что лежит в моем кармане, мне даже не нужно было доставать это. Но я достала – и это оказалось именно то, о чем я думала: леденец «Jolly Ranchers». У меня уже была медленно растущая коллекция конфет дома, они лежали на столе. Он подкладывал мне их, а я сохраняла конфетки одну за другой.

- А как же домашняя комната (*урок, на котором ученики делают домашние задания или занимаются своими делами)? – поинтересовалась я. Хоть я и притворялась бесстрашной бунтаркой, я никогда не прогуливала уроки или, боже упаси, школу. Мэйкон же прогуливал постоянно, а я никогда не спрашивала его об оценках. Во всех женских журналах пишут, что мужчину изменить невозможно, но мне пришлось выучить это на собственном опыте.

- Увидимся на третьем уроке, - сказал он, игнорируя мой вопрос.

И пошел по парковке, барабаня пальцами по обложке своей единственной тетрадки на спирали, с которой он, видимо, посещал все уроки. Несколько девочек из моего класса по английскому захихикали, проходя мимо меня и глядя на него. Последние две недели мы с Мэйконом были большой сплетней всей школы, всего за какой-то месяц из Галлея, подружки Скарлетт, я превратилась в Галлея, девушку Мэйкона Фокнера.

В конце второго урока кто-то постучал в дверь класса коммерческого дизайна и отдал миссис Пейт листок. Она внимательно изучила его, затем посмотрела на меня и сказала, чтобы я собирала вещи – меня вызвали в канцелярию.

Нервничая, я шла по коридору, пытаясь понять, что же произошло. Когда я зашла в офис, секретарь вручила мне телефонную трубку со словами: «Это твоя мама». В голове пронеслась мысль – папа умер. Бабушка умерла. Кто-нибудь еще умер. Я взяла трубку.

- Алло? Мам?

- Бери, - услышала я чей-то голос, за которым последовал какой-то шорох. Затем: - Алло? Галлея?

- Скар…?

- Шшш! Я твоя мама, помнишь?

- Да, точно, - пробормотала я. Секретарша была занята разговором с мальчиком, который в очередной раз опоздал, и не обращала на меня никакого внимания. – Что случилось?

- Мне нужно, чтобы ты забрала меня, - сказала Скарлетт. – Из клиники.

Я посмотрела на часы – было всего десять пятнадцать.

- Уже все?

- Нет. – Пауза. – Я передумала.

- Ты – что?!

- Я передумала. Я оставляю ребенка.

Ее голос был таким тихим, таким уверенным. Я вообще не знала, что ответить ей.

- А где Мэрион? – наконец, спросила я.

- Я сказала, чтобы она оставила меня одну, - пояснила подруга. – Что из-за нее я нервничаю и все такое. Я должна была позвонить ей, чтобы она меня забрала.

- О, - это было все, на что я была способна.

- Ты можешь приехать? Пожалуйста?

- Конечно, - отозвалась я. Секретарша уже смотрела на меня. – Но, мам, тебе, наверное, нужно сказать, чтобы мне дали пропуск или еще что-то.

- Точно, - теперь голос Скарлетт звучал по-деловому. – Я сейчас дам трубку своей подруге Мэри. Я в клинике на Первой улице, ладно? Не задерживайся.

- Хорошо, - повторила я, думая, как же я туда доберусь, если у меня нет машины.

В трубке снова раздался шорох, Скарлетт давала инструкции кому-то вполголоса, затем я снова услышала первый голос:

- Это миссис Кук.

- Погодите, - я протянула телефон секретарше. – Мама хочет поговорить с вами.

Секретарша положила ручку и взяла трубку.

- Алло?

Я внимательно разглядывала список опоздавших, лежащий на ее столе, и изо всех сил пыталась не выглядеть подозрительно.

- Да? Хорошо, тогда все в порядке. Нет, никаких проблем. Я выпишу ей пропуск. Спасибо, миссис Кук, - она повесила трубку и взяла бланк пропуска. – Просто покажи это охраннику, когда будешь уходить, - пояснила она мне. – И оставь его у себя, чтобы показать учителям, ведь тебе нужно будет объяснить свое отсутствие.

- Хорошо, - кивнула я. Прозвенел звонок, коридоры начали заполняться учениками. – Спасибо.

- Надеюсь, все пройдет удачно, - пожелала она, внимательно глядя на меня.

- Да, - снова кивнула я, открывая дверь. – Спасибо.


Я стояла у корпуса физкультуры, ждала Мэйкона. Когда он проходил мимо, направляясь в раздевалку, я схватила его за рукав и оттянула в сторону.

- Эй, - заулыбался он, а у меня по коже пробежали мурашки – я всегда так реагировала на его улыбку. – Что такое?

- Сделаешь мне одолжение?

- Конечно. Какое?

- Можешь прогулять физкультуру со мной?

Он задумался на секунду.

- Уже сделано. Пошли.

- Погоди, - я удержала его на месте. – И мне нужно съездить кое-куда.

- Съездить?

- Да.

Он пожал плечами.

- Без проблем. Давай.

Мы вышли на парковку, подошли к его машине. Он убрал с пассажирского сиденья несколько дисков, чтобы я могла сесть. Машина пахла дымом и конфетами, тот же самый запах, что следовал за ним повсюду. У Мэйкона постоянно были разные машины, но он никогда не объяснял этот занятный факт. Я уже видела его в Тойоте, пикапе и еще каких-то иностранных автомобилях, и в них всех стоял один и тот же сладковато-дымный аромат. Сегодня снова была Тойота.

- Подожди секунду, - сказала я, когда он уже завел мотор. – Ничего не выйдет. У тебя ведь нет пропуска!

- Не переживай из-за этого, - легко сказал он, что-то доставая из ящичка под приборной панелью и делая там пару надписей, а затем поехал к выезду с парковки.

Охранник, афроамериканец, которого мы прозвали Мистер Джо, вышел из своего домика охранника со скучающим выражением лица.

- Мэйкон, - прошипела я, когда мы остановились. Я сомневалась, что его джедайский трюк сработает. – Ничего не получится, тебе лучше вернуться…

- Тихо, - Мэйкон опустил окно, когда Мистер Джо подошел к нам, поправляя бейдж. – Здорово, Джо. Как жизнь?