Мария Чепурина - Куда приводят мечты

– Увидели, что за обман могут просто уволить. А то бы ещё подложили, – закончила Юля. – Чего-нибудь.

– Только какая им выгода?

– Не представляю...

На Софийской стороне, у стен Кремля, был самый настоящий пляж – с песком и с тентами. «Купаться в центре города? – спросила с удивлением бабушка. – Да что вы! Там же грязно!» Но девчонки не послушались, пошли. Они никак не верили, что Волхов может оказаться столь же грязным, как и те места, где им, к несчастью, приходилось плавать в своём городе. Конечно, для избалованных чистой природой новгородцев пляж и мог казаться нехорошим, но для девочек из крупного промышленного центра он был просто первозданным и стерильным.

Накупавшись, сёстры сидели под «грибком» и обсуждали отношения Улиты с неким Дмитрием. Придумали историю знакомства, сочинили, как прошло признание, гадали, принято ли было в древности дарить цветы подругам... А потом представили себе историю бегства.

– Я надеюсь, всё прошло нормально. Этот «Офонос» остался с носом, – рассуждала старшая сестрёнка.

– Может быть, они сбежали за границу? – предполагала младшая. – Хотя, наверно, нет. Они же языков других не знали.

– Пусть они сбегут недалеко, немного поживут, а потом это... Возвратятся. Папе в ноги бросятся. Так всегда бывает. Он простит их...

– Скажет им: «Плодитесь, размножайтесь!» Хи-хи-хи! Ой! – Юля вдруг перевернулась на живот. – Послушай! Ведь у них, наверно, были дети! И потомки! А вдруг Улита с Дмитрием – какие-нибудь наши прапрадедушки?

– Ага, – сказала Майя. – Было бы забавно. Где бы взять мороженку?..

– Ближайшая палатка – там, направо, – неожиданно раздался голос парня.

Юля с Майей даже вздрогнули. Мгновение спустя они увидели траншейщика с медовой шевелюрой.

– Ой, – сказала Юля. – Я тебя узнала-то не сразу!

– Слишком чистый, да? В сравнении-то с тем, что на раскопе! – усмехнулся парень ей в ответ.

– Ладно, я пошла! – сказала Майя. – Взять тебе? Клубничное?

И старшая сестра оставила траншейщика и Юлю в одиночестве. Верней, наедине.

– Откуда ты тут взялся-то? – спросила Юля парня, рассуждая: «Интересно, почему он нам всё время попадается?»

– Как откуда?! Я пришёл купаться. Тоже вот у бабушки на лето.

– Кто тебе сказал, что мы у бабушки?

Траншейщик неожиданно смутился:

– Так ведь это... Все же знают... И вообще...

«Какой-то подозрительный, – подумала девчонка, – может, он замешан в этих ограблениях и подделках? Интуиция как будто говорит мне: обрати внимание на этого субъекта! Надо будет с Майей поделиться».

– А где парень? – спросила сестра, возвратившись с мороженым. – Ты его прогнала, что ль?

– Да нет, сам ушёл, – сообщила ей Юля. – Просто я уселась к нему задом, и он понял, что беседовать нам не о чем. Какой-то он, по-моему, подозрительный!

– Серьёзно?

– Майя, ты не замечала, что он вечно нам попадается на глаза? Куда мы ни пойдём – он сразу появляется! А знаешь, в детективах так всегда: преступник вертится у сыщика под носом, притворяется, что в чём-то помогает...

– Вовсе он не вертится! – ответила сестра. – Тебе так просто кажется. – И ляпнула: – Да ты в него влюбилась!

Юля фыркнула. От Майки, как обычно, не дождёшься ничего, помимо глупостей.

Внезапно до девчонок донеслись обрывки речи: «Парадигма... дискурс... позитивный... эпистемология». Студенты! Они тоже захотели искупаться! Девушки и парни бегали по пляжу, с головой ныряли в воду, брызгали друг в друга и, похоже, были счастливы. Взволнованная Майя, притаившись под грибком, смотрела на своих «кумиров» неотрывно. И досмотрелась. Неожиданно один из юношей достал фотоаппарат и, будто так и надо, снял девчонок вместе с окружающим пейзажем.

– Ты чего? – спросила Майя, чуть-чуть возмущённая и вместе с тем счастливая. – Нас, что ли, сфоткал?

– Тут прекрасный вид, – ответил парень философски.

– А мы при чём?

– У вас прекрасный вид. Тут всё прекрасно, – сообщил студент невозмутимо.

Незаметно завязался разговор. Уже под вечер Майя, строя глазки новому знакомому, болтала с ним в довольно романтической манере:

– А какие же девчонки тебе нравятся?

– Какие... Ох, вот так вопросик! Тут сложно ответить.

– И всё-таки? Может, кудрявые?

– Кудри? О, да. Это просто прекрасно, – со всем соглашался фотограф.

Когда Майя с Юлей шли с пляжа, вся жизнь рисовалась им в розовом свете. Особенно старшей.

– Скажи, – выясняла она. – Ты не знаешь, у бабушки есть бигуди? Или, может быть, плойка?

Спалось Юле не очень. Она снова встала рано: предстояла ведь ответственная вещь – сказать Дунаеву всю правду насчёт гнусностей отвальщиков. Конечно, хорошо бы он поверил сразу и принял сестёр обратно на работу. А если нет? Вопрос этот как раз и не давал Юле покоя. И мотив парней узнать так и не вышло... А если виновны вовсе не отвальщики? Но кто тогда? Нет, спать не получалось. Хоть девчонки и решили на раскоп пойти не к девяти, а чуть попозже (чтобы всех застать и не мешаться), но лежать в кровати Юля больше не могла. Она тихонько вылезла из койки и, умывшись, стала наблюдать, как бабушка готовит.

Баба Октябрина варила кисель. В кастрюльке на плите уже начало греться молоко, куда она добавила большую ложку сахара. Потом, взяв три ложки крахмала, бабушка зачем-то развела его в остатках молока.

– Видишь? – говорила она. – Надо без комочков. На-ка вот, мешай-ка.

Молоко в кастрюльке закипело, когда весь крахмал бесследно растворился. Бабушка взяла у Юли кружку и, мешая, ловко вылила холодное в горячее. Мгновенно содержимое кастрюльки загустело, превратилось в помесь каши с йогуртом. Спустя минуты две оно уже дымилось, остывая, на кухонном подоконнике: такое же молочно-нежно-белое, как церковь за окном.

– Как вкусно! – говорила Майя спустя час. – Не понимаю, почему нам мама так не сделает?

– Да, – рассуждала младшая сестра. – У древних-то губа была не дура!

Так вот, провозившись с киселём, к раскопу сёстры двинулись лишь в десять.

На отвале почему-то был траншейщик.

– А где наши два героя? – прошептала Майя.

Юля знать не знала, только вновь приметила, что парень с родинкой везде ей попадается. А сёстры между тем прошли мимо отвала, уже чувствуя неладное, но вроде на раскопе ничего такого не случилось. Только почему-то за столом начальника был вовсе не Дунаев, а его помощница. Девчонки оробели. Нрав у Анны Александровны был крутой. Наверно, даже слишком. Призадумавшись, идти им да-льше или лучше смыться, девочки застряли посреди раскопа. А когда решили, что идти, то прямо перед ними, словно ниоткуда, появилась Клавдия Семёновна Пыжайло. Она резво подошла к столу начальника и рявкнула:

– Привет, Ань! Где у нас Дунаев?

– Он к Андрею Анатольичу пошёл. Что передать надо?

Пыжайло вся скривилась, видимо, желая сообщить лицу как можно более деловое выражение, и важно заявила:

– У меня к нему беседа есть. Насчёт кое-каких ребяток. С вашего раскопа. По которым тюрьма плачет!

Анна озадаченно взглянула на Пыжайло, обвела глазами весь раскоп и закричала, вдруг увидев Белкиных:

– Так! А вам-то что тут нужно?! Кажется, вам ясно всё сказали?

Встреча была не особенно любезной, но девчонки всё же подошли.

– А мы вам тоже... это... про преступников... – несмело забубнила было Юля.

– Мы узнали, кто подсунул ту иконку! – помогла ей Майя. – И улики у нас есть! Смотрите, вот!

Достав мешочек, найденный вчера в куче массовки, старшая сестра решила тут же предъявить всё то, что в нём имелось. Анна Александровна, однако, даже и смотреть не пожелала.

– Убирайтесь! – заорала она нервно. – Нечего лапшу мне вешать на уши! Вам что, простого увольнения мало?! Надо заявить на вас в милицию?

– Ой, Анна Александровна, смотрите, что тут откопали! Замечательной сохранности объект! – внезапно крикнул кто-то.

Анна бросила ещё раз злобный взгляд на Белкиных и, буркнув: «Да, иду!» – умчалась к яме.

– Бедненькие девочки!.. – вдруг выдала Пыжайло.

Майя с Юлей посмотрели на неё с немалым удивлением. Клавдия Семёновна любезно улыбнулась.

– Аня очень грубая. Нет, девушка, конечно же, способная... Но всё-таки характер... Что тут скажешь!

– Мы заметили, – ответили девчонки.

– Кажется, вы те самые переборщицы, которых с шумом выгнали, когда нашли подделку?

– Это мы и есть, – сказала Майя. – Только никакой подделки не было. То есть нет, была. Но мы её не клали.

– Хм... – сказала Клавдия. – По-моему, вы и правда не похожи на преступниц.

– Что ж, спасибо.

– Нравилось работать на раскопе?

– Ну конечно!

– Понимаю, понимаю... В жизни часто сталкиваешься с несправедливостью! Обидно вот так, по ошибке, ни за что – и быть уволенными.

– А мы скоро восстановимся! – задорно сообщила Майя. – Мы виновного... Ой!

Сестра наступила ей на ногу.

– ...Мы виновного, наверное, найдём. Хотим найти, – закончила за неё фразу Юля.

– Интересно! И кого подозреваете?

– А всех! – сказала младшая.

– Разумно! – И Пыжайло рассмеялась. – Только вот... Не знаю... Николай Сергеевич очень уж не любит признавать свои ошибки. Я-то с ним давно знакома. Одним словом, я боюсь, что даже если вы найдёте виноватого...

– Он, что ли, нас не примет?

– Да, увы! Такие случаи уже имели место.

Майя загрустила.

– Вы, конечно, можете искать преступника, если вам так нравится. Вот только я уверена: с Ивановским раскопом надо попрощаться... Ой, только не плачьте! Девочки! А может быть, поступите ко мне? Раскоп почти такой же, а слои ещё древнее! И компания весёлая! Ну что? Идёт?

– Идёт! – сказала Юля.

Майя с удивлением посмотрела на сестру. А та, хихикнув, прошептала на ухо: «Наверно, там студентов ещё больше!»

Клавдия Семёновна любезно пригласила девочек идти за ней к раскопу, не теряя ни минуты.

– Но у вас же разговор к Дунаеву! – напомнила ей Юля.

– Это подождёт. Его же всё равно нет.

Сестры и профессорша направились к воротам. Они вновь прошли мимо отвала, на котором снова бегали траншейщики, теперь уже вдвоём.

– Ребята! – крикнула им Юля. – А отвальщики-то где?

– Уволились они. Сегодня утром. Мы теперь тут будем, – отвечал ей парень с родинкой. – Достало уже грязными ходить!

Покровский раскоп оказался крупнее и глубже того, где девчонки работали. Впрочем, по сути, здесь всё было так же: квадраты, скамеечки, ящики, горы массовки.

– Куда вы хотели бы: на переборку? А может, копать? – предложила Пыжайло.

– Копать, – сообщила ей Юля.

– Ты что? – зашипела сестра. – Мы не сможем!

– Всё сможем! Пожалуйста, нас на квадраты! – и Юля опять наступила на ногу сестре. Видно, что-то задумала.

– Хорошо. Слушай, Толя, у нас есть квадраты свободные? Нет? Тогда Рите с Катей скажи, чтобы шли в камералку. Давай, побыстрее!

Помощник пошёл исполнять поручение. Девочки ждали. Зарплату им пообещали огромную, выбрать позволили, а вот теперь выгоняют с квадрата работников, чтобы расчистить им место. С чего бы такое?

– Скажите, – спросила вдруг Юля у новой начальницы, – правду болтают, что вы призраков видели? Спрятались, мол, на раскопе и встретили ночью?

– Ах, это... – вздохнула Пыжайло. – Да, было такое. Ведь я любопытна. Но, знаете, вам не советую. Ужас такой! Совершенно прозрачная женщина... с цепью... всё плачет и плачет... Послушайте, девочки, я вам скажу по секрету: с такими вещами не шутят. Молчите об этом. А то любопытных появится... Тут ведь свихнуться недолго. Опасные вещи... О, вот и квадрат ваш свободен!

– Да что, наконец, происходит? – спросила взволнованно Майя, когда сёстры опустились в раскоп и уселись на лавочки.

– Как, неужели тебе непонятно? Все тайны раскрыты. Осталось собрать доказательства и преподнести их Дунаеву.

– В смысле? Ты что... полагаешь... Пыжайло... она тут замешана?

Хоть эти слова прозвучали достаточно тихо, но всё-таки Майя боялась, что кто-то услышит их. К счастью, все люди вокруг были заняты.

– Я почему на квадрат попросилась-то. Здесь мы вдвоём. А на переборке, смотри-ка вон, двое уже, а так было бы четверо, – гордо сказала ей Юля. – А нам-то с тобой посекретничать надо.

– Конечно! Давай, поскорей расскажи мне, при чём здесь Пыжайло?

Девчонки уселись поближе, и Юля чуть слышно сказала:

– Смотри, ведь всё просто! Сначала отвальщики грабили ночью раскопы, совали монеты и гвозди в носилки к наивным девчонкам и хапали премии. Всё было классно. Но только до тех пор, пока не залезли сюда, на Покровский раскоп. Не попались Пыжайло. Ты слышала, какую ерунду она нам наплела об этой ночи? Явное враньё! Она боится, что мы догадаемся о встрече с этими воришками. А встреча была очень непростой. Как раз после неё нашли подделку. Думаю, у Клавдии Семёновны какая-нибудь тайная вражда с нашим Дунаевым.