Стефани Лоуренс - Куда ведет сердце

Стоукс слегка покраснел:

– Я пробыл на Ливерпул-стрит дольше, чем ожидал, мы предупредили все полицейские участки в Лондоне, дали описание Джемми.

Барнаби передал разговор с Дженксом. Стоукс кивнул.

– Нужно же с чего-то начинать. И их появление совпадает со временем убийства, так что Дженкс скорее всего видел настоящих злодеев.

Гризельда подалась вперед.

– Я намеревалась завтра же посетить отца: может, он слышал что-то о тех, чьи имена еще остаются в нашем списке. В зависимости от того, что он скажет, я поспрашиваю в округе: а вдруг и узнаю что-то определенное? Если станет известен адрес школы, я тут же сообщу вам.

– Это ни к чему. Я буду рядом.

Гризельда попыталась было протестовать, но Стоукс повелительно поднял руку:

– Как я уже говорил, если вы занимаетесь расследованием, связанным с риском для жизни, значит, я должен охранять вас.

– Мы тоже пойдем! – воскликнула Пенелопа, вскакивая с дивана. – Это значительно ускорит дело…

– Нет, – твердо ответил Барнаби. – У нас другое занятие.

– Какое? – спросил Стоукс.

– В приюте. Помнишь, мы хотели расставить ловушку злодею, последив за мальчиком, чей опекун находится при смерти? Но у нас ничего не получилось, потому что единственным мальчиком, подходившим для содержателя школы, был Джемми, а мы посчитали, что его мать еще поживет. Однако, – жестко продолжил он, – учитывая случившееся с Джемми, можно предположить, что им срочно нужны мальчики. Настолько срочно, что они готовы ускорить конец их опекунов.

– Значит, если вы сможете найти в Ист-Энде мальчика с подходящими физическими данными, – оживился Стоукс, – да еще с больным опекуном, полиция сможет его уберечь. Поставим постоянную охрану, и если злодеи заявятся, мы их поймаем.

Пенелопа увидела решимость во взгляде Стоукса, заметила, как кивнула Гризельда, и ей вдруг стало легче. Она даже согласилась оставить поиски на их долю, а самой вместе с Барнаби снова перерывать гору дел.

– И сколько же там этих папок с делами? – вздохнул Барнаби.

– Вы видели последнюю партию: умножьте все это на десять.

– Пожалуй, будет лучшим разделением труда, если я помогу Пенелопе просмотреть дела, – обратился Барнаби к Стоуксу. – Я дам знать, если найдем подходящего кандидата.

– Пожалуй, ты прав, – кивнул Стоукс. – Разделимся на две группы.

Пенелопа подозрительно прищурилась, переводя взгляд со Стоукса на Барнаби. Может, ей только показалось, что между ними произошел некий безмолвный обмен мнениями?

Но, так или иначе, теперь у них был план. Оставив Стоукса и Гризельду договариваться о встрече, Пенелопа и Барнаби спустились вниз и вышли на улицу.

Им снова пришлось идти до церкви, чтобы нанять экипаж. Проходя мимо места, где они вчера целовались, Пенелопа ощутила, как ее бросило в жар.

И положение еще ухудшилось, когда некий джентльмен выбрал этот момент, чтобы прошествовать им навстречу. Барнаби, обняв ее за талию, отвел в сторону и загородил собой от неизвестного.

Пенелопа прикусила губу, вынуждая себя не реагировать на его прикосновение. В конце концов, любой джентльмен на его месте сделал бы то же самое.

Барнаби жестом подозвал наемный экипаж.

Когда экипаж подъехал, она спокойно приняла протянутую руку и позволила себя усадить.

Барнаби, садясь рядом с ней, постарался скрыть улыбку. Пусть она прозрачна, как стекло, во всяком случае, в том, что касается его и его прикосновений, но он не настолько глуп, чтобы недооценивать эту женщину и ее несгибаемую волю. Для того чтобы завоевать ее, необходимо крайне осторожно вести старую как мир игру.

Но он смело примет брошенный вызов.

Экипаж быстро катил по Мейфэру. Прошло некоторое время, прежде чем Барнаби отметил ее необычную замкнутость. Он повернул голову: она смотрела в окно, но лицо в профиль было исполнено безмятежности… а это означало, что она что-то задумала.

– Что? – неожиданно спросил Барнаби. Пенелопа даже не потрудилась поинтересоваться, о чем он. Значит, он разгадал, о чем она думает!

– Джемми где-то там один и, конечно, напуган. Я не хочу ждать до завтра, чтобы начать поиски следующего мальчика, которого они скорее всего тоже похитят. Вы сами сказали, что с каждым часом положение становится все опаснее. Но, к несчастью, мне придется сопровождать маму на музыкальный вечер.

Пенелопа вопросительно подняла брови.

Но вместо того чтобы пойти в расставленную ловушку и с готовностью согласиться на ее планы, Барнаби пожал плечами и тяжело вздохнул:

– Так и быть, мы там встретимся и потихоньку улизнем.

– В этом нет необходимости, – небрежно отмахнулась она. – Я скажу, что у меня разболелась голова, и попрошу вас проводить меня домой. Мама не станет возражать. Я постараюсь, чтобы она не зашла ко мне, когда вернется. А Лейтон знает, что не стоит запирать дверь на все замки, пока не увидит, как я вхожу в дом. Тем временем мы сможем провести всю ночь за просмотром дел.

– Значит, у леди Трогмортон, в восемь, – кивнул он.

Без четверти девять они уже сидели в кабинете Пенелопы, окруженные горой папок. Мисс Марш принесла все до единой и сложила на столе и полу.

– Это дела детей, зарегистрированных в качестве возможных кандидатов, вернее, очередников. И только последние папки – их всего несколько дюжин – содержат имена тех, которые будут приняты немедленно.

Барнаби поднял верхнюю папку и принялся листать содержимое.

– Эти папки куда тоньше.

– Потому что здесь только предварительная регистрация. По большей части это один листок. Мы еще не требовали врачебного осмотра, и ни я, ни Кеггз не посещали эти семьи, так что физического описания детей у нас не имеется.

– В таком случае что же мы ищем? – насторожился Барнаби.

– Мальчика от семи до одиннадцати лет, который может скоро осиротеть. Он должен жить в Ист-Энде. И нужно проверить, нет ли какого-нибудь упоминания о его опекуне. Насколько он болен, инвалид или нет. Думаю, злодеи предпочтут человека, которого легко одолеть.

Она неожиданно нахмурилась:

– А что, если они действуют и за пределами Ист-Энда?

Он опустил папку на пол рядом со стулом.

– Если только не смогут найти подходящего мальчика поблизости от тех мест, где обитают.

Барнаби потянулся к следующей папке.

– Злодеи стараются действовать на собственной территории, тем более что полицейских в Ист-Энде почти нет.

Она кивнула и проверила адрес в папке, протянутой Барнаби. Паддингтон.

Подражая Барнаби, она положила папку на пол.

Скоро они установили определенный ритм, почти не прислушиваясь к затихающему шуму в коридорах. Дети укладывались спать, а взрослые успокаивали самых озорных. Но по мере того как часы неумолимо тикали, все звуки постепенно затихали, таяли… и скоро в кабинете слышался только шелест бумага и шлепок очередной папки, падавшей на пол. Наконец Пенелопа подняла глаза. Половина двенадцатого. Она со вздохом уронила очередную папку. На столе осталась маленькая стопка отобранных дел. Пенелопа устало выпрямилась.

– Пятнадцать.

Пятнадцать ист-эндских мальчиков, от семи до одиннадцати лет, зарегистрированных как потенциальные обитатели приюта.

Барнаби оглядел отвергнутые папки.

– Я понятия не имел, что столько детей вот-вот станут сиротами. Но не можете же вы взять всех!

Пенелопа печально покачала головой:

– Мы и хотели бы, но не сумеем. Приходится выбирать. К сожалению, наш выбор основывается на тех же качествах, которые предпочитают злодеи: сообразительность и ловкость. Рост мы в расчет не берем. Но уже давно решили, что будем брать детей, которые лучше всего воспользуются предоставленными им возможностями.

Они долго размышляли над последними пятнадцатью папками: приходилось читать не столько текст, сколько между строк.

В конце концов количество папок уменьшилось до трех. Оба согласились, что эти мальчики – наиболее возможные кандидаты в воровскую школу.

– Но мы ничего не можем сказать о внешности этих мальчиков, – со вздохом призналась Пенелопа. – Они могут быть слишком велики, или неуклюжи, или… Придется завтра же посетить каждого.

Часы пробили час.

Барнаби встал, взял ее за руки и поднял из-за стола.

– Завтра мы поедем вместе и посмотрим на этих троих.

Привернув фитиль стоявшей на столе лампы, он снова взял ее за руки и привлек к себе.

– Сегодня мы сделали все, что могли… в этой области.

Она уловила перемену в его тоне и подняла широко распахнутые глаза:

– Что?..

Вместо ответа он привлек ее в объятия, нагнул голову и сцеловал смущение с ее губ. Пробовал их на вкус, давая понять, какова цель его нынешних исследований.

Он предчувствовал сопротивление, но она словно застыла, не понимая, что происходит.

Потом ее губы медленно раскрылись, словно отвердев. Но она не попыталась их сомкнуть. Не попыталась отстраниться. Наоборот, страстно ответила на поцелуй.

Столь неожиданная метаморфоза превратила его в ведомого. Инициатива перешла в ее руки.

Потом ее ладони, прижатые к мужской груди, легли на плечи Барнаби, зарылись в его локоны. Он едва подавил пронизавшую тело дрожь, пораженный тем, что простое прикосновение этих тонких пальцев способно пробудить в нем столько эмоций.

Но потом она прильнула к нему… и его мир пошатнулся.

Она прильнула к нему, запрокидывая голову, и все окружающее исчезло.

Он еще крепче обнял ее. Жар ее губ, смелые ласки языка распаляли его. Он жадно брал все, что она предлагала, прижимаясь к ней бедрами.

Она издала тихий звук: полустон, полувсхлип, словно прося о большем. Он провел ладонями по ее спине, сжал упругие ягодицы.

И почувствовал, как она тает.

Почувствовал, как сопротивление и напряжение уходят. Испаряются.

Она принадлежала ему, и оба это знали.

Пенелопа хотела провести остаток ночи в размышлениях о себе и Барнаби Адэре. Но уснула, едва голова коснулась подушки. К несчастью, пробуждение с улыбкой на губах не улучшило ее настроения.

Зато укрепило решимость.

Теперь она была совершенно уверена в том, что все эти якобы случайные прикосновения были намеренными. Что он, зная, как действует на нее, специально играет на ее чувствах.

Значит, напрашивался только один вывод: после ее вчерашнего поцелуя, которого вообще не должно было случиться, после того как она оказалась настолько безмозглой, что позволила себе им наслаждаться, стало яснее ясного, что отныне необходимо избегать Барнаби Адэра. Хотя сделать это невозможно: ведь придется продолжать расследование.

Поспешив вниз, она схватила папки, натянула перчатки и пошла к выходу. Сегодня она по крайней мере может придерживаться своего плана. Она уже предприняла меры к тому, чтобы ехать одной. Ей не нужен эскорт, чтобы навестить троих мальчиков.

Улыбнувшись ожидавшему у дверей Лейтону, она поправила перед зеркалом шляпку. Было всего половина девятого: слишком рано для визитов светских джентльменов. Даже если он поймет, что Пенелопа ускользнула, все равно не сможет угадать, к которому из мальчиков она заедет прежде всего. На сегодня она в безопасности от Барнаби.

Отвернувшись от зеркала, Пенелопа кивком попросила Лейтона открыть дверь. Переступила порог с довольной улыбкой на губах…

И оцепенела при виде золотистых локонов и широких плеч, обтянутых модным пальто. Обладатель всего этого стоял, опершись на уличную ограду.

– Мистер Адэр сказал, что будет счастлив подождать вас на улице, – пробормотал Лейтон из-за ее спины..

– Ясно…

Утро выдалось сырым и холодным. Туман окутал улицы. Белые пряди висели на экипаже, ожидавшем у обочины. Конечно, было бы лучше подождать в доме.

Прищурившись, она спустилась с крыльца. Он услышал шаги, повернулся, и улыбка, чарующая улыбка без тени торжества, осветила его лицо. Оттолкнувшись от ограды, он направился к экипажу, открыл дверцу и протянул руку.

Ее глаза превратились в щелки. Сунув ему папки, она подхватила юбки и самостоятельно забралась в экипаж.

Если он и ухмыльнулся, Пенелопа этого не увидела. Забившись в дальний угол, она поспешно расправила юбки и отвернулась к окну.

Экипаж отъехал. Она не слышала, чтобы Барнаби давал указания кучеру, и сейчас, нахмурившись, взглянула на него:

– Куда мы едем?

Он, не глядя ей в глаза, откинул голову на спинку сиденья и устроился поудобнее.

– Кучер сам из Ист-Энда: он хорошо знает эти места. Мы обсудили маршрут: сначала он везет нас на Ган-стрит, потом на Норт-Тентер и, наконец, в Блэк-Лайон-Ярд.

Было бы ребячеством презрительно фыркнуть только потому, что он так хорошо все устроил.

– Понятно, – обронила она и, снова глянув в окно, сказала себе, что не станет капризничать.