Гримсби покачал головой, поражаясь собственной наивности.

– Я не увидел в этом ничего особенного. И никакого риска. То есть, понимаете, он был щеголем. Джентльменом. Какое ему, казалось бы, дело до меня и до моих россказней?

– Но он запомнил.

Гримсби с силой провел ладонью по лицу.

– Да. И слишком хорошо. Сказал, что если я подготовлю мальцов для Смайта, он забудет о моем существовании.

– И ты ему поверил?

– А у меня был выход? – презрительно фыркнул Гримсби. – И вот чем все закончилось: я попал в лапы к ищейкам.

Барнаби отошел от Пенелопы и встал рядом со Стоуксом:

– Ты сказал, что Алерт – джентльмен. Опиши его.

Гримсби призадумался.

– Ниже вас ростом, – сказал он наконец. – Каштановые волосы. Темные и прямые. Довольно полный. Я никогда не видел его при ярком свете. Так что больше ничего не могу прибавить.

– Одежда? – допытывался Барнаби.

– Хорошее качество. Наверняка живет в Мейфэре.

– Когда вы виделись в последний раз?

– В доме на Сент-Джонс-Вуд. Мы встречаемся в дальней гостиной, которая выходит в сад. Если он хочет нас видеть, сообщает Смайту, а если мы хотим что-то сообщить ему, Смайт оставляет записку в каком-то кабачке, не знаю, где именно.

– Смайт все знает о планах Алерта? – продолжал допрашивать Барнаби.

– Еще вчера не знал. Когда пришел за мальчишками, все ворчал, что Алерт так и не объяснил, какие дома следует грабить. Все ругался, что щеголь так и не назвал, как он выразился, «мишени». Смайт любит хорошенько все разведать, прежде чем идти на дело. Конечно, он знает больше, чем я, но не все. Далеко не все.

Стоукс нахмурился:

– Дом, в котором вы встречаетесь, принадлежит ему?

Гримсби сделал гримасу, очевидно, означавшую «откуда мне знать?».

– Полагаю, так и есть. Он ведет себя там как хозяин.

– А адрес? – допытывался Стоукс.

– Сент-Джонс-Вуд-Террас, тридцать два. Мы всегда огибаем дом и входим со стороны сада. Там есть дорожка.

– Ты сказал, что Смайту были нужны восемь человек, – вмешался Барнаби. – Почему так много?

Гримсби пожал плечами.

– Подумай, – жестко приказал Барнаби. Гримсби тяжело вздохнул:

– Ну… если хорошенько поразмыслить, я сказал бы, что Алерт задумал обчистить больше, чем восемь домов, всего за одну ночь. Если это так, вам, ищейкам, ни за что его не прихватить.

Барнаби резко вскинул голову, пытаясь взвесить и оценить все, что узнал от Гримсби.

– Ты сказал «мишени». Определенные мишени. Значит, Алерт хотел послать Смайта на взлом определенных домов, которые он выбрал в Мейфэре. Всего их больше, чем восемь. Ограбления нужно совершить за одну ночь. Таков их план?

– Все это только мои предположения, – пожал плечами Гримсби. – Только вот понятия не имею, какие именно дома.

Стоукс сурово оглядел Гримсби:

– Что еще ты можешь нам рассказать?

– Особенно об Алерте, – добавил Барнаби. Гримсби тряхнул было головой, но тут же замер:

– Не знаю, показалось мне или нет, но Алерт будто бы знает, как работает полиция. И всегда твердил, чтобы мы не беспокоились и предоставили ему справляться с ищейками.

Стоукс нахмурился.

Барнаби бросил на него тревожный взгляд. Все это чрезвычайно не понравилось обоим.

– Джентльмен, уверенный в том, что разбирается в работе полиции? – мягко уточнил Барнаби.

– Что же, – решил Стоукс, – пора нанести визит в дом на Сент-Джонс-Вуд-Террас.

– Нет там никакого мистера Алерта, – раздался голос Гризельды.

Все дружно повернулись и уставились на нее. Девушка покраснела, но глаз не отвела.

– Я знаю этот квартал. Не помню точно, кто живет в доме тридцать два. Но его зовут не Алерт.

Стоукс кивнул:

– Неудивительно. Сообщникам он представлялся под другим именем.

– Но его ли собственный этот дом? – пробормотал Барнаби.

Стоукс резко вскинул голову. Навестить дом все равно требовалось. Может, там они сумеют кое-что узнать. Стоукс приказал отвезти Уолли в Скотленд-Ярд и велел сержанту Миллеру и двум полицейским сопровождать его и Гримсби на Сент-Джонс-Вуд. Остальные полицейские разошлись по своим участкам.

Барнаби и Стоукс подошли к девушкам, все еще охранявшим мальчишек. Судя по выражению лица, Пенелопе не терпелось доставить подопечных в приют. Но и присутствовать при поимке Алерта ей тоже очень хотелось. Известие о том, что Алерт – джентльмен, только усиливало эту решимость.

Впрочем, Барнаби тем более хотелось поскорее встретиться с так называемым Алертом.

Он молча смотрел на Пенелопу, ожидая ее решения. Он слишком хорошо знал ее, чтобы хоть намеком дать понять, что именно, по его мнению, ей следует делать.

Пенелопа забавно наморщила нос.

– Я отвезу мальчиков в приют.

– А я еду со Стоуксом, – коротко ответил Барнаби, Стоукс показал Пенелопе на двух констеблей, стоящих у двери:

– Джоунс и Мэттьюз доставят вас в приют. Наемный экипаж уже ждет.

Пенелопа шепотом поблагодарила его и велела мальчикам идти на улицу. Но те во все глаза смотрели на полицейских и закованных в кандалы заключенных. Старались запомнить все, чтобы позже описать сцену приятелям. Можно было не сомневаться: в последующие несколько дней они станут самыми важными в приюте персонами.

Барнаби помог Пенелопе усадить мальчиков в экипаж и, протянув ей руку, помог сесть самой. Перед тем как войти внутрь, она оглянулась на него. Барнаби улыбнулся:

– Я приеду и все вам расскажу.

Она сжала его пальцы.

– Спасибо. Но пока мне предстоит умирать от любопытства.

Он отступил и захлопнул дверцу. Подбежавшая Гризельда успела ей крикнуть:

– Я еду с ними. Увидимся позже. Обещаю рассказать все, даже то, о чем умолчит мистер Адэр!

Пенелопа со смехом откинулась на сиденье. Констебли взобрались на запятки. Кучер взмахнул кнутом, и лошадь тронулась, увозя девушку и пятерых подопечных в приют.

– Этот дом? – спросил Стоукс у Гримсби, показывая на дверь.

– Да, – кивнул Гримсби. – Я никогда не входил отсюда. Всегда – через сад. Но это тот самый дом, клянусь.

Стоукс поднялся на крыльцо, взялся за молоток и властно постучал. Послышались шаги. На пороге стояла пожилая горничная в чепчике и переднике.

– Что угодно?

– Инспектор Стоукс. Скотленд-Ярд. Я хотел бы поговорить с мистером Алертом.

Горничная недоуменно уставилась на них.

– Здесь нет никакого мистера Алерта. Вы ошиблись домом.

Неприязненно разглядывая непрошеных гостей, она попыталась закрыть дверь.

– Минуту! – повелительно бросил Стоукс. – Мне нужно поговорить с вашим хозяином. Пожалуйста, позовите его.

При виде закованного в кандалы Гримсби горничная надменно вздернула нос.

– Хозяйку. И еще слишком рано. Только восемь пробило… приличные люди…

Она вдруг осеклась, глядя на Стоукса и записную книжку, которую тот вынимал из кармана. Кроме того, он держал наготове карандаш:

– Ваше имя, мисс?

– Хорошо, ~– сдалась горничная. – Подождите здесь. Я схожу за мисс Уокер.

Повернувшись, она захлопнула дверь. Барнаби и Стоукс оперлись о перила крыльца.

– Десять минут, – предрек Барнаби, – не меньше.

– А может, и за пять управится, – пожал плечами Стоукс.

Ровно через восемь минут дверь снова открылась, но на этот раз перед ними предстало видение в прозрачном кружевном халатике. Барнаби решил, что настала его очередь, и выступил вперед. Лицо женщины было, как диктовала мода, бледным, но под глазами темнели круги.

Она мельком взглянула на Стоукса и долго разглядывала Барнаби, прежде чем снова обратиться к Стоуксу:

– Чем могу служить?

– Вы хозяйка дома? – спросил Стоукс, слегка краснея: судя по туалету дамы, вопрос был по меньшей мере неуместен.

Она чуть подняла изогнутые брови, но все же кивнула:

– Именно так и есть.

Поскольку она выжидающе смотрела на него, Стоукс продолжил:

– Я ищу мистера Алерта.

Женщина не отвечала, очевидно, ожидая объяснений, потом пробормотала:

– Здесь нет никого с таким именем. И я никогда о нем не слышала.

– Дьявол! – прошипел Гримсби. – Так и знал, что нельзя ни на грош доверять этому скользкому типу.

– Ты твердо уверен, что это тот дом? – поинтересовался Стоукс.

Гримсби усердно закивал.

– В таком случае у меня остался всего один вопрос.

Повернувшись, он взглянул на мисс Уокер, за спиной которой уже маячила горничная.

– Джентльмен, называющий себя мистером Алертом, пользовался вашей задней гостиной, чтобы встречаться с этим человеком… – он махнул рукой в сторону Гримсби, – и еще одним сообщником. За последние несколько недель это происходило не один раз.

Удивление мисс Уокер было неподдельным.

– Поверьте… я сама ничего не понимаю.

Она повернулась к горничной:

– У нас… ничего не происходило? Кто-то оставлял открытой дверь задней гостиной? А садовую калитку?

Горничная покачала головой, но вид у нее был смущенный.

Барнаби и Стоукс оба это заметили.

– В чем дело? – осведомился инспектор.

– То кресло, что в задней гостиной у камина, – нерешительно пробормотала горничная. – Кто-то иногда там сидит. Я прибираюсь в той комнате, прежде чем идти спать, а время от времени подушка бывает примятой.

– Но мисс Уокер… – растерялся Стоукс. Мисс Уокер густо порозовела.

– Я… э-э… – пробормотала она и, искоса глянув на горничную, призналась: – К тому времени как Ханна идет к себе, я обычно уже в постели и сплю очень крепко.

– Очень крепко, – неодобрительно подтвердила Ханна. Мужчины сразу поняли, в чем дело. Мисс Уокер, как и многие ей подобные, отличалась пристрастием к опиуму. Такая не услышит даже артиллерийской канонады.

– Возможно, – предположил Барнаби, – этот человек, Алерт, известен вашему… покровителю?

Стоукс понял намек:

– Кто владеет этим домом, мисс Уокер?

Та явно встревожилась и, гордо вскинув подбородок, отчеканила:

– Думаю, это вас не касается. Его здесь нет, и вам ни к чему беспокоить его по таким пустякам.

– Он, возможно, сумеет помочь нам, – возразил Стоукс. – Речь идет об убийстве.

Барнаби едва сдержал стон. Упоминание об убийстве только ухудшило положение. Женщины откровенно перепугались и наотрез отказывались говорить.

Но тут Стоукса кто-то дернул за рукав. Рядом стояла Гризельда.

– Риггз, – шепнула она. – Владелец этого дома – Карлтон Риггз. Иногда он приходит в лавку за шляпами и перчатками для мисс Уокер.

Стоукс взглянул на мисс Уокер и поднял бровь. Та, покраснев, кивнула:

– Да. Это дом достопочтенного Карлтона Риггза. Он владеет им много лет, дольше, чем я его знаю.

Стоукс наклонил голову.

– А где сейчас мистер Риггз?

Мисс Уокер уставилась на Барнаби, явно распознав в нем светского человека.

– В деревне, где же еще? Сейчас все покидают город. Три недели назад он отправился в фамильное поместье.

Кладбище, находившееся рядом с церковью Сент-Джонс-Вуд, даже днем казалось мрачным и темным, а уж в одиннадцать часов ночи, погруженное в туман, наводило ужас на редких прохожих. Поросшие мхом памятники перемежались со старыми узловатыми деревьями, и в их тени могло спрятаться целое войско.

Под толстым деревом стоял Смайт и наблюдал, как Алерт с небрежным видом чудаковатого джентльмена, решившего подышать свежим воздухом, направляется к нему.

Нужно отдать должное этому человеку: он прекрасно держался.

Вчера Смайт оставил записку у бармена в «Короне» на Флит-стрит, но на этот раз содержание было куда более пространным, чем обычно. Смайт просил о срочной и немедленной встрече и прямо предупреждал Алерта, что ни в коем случае не стоит появляться в доме тридцать два на Сент-Джонс-Вуд-Террас. В качестве места встречи он назначил кладбище.

Как он и ожидал, Алерт оказался достаточно умен, чтобы послушаться совета. И Смайт предполагал также, что ему это совсем не понравилось.

– Надеюсь, у тебя была веская причина, чтобы вызвать меня сюда?! – рявкнул Алерт, останавливаясь перед Смайтом.

– Очень веская, – пробурчал Смайт. Алерт настороженно огляделся:

– И почему, спрашивается, мы не могли встретиться в доме?

– Потому что не только дом, но и вся улица кишит ищейками, поджидающими, чтобы мы туда сунули нос.

Несмотря на плохую видимость, Смайт заметил, как Алерт вздрогнул.

– Что случилось? – убийственно тихо спросил он.

Смайт рассказал все, что успел узнать: полицейские прикрыли школу Гримсби и арестовали его и Уолли, а также забрали мальчишек.

Смайт и сам был вне себя от злости: случай совершить целую серию ограблений за одну ночь подворачивался, возможно, единственный раз в жизни. Подобное дело было не только крайне прибыльным, но могло прославить его имя в воровской среде Ист-Энда. Да, он злился, но его ярость была ничем в сравнении с гневом Алерта. Гневом, который угрожал разорвать его. Гневом, наполнявшим окружающую атмосферу. Гневом, от которого дрогнул даже Смайт.