Жасмин Майер - Купи меня

Грант тоже спрыгивает со своей скамьи, осушает бутылку и прыгает в седло своего велосипеда. Берет резво, не спрашивая, готова ли я. Пулей срывается с места и летит обратно.

Я едва поспеваю следом. Он летит, словно ветер в лицо поможет охладить ярость. Злость подначивает и меня. Цепляюсь за руль и кручу педали так быстро, как только могу. И все равно отстаю!

Грант слетает с холма и в прыжке перелетает лужу. Я же влетаю в грязь, поднимая столбы грязных брызг. Несколько даже чувствую на лице. Проклятье! Какая муха его укусила?! Зачем я ему вообще нужна была в таком случае?

— Мистер Грант! — пытаюсь крикнуть, но это слишком длинная фраза. Воздуха в легких не хватает, потому что еще приходится крутить педали.

Поэтому плюю на вежливость.

— АДАМ! СТОЙ!

Вижу, как каменеет его спина. Как дергается голова, когда он пытается обернуться, удивленный сорвавшимся с моих губ именем. Как будто удивлен, что я его вообще знаю.

Он все-таки оборачивается.

И шквал боли, которая сейчас плещется в его глаза, едва не сбивает меня с ног. Мой ритм нарушается, нога слетает с педали. Хватаю пальцами обезумевший подо мной велосипед, а его глаза расширяются, но это не я. Это именно он становится тем, кто не замечает лежащую поперек дороги коряги.

Велосипед Гранта встает на дыбы, разбрасывая задним колесом жидкую землю. А передним роет землю будто свинья.

Грант летит спиной вперед и падает с глухим ударом на землю.

Я торможу, кое-как отбрасываю от себя велосипед и подлетаю к нему. Падаю на колени в грязь, руками ощупывая его грудную клетку.

— Адам? Адам! — повторяю, как заведенная, шаря по его телу.

Скольжу пальцами по животу, и он глухо стонет.

— Больно? — пугаюсь. — Где?

— Ниже, — цедит он. — Не представляешь, как больно ездить на велосипеде со стояком.

Сначала каменею, а потом начинаю лупить его по груди кулаками.

— Я испугалась! А ты снова издеваешься!

— Вопиющий провал в карьере элитного эскорта?

— Идите к черту, мистер Грант!

— Когда ты называла меня Адам, мне понравилось больше, — тихо говорит он, по-прежнему лежа в грязи.

— У тебя грязь даже в ушах, знаешь?

Я наклоняюсь еще ниже, влекомая его приоткрытыми губами, но он вдруг отворачивается. И жмурится, как от боли. Но теперь я знаю, что совсем не от нее. Это отвращение.

— Никаких поцелуев, Жаклин. Разве нет? Это часть твоих правил. Я читал контракт.

Отпрянув, чувствую, как горят щеки. Проще было отвесить мне пощечину, чем напоминать о контракте, о котором я впервые в жизни забыла первой.

— Да? — зевнула в трубке тетушка. — Еще даже одиннадцати нет, Джеки. Для такого раннего звонка у тебя должна быть особая причина.

— И она у меня есть! Мой клиент ненормальный! Психованный! Нелогичный! Он заставил меня кататься на велосипедах под дождем! А потом чуть не сломал себе шею! —прорычала я, извиваясь на кровати.

Прижимая плечом телефон к уху, я пыталась стащить с себя лосины.

— Это что, тревога за него в твоем голосе?

— А еще мне кажется, он не собирается больше со мной спать!

— А это была обида?

Чертовы штаны! Нет, я не могу их стащить со своей задницы!

— Никогда не слышала тебя такой, Джеки.

— Неудивительно! Это худший день, худший клиент и будет худшая неделя в моей жизни! Как я могу ненавидеть человека, если даже его не знаю? Ну вот как?! Я ведь профессионал! Не понимаю, что со мной происходит!

Я оставила попытки снять с себя лосины. Закрыла одной ладонью глаза, а второй взялась за телефон.

— Джеки, детка… Ненависть, ярость и все это за неполные сутки? Конечно, ты профессионал, но все дело в том, что остальные то и дело подавались эмоциям. Пока другие девочки влюблялись, совершали ошибки или кривили носом перед клиентами, которые им не нравились, ты запретила себе чувствовать. Ничего личного и никаких чувств — твой девиз. Вот, как ты добилась таких высот. А теперь я не узнаю тебя. Заставлял кататься на велосипеде? Да пусть заставит еще! Джеки, это же прекрасно! Столько эмоций в твоем голосе я не слышала никогда!

Я даже села от неожиданности.

— Это не прекрасно! Ты вообще слышишь меня? Это ужасно, Лана! Эти чувства только мешают мне мыслить. Мешают работать! Грант может разрушить все, над чем я столько лет работала. Начнет рассказывать всем, как он мной недоволен и где я окажусь через месяц? В заднице! Я должна здраво оценивать ситуацию. А сейчас вместо того чтобы помогать клиенту, предугадывать его желания, я постоянно хочу его треснуть! Сначала засунуть ему руль от велосипеда куда поглубже, а потом…

Я снова увидела перед собой Гранта, на земле. Его приоткрытые губы так близко ко мне и непреодолимое желание наклониться…

— А потом хорошенько так провернуть этот руль в его заднице! — вслух ответила я. — Я уверена, что он специально сдерживается, чтобы не спать со мной! Я видела его возбуждение, а он просто взял и ушел! Зачем он это делает? Зачем он меня купил?

— Подожди, подожди. Он не хочет с тобой спать, а тебя это задевает?

— Да.

— Кто ты и откуда? Верните мою племянницу! Серьезно, Джеки, секс на первом месте только у шлюх вдоль трассы. У них даже тарифы, рассчитанные на час. А ты эскорт! Не хочет спать с тобой и ладно! Что-то же он от тебя вообще потребовал?

— Ничего, в том-то и дело! Никаких связей, имен, контактов, ему ничего от меня не нужно! Ничего! Мы даже не покинем особняк. Всю неделю мы будем только вдвоем! Я не понимаю, на кой черт я ему сдалась? Лана, он даже велел выбросить всю мою одежду, потому что она куплена другими мужчинами! Понимаешь?!

— Понимаю, — протянула тетушка. — Он не хочет с тобой спать, ревнует к другим, а ты его хочешь треснуть за то, что он не хочет тебя трахнуть. Ничего не пропустила? Ну… Ответ тебе не понравится, Джеки.

— В каком смысле? Это какие-то отклонения в психике? Это опасно? Неизлечимо?

— Увы. Иногда может быть даже на всю жизнь.

—Я так и знала. У него точно есть какой-то диагноз, Лана! Пробей его среди психов Лос-Анджелеса! Биполярное расстройство, например! Вчера купил и спал со мной, а сегодня отталкивает! Все сходится!

— Может, для начала выслушаешь то, что я откопала на него?

— Давай.

— Джеки, не хочу тебя расстраивать, но Грант обычный миллиардер, взлетевший на каком-то ультрасовременном стартапе. Не проси меня объяснить тебе суть его работы, я так и не поняла. У него музыкальное образование, но нас с тобой должна волновать только его кредитная история, а она у него безупречная. В работе Грант прет, как упрямый вол, если взял цель, так о нем отзываются коллеги по бизнесу. Никто не верил в то, что его идеи выстрелят, но он получил начальное финансирование, преумножил его и не намерен останавливаться. Говорят, теперь он хочет сделать все, чтобы закрепиться в Силиконовой Долине.

Я могла бы помочь ему с этим, но он совершенно не просил ни с кем его свести или случайно познакомить на светском мероприятии. Да что там, мы же даже никуда не пойдем!

— Я подслушала, как Грант говорил с кем-то про отпуск по телефону… Его звали Дональд.

— Да, этот парень его финансовый директор. Дональд Томпсон. В свое время Грант спас его семью от банкротства. С тех пор Томпсон помогает ему вести дела и уже приумножил состояние, поскольку у его семьи свои крепкие связи на юге, тогда как Грант у нас без роду, без племени.

Откуда же он взялся?

— Что-нибудь еще, Лана? Членство в БДСМ-клубе? Может, он гей и спит с Дональдом, а меня нанял, чтобы прикрыть его задницу? Что с ним не так?

— Грант не интересуется мужчинами.

— Откуда такая уверенность?

— У него есть невеста, Джеки. Говорят, они планировали объявить о помолвке в ближайшее время.

Невеста.

Все они одинаковы. Умеют только врать и предавать. Умеют только выбирать других, когда ты полностью им доверяешь и отдаешь всю себя. Гранту точно нужно всадить руль от велосипеда в задницу!

— Все в порядке? Ты молчишь.

Я прочистила горло.

— Конечно. Что со мной будет?

— Джеки...

— Не надо, Лана. Это именно та информация, которая мне и нужна была.

— Чтобы снова замкнуться в своей раковине? Перестать радоваться, смеяться, злиться? Любить?

— Любить! С луны свалилась? Вот у меня тут пылкий влюбленный, такой же мудак, как и все остальные! Зачем он нанял меня, если собирается объявлять о помолвке? Мальчишник себе устроил, длинной в неделю?

— Ты говорила, что он вроде как не собирается с тобой спать.

— Будет спать, — процедила я. — Еще как будет. Уж я постараюсь.

— Джеки? Ты что задумала?

— А я наконец-то поняла, почему его перемкнуло с утра! Это совесть у мистера Гранта проснулась. Ну ничего, я уже видела, как хорошо он умеет ее игнорировать. Так что сегодня я ему помогу определиться с тем, собирается он изменять или так…

— Может, не надо?

— Надо, Лана. Надо. Не надо было ему рядом со мной изображать святошу, если такой же козел остальные.

— Что ж, ты главное держи меня в курсе. И тревожную кнопку не забудь, когда соберешься соблазнять мистера Гранта. Мне, кстати, его уже жаль. Что наденешь?

Я мстительно улыбнулась.

— А ничего не надену.

Медитация всегда была моим спасением.

Я работал слишком много, отказываясь от всех раздражителей, терял счет времени и добивался невероятных результатов за счет этого, но в то же время совершенно не умел расслабляться или отвлекаться. Тогда я нашел мастера и усвоил навык медитации, и это помогло разгрузить сознание.

С тех пор я часто прибегал к медитации и это всегда помогало сбавить внутреннее напряжение.

Но после прогулки привычно решил с головой уйти в работу. Но меня скоро настигло разочарование. В голове было ноль идей, где искать ошибку, а чутье, которое меня никогда не подводило при работе с кодом, было отрублено напрочь.

Я просто нажимал на компиляцию и смотрел, как она раз разом выдавала одну и ту же ошибку, а сам сидел перед монитором и представлял, как Жаклин едет по гравию.

Сначала медленно.

Но с каждым разом все быстрее.

А потом очень-очень быстро, подпрыгивая на сидении, как на…

Короче, работу пришлось отложить. Я обещал Дональду найти ошибку, но сейчас это было выше моих сил.

А ведь все должно было сложиться иначе.

Пусть я не мог избежать этой встречи, но был твердо уверен, что при близком знакомстве смогу окончательно выкинуть ее из головы. Как это часто бывает, когда издали люди кажутся совсем другими, лучше, чем они есть на самом деле.

Еще я верил в то, что сумею продержаться, а не наброшусь на нее еще в агентстве, как пещерный человек. Наслаждался мстительной мыслью, что на эту неделю она станет мне всего лишь кухаркой, а я прекрасно буду работать, как и раньше работал, но с каждым днем освобождаясь от ее власти надо мной.

Но мой интерес вышел из под контроля. Он перерастал в одержимость быстрее, чем я излечивался. Я должен был изгнать ее из своей головы, вычеркнуть из воспоминаний. Пережить, увидеть и отпустить!

Но застрял на «увидеть».

Смотреть на нее хотелось постоянно. Как едет, как изгибается, как ест и облизывает с губы крошки. Как обхватывает бутылку с водой. Пальцами, ртом.

Как нагибается надо мной, потому что я и правда загляделся, за что и поплатился падением с велосипеда.

Сворачиваю код и вырубаю компьютер. Впервые программирование не успокаивает. Работа словно подернулась толстым слоем льда, по которому хоть молотком колоти, но уйти в нее, как под воду, с головой больше не получается.

В моей голове только она.

Та, с которой я все-таки рискнул встретиться лицом к лицу, потому что никак иначе выжечь ее из воспоминаний не получалось. И тогда я решил, что приму правила еигры. Наступлю себе на горло и куплю ее, хотя и считал это ненормальным, неадекватным, аморальным поступком.

Но я пошел и на это, решив, что, оставшись наедине, наконец-то увижу, что она совсем не та, какую я ее себе выдумал. По плану, воображение должна была безжалостно перебить суровая реальность.

Но реальность положила меня самого на лопатки.

И в лесу это произошло в буквальном смысле.

Кряхтя, как столетний дед, встаю из-за стола и замираю возле окна во всю стену, мимо которого и проехала Жаклин, общаясь тогда с Чарльзом. Кот никуда не делся. Поверх наброшенного на инструмент чехла он и сейчас нежится в лучах солнца. Вытянулся во весь свой рост и всем своим видом показывает, что чхать он хотел на мои проблемы.