— Красивое имя, — тянет Аннет, слегка удивленная отсутствием фамилии.

Спроси у своего брата, почему некоторые взрослые девочки не пользуются фамилиями.

— Где вы с Адамом познакомились?

И что мне отвечать на это?

— Вы перепутали. Мистер Грант пригласил нас за стол ради моего друга, Кевина Милтона.

Который уже окучивает второй столик, будь ты проклят Кевин! Пустили волка в овечьей шкуре! Не скоро он вернется обратно за столик, если только не объявят о начале мероприятия. А почему-то никто не объявляет.

За столиком повисает тишина.

Я не собираюсь развлекать ее разговорами. И не буду испытывать стыд за неловкое молчание. Это и без того ужасно неловко!

Аннет поправляет локон за ухо и прикусывает нижнюю губу. Смотрит по сторонам затравлено, как будто не она королева этого вечера. Делает тяжелый вдох и смотрит в ту сторону, в которую Томпсон увел Гранта.

— Знаете, Адам рассказывал про вас…

Простите?

Поспешно отвожу взгляд в сторону. Во рту пересыхает. Рассказывал про меня? Кому? Тебе, девочка? И что же он рассказывал, скажи на милость? Как глубоко я отсасываю?

— Как неловко… — Аннет кусает губы. — Вы ведь думаете, что это я… От него?

Да пошли нахер эти приличия. Перевожу охреневший взгляд на ее живот и сглатываю.

— А что нет? — от того, как часто и неглубоко я дышу, у меня голова идет кругом.

— Нет, — криво улыбается Аннет. — Меня…

Она смотрит на свои руки, и опять кусает губы.

О боже.

Я знаю этот взгляд.

Волосы на руках встают дыбом от осознания правды. Вокруг нас гудит высший свет, а здесь за столом растет и крепнет купол боли, обиды и испуга. Слишком много всего для одной маленькой девочки. Сколько ей? Восемнадцать ведь, не больше.

— Адам хороший… — стискивает она свои пальцы. — Он просто согласился помочь. Он друг моего брата, Дональда. А теперь здесь вы, а он вас…

Боже, она ко мне еще и на вы?

— Кто это сделал? Ты его знаешь?

Быстро-быстро трясет головой.

Самый паршивый вариант.

Когда у проклятий даже нет адресата. Когда ты помнишь каждую секунду того, что происходило, но не знаешь, кто именно сделал это с тобой. И никогда не узнаешь.

Не могу поверить в это, но я встаю из-за своего места и сажусь рядом с ней. На место Гранта.

— Простите, я наверное не должна была… — лепечет она. — Просто…

Беру ее хрупкую ладонь в свои руки.

— Я знаю, что ты ощущаешь. Ты смелая. И большая молодец.

— Знаете?

— Да, только я знала, кто это сделал со мной.

— И что вы с ним сделали?

Ей нужна надежда. Вера в бумеранг. Карму. Хоть во что-то. Даже магия Вуду сейчас будет в самый раз. Хорошие девочки всегда хотят верить в то, что зло будет наказано. Что оно не будет множиться, не будет уничтожать другие жизни раз за разом, как сделало это с ними.

— Его посадили. Но сначала, знаешь, что я сделала?

— Что? — в потухших глазах впервые вспыхивает мстительное пламя.

— Врезала ему по яйцам прямо в зале суда. Три раза. Как следует. Он потом выл и катался по полу, держась за пах, и из глаз лились настоящие крокодильи слезы. Вот что я сделала. И ты обязательно сделаешь. Когда-нибудь.

Вру.

Бессовестно вру, потому что ей еще рано знать, что даже родная мать может не поверить, когда ты решишься рассказать. И что в слова насильника будут верить абсолютно все, а тебе — поверит только такая же испорченная тетя, которую мать даже на порог дома не пускала. А после тебя тоже вышвырнут из дома за то, что оболгала такого хорошего человека, и тетя будет единственной, кто приютит тебя и не позволит перерезать вены в первый же вечер.

— Обязательно врежешь, Аннет, и как следует.

Смотрит на меня во все глаза и верит. Каждому сказанному слову. Теперь у нее появилась надежда и цель. А раз так, то и жить дальше будет легче.

— А ну отпусти мою сестру! — раздается над нашими головами.

Багровый Дональд сам вырывает руку Аннет из моей ладони, закрывает ее от меня, как будто я приставила к ее животу пистолет и угрожала жизни ее будущему ребенку.

— Такая, как ты, даже не имеет права ее касаться! Пошла вон! Тебе тут не рады!

Вот так новость.

Медленно поднимаюсь из-за стола.

— Дональд, так нельзя! — пытается вставить хоть слово его сестра, но одного взгляда достаточно, чтобы она замолчала.

Лучше бы ты так за сестрой раньше смотрел, Дональд.

Иду к дверям, оставляя Милтона где-то в зале одного. Не маленький. А если будут обижать, он справится. Взрослым мужчинам переживать особо не о чем.

Спускаются по лестнице в холл, где проходил бранч. Прохожу мимо официантов и уборщиков, которые убирают скатерти и остатки посуды.

Иду медленно. Аккуратно. Словно боюсь расплескать какое-то странное, новое чувство. Хрупкое, как первая снежинка. Острое, как шоколад с перцем. Умиротворяющее, как штиль в полдень.

Запястье обжигает прикосновением чьей-то ладони, и я замираю.

— Пошли все вон, — тихо приказывает Грант.

Миг — и весь обслуживающий персонал сдувает словно ветром. Через секунду Грант становится на шаг ближе. Вжимает меня спиной в свою грудь, выбивая из меня остатки воздуха.

Его пальцы скользят вверх по моей руке, к плечу, шее.

Он запускает руку в собранные на затылке волосы и тянет, немного тянет на себя, заставляя меня запрокинуть голову еще сильнее. Губы обжигают щеку, а его частое прерывистое дыхание оглушает.

Он делает глубокий вздох и стонет.

— Не могу… Не могу без тебя…

— Адам…

— Да, ты имеешь полное право меня ненавидеть, а я опять не с того начал. Прости, что ушел. Прости, что уехал, ничего не объяснив… Это была Аннет. И она моя невеста, но она сестра Дональда, и я не хотел жениться на ней, но он настоял, а теперь… Теперь все стало так сложно… Раньше я позволял Дону управлять и нашими финансами и своей жизнью. Полностью. Меня это устраивало, но я так больше не хочу, так я ему и сказал. Жизнь у меня одна. И ты у меня одна. Я больше не могу без тебя, Жаклин. Не хочу и не буду смотреть, как тебя опять уводят другие мужчины. Не хочу, чтобы они касались тебя. Надо будет, я куплю тебя. Каждый твой день. Навсегда. Хотя вряд ли мне хватит денег, но плевать, это неважно. Я найду… Займу. Справлюсь.

Он переводит дух и снова проводит носом по моей шее, будто наслаждаясь каждым вдохом.

— Просто ты должна знать, что сейчас я пойду и разорву помолвку, а потом Штайн уничтожит мой бизнес, но мне плевать. Плевать на все, Джеки… Я уже потерял тебя на пять лет и больше не хочу повторять эту ошибку. Не хочу терять тебя снова.

Горячее дыхание и скользящие движения губ по моей щеке. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. А еще слишком много вопросов, но мозг вычленяет главное, потому что разговор с Аннет всколыхнул прошлое. Вытряхнул из недр памяти скелетов, сдувая с них пыль.

Дыхание сбивается.

Резко разворачиваюсь и смотрю на мужчину перед собой.

Адам обнимает меня за талию. Снова смотрит тем взглядом, как в особняке. Или как той ночью. Пристально, внимательно, а на дне синих глаз, как и у Аннет, отголоски какой-то давней обиды.

Она горела в его глазах в нашу первую встречу. Это чувство я приняла за ненависть, но оно ею не было.

— Пять лет? — спрашиваю хрипло. — Ты говорил, что видел меня, но пять лет назад? Это ведь много… Это…

— Это был один-единственный раз, — отзывается Грант. — И ты меня даже не запомнила.

— И я сказала тебе?…

— «Купи меня».

Закрываю глаза, позволяя хлынуть слезам. Грант пальцем вытирает слезы.

— Я понимаю, что это твой выбор так жить, но я…

Касаюсь пальцем его губ и легко качаю головой.

— Так жить — не было моим выбором, Адам. Никого не волновало, чего я хочу и как.

Как Аннет не спросили. Так и меня никто и никогда не спрашивал, хочу ли я этого. Только уточняли, больно ли мне? Боль была целью. Слишком мало — было недостаточно.

«Тебе больно? Хорошо».

Прошлое встает между мной и этим мужчиной снова. И оказывается, что часть скелетов, которых мы столько лет бережно носим с собой, у нас общие. Столько лет впустую… Мы как два бильярдных шара, чье столкновение на столе длилось мгновение, а после они разлетелись по разные стороны стола на долгих пять лет до следующей встречи.

Грант был другим. Чертовски другим, но даже тогда… Он мне понравился. Только появился он совершенно не вовремя.

Веду пальцами по его губам, и он перехватывает ладонь. Целует нежную кожу на запястье, не отводя от меня взгляда. А я сокращаю расстояние между нами. До минимума.

Еще одно столкновение. Последнее. Решающее. Сильный удар, длинною в пять лет, до дня моего аукциона, чтобы мы могли встретиться снова.

— Я тебя вспомнила, Адам.

Глава 36

Пять лет назад

— Стой, Королева, не уходи, надо поговорить! — Фил касается моей руки, прерывая наш прощальный поцелуй.

— Что такое? — улыбаюсь, поправляя на голове корону, которую мне вручили на школьном балу. — Мне надо идти, Фил! У Королев, знаешь ли, много дел.

Фил откладывает кий. Выглядит он немного обиженным и, кажется, я знаю причину.

— Слушай, — касаюсь его руки. — Я знаю, что обещала тебе особенную ночь после школьного бала, но я так обрадовалась, когда меня выбрали Королевой…

Конечно, он надулся. Я обещала Филу в ночь школьного бала незабываемую ночь, но корона спутала все планы. Я не ожидала, что меня выберут в Королевой на этом балу и правда хотела уйти, но потом эта блестящая штука на моей голове, а еще танцы, танцы, танцы… Ну как променять это? Секс никуда не денется.

Только парни обычно ни во что не ставят корону на твоей голове.

— Дело не в этом, — трясет головой Фил. — Я проиграл вчера, зай.

На нем лица нет, и я понимаю, что дело серьезно. Если бы моя корона была из настоящих бриллиантов, сегодня пришлось бы ее заложить. Но она из фольги.

— Фил, ты же обещал больше не играть на деньги! Ты даже прошлый долг еще не вернул!

— Да знаю я, знаю! — отмахивается он от меня, как от мухи. — Выплачу обязательно, зай. Ерунда. У меня есть хороший вариант.

— И как же выплатишь, если ты еще и вчера проиграл? Сколько на этот раз? — складываю руки на груди.

Ну что за парень мне достался? Сам научил меня играть в бильярд, а сам же постоянно дует в этом баре! Воистину учитель превзошел учителя.

— На этот раз я не стал играть на деньги. Их у меня все равно нет, — пожимает он плечами.

— Слава богу! — восклицаю. — Но что тогда? На что ты играл, Фил?

Фил поднимает глаза.

Этот взгляд я запомню надолго. Так мужчины любых возрастов смотрят на женщин, которых ни во что не ставят.

— На тебя.

Поначалу теряю дар речи. На меня? Как на меня можно играть? Я человек!

— У меня больше нет денег, а сам я весь в долгах, пойми! Это был отличный вариант! Сэм обещал покрыть все мои долги, понимаешь? Абсолютно все! Даже за прошлые вечера, это же круто, зай! А потом я обязательно завяжу. Обещаю!

— Сэм? Кто такой Сэм?

— Ваш новый сосед. Помнишь? Он недавно переехал на вашу улицу. Не замечала?

Качаю головой. Это какая-то шутка. Так не бывает. Он проиграл меня в бильярд соседу?

— Слушай, зай. Ты Королева, самая лучшая, красивая. И добрая! Так выручи меня, зай. В последний раз. Честно в последний, обещаю!

— Выручить? — я все еще могу просто повторять какие-то слова. — Как выручить-то?

Я сбита с толку, в шоке и удивлении. Так не бывает. Сейчас он скажет, что пошутил. Мой парень не может так поступить со мной!

Но Фил только теребит в пальцах мелок для кия, а после откладывает его и обнимает. Вдыхаю такой знакомый запах и закрываю глаза. Сейчас он скажет, что разыграл меня, и мы вместе посмеемся.

Но вместо этого Фил отстраняется.

— Так что, выручишь? Ну он в восторге от тебя, малышка. Говорит, давно слюни на тебя пускает. Но ты ведь моя девушка. Попросил одно свидание, детка. Посидишь с ним в ресторане, он еще и заплатит.

— И все?

— И все.

— И он точно закроет твои долги?

— Уже закрыл! Уже дал денег, представляешь?!

— Но ты ведь не знал, соглашусь я или нет.

— Ну что ты такое говоришь? Ты же меня любишь? Ну, детка. Ну пожалуйста!

Не даю ответа, только качаю головой. Подхватываю рюкзак и ухожу. Не могу уложить в голове то, как один человек может фактически купить другого. За долги. В наше время! При свидетелях! В бильярд!