Жасмин Майер - Купи меня

Над головой горит рассвет и слишком яркое и слишком счастливое для такого утра небо. Глаза жжет от света, слез и бессонной ночи. Я слишком пьян, измотан, а еще будто полон битого стекла, которое, несмотря на три бутылки обезболивающего, продолжает резать меня изнутри.

— Хотите в чем-то признаться, сэр?

Полиция все еще здесь. А еще я слышу сирены — на кой черт ему понадобилось подкрепление?

Офицер надвигается на меня, а я отступаю назад, и нога подворачивается на осколке. Яркое небо взмывает перед глазами каруселью, как и содержимое желудка, и моих сил хватает контролировать только на что-то одно — и я почему-то выбираю равновесие.

Я цепляюсь за черную форму пальцами, тем более твердые плечи офицера куда надежнее, чем пытаться ловить воздух, чтобы устоять на ногах. Я с победоносной улыбкой набираю полные легкие воздуха, чтобы ответить на его вопросы, но тогда же из моего рта бурным потоком на стоящего в шаге от меня офицера обрушивается совсем не чистосердечное признание, на которое он рассчитывал.

Моя жизнь медленно, но верно возвращалась в привычную колею, по которой катилась еще до появления в ней Адама Гранта. 

Правда, пришлось вернуть антидепрессанты. Начатую упаковку я хранила как раз на случай срывов и сейчас она пригодилась, хотя Лана была со мой не согласна.  

На тех единственных группах по самопомощи, на которые я ходила, нас учили не игнорировать слона в комнате, так терапевты образно называли наши проблемы, с которыми мы пришли. Но уже на тот момент мне в этом умении не было равных, так что все эти сессии меня никак не тронули. Как сказала Лана, я как пришла, так и ушла оттуда, прихватив с собой слона.

Слон за годы моего игнора нисколько не уменьшился. Скорее наоборот. 

Лана мне запретила появляться в агентстве в таком состоянии, хотя я и уверяла ее, что в порядке и работа как раз то, что нужно, чтобы окончательно забыться. В отношениях с клиентами я привыкла носить маску той женщины, какой они хотели меня видеть. Так было проще. Никто из них не хотел видеть меня настоящей.

Никто, кроме Гранта.

Но мистер Грант в очередной раз пообещал не бросать, а сам исчез на следующий же день.

Все мужчины одинаковы. Им не нужны женские проблемы. Только секс и договорные отношения без головной боли. 

Без работы, хобби и интересов я погрузилась в бесконечный просмотр сериалов, занятия спортом до изнеможения, и это позволило утопить собственные чувства и мысли, которые неминуемо возвращались к Адаму Гранту.

Сначала я бегала в наушниках, но очень скоро пришлось от них отказаться. Музыка всегда напоминала мне о том, чье имя я пообещала себе не называть, чтобы быстрее выбросить его из головы. А бегала я не для того, чтобы думать о Гранте.

По этой же причине пришлось отказаться от плавания в бассейне, поскольку при виде прыжков с вышки мое сердце таяло, как забытый на солнце шарик мороженого. У всего есть предел. Даже у того, сколько вещей можно игнорировать за раз.

Моя жизнь почти пришла в норму, как идеально выстроенный быт стал портить ремонт в соседней квартире.

Шум отбойного молотка заглушал даже звуки телевизора, так что однажды пришлось прервать марафон по просмотру сериалов и заглянуть в соседскую квартиру, чтобы разобраться надолго ли вот это все. 

Безразличные к зрителям рабочие стелили новый пол, ровняли потолки и стены. Ни в одной квартире я никогда не видела так много строителей одновременно, ведь комнатки были крохотными, и максимум для новых арендаторов была покраска стен в новый цвет.

Но больше всего меня поразила группа строителей, которая буквально по кирпичикам разбирала оконный проем. Чем ширина окон новым владельцам не угодила?

Волей-неволей я следила за этапами работ по дороге в спортзал и обратно, и все так же поражалась огромному проему вместо оконной рамы, временно закрытому огромным куском полиэтилена. 

В какой-то момент я словила себя на мысли, что ищу повод, чтобы лишний раз прогуляться по коридору и заглянуть в соседскую квартиру. Я так внимательно следила за выполнением работ, что могла сойти за прораба. По счастливому стечению обстоятельств дверь в квартиру всегда стояла нараспашку, а строители вообще не обращали на меня внимания.

Работа шла быстро, и скоро на полу появился дорогой паркет, а стены стали оттенка мокрого асфальта. Оконный проем, впрочем, все еще оставался разобранным. Даже когда через несколько дней в квартиру стали завозить мебель. Это была новая мебель, а не те столы с отбитыми уголками или диваны со старыми пятнами, разномастные полки, комоды и шкафы, которые кочевали бы с одной съемной квартиры на другую следом за хозяевами.

Когда квартира оказалась полностью обставлена, все портила стена, затянутая пленкой, уже пыльной и с застывшими подтеками дождевой воды. Жильцы ведь не будут жить без четвертой стены? Тогда что происходит?

Одним утром, когда я снова двинулась в спортзал, я заметила, что в квартире наконец-то отодрали пленку, оставив пугающе огромный провал пустым. Занималась я быстро, а душ решила принять дома.

Еще на подходу к дому я замерла при виде грузоподъемника, который осторожно поднимал на пятый этаж упакованный в защитную пленку, но все равно прекрасно узнаваемый… рояль.

Узкие лестничные пролеты не позволили бы занести инструмент в квартиру. И, похоже, разобрать и собрать рояль заново на месте было сложнее, чем вынуть оконную раму и даже разобрать кирпичную стену. Я стояла с широко распахнутым ртом, глядя на болтающийся, как елочная игрушка, рояль, который, покачиваясь, уже достиг нужного этажа.

Совпадение.

Просто еще один экстравагантный музыкант. Похоже, все музыканты именно такие.

После того, как в квартиру привезли рояль, я стала меньше совать нос не в свои дела. Тем более, что ремонт уже закончился, за исключением того дня, когда оконные рамы снова вбили обратно, собрав стену так, как будто ничего и не было. Кирпичи использовали те же самые и даже по цвету фасада нельзя было сказать, что буквально на днях эту стену полностью разобрали и, как конструктор, собрали заново. 

Рабочие покинули объект, но новый жилец, несмотря на спешку, с которой шел ремонт, въезжать не торопился. Рояль молчал, а остальное меня не волновало. Теперь я старалась не вслушиваться в звуки, которые могли доноситься из соседской квартиры.

Лана все еще отказывала мне в возвращении на работу, но я не собиралась оставаться наедине с собственными мыслями. Я снова вернулась к сериалам, фильмам и новостям, продолжая делать то, от чего меня отвлек ремонт соседской квартиры, — тотальному игнорированию своих же слабостей.

И все шло отлично, до тех пор, пока в одно утро я не услышала громкий стук в соседскую дверь, и как после, когда дверь открылась, соседка Мия принялась ворковать с мужчиной, который ей эту дверь открыл.

Значит, сосед уже въехал, думала я, надраивая кофейную чашку. Стены были тонкими, но я слышала только игривые интонации, которыми Мия кадрила нового соседа, проявляя просто небывалые чудеса гостеприимства.

После дверь захлопнулась, и спустя несколько мгновений в коридоре раздался дерзкий стук каблуков. Итак, в гости к соседу Мия не попала. Подхватив собранный для спортзала рюкзак, я спешно покинула квартиру и успела застать Мию возле лифта.

— Доброе утро.

— А, Жаклин, — окинула меня взглядом, полным превосходства, Мия. Она работала диджеем, барменом и моделью, пока пробовалась на всевозможные кастинги в качестве главной актрисы. 

Лифт прибыл, и мы вошли внутрь. Я сгорала от нетерпения, поддерживая видимость светской беседы, чтобы как можно скорее перейти к главному — вопросу о новом соседе. Но Мия заговорила о нем сама.

— Уже видела нашего нового соседа? — спросила она. — Кажется, он занимается чем-то незаконным в своей квартире.

— Вот как? Почему ты так решила?

— Он не пустил меня внутрь! — возмутилась Мия, накручивая на палец платиновый локон. — Даже дверь и ту настежь не открыл, только поздоровался, улыбнулся и захлопнул ее передо мной! Он явно что-то скрывает!

— Может, он просто не любит, когда кто-то вторгается в его личное пространство?

Мия фыркнула, скривив ярко-розовые блестящие губы. Кажется, в целом ЛА не было мужчины, который мог быть против ее вторжения, учитывая ее выдающийся бюст третьего размера.

— Нет, нет. Здесь явно что-то нечисто и я выясню, что именно!

В холле мы с ней распрощались, я отправилась на тренировку, а Мия к арендатору, подавать жалобу на соседа. Занималась я быстро, не хотелось пропустить вторую серию «Соседские войны: Мия наносит ответный удар». Когда вернулась, как раз столкнулась возле лифта с мистером Джасвеллом. Ответственный за работу с жильцами, Джасвелл как раз поднимался на пятый этаж. Выглядел он при этом так, как будто страдал изжогой, недержанием и головной болью одновременно. И с каждым этажом, который преодолевал лифт, мучения менеджера только усиливались.

— Тяжелый день, мистер Джасвелл?

К вышеперечисленным диагнозам прибавился еще и нервный тик, когда Джасвелл вышел на моем этаже и направился к двери нового соседа.

— Смотрите, вам доставили посылку, мисс Жаклин. Заказываете фермерские продукты?

Думаю, Джасвелл тянул время как мог, лишь бы не вступать в конфронтацию с новым и, несомненно, обеспеченным жильцом. Вот и заинтересовался плетеной корзиной с крышкой, которая ожидала меня на коврике возле моей двери.  

— Эээ… да, — неуверенно отозвалась я.

Никакой доставки я не ждала, а на внушительного размера корзине не было никакого адреса или записки, которые могли бы объяснить ее появление.

Я взялась одной рукой за плетеную ручку и… не смогла сдвинуть корзину с места.

— Вам помочь? — тут же вызвался услужливый Джасвелл.

— Нет, все в порядке. 

Я раскрыла дверь ключом и вцепилась в корзину обеими руками. Перенесла только через порог, лишь бы не подливать масла в огонь любопытства менеджера. Закрыла дверь и посмотрела на неподъемную корзину.

В тот же миг в коридоре послышался стук, а после заикающийся мистер Джасвелл объяснил соседу, кто он такой и зачем пожаловал.

Тогда же из корзины раздалось протяжное тоскливое мяу.

Сердце упало в пятки.

Держать животных в этих апартаментах было строго запрещено.

Но отказываться от корзины, даже не взглянув на того, кто внутри, я не смогла. Опустившись на колени, развязала крепления крышки, и та сама откинулась, когда крупный рыжий кот с нетерпением выпрямился, тряхнув своей головой с ушами-кисточками.

— Чарльз?!

— Мяу, — пробасил мейнкун, выпрыгивая из корзины.

— Но как ты…

Дернув хвостом, кот прошелся по моей гостиной, будто осматриваясь. После направился к кухне, намекая на то, что после заключения его стрессу может помочь только хороший плотный обед.

— Мяу? — с нетерпением уточнил Чарльз, мол, кормить-то я его буду?

Но я смогла сдвинуться с места только, когда услышала, как снова распахнулась дверь соседской квартиры, и лифт увез мистера Джасвелла обратно в его офис на первом этаже явно ни с чем.

Ведь причина, которая вызвала у Мии столько подозрений, была здесь. В моей квартире. Джасвелл провел инспекцию почем зря.

Когда я достала из холодильника грудку и стала нарезать ее, в мою дверь постучали.

А вот и хозяин.

Аромат смородины манил, тянул к ней с самого первого дня после переезда.

И сейчас, когда дверь распахивается, аромат терпкой, разопревшей на солнце ягоды накрывает с головой. Джеки смотрит на меня, сузив глаза, а я так давно ее не видел, что никак не могу наглядеться.

— Чем обязана, мистер Грант? — цедит она сквозь зубы, сильнее стискивая рукоять ножа.

Ничего лучше, чем отдать ей Чарльза на время проверки, я не придумал. Сначала я надеялся, что мне удастся сломить систему, но владелец дома, как и управляющий, как и бесконечные договоры по аренде запрещали иметь домашних животных. 

— Привет, Жаклин. Ты здесь живешь?

Брови опасно сходятся на переносице. Мне следовало удивиться раньше, как только я увидел ее, понимаю с запозданием. Теперь-то она ни за что не поверит, что я переехал сюда совершенно случайно. 

Фальшивое удивление только подливает масла в огонь ее злости.

— Ты… — она направляет в мою сторону нож. — Не вздумай снова делать это, Адам!

— Для начала убери нож, Жаклин, ладно?

Не слышит. Кривит губы и недовольно размахивает ножом, подбирая нужные слова.

Конечно, я подозревал, что она будет злиться. Что решит, будто я сбежал. Но мне нужно было время — прийти в себя, переварить и проработать наше прошлое. Я понял, почему Лана так скрупулезно работала с травмами Джеки. Любой близкий Джеки человек становится как бы зависим от ее травмы и тоже должен научиться жить с ней, научиться общаться с Джеки, не впадая в крайности.