Кто-то из последних сил колотит по чугунным батареям, и я понимаю, что такие металлические аплодисменты долгое время были для Гранта единственной похвалой его таланту.
И я должна это исправить.
Раньше, чем он обернулся ко мне от рояля, я на одном дыхании пересекаю комнату и встаю за его спиной. Обвиваю руками шею и принимаюсь покрывать поцелуями его лицо. Он подставляет губы, изворачивается и усаживает меня к себе на колени.
Я не перестаю его целовать. Батарейный набат стихает, а может, это в моих ушах слишком громко бьется собственное же сердце, так что я больше ничего не слышу.
Пробегаю пальцами по пуговицам и сдираю с его плеч мокрую рубашку, в то время как Грант, отстранившись, одним движением срывает с меня футболку. После он принимается целовать мою шею, горячим дыханием обжигая холодную кожу. С тихим стоном я откидываюсь под его напором, прямо на клавиши. Рояль издает резкий визг под моими локтями. Я пытаюсь приподняться, но замираю под тяжелым темным взглядом.
Грант припускает чашечки бюстгальтера и проводит языком, не сводя с меня взгляда. Я дрожу всем телом, и высокие ноты с левой стороны перемежаются глухими, громоподобными, на которые я упираюсь правым локтем. Странная новая музыка наполняет комнату, заглушает мои стоны. Я извиваюсь от его чувствительных укусов, от того, как сильно тянет низ живота. От потребности ощутить прикосновения кожи к коже.
Рывком приподнимаюсь, и рояль, издав последний громкий возглас, наконец-то стихает. Усаживаюсь на колени Гранта, вжимаясь в его грудь своей, и принимаюсь целовать его, запустив пальцы во влажные волосы.
— Помоги мне, — только и могу выдохнуть.
Встаю на ноги, и Грант стягивает с меня спортивные штаны вместе с трусиками. Когда он касается внутренней стороны моих бедер, обводит невидимые ему в темноте шрамы, я замираю, вцепившись в его плечи.
Но и этого Гранту мало. Он наклоняется и касается губами последних оставшихся на моей коже шрамов. Сердце взмывает к горлу, а желание огненной лавой проносится по венам.
— Хочу тебя…
Слышу звон пряжки, пока сама веду бедрами из стороны в сторону, в нетерпении переступая с ноги на ногу, а после хватка на моей талии становится сильнее. Грант тянет меня обратно к себе, и я опускаюсь. Сразу. И полностью.
Ахаю и перестаю дышать. Он дает мне время прийти в себя. Снова целует. Глубоким страстным поцелуем, а после помогает начать двигаться. Находит правильный угол, и бьет бедрами мне навстречу. Слизывает стоны с моих губ и не дает оторваться, отпустить, прервать этот поцелуй, который до сих пор ощущается как первый.
Но банкетка перед роялем все-таки не самое удобное для секса место, а я хочу больше. Не хочу быть ведущей. Хочу быть ведомой.
— Пожалуйста… — всхлипываю. — Пожалуйста...
— Ложись на ковер. На спину.
Ноги дрожат, когда я опускаюсь на мягкий темный ворс. Грант избавляется от остатков одежды на себе и нависает надо мной сверху. Перехватывает мои бедра и разводит их, а я скрещиваю щиколотки у него на пояснице.
— Наконец-то я могу целовать тебя и быть в тебе.
Он делает едва уловимое движение бедрами, и я ахаю в его приоткрытые губы. Царапаю его спину, обвивая руками и ногами. Я целиком растворяюсь в нем, в его прикосновениях, движениях и новом частом ритме.
Доверяю не только свое тело.
Отдаю всю себя.
Без остатка.
После я принимаю быстрый душ, а Грант в это время, натянув на голое тело только штаны, идет в мою квартиру за Чарльзом.
Кот и правда мяукает. Громко, требовательно, с обидой в голосе. Хорошо, что ночь и в коридоре не толпятся любознательные жильцы дома.
Грант приносит кота, как раз когда я выхожу из душа.
— Видишь? Я говорил тебе, что она тут. А ты не верил.
На груди Гранта красуются свежие царапины — и это не моих рук дело. Это Чарльз не желал покидать моей квартиры, так меня и не дождавшись. При виде меня Чарльз, впрочем, хмурится. Отворачивается и с деловым видом начинает намывать светло-рыжие штаны на задних лапках.
— Обиделся, что я его бросила.
Аккуратно опускаюсь на постель Гранта и провожу рукой по мохнатой голове с острыми ушками. Чарльз дуется, и мытье хвоста занимает его куда больше, чем общение со мной.
Грант стягивает с себя штаны и без одежды ныряет под одеяло. Отбрасывает одеяло с моей стороны и хлопает по простыне.
— Проведи эту ночь со мной, Джеки. Хочешь?
Делаю глубокий вдох… и киваю. Только прошу у него какую-нибудь футболку. Грант вылезает из постели и копается в шкафу. Потом оборачивается и смотрит на меня. А я с трудом нахожу его глаза, где-то выше. Хотя зрение все равно чуть косит — я не могу отвести глаза от его задницы.
Он швыряет мне футболку, а после возвращается в постель и притягивает к себе. Снова целует, но легкий поцелуй очень скоро превращается в глубокий, нежный и медленный. Не понимаю, как, но снова оказываюсь под ним, а футболка, которую я успела натянуть, оказывается у меня под подбородком.
Он снова сверху, и я впиваюсь ногтями в его крепкие ягодицы и ни на секунду не перестаю его целовать. Я слишком долго жила без поцелуев.
После двух раз подряд сил хватает только, чтобы притянуть к себе подушку. Уже сквозь сон чувствую, как между мной и Грантом обрушивается тяжелый теплый кот, который с утробным мурчанием и легким раздражением принимается домывать лапы. Мол, ну наконец-то вы успокоились. Запускаю пальцы в его густую шерсть и так и засыпаю со счастливой улыбкой на губах.
Утро наступает чересчур быстро. Кажется, я только моргнула, а уже рассвело. С кухни доносится знакомый аромат — подгоревшего омлета. В вопросе завтраков мистер Грант себе тоже не изменяет.
Слышу, как он тихо ворчит на Чарльза и просит того не шуметь. Судя по звукам, Грант прежде всего кормит кота. Урок усвоен, а мокрые матрасы нам больше ни к чему. Адам направляется к спальне, а я не могу стереть с лица счастливую улыбку, которая сразу выдает, что я не сплю.
— Привет, — шепчет Грант. — Прости, что разбудил.
Распахиваю глаза и смотрю на него. Хочу запомнить, каждую деталь этого утра, которое так не похоже на все остальные. Грант пришел с подносом, на котором дымится омлет с корочкой.
— Привет… — тихо отзываюсь. — Знаешь, оказывается, я тебя люблю.
Грант едва не переворачивает поднос с едой на кровать, настолько сильно вздрагивает.
— Держу! — подхватываю я край подноса. — И не говори ничего! — быстро отвечаю. — Ты не должен спешить, если не хочешь…
— Глупышка Джеки.
Грант все-таки убирает поднос с едой в безопасное место и садится на кровать. Притягивает меня к себе и покрывает поцелуями лицо.
— Не говорить? Но как? Мне столько надо тебе рассказать! И я думал, что признаюсь первым, а ты меня вот так огорошила. Джеки, да я влюбился в тебя с самого первого взгляда. Просто не ожидал, что услышу эти слова от тебя так скоро! Что изменилось за это утро? Эту ночь?
— Ты собрал весь ряд.
— Не понимаю, какой еще ряд?
— Сейчас покажу. Жди здесь!
Выпрыгиваю из кровати и натягиваю собственные штаны, впрочем, оставаясь в футболке Адама. Бегу к себе домой и нахожу ту самую карточку, которую я так и не выбросила, хотя и разорвана ее пополам.
С ней и возвращаюсь обратно в спальню, где Грант рассеянно скармливает Чарльзу кусочки омлета.
— Решил, что приготовлю тебе новый. Может, хотя бы он не пригорит. Что за картонки?
— Мое личное «Бинго». Оно помогало мне избегать чувств. Эту я начала заполнять сразу после того, как приехала к тебе. Всю неделю, каждый день.
— Но она разорвана пополам.
— Я злилась, — улыбаюсь. — На то, какую власть ты смог обрести надо мной.
Соединяю две половинки и объясняю, что для каждого клиента всегда составляла свое «Бинго». Жду, что он взорвется или проявит свою ревность, но у него получается сдержаться. Это удивительно.
— И с помощью такой картонки ты избегала проявления чувств? — переспрашивает удивленный Грант. — И делала это каждый вечер, пока я готов был в лепешку расшибиться, чтобы заполучить тебя?
— Да. И вот почему, у тебя ничего бы не вышло.
— А почему вышло теперь? — улыбается он. — Что я сделал?
— Смотри, — показываю последний ряд. — «Моя эрогенная зона» — галочка. Ты нашел ее день на третий и с тех пор всегда пользуешься этим.
— Разве тебе не нравится, когда я касаюсь твоих бедер?
— Очень нравится. Но никто до тебя не интересовался моими шрамами, а еще я не позволяла никому понять, что они — самая чувствительная часть моего тела. Дальше… «Музыка» — вчера ты снова играл для меня. А еще ты волновался обо мне и нашел меня в парке. Это тоже галочка в графе «Чувства». Самая опасная графа для меня.
— Но она почти везде заполнена. За всю неделю, что мы были вместе, почти везде галочки!
— За это скажи спасибо Чарльзу. А еще это твои завтраки. Никто не готовил для меня завтраки, Адам. Ты был первым.
— Не думал, что мои паршивые омлеты сгодятся хоть на что-то.
— «Совместный сон» — галочка. Мы спали вместе в последнюю ночь и спали вчера.
— И будем завтра? — с надеждой спрашивает он.
Вместо ответа быстро целую его в губы.
— «Кот» — галочка.
— Стой, стой, стой! Почему в моей карточке есть целая графа для Чарльза? Не много ли чести для шерстяного обормота?
— Обычно, я заполняю эту графу после знакомства с клиентом. Люди сразу выстраивали личные границы в отношениях со мной. И эта графа — как раз та личная штука, за которую мне нет ходу. А если есть — то это уже плохо. Для меня, разумеется. Ты сразу обозначил, что кот — твоя слабость, Чарльз твой самый близкий друг. До тебя никто не брал с собой любимых собак, хомяков или котов. В этом ты тоже стал первым.
— Секрет моего очарования подгоревшие омлеты и мэйн-кун… Старина Чарльз, можешь себе представить? — кот мурлыкнул и, нисколько не сомневаясь в своей неотразимости, стащил когтем еще кусок омлета. — Ладно, давай дальше. Тем более, я вижу кое-что интересное. «Позы»! Что не так было с позами для секса, правильно же я понимаю? Или это какие-то другие позы? Почему вначале галочек нет, а потом есть? В чем я облажался?
— Ты обозначил правило «секс только сзади». А потом сам его нарушил, когда позволил мне быть сверху.
— Черт, да… Сзади. — Грант в задумчивости стучит пальцем по картонке. — Прости за то, что поначалу я… использовал тебя ради собственного удовольствия. И выбирал такие унизительные позы…
— Некоторые были огонь, — отзываюсь. — Но ты и не мог поступить иначе.
— Да, я слишком запутался тогда в своих чувствах. У меня же не было такой картонки. Это бы многое упростило.
Смеюсь и снова целую его.
— Что там осталось? Какая последняя графа?
— «Поцелуй»…
Провожу ногтем по графе с прочерком.
— До вчерашнего вечера мы ни разу не целовались. Но сегодня у тебя… Семь из семи, Адам Грант. У меня «Бинго». И это значит, что я тебя люблю.
Грант смотрит на меня, а потом валит на спину, нависает сверху, обжигая аквамариновой бездной.
— Ты такая же сумасшедшая, как и я, Джеки. «Бинго», кто бы мог подумать… И, кстати, ты нарушила правила игры. Если у тебя «Бинго», об этом надо сообщать громко, чтобы все игроки могли тебя расслышать.
— Что?! — смеюсь в голос. — Какие еще правила? Это мои картонки! И правила тоже мои!
— А ну кричи! Чтобы все слышали! И знали, что ты моя!
Набираю полные легкие воздуха и ору изо всех сил:
— БИНГО!!!
От моего вопля даже Чарльз пулей вылетает из спальни и матерится кто-то из соседей, чьи квартиры граничат с квартирой Адама. Грант смеется в голос, и я вместе с ним.
— А теперь еще раз, — просит он.
— Не буду!
— Скажи еще раз, что означает твое «Бинго», — шепчет он, наклоняясь к моим губам.
— Я люблю тебя, Адам.
— А я люблю тебя, — отзывается он и снова целует.
Эпилог
Накрыв пищевой пленкой, убираю оставшиеся после поминальной службы тарталетки в холодильник. Мама не просила о помощи, но я не могу сидеть сложа руки. Впервые за эти годы я вернулась в этот дом и этот город, из которых, так и не найдя поддержки, давным-давно сбежала.
Слышу, как мама прощается с последними гостями, после дом наконец-то опустел.
Сегодня мы похоронили Лану.
Последние свои дни она прожила у мамы. Болезнь немного сблизила сестер, но я не могла отделаться от мысли, что мама пошла на этот шаг и стала сиделкой для своей родной сестры исключительно ради наследства, которое Лана обещала ей оставить. Мама, конечно же, возмущалась, что это «грязные деньги», но никогда не говорила о том, что они ей не нужны.
"Купи меня" отзывы
Отзывы читателей о книге "Купи меня". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Купи меня" друзьям в соцсетях.