Жасмин Майер - Купи меня

Делаю осторожный шаг по мокрым деревянным доскам. Касаюсь скользкого стеклянного ограждения, которое достигает мне до пояса, но ровно замираю, осознав, что точно напротив спальни нет никакого ограждения вообще. Это опасно и безумно, но неужели таков и был план дизайнера?

Сердце колотится сильнее, когда я осторожно подхожу и заглядываю за край.

Внизу плещется лазурный бассейн. И в хорошую погоду туда, наверное, можно прыгнуть сразу после пробуждения. Прямо из спальни.

Олицетворение настоящей свободы.

На миг представляю, как беру разгон и лечу вниз, прямо в воду, цвет которой напоминает глаза Гранта, когда он в хорошем настроении. Как отфыркиваюсь от воды и моргаю, а его руки смыкаются на моей талии. Пусть он, как и всегда, позади меня, но на этот раз он целует меня в плечи, шею, а я сильнее хватаюсь за бортик, чтобы позволить ему…

Боже, я что, мечтаю?

Трясу головой, разгоняя морок. Как он захочет, так и будет. Никаких глупых фантазий, Джеки, от которых по венам начинает струиться волшебство.

Возвращаюсь в спальню и с грохотом захлопываю стеклянную дверь.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Адам привет! Я помню, ты просил не беспокоить, но у нас тут несколько очень важных вопросов касательно грядущего мероприятия, и я боюсь ошибиться…

Зажимаю телефон плечом, пока перемешиваю яичницу на сковороде. Так я и поверил.

— Это просто предлог, Дональд, и мы оба это знаем. Тебе просто любопытно, куда я пропал. Так что я отключаюсь, а ты решаешь все вопросы самостоятельно.

— Но Адам…

— Я в отпуске, помнишь? А в организации банкета, пусть и такого помпезного, нет ничего такого, что ты не сможешь решить в эти семь дней, пока меня не будет.

— Но это не просто банкет, это важнейшее событие, в которое ты вложил столько сил…

— Вот именно. А теперь я хочу отдохнуть. Прощай, Дональд.

Отключаюсь и откидываю телефон в сторону. По мраморной столешнице он летит, как по льду, пока не врезается в рыжий бок. Чарльз с недовольным видом ждет задерживающийся завтрак. Переводит хмурый взгляд с меня на кусок пластика.

И смахивает его лапой на пол.

Прорезиненный бампер не спасает. Стекло трескается, а экран гаснет.

— Ну и кто ты после этого? — Проще покормить раньше всех этого пушистого террориста. — Эта модель еще даже не вышла в официальный релиз!

Кот чхать хотел на передовую технику. При виде еды он величественно шествует по столешнице, деликатно обходя черри и листья шпината.

Тогда же за моей спиной появляется она.

Без каблуков Жаклин передвигается легко и бесшумно, но ее присутствие я ощущаю даже затылком. Идеальное утро корчится и обугливается, как края горящей бумаги, стоит ей появиться.

Вместе с ней приходят надоедливый аромат черной смородины, который набил мне оскомину еще прошлой ночью, но от которого теперь никак не скрыться. Смородина снова разъедает легкие, а по венам растекается жгучее, как кайенский перец, желание.

Черт бы побрал эту женщину.

— Доброе утро, мистер Грант.

Киваю.

А еще задерживаю дыхание, разом опрокидываю мясную консерву в миску Чарльза и иду к французскому окну. Одну за другой открываю несколько секций.

Даже не смотрю на нее.

Она и без того возникает перед моим внутренним взором уже слишком давно.

Замираю перед распахнутыми окнами и наконец-то делаю глубокий вдох.

Ветер пахнет мокрой землей, листьями и едкими отголосками пожаров, сейчас бушующих в северной Калифорнии. Резкий порыв сквозняка проходится по кухне… И смотри-ка, больше никакой смородины.

Но с ветром приходит терпкий запах гари, и это уже чревато. Нужно свериться с картой пожаров, чтобы не подвергать свою жизнь глупому риску. Еще и по этой причине меня отговаривали уезжать сейчас, хотя грядущее мероприятие тоже весомая причина не посылать всю прежнюю жизнь к черту, прячась в лесах...

Но.

Одно весомое «но», которое перечеркнуло прежнюю жизнь.

Возвращаюсь к плите, краем глаза отмечая, как Жаклин кутается в махровый халат. Учитывая сквозняк и открытые двери, ведущие к бассейну, сейчас в доме комфортней всего Чарльзу. А вот без шубы и в халате на голое тело, когда на улице градусов тринадцать, даже мне не очень.

Зато никакой смородины, острых ключиц или обнаженных ног, которые как бы сами собой немного раздвигаются, приглашая зайти еще дальше…

— Может, помочь с завтраком?

Она пытается встать рядом. Еще ближе. Чтобы я задохнулся к чертям от смородины.

— Нет. Стой, где стоишь. Вымоешь посуду после завтрака. Знаешь, как это делается или напомнить?

Жаклин кивает. Что такое, детка, обычно тебя покупают как постельную игрушку и никто не заставлял тебя убираться? Что ж, слуг здесь нет, потому что случайные свидетели мне не нужны.

Раскладываю яичницу-болтунью с черри и шпинатом по тарелкам, пока Жаклин занимается тостами и кофе.

Она не щебечет всякую ерунду, не втирается в доверие, даже не пытается случайно скинуть с плеча халатик, чтобы соблазнить и увильнут от мытья посуды, занявшись чем-то другим, более приятным, прямо на обеденном столе.

Ни слова.

Предельная вежливость и подчеркнутая дистанция. Полная покорность и абсолютное безразличие. Лживая красивая кукла, чьи стеклянные глаза вспыхивают только во время секса. И то ненадолго. Она врала мне во время игры в бильярд и врала про аллергию, почему же я должен поверить в то, что стонет она по-настоящему?

Просто надо же отработать каждый цент, да Жаклин? Постараться, чтобы клиент не ушел недовольным. Не зря стала лучшей. С ней легко чувствовать себя самым желанным и умелым мужчиной. Фальшивая страсть, которая злит и толкает на безрассудства, а мысль о других мужчинах тут же доводит до белого каления за несколько секунд.

Я не хотел быть лишь одним из многих. Поэтому перебил ставку в первый раз. Потом во второй. И в последний.

Мысль, что все эти семь дней она будет делать то, что я ей прикажу, вопреки холодному расчету изводит и подогревает фантазию. И только осознание, что после этого она снова уйдет, действует отрезвляюще.

Через семь дней она с таким же восторгом будет стонать под тем, кто на очередном аукционе заплатит больше остальных. И пусть этот следующий заплатит куда меньше, чем я, в этом я уверен, она будет отдаваться ему с не меньшим азартом, и вот это уже бесит конкретно.

— Мне нужна одежда, мистер Грант, — говорит она, отложив вилку и салфетку в сторону.

Мы словно на приеме у Королевы, если бы там подавали пережаренные помидоры и подгоревший шпинат.

Ну да. Ей нужно еще больше сексуальных трусиков, один вид которых приводит меня в полное бешенство и делает так, что в голове не остается ни одной мысли, кроме того, чтобы сорвать их с нее.

Буравит взглядом. Давай, сделай хоть что-то, чтобы я увидел, что ты живая. Настоящая. Не вышколенная доступная кукла.

Не делает.

Куклы не поднимают бунт против господина, и только дурак будет требовать от шлюхи искренности.

— Я должна знать о ваших планах на ближайшую неделю, чтобы подобрать соответствующий гардероб, сэр, — терпеливо объясняет.

От картинок, которые любезно подсовывает мое раздраженное сознание, даже аппетит пропадает. Я видел ее на этих мероприятиях, куда съезжаются богатые мужчины с красивыми спутницами. И не раз.

— Что ж… — тоже откладываю вилку в сторону. — Я не собираюсь водить тебя по ресторанам, коктейльным вечеринкам, бранчам и всем тем светским скучным тусовкам, по которым тебя водили до меня.

Хватит и того, что я, наплевав на все разумные правила предосторожности, просто взял и купил тебя. В двадцать первом гребанном веке, Жаклин, как чертов средневековый работорговец заплатил с личного счета, открытого специально для тебя, потому что все остальные просматриваются моим финансовым директором, и такие траты неминуемо вызовут вопросы у Дональда.

И его сестры.

Никто не должен видеть меня с другой женщиной, иначе не сносить мне головы.

Смородина основа отравляет легкие, черепная коробка давит на мозги, и только член все устраивает. Ему снова нужна она. Вот такая, как есть. Покорная, доступная, голая под халатом и полностью в моей воле.

Сам не верю в то, что секс не входил в мои планы на аукционе. Я надеялся, что отвращение при встрече с ней перевесит чашу возбуждения. И как долго я продержался, пока не пал жертвой ее чар? Уже через четверть часа она встала передо мной на колени в самый первый раз. Поразительно выдержка, мистер Грант, как сказала бы она. С тонкой издевкой и поддельным уважением.

Если раньше я не понимал, как ей удается так легко вертеть мужчинами, то теперь понимаю слишком хорошо.

Встаю из-за стола и слышу, как она поднимается следом. Тарелки в ее руках слегка подрагивают, когда она собирает их и встает возле раковины. Молча, покорно. Поникшие плечи должны меня радовать.

Раньше ее водили по светским мероприятиям как дорогого и сексуального дипломата, мне прекрасно это известно. Не раз именно ее имя звучало, когда я узнавал, кто помогал этим косноязычным толстосумам завязывать и поддерживать нужные знакомства, заключать успешные контракты.

Я же доверяю ей вымыть грязную посуду. В моем доме не стоит рассчитывать на большее.

Хотя сейчас я мог бы подойти сзади, сдернуть халат с ее плеч, чтобы увидеть ее полностью голой. Огладить ладонью тяжелую грудь. Пропустить соски между пальцами, чтобы снова услышать глубокий хриплый стон. Очертить округлости бедер и насладиться податливостью…

Она здесь именно для этого.

Но я уже спал с ней ровно в два раза больше, чем рассчитывал.

Оставшиеся шесть дней я собираюсь держаться от нее, как можно дальше.

Разворачиваюсь и спускаюсь в гараж. Зажигаю свет. Обхожу машину. Сдергиваю покрытый пылью чехол и не могу сдержать улыбки.

В этот раз ты меня точно запомнишь, Жаклин.

Говорят, животные похожи на своих хозяев.

Не врут.

Пока я мою посуду, кот не сводит с меня насупленного взгляда. Меховой надзиратель внимательно следит за тем, чтобы я не свистнула ложечку или не разбила случайно тарелку. Тепла во взгляде этого кота столько же, сколько в темно-синих глазах Гранта.

Гостиная остужена насквозь, и последнее о чем я сейчас думаю, это короткие платья, сексуальные топики, которые есть в моем любимом магазине. Сейчас как закажу спортивные штаны с начесом и бесформенные батники. То-то Грант удивится.

Он возвращается, когда я пью второй кофе, чтобы хоть как-то согреться. При этом он так широко улыбается, глядя на закоченевшую меня, что мне сразу становится понятно. Эта улыбка не сулит ничего хорошего. В аду с такой улыбкой надо встречать грешников.

— Ты закончила?

— Я могу продолжить потом, если нужна вам, сэр.

Смотрю на него снизу-вверх, ведь я сижу, а он стоит. Взгляд Гранта темнеет, опускаясь на мои губы.

— Нужна. Мы отправляемся на прогулку.

Удар грома за окном звучит как раскат смеха.

— Сэр? — голос у меня дает петуха. — У меня совсем нет одежды для такой прогулки.

Он же не потащит меня гулять в такую погоду по лесу босую и в халате?!

— У меня есть снаряжение, — он окидывает мою фигуру беглым взглядом и кивает. — Тебе подойдет.

Снаряжение? Чем мы, черт возьми, займемся?

Хочу забраться под плед, согреться, но вместо этого откладываю телефон с корзиной в онлайн-магазине и поднимаюсь. Грант ведет меня в свою спальню. При виде помятых темных простыней сглатываю. Постель выглядит вполне удобно, не понимаю, почему Чарльз решил вернулся мою.

— Стой здесь, — велит Грант.

Он исчезает в недрах гардероба, а я с трудом подавляю любопытство заглянуть внутрь. Сейчас принесет свои спортивные вещи? Они явно мне не по размеру. И как же обувь?

Грант возвращается с коробкой и пакетом от известного спортивного бренда. В другой руке коробка с шлемом, тоже еще с биркой. Первым разрывает пакет и протягивает мне то, что поначалу я принимаю за водолазный костюм. Но это оказываются футболка с длинными рукавами и лосины из эластичной спортивной ткани.

— Ты умеешь кататься на велосипеде, Жаклин? — спрашивает он с холодной вежливой улыбкой.

Даже лучше, чем играю в бильярд. Но хвастаться я сейчас не буду. Осторожно киваю.

— Каталась когда-то… Но сейчас дождь, сэр. Это может быть опасно.

А еще чертовски холодно!

— У меня спортивные горные велосипеды, Жаклин. Они способны и не на такое. А ты?