- Ну, и зря. Жара здорово снижает производительность моего труда. Так бы я могла уже закончить с макетами.

- Я подумаю, - буркнул Самаров. – Ешьте уже. Мне давно пора быть в конторе.

Этери взялась за ложку. Есть не хотелось. Но злить Марка не хотелось еще больше. Она зачерпнула хлопья и, не скрывая интереса, заметила:

- Ариша мне сказала, что Александр Николаевич на работе.

Самаров нахмурился.

- Это временно. Я остался без завгара в разгар уборочной. Кроме отца мне просто не к кому было обратиться.

Этери склонилась ниже над тарелкой, чтобы он не увидел ее довольной улыбки.

- Кофе возьмешь с собой. Уже и впрямь нет времени. Подожду вас на улице.



Несмотря на ранний час, в офисе было полно народу. Высадив Этери и Аришу, Марк умчался на поля, а они поднялись в приемную. Люба, затянутая в новый костюм ужасного розового оттенка, от которого бы даже фламинго стошнило, заваривала себе чай. Очередной начес обдувал прохладный воздух из кондиционера. Несмотря на экономический кризис, в офисе те работали исправно.

- А вот и вы! Привет, Ариш. Привет, Этери. Чай будете?

- Нет. Я сразу…

- К работе. Помню-помню. А вот и Димка. Этери… Это наш сисадмин. Он наладит тебе удаленный доступ.

Этери перевела взгляд на высокого тощего, как жердь, парня. Выглядел тот достаточно колоритно. Если не сказать смешно. У него были слишком большие уши и длинный нос, но каким-то непостижимым образом это его нисколько не портило. Возможно, положение спасала обаятельная мальчишеская улыбка.

Доступ удалось наладить довольно быстро, но Димка уходить не торопился. По тому с какой жадностью он за ней наблюдал, Этери поняла, что тому жутко интересна её работа.

- Ты в этом разбираешься? – кивнула Этери на монитор.

- Ага… Но так, на уровне хобби.

- Есть какие-то соображения?

- Нет, но я мог бы помочь. Это гораздо интереснее, чем… - Дима осекся и покраснел. О чем тот хотел сказать, догадаться было не сложно. Работа сисадмина была довольно рутинной и скучной. Наладь принтер, поменяй картридж… словом, ничего интересного. А Димка, сразу видно, - парень азартный.

- Супер! Тогда вот… что ты думаешь по этому поводу?

Димка думал очень много! Он вообще все схватывал на лету. Ближе к обеду Этери поняла, что такими темпами они справятся намного раньше запланированных сроков. От работы их отвлекала разве что Ариша, которой в офисе было откровенно скучно, да бесконечные телефонные трели.

- Опять банк?

- Сил моих нет от них отбрехиваться… - вздохнула Люба.

- Дай я! – вмешалась Этери. Перехватила трубку и приложила палец к губам, давая Любе команду не вмешиваться. – Добрый день. Крутая Этери Фархатовна. Бизнес-консультант господина Самарова. Чем могу помочь? Ах, из банка… Да-да, конечно… Вам повезло. Теперь ведение этих вопросов поручено мне. Что? Как? Разве вам не сказали? Неужели? Нет-нет, что вы… Конечно, мы закроем долг перед банком в установленные договором сроки. Новый кредит? Какой кредит? Мы совершенно точно не заинтересованы... – Глаза Любы полезли на лоб, она наклонилась через стол, в попытке отобрать у Этери трубку, но та быстро отскочила в сторону: - Другой банк предложил нам гораздо более выгодные условия сотрудничества. Как это какие? Естественно, речь идет о более низкой процентной ставке и довольно лояльных условиях рефинансирования… Кстати, зарплатный проект там тоже как-то поинтереснее… Что вы говорите? Ох, конечно, я в курсе, что мы сотрудничали не один десяток лет… Но что поделать? Бизнес диктует свои правила…

Она блефовала. Безжалостно и беспощадно. Не моргнув глазом. Как уже давно научилась.

- Ты спятила?! – заорала Люба, когда Этери абсолютно довольная собой положила трубку и, схватившись за сердце, упала в кресло. – Мы добивались реструктуризации долга… последние два месяца! А ты… а ты… Марк убьет тебя. Сначала тебя прикончит. А потом и меня. За соучастие.

Люба схватила телефон и принялась тыкать наманикюренным пальцем в кнопки.

- Погоди! Кому ты звонишь?

- Марку!

- Не смей! – под заинтересованными взглядами Димки и выбежавшей из кабинета отца Ариши Этери грудью улеглась на аппарат, кинувшись на него, как Матросов на амбразуру. Её шансы победить Любу в открытом противостоянии были минимальны хотя бы потому, что та весила едва ли не в два раза больше. Поэтому Этери попыталась убедить секретаршу на словах:

- Послушай! Считай, что это вынужденный блеф. Сама же говоришь, что банк вам два месяца морочил голову!

- И что?

- А то! Такой подход мог означать лишь одно – они были уверены, что у вас нет другого выхода! Нет альтернативы. Я же дала понять, что не тут-то было! Как думаешь, они захотят потерять такого крупного клиента, как вы? Или все же пойдут на уступки?

Люба сглотнула. На ее красивом, несмотря на пухлость щек, лице отразилась идущая внутри её умненькой головки борьба.

- Что за шум, а драки нет? – донеслось от двери.

- Ванька! А ты здесь какими судьбами?! Нет, вы только посмотрите на него!

Забыв об их с Этери споре, Люба выскочила из-за стола навстречу застывшему на пороге парню.

- Привет, Любаша! Шеф у себя?

- Я у тебя за спиной. Какого черта ты здесь забыл? Неужто Лос-Анджелес смыло в океан?

Вытянув шею, Этери с любопытством наблюдала за вернувшимся в офис Марком.

- Есть разговор, – заявил заморский гость, глядя на него из-под козырька модной бейсболки

- Забудь. С нашего последнего разговора ничего не поменялось. Мой ответ – по-прежнему «нет». – Хмурый, как туча, Самаров прошел мимо гостя и ничего не понимающей Этери, которая, тем не менее, внимательно наблюдала за происходящим, и с грохотом захлопнул за собой дверь. Любой другой нормальный человек на месте Ивана свалил бы по тихой грусти, но тому, кажется, было не привыкать и к такому тону, и к такому обращению.

- Люб, сделай так, чтобы нас не беспокоили, а?

- Конечно-конечно. Вон, уже обед… Так что мы тоже того… Ну, чего сидите? Дим, Ариш… пойдемте-ка в столовую!

Парень обаятельно улыбнулся, демонстрируя по-настоящему голливудскую улыбку, и, что-то насвистывая себе под нос, будто это не он шел прямиком в клетку к тигру, толкнул дверь в кабинет Самарова.

- Это кто? – прошептала Этери, устремляясь вслед за Любой прочь из кабинета.

- Ванька Деев. Ты что, с Луны? Все знают, кто такой Иван. Да, Ариш?

- Так уж все, - пробормотал Дима, и Этери послышались в его голосе нотки ревности.

- Ну, может, не все, - призадумалась Ариша. – Папа говорит, что он самый пере-пере-оцененный спортсмен. И что у него хреновая выносливость. Во!

- Э-э-э… Не думаю, что тебе стоит употреблять слово «хреновый».

- А что же стоит? – искренне удивилась Ариша, - Это и так смягченная версия, папа вообще говорит «ху…».

- Ариша! – закричали в голос Люба и Этери. – Мы э-э-э… все поняли. Правда.

- В общем, Ванька – боксер, как и папа.

- Это я уже тоже поняла.

- Он из неблагополучной семьи, знаешь ли, - шепнула Люба Этери на ухо. - А Марк был его кумиром с пеленок. Ванька бредил боксом… Занимался сам, хвостиком за Самаровым ходил, когда тот сюда приезжал. Ну, Марк его заметил, помог… Устроил в секцию. Покупал ему обмундирование и все такое. Жалко ему было парня.

- И что же случилось потом?

- А ничего. Марку пришлось завязать со спортом, а у Ивана, напротив, дела пошли в гору.

- И?

- И потом между ними что-то случилось. Говорят, Иван подписал контракт с промоутером, от которого Марк велел ему держаться подальше.

- Вот с ним-то он и расторг контракт. А теперь, как не у дел остался, прибежал к Самарову, поджав хвост, - опять подал голос Димка, накладывая себе в тарелку щедрую порцию плова. Этери тоже взяла поднос и недоверчиво осмотрела ассортимент столовой. Она уже и забыла, когда в последний раз видела обычный винегрет. И как же его хотелось!

- А Марк, что? Не хочет ему помогать?

- Ты же видела, - пожала плечами Люба. – Может, конечно, Ванька его и уговорит, но… Вряд ли. Оба упрямцы, каких поищи. Никто не уступит… - Люба бросила тоскливый взгляд на румяные булочки и взяла тарелку с овощным салатом. - Эта диета меня доконает, - вздохнула она.

- Ты на диете? – удивилась Этери. Она точно помнила, как с утренним кофе Любаша втоптала целую плитку Милки.

- Решила заняться собой, - смутилась та.

- Отличный план. Знаешь, мне кажется, после развода каждая женщина будто преображается… А ты не думала сделать что-нибудь со своей прической?

Они прошли мимо других конторских и уселись за свободным столиком у окна.

- А что с ней не так? – растерялась Люба, потрогав залакированный шлем из волос.

«Все не так! Все…» - хотелось сказать Этери, но вместо этого она тактично заметила:

- Да нет. Я просто… Ну, знаешь, обычно женщины меняют имидж, когда вступают в новый период жизни.

Люба приподняла брови, с намеком уставившись на Этери. Так, ладно… Может, она и не имела морального права критиковать чью-то прическу, просто ей уж очень хотелось помочь…

- Я бы тоже сходила, - добавила она, чтобы сгладить ситуацию.

- И я! – вклинилась Ариша. - Папа не разрешает мне подстригать волосы. А я хочу!

Они как раз на пару с Любашей пытались отговорить Аришу от короткой стрижки, когда под потолком столовой прогремело Самаровское:

- Этери, мать твою, где тебя носит, дьявольское ты отродье?!

Глава 11

- У-у-у, все. Дело плохо! – прошептала Люба, склоняясь над своим салатом так низко, что казалось - еще чуть-чуть, и ее начес плюхнется в тарелку. Этери же, напротив, подняла голову, с досадой отмечая, что взгляды всех конторских обращены к ней. У двери в дальнем конце зала, уперев руки в бока, как какой-нибудь доморощенный ковбой, готовый в любой момент выхватить несуществующие пистолеты, стоял разъяренный Самаров. А за ним – Иван, который, кажется, искренне наслаждался происходящим.

- Иди за мной! – рявкнул Марк.

- Но я не доела…

- А я уже сыт твоим самоуправством по горло. За мной. В кабинет. Немедленно!

В воздухе явно повисло непроизнесенное «или я надеру тебе задницу прямо здесь», Этери закатила глаза, встала со стула и неторопливо продефилировала через зал. К его чести, Самаров проявил не абы какое терпение перед посторонними и встряхнул ее, лишь когда они очутились в пустом коридоре:

- Какого черта ты наговорила Летягину?!

- А это еще кто? – удивилась Этери, даже забыв, что хотела наподдать ему в ответ.

- Кто? Кто?! – заорал Самаров, и на его мощной загорелой, словно покрытой золотистым атласом, коже вновь проступили жилы. Зрелище – от которого Этери странным образом млела. – Да это же начальник кредитного отдела, поросячье ты…

- Рыло? Клянусь, я тебе врежу, если ты меня так назовешь. Что у вас тут с корпоративной этикой вообще происходит?!

Самаров так обалдел от её отповеди, что даже разжал руки. Этери поморщилась, растерла места его хватки ладонями, раздумывая, останутся ли синяки, и снова перевела взгляд на веселящегося в сторонке Ивана.

- Да ты… ты… - опять завелся Марк, тыча пальцем в лоб Этери, будто на нем имелась мишень. Та закатила глаза и тряхнула кое-как подстриженными волосами:

- Дыши, ладно? Ты нам еще понадобишься для подписания нового кредитного договора, который, заметь, вы наверняка получите уже сегодня, да еще и на гораздо более выгодных для себя условиях.

- Я тебе говорил не лезть в мои дела?! Кто тебе позволил говорить от моего лица? Да еще нести такой бред…

Из столовой начали выходить отобедавшие сотрудники. Марк кивком головы велел Этери следовать за ним. У него был настолько широкий шаг, что ей приходилось бежать, чтобы за ним поспеть. Так унизительно! Этери остановилась посреди лестницы:

- Это называется «блефовать»! Я блефовала. И я буду не я, если это не даст свой результат. Ты можешь объяснить толком, что тебе сказал этот, как его…

- Летягин, - подсказал увязавшийся за ними Иван. Марк нахмурился еще больше, осознав, что все это время юнец был живым свидетелем их разговора.

- Тебя это не касается! – вернулся он к Этери.

- Да ты мне еще спасибо скажешь…

- Вот уж нет. Собирай свое барахло и уматывай отсюда. Ты больше у меня не работаешь.

Опалив ее ледяным взглядом, Марк развернулся и, перепрыгивая через ступеньки, помчался вверх. Этери поджала губы. Что ж… Похоже, ее впервые в жизни уволили. И ведь в произошедшем она могла винить только себя. Так уж вышло, что она ни с кем не привыкла считаться, если чувствовала, что поступает правильно. Но в этой ситуации главным был Самаров. Ей следовало прислушаться к нему, а не делать все на свой нос. Даже если она делала это из лучших побуждений. Марк явно дал понять, что не потерпит вмешательства в собственные дела. Да ей бы и самой не понравилось такое самоуправство.