Ольга лежала у себя в комнате, ковырялась в воспоминаниях, и с каждой минутой настроение становилось все гаже.

– Оленька! – открыла дверь мама. – Оленька, ты спишь? Я хотела тебя спросить, как ты съездила-то? И еще там… коробки какие-то… Я уже отковырнула маленько коробочку, там клавиатура, это тебе на работе дали? Наградили, наверное? Оль, спишь, что ли?

Ольга старательно засопела и даже раза два отчетливо всхрапнула – говорить сейчас ни с кем не хотелось, а уж обсуждать поездку – тем более.

– Ну ничего, – успокоила мать саму себя. – Завтра поговорим… может, еще и не дошло до распашонок-то…

Утром Ольга поднялась с трудом. И вроде бы ничего не болело, а вот не могла себя заставить встать, и хоть ты что делай!

– Ольга, подъем! – по-солдатски сурово рявкнула тетя Даша у самого уха, интенсивно размахивая руками. Тетя Даша еще со времен рабочих пятиминуток старательно делала махи руками и приседала исключительно семь раз. Почему именно семь, для всей семьи оставалось загадкой. – Завтрак стынет! Ать-два, ать…

Ольга все же поднялась и поплелась в ванную. В зеркале отразилась лохматая девица с потухшим взором и бледными щеками. Эту девицу надо было умыть, накрасить и вытолкать каким-то образом на работу, потому что и работать ей сегодня ужасно не хотелось, и даже не моглось. Заболеть, что ли?

– Мам! Где у нас градусник? – спросила Ольга, едва вышла из ванной.

– Градусник? Вчера был… – захлопала ресницами Мария Андреевна и немедленно встревожилась. – А что – тебе плохо? Может быть, вызовем Федора? Что ж мы, зря с ним вчера знакомились? Между прочим, абсолютно замечательный мужчина! Абсолютно! Наташенька! Ты записывала вчера номер телефона Федора, где он у тебя?

– Мам, ну не надо Федора! – ныла Ольга.

– А что стряслось? – нехотя разлепила сонные веки тетя Наташа.

– Все ясно! – тут же сделала свои выводы тетя Даша. – Говорю же вам – готовьте пеленки! Вот у Ольги уже и токсикоз начался! Боже мой, как же не хочется становиться бабушкой в моем-то возрасте!

– Ну, знаешь что, Дашенька! – обиделась за дочь Марья Андреевна. – Тебе уже шестьдесят пять лет стукнуло! Некоторые уже прабабки в твоем возрасте.

– А я и говорю, что в этом возрасте не хочется! – не сдавалась тетя Даша. – Кругом все прабабки, а я только-только бабушка… Опять скажут, что молодюсь… Нет, я опять же про молодежь! И как у них все это быстро получается!

– Да! – гордо дернула головой Марья Андреевна. – У них быстро! Это у тебя до старости все никак получиться не может! А у них… у нас быстро!

– Вы о чем это? – наконец проснулась Ольга и начала что-то соображать. – Вы чего тут надумали?! Да никого у меня нет! И ничего! Я вообще… я вообще ни с кем не хожу, не дружу, не люблю, не знаю никого, ясно?! Пеленки какие-то выдумали! Не-е-е-ет, отсюда надо срочно съезжать! Срочно!

И она выскочила за дверь.

День на работе прошел быстро. Работы было много, она даже немного отвлеклась, но… но как только пришло время собираться домой, так ее опять охватила тоска.

Она шла домой пешком – специально, чтобы подольше получилось, и снова в голову лезли неприятные мысли. Например – отчего это сегодня ей никто из друзей не позвонил? Ну вот Ирка хотя бы?! Что ей, трудно было? Или совсем неинтересно, как Ольга себя после ее предательства чувствует? Или Танечка – с чего она взъелась-то? Тоже компьютер нужен? Толик тоже… ну и чего не звонит? Обижается или просто не хочет?

Ольга в который раз доставала свой телефон, глупо пялилась на экранчик и снова прятала в карман. Если никому она не нужна, что ж, она тоже звонить не будет – зачем навязываться?!

Дома, еще в прихожей, Ольга услышала веселый мамин смех, игривые нотки в голосе тети Наташи, и даже в басе Дарьи Андреевны проскакивали кокетливые полутона!

Ольга торопливо скинула сапоги и тихонечко, боясь нарушить всеобщее радужное настроение, заглянула в кухню. Так и есть! В красном углу опять восседал этот… Федор Макарович! Королевич Елисей… Тридцати пяти лет от роду! Интересно знать, кому в голову пришла идея охмурить младого доктора? Тетке Наталье? Или, не приведи господь, тетке Даше? Ну не маменька ведь собралась совращать сие светило медицины! Или, может, все-таки маменька? Для нее, для Ольги? Надо сразу поставить в известность, что со стариками Ольга в амуры играть не намерена! Ужас какой-то!

– Лёленька! Уже пришла! – счастливо воскликнула раскрасневшаяся матушка. – А нас опять посетил Федор! Феденька, ничего, что я без отчества?

Феденька согласно кивнул головой, затолкал в рот блинчик и заблестел глазами.

– А что, мам, у нас опять кто-то… занедужил? – наивно захлопала глазами Ольга.

– Так… а ты же! – напомнила ей Наталья Андреевна. – Ты ж сама утром сказала, что у тебя… что у тебя хрипы в области сердца, отнимаются ноги и… и страшные боли в области… поясничного отдела!

Ольга мило улыбнулась уже одомашненному доктору:

– Все было не так страшно, я просто спросила, где у нас градусник. Но… у тетушек слишком буйное воображение. Если вы у нас появитесь еще раза два, то они могут придумать, что я от вас на восьмом месяце беременности. И ведь не отвертитесь!

Елисеев отчетливо крякнул, проглотил блин, а потом спросил:

– А вы на восьмом? У вас патологически плоский живот. Надо ж как-то питаться. Вы на учете состоите?

– У-у-у-у… – взвыла Ольга. – Спасибо, доктор! Вы сделали уже все, что могли.

У почтенных сестриц сами собой распахнулись рты, глаза стали в два раза больше, а дыхание сбилось.

– Доченька… это… правда? – первой очнулась Марья Андреевна. – У тебя восьмой месяц, а ты еще не встала на учет?

– Еще раз… – прошипела Ольга, прищуривая глаза. – Еще раз! Кто-нибудь! Заикнется про беременность! Я вам обещаю, я не просто уйду из дома, я… я в другую страну уеду, ясно?!

– Все! – рявкнула тетя Даша изо всех сил. – Больше никто ни слова! А то… знаю я нашу Ольгу! Она и в самом деле удерет за границу, и будет наш внук говорить только по-американски!

– Почему по-американски? – не поняла тетя Наташа. – Французский, например, очень романтичный язык… Жэ тэно… жэ тэно!

– Это тебе романтичный, а она специально не будет дитенка учить французскому! – терпеливо объясняла тетя Даша. – Назло! Я ж ее знаю, уедет! В Монголию, вот!

Ольга не стала выслушивать этот откровенный бред и, даже не поужинав, отправилась к себе в комнату. На своем стареньком компьютере она зашла в какую-то игру, и ей почти удалось отвлечься, когда в комнату тихонько постучали. Опять, наверное, мама хочет уточнить, как прошел ее день и на каком именно языке будет говорить ее внук.

– Да? – раздраженно крикнула Ольга, не отрываясь от монитора.

– Оля, вы извините, пожалуйста… – робко топтался возле двери господин Елисеев. – Я вот хотел спросить…

– А вы еще не все выяснили? – сверкнула недобрым оком Ольга. – Тоже хотите узнать, в какую страну я побегу?

– В какую страну? – растерянно заморгал Елисеев. – Я просто… вы извините, я увидел у вас в прихожей коробки… Я, знаете ли, уже давно себе присматриваю компьютер, смотрю, а у вас в прихожей стоят коробки. Думал, что вы только что купили, хотел у вас проконсультироваться.

– А-а… коробки… – немного устыдившись, протянула Ольга.

Она и сама не знала, что теперь с новым компьютером делать. В свете последних событий у нее теперь не было никакого желания к нему вообще подходить. Даже вездесущие тетушки и мама не спросили, что за вещи стоят у них в доме – все никак по-человечески поговорить не получалось… Эх, неладное что-то творилось в семействе Крутковых… Или только с Ольгой?

– Это не коробки, – вздохнула она, отвернувшись к темному окну. – Это я компьютер выиграла.

– Серьезно? – радостно удивился Елисеев. – Так почему вы его еще не подключили? Я бы не удержался, правда!

У него от непонятной радости даже щеки разгорелись. Однако, взглянув внимательней на Ольгу, врач пыл поумерил.

– А вы его не хотите ставить, да?

– Не хочу. Мне его продать надо. Хочу… – неожиданно разоткровенничалась Ольга, – хочу продать и купить теткам путевки куда-нибудь… в Турцию. Они ж нигде не были. Только… только я не знаю, как его продавать, он дорогой, сто двадцать тысяч стоит.

– Путевки… это бы хорошо… – призадумался Елисеев, и вдруг глаза его загорелись. – А знаете что? У меня один пациент живет в этом районе, так он как раз в турфирме работает. И знаете, он не просто работает, он там какая-то шишка. Можно с ним поговорить – вы ему компьютер, а он вам путевки. И вам, и ему удобно будет.

– Да? – распахнула глазищи Ольга. – Хорошо бы! Только… только мне б еще хотелось, чтобы и мне деньги остались… хоть немножко.

– Так с ним и обговорите. Значит, завтра… нет, завтра не получится, а вот… так, завтра у нас вторник… давайте в среду мы с вами к нему и сходим. Вы во сколько с работы придете? Ничего, если я в семь за вами заеду?

– В семь я уже дома буду, заезжайте.

Тут Ольга услышала, как за стенкой что-то сильно грохнуло и раздалось шипение:

– Наташка! Тише ты, и так ни фига не слышно! Отойди от розетки!

Тетушки, как и прежде, не выпускали ситуацию из-под контроля.

Однако господин Елисеев ничего не заметил, весьма доброжелательно попрощался и удалился. Ольга же так и осталась сидеть возле своего монитора.

– Оль, ты посмотри, какой мужчина, – вплыла в комнату маменька. – Какой обходительный, а? Я ему только звякнула, а он уже и примчался! По первому зову!

– Ничего удивительного, – следом за сестрицей вошла тетя Наташа. – Вполне понятно – у молодого человека появился интерес!

Она игриво взлохматила себе волосы, пару раз дернула ножкой, изображая некое балетное па, и интенсивно захлопала себя по щекам, чтобы улучшить кровообращение.

– А ты чего это здесь… ногами раскидалась, – вошла тетя Даша. – Какой это интерес у Елисеева появился? Позвонили ему, вот и примчался. Он же доктор! Клятву давал, перед всеми обещал, что, дескать, как только ему Машенька позвонит, так он рысью к нам! Чего удивительного? Совершенно не понимаю, чему ты так возрадовалась. Он на тебя сегодня даже и не взглянул!

– Ой, Дашенька, где тебе знать, на кого он взглянул, с твоей-то близорукостью? – фыркнула Наталья Андреевна. – Маш, ну скажи! Скажи, он же как пришел, так сразу и спросил…

– Ага! Так сразу и спросил: «Где тут у вас Наталья полоумная? Не переломала она себе еще конечности?!» – хохотнула тетя Даша. – Не смеши меня!

– Девочки, прекратите, – замахала руками Марья Андреевна. – Феденьке просто нравится моя кухня! Вы же знаете, я так стряпаю гуляши, что устоять невозможно! Ну просто невозможно! К тому же мы договаривались, что он придет в понедельник… мне кажется, я даже говорила, что у меня будет гуляш… Ой, девочки, я вам точно говорю – весть о моих кулинарных изысках уже разлетелась по всему району… И отчего это у нас нет какого-нибудь конкурса?

Ольга не знала, куда деться. Тетушки уже плавно перекочевали к ней в комнату, и теперь деться девушке было просто некуда. Однако слушать эту перебранку уже не было никаких сил.

– Мам, я к Ире… на минутку, – поднялась Ольга, быстро напялила джинсы и, пока тетушки не опомнились, выскочила из дверей.

Она торопливо шла к подруге и разговаривала сама с собой.

– Расскажу Ирке, что продаю компьютер… все равно она расскажет Лешке, Лешка передаст Толику, и тот обязательно позвонит… позвонит, конечно! И вот тогда… тогда можно будет выяснить с ним все отношения. И получится, что вроде бы это он сам позвонил, а вовсе даже не я!

План был хороший. Чего скрывать, Ольга уже целый день не могла найти себе места – Толик не звонил. Раньше они перезванивались по нескольку раз на дню… Говорили о всякой чепухе… а то и вовсе не говорили, а так… «Ты чего делаешь? Ешь? И я пойду!» – и все. Но это было нормально, а вот теперь… Ольга явно чувствовала себя никому не нужной. Она даже сама уже позвонила Толику, но абонент был временно недоступен. И потом он не перезвонил. Поэтому… прийти к Ирке было просто необходимо. К тому же… к тому же они еще совсем не обсудили их поездку! А это уж и совсем ни в какие ворота!

Сначала ей долго не открывали. Ольга и вовсе бы подумала, что дома никого нет, если бы не громкая музыка и веселый хохот из-за двери.

– Не грустно им там с Лешкой, я гляжу… – шмыгнула носом Ольга и сильнее надавила не звонок.

Наконец дверь распахнулась, и на пороге возникла чуть растрепанная Ирка.

– О! Ольга… – растерянно протянула она, и по ее лицу мелькнула тень смущения.

– Ой, прямо застеснялась она, – фыркнула подруга. – Можно подумать, я ни о чем не догадываюсь! Да ладно тебе, я тоже не вчера родилась. Привет!

И пока Ирка хлопала ртом, Ольга уже уверенно вошла в прихожую. Вошла и остолбенела – из кухни, танцуя, с подносом, полным мороженого, вылетел Толик и сразу наткнулся на Ольгу:

– Ого! А ты… ты тут… почему? – растерянно пролепетал он.