– Единственное, что серьезно в этой жизни, это смерть, Мэнди. Все остальное…

Пирс равнодушно пожал плечами, но голос его почему-то дрогнул.

Аманда снова вздохнула и покачала головой, доставая из шкафа большую сковородку. Взвесив ее на руке, Аманда поставила сковороду на конфорку, хотя на самом деле ей хотелось использовать ее совсем в других целях.

– Твои желания можно прочесть по глазам, – улыбнулся Пирс, опускаясь на стул.

23

Аманда достала из холодильника пачку маргарина, положила кусочек на сковородку и несколько секунд наблюдала, как он плавится, прежде чем поднять глаза на Пирса.

– И что ты хочешь получить на завтрак? – поинтересовалась она.

«Я хочу тебя», – подумал вдруг Пирс, но тут же отогнал эту мысль. Ему никогда раньше не хотелось так быстро снова заняться любовью с одной и той же женщиной. Так почему же этот раз должен стать исключением?

– А как насчет продолжения истории Аманды Фостер? – спросил он неожиданно для самого себя. – Почему ты убежала от меня ночью?

Глаза Пирса словно сверлили Аманду в ожидании ответа. Она специально повернулась спиной, чтобы не видеть их, и полезла в холодильник за молоком.

– А я и не знала, что существуют правила этикета на этот счет, – сказала она. – В книге Эмили Пост нет ничего о том, как вести себя наутро после интимной близости, а практики у меня немного. – Аманда положила на стол батон хлеба. – Извини, если вела себя не по правилам.

Пирс уцепился за ее ответ и выудил у Аманды информацию, которую она вовсе не хотела ему сообщать.

– Так значит, с момента изгнания мерзавца-мужа у тебя никого не было?

– Никого. – Аманда тут же пожалела, что слово сорвалось у нее с языка. Засунув кусочки хлеба в тостер, она нажала на рычаг.

– Что ж, это объясняет вчерашний взрыв страсти. – Пирс забавлялся, видя, что Аманде не по себе от его слов. – А как же до него?

С какой стати он устраивает ей этот допрос? И почему она чувствует себя обязанной сказать ему правду?

– Я ведь уже говорила, что никогда не спала со всеми подряд.

Пирс ошеломленно смотрел на Аманду, пытаясь переварить услышанное. Сам он считал секс такой же естественной потребностью, как еду или питье.

– Давай-ка разберемся, – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть выражение лица Аманды. – Как бы это сформулировать поделикатнее… То есть ты хочешь сказать, что вчера я сидел за рулем «мерседеса», у которого был до меня только один владелец?

– Да, – неохотно процедила Аманда.

Пирс старался не думать об ответственности, которую накладывало на него это признание. Он до сих пор не мог поверить, что мужчина мог бросить такую женщину, как Аманда, будучи к тому же связанным с ней узами брака.

– И, следуя этой аналогии, ты хочешь сказать, что твой бывший муж предпочитал кататься на «фольксвагенах», когда в гараже у него стоял «мерседес»?

Аманда достала из буфета две тарелки и со звоном поставила их на стол.

– Ты закончил свой допрос? И кем ты, интересно, воображаешь себя – угонщиком автомобилей? Я ведь уже сказала…

– Кстати, чем он занимался, этот твой безмозглый муженек?

– Он был адвокатом. Специализировался по делам о неуплате налогов.

Пирс поморщился.

– Напомни мне, чтобы я никогда не поручал ему представлять свои интересы, если вдруг не полажу с налоговой инспекцией. Этот малый – настоящий осел.

Он подошел к холодильнику и открыл его с видом хозяина. Аманде не нравилось, что он чувствует себя здесь как дома.

Она тяжело вздохнула, злясь одновременно на Пирса и на себя за то, что принимала участие в этом дурацком разговоре.

– Я ведь, кажется, уже упоминала этот факт задолго до сегодняшней ночи.

Пирс взял из холодильника пакет апельсинового сока и потянулся за стаканом.

– Итак, – сказал он, наливая себе сока и ставя пакет на место. – Я могу рассчитывать увидеть тебя сегодня вечером?

Аманде очень захотелось ответить «да», но она знала, что не стоит этого делать.

– Нас обоих ждет вечером работа.

Пирс понимал, что возражение Аманды звучит неискренне. Он решил разрушить барьер, который она пыталась воздвигнуть.

– Я мог бы заехать после выпуска…

Аманда разбила яйцо о край сковородки и вылила его в шипящий маргарин.

– Нет, – твердо сказала она. Разбив еще одно яйцо, Аманда швырнула в сторону ведра две пустые скорлупки, но промахнулась. – Нет.

Пирс наклонился, чтобы поднять скорлупу. Выкинув ее, он встал рядом с Амандой и провел пальцем по ее шее, все время спрашивая себя, что он, собственно, здесь делает. – Поздно изображать из себя недотрогу, Мэнди.

Сделав над собой усилие, Аманда отодвинулась. Ну почему он не может просто оставить ее в покое? Неужели он до сих пор не удовлетворен? Или Пирс стремится к тому, чтобы окончательно сломить ее гордость?

Мужская гордость диктовала Пирсу немедленно повернуться и уйти, послать ее к чертовой матери, но прошлой ночью Аманда сумела затронуть какие-то тайные струны его души, и поэтому он стоял сейчас здесь. Не потому, что она нужна ему, убеждал себя Пирс, а потому, что в его характере изучать непонятные вещи до тех пор, пока он не добьется полной ясности. А сейчас Аманда была для него одним большим вопросом.

Она с остервенением била о край сковороды одно яйцо за другим. Пирс подумал с улыбкой, что Аманда наверняка представляет его корчащимся на раскаленной сковородке вместо этих яиц. Он снова опустился на стул и сказал, кивая в сторону сковороды, хотя было уже поздно:

– Вообще-то я люблю глазунью.

Судя по выражению лица Аманды, ему повезло, что она в ответ не швырнула в него сковородку.

– Поздно, – прошипела она.

– Я человек сговорчивый, – Пирс пожал плечами.

– Ха, – Аманда насмешливо посмотрела на Пирса.

Пирс обратил внимание на то, что в доме непривычно тихо. Конечно, было еще рано, но Кристофер показался ему ребенком, который не любит долго спать.

– А где остальные домашние? – спросил он.

– Думаю, спят. Хотя не понимаю, как их не разбудил шум, с которым ты тут появился.

Осушив стакан, Пирс поставил его на стол.

– Если они спят так крепко, в следующий раз не обязательно ехать ко мне.

Тосты выскочили наружу, и Аманда повернулась к нему спиной.

– Пирс, следующего раза не будет. Я не хочу. – «Вернее, не могу себе этого позволить», – мысленно поправилась Аманда.

Пирс встал и подошел к ней сзади. Она чувствовала жар его обнаженной груди.

– Почему? Это было так плохо?

Аманда резко повернулась, но добилась этим лишь того, что ткнулась носом ему в грудь.

– Тебе нужна оценка твоих мужских достоинств?

– Мне нужен ответ.

Аманда вдруг заметила в его глазах что-то похожее на беспомощность и уязвимость. Она вдруг представила себе мальчика, которым был когда-то Пирс. Мальчика, который никогда никому не был нужен. Которому так требовалась чья-то поддержка, чье-то одобрение.

– Это было прекрасно, – тихо сказала она, а затем продолжала неожиданно окрепшим голосом: – Дело не в этом. Просто я не хочу, чтобы между нами возникли какие-то чувства. Моя жизнь достаточно сложна и без этого. Гримзли уже точит нож, собираясь снять с меня скальп. Уитни может вскоре понадобиться моя помощь. К тому же у меня есть суперактивный двухлетний сын. И в моей жизни просто нет места для чего-то еще.

– Очень плохо.

Глядя на нее смеющимися глазами, Пирс потрепал Аманду по щеке, недоумевая, как эта женщина может пробуждать в нем одновременно такую страсть и такую нежность. Это оставалось для него загадкой. Неразрешимой, пугающей загадкой. Он понимал, что лучше всего немедленно уйти отсюда, как просила его Аманда, но не мог этого сделать.

– Каждому необходимо хобби, Аманда, – сказал Пирс. – Смотри на то, что мы делаем, как на неплохой способ расслабиться.

И тут, впервые с тех пор, как она переступила вчера вечером порог его квартиры, Аманда вдруг почувствовала, что вот-вот рассмеется.

– Вряд ли это поможет мне расслабиться.

То, что произошло между ними вчера, могло помочь чему угодно, только не расслаблению.

Пирс чувствовал, что их разгорвор ни к чему хорошему не приведет, и сменил тему:

– Итак, что ты собираешься предпринять? Я имею в виду по поводу Гримзли.

Аманда пожала плечами, почувствовав себя беспомощной при мысли об ожидавшей ее мести директора. Это было все равно что знать о предстоящей атаке индейцев, понятия не имея, с какой стороны они нападут.

– Ничего. По крайней мере до тех пор, пока не пойму, что он задумал. – Аманда поделила яичницу на две части и положила на каждую тарелку по тосту.

– Я посмотрю, что смогу для тебя сделать, – пообещал Пирс, глядя на скворчащую перед ним на тарелке яичницу.

Между ними словно установилось временное перемирие.

– Спасибо. – Аманда села на стул рядом с Пирсом. – Пол говорил мне, что ты был женат, – вдруг сказала она. Пирс удивленно поднял брови. – Пол Родригес, оператор, – пояснила Аманда.

Пирс прекрасно понял, о ком она говорит. Он сам пользовался иногда услугами Пола и знал, что тот сотрудничает с Амандой.

– Почему ты заговорила об этом?

Аманда пожала плечами, неожиданно пожалев о своем вопросе.

– Просто любопытно.

От вопросов, касавшихся его личной жизни, Пирсу всегда становилось не по себе. Но этот был довольно безобидным.

– Да, я действительно был женат. Около двух лет. Или трех. Я не помню.

Аманде показалось, что Пирс не столько забыл о своем браке, сколько хотел выкинуть его из памяти. Здравый смысл подсказывал ей отказаться от дальнейших расспросов. Но Пирс же допрашивал ее, так что теперь его очередь.

– И что же случилось потом?

Пирс даже не взглянул на Аманду.

– Я не создан для брака, – сказал он. – Все дело в этом.

Пол не посвящал Аманду в детали, и теперь она представила себе бывшую жену Пирса растерянной молодой женщиной, которой тот изменял так же, как Джефф изменял ей самой.

– Ты разбил ее сердце?

Пирс поднял голову. Глаза его были холодными. И хотя он быстро отогнал от себя этот образ, на секунду перед глазами его встала Марша – длинные волосы, падающие на голую грудь. Она сидела на постели и издевалась над ним, перечисляя всех своих любовников.

– Если и так, она была слишком занята, трахаясь направо и налево, чтобы это заметить.

И Аманда увидела в глазах Пирса промелькнувшую на секунду неподдельную боль.

– Но это не имеет значения. – Пирс, нахмурившись, доедал яичницу.

Действительно ли он так переживал? Или Аманда сама домыслила это?

– Непохоже, чтобы ты сильно переживал из-за этого, – сказала она.

Пирс отодвинул тарелку – у него неожиданно пропал аппетит.

– Люди обычно скрывают свои шрамы, Мэнди.

Аманда не знала наверняка: может быть, это была очередная выдумка, чтобы расположить ее к себе. Но если так, Пирсу это удалось.

Между ними повисла неловкая тишина, которую вдруг неожиданно прервал громкий звук – в кухню ворвался одетый в желтую пижамку Кристофер.

– Привет, ма!

Аманда протянула руки навстречу мальчику.

– Привет, сынок!

Пирс заметил, как смягчились черты ее лица при одном только взгляде на малыша. На какую-то секунду он даже позавидовал Кристоферу.

Разжав объятия, Крис переключил свое внимание на Пирса. Голубые глазенки, унаследованные им от матери, радостно засверкали, когда он узнал сидящего перед ним мужчину. Лицо Кристофера расплылось в улыбке. Он схватился ручонкой за джинсы Пирса и вскарабкался по его ноге вверх.

– Привет!

Пирс посадил мальчика рядом с собой.

– Меня зовут Пирс. Скажи – Пирс. – Он серьезно посмотрел на чуть было не рассмеявшуюся Аманду. – О Господи, я чувствую себя как мистер Роджерс.

Кристофер пытался произнести новое для него слово.

– И-ис, – наконец с видом триумфатора заявил он. «Что ж, довольно близко к оригиналу», – подумал Пирс.

– Ладно, пусть будет так. Ты голоден?

Кристофер энергично закивал головой, и Пирс посмотрел через его голову на Аманду.

– Похоже, у тебя еще один посетитель, Мэнди. Хорошо, что я принес целую коробку яиц.

– Да уж, неплохо, – пробормотала Аманда.

Судя по улыбке Пирса, он понял, что она имела в виду.

Аманда молча наблюдала, как Крис внимательно изучает волосы на груди Пирса. Она изо всех сил старалась не придавать этой сцене большее значение, чем она имела на самом деле, но не могла не признаться себе, что ей нравится эта картина.