Администратор студии был бы просто счастлив это услышать. Гримзли все время искал повод к расторжению ее контракта, с тех пор как Аманда пригрозила, что подаст на него в суд по обвинению в использовании служебного положения, если он не прекратит буквально подстерегать ее во всех темных углах. От этих мыслей Аманде стало немного легче. Улыбнувшись, она набрала телефон.

Уитни ответил после третьего звонка. Услышав его низкий уверенный голос, Аманда снова поняла, что где-то в глубине ее по-прежнему живет молоденькая угловатая девочка-подросток, которая навсегда останется благодарной судьбе за внимание такого импозантного, красивого мужчины.

– Грейнджер слушает.

Закрыв глаза, Аманда представила его сидящим у телефона.

– Уитни, это Аманда.

– Аманда. – Он произнес ее имя с удовольствием, нараспев, словно пробуя на вкус. И Аманде стало вдруг тепло и хорошо, точно она обрела наконец свой дом. Она никогда не испытывала ничего подобного, разговаривая с отцом. Разговаривать с Генри Фостером было все равно, что входить во вражеский лагерь. Приходилось обороняться буквально каждым словом.

– Как поживаешь? – спросил Уитни, и Аманда испытала совсем другие ощущения – ностальгия по прошлому окутывала ее, накатывая мягкими волнами.

Он действительно хотел знать, как ей живется. Уитни всегда был очень искренним человеком. Он был неравнодушен к людям, а это, как обнаружила Аманда за последние годы, было очень ценным и редким качеством.

– Как приятно слышать твой голос, Уитни, – сказала она. – Последний раз это было так давно.

– Да, да, очень давно. – Голос его звучал немного грустно – или ей это только показалось? – Но я всегда смотрю твои выпуски новостей, когда бываю свободен в это время. Мне очень нравится твоя работа, Аманда. Я хотел позвонить раньше, но…

Кровь приятно застучала у Аманды в висках. Возможно, это был всего-навсего звонок вежливого человека. Но не исключено, что Уитни решил продолжить их прерванную обстоятельствами дружбу. Что ж, Аманда была готова к этому.

– Все в порядке, Уитни, – сказала она. – У меня все хорошо, вот только график работы очень напряженный.

– Что ж, нетрудно представить.

Последовало долгое неловкое молчание. Раньше в их разговорах не бывало подобных пауз. Аманда снова занервничала. Что-то было не так.

– Мне передали, что ты звонил, – начала она, накручивая на палец телефонный провод.

Пора было решиться на что-то. У него не было выбора.

– Да, Аманда, я хотел бы увидеться с тобой, если это возможно.

Только сейчас Аманда поняла, что в голосе Уитни ясно слышится тревога. И это было очень странно, необычно. Уитни всегда был полон жизни, слишком уверен в себе. За те годы, что они были знакомы, Аманда ни разу не видела, чтобы он хмурился.

Она едва сдержалась, чтобы не засыпать его вопросами, и мысленно пробежалась по страницам своего ежедневника.

– Я могла бы приехать завтра.

– Сегодня, – слово, произнесенное командным тоном, словно застряло в телефонном проводе. – Я знаю, что навязываю тебе свою волю, но я не могу говорить об этом деле по телефону. А кроме тебя, мне не к кому обратиться по этому вопросу.

Аманда испытала одновременно чувства страха и гордости, по-прежнему борясь с желанием попытаться выяснить у него подробности.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Уитни. Я очень многим тебе обязана.

Он сразу понял, о чем идет речь.

– Не так уж многим, Аманда. Просто несколько раз оказался рядом в нужный момент. – Уитни не был тщеславным человеком.

– Но это было очень важно для моей жизни. От отца я никогда не видела поддержки. И вообще ни от кого, кроме тебя.

Аманда услышала на другом конце провода глубокий вздох – словно Уитни пытался заставить себя произнести следующее предложение. Но когда он наконец заговорил, голос звучал спокойно.

– Так ты можешь приехать прямо сейчас?

Аманда мысленно перебирала все, что собиралась сегодня сделать. Ей хотелось пересмотреть последние отснятые пленки с собственных репортажей, чтобы убедиться, что все в порядке. Критика со стороны директора студии немного поколебала ее уверенность в себе.

Но Уитни была необходима ее помощь, и, значит, она должна отложить все свои дела.

– Конечно, я приеду. – На кухне раздался в этот момент грохот, сопровождаемый громкими проклятиями на испанском языке. Когда Кристофер начнет наконец нормально говорить, наверное, это будут его первые слова. – Ты действительно хочешь, чтобы я приехала прямо сейчас?

– Да, и как можно скорее, – теперь в голосе Уитни слышалось явное облегчение.

– Я выезжаю.

Интересно, что все-таки случилось? Связано ли это с его здоровьем? Может, он застал свою жену с другим мужчиной? Это было бы очень глупо со стороны Алисии, но эта женщина никогда не казалась Аманде особенно умной. Просто ей очень повезло в жизни.

Аманда осадила свое разыгравшееся воображение.

– Ты живешь по прежнему адресу?

– Пока да.

Пока? Что это означало? Ведь Уитни перенес в Даллас центр своей деятельности. Он не уедет отсюда, если только…

Если только что?

– Я пошлю Сондерса, чтобы он привез тебя.

– Хорошо, я… – Аманда поднялась и уже собиралась повесить трубку, когда на другом конце провода послышалось смущенное покашливание.

– Нет. Я не могу этого сделать. Сондерс больше не работает на меня. Мне очень неудобно просить тебя, но не могла бы ты приехать сама, Аманда?

– Нет проблем. Буду через полчаса, – пообещала Аманда и мысленно добавила: «Даже если придется нарушать скорость всю дорогу от меня до твоего дома».

Сондерс был шофером Уитни все то время, что Аманда его знала. Старик переехал вместе с Уитни сначала в Лос-Анджелес, потом в Даллас. Неужели Сондерс умер? Аманда точно знала, что он никогда не ушел бы от Уитни, он был слишком предан Уитни и слишком гордился своей должностью, чтобы уволиться.

Если только его не вынудила к этому Алисия. Неужели эта женщина сумела под каким-то предлогом уволить Сондерса?

Предупредив Карлу, что уходит, Аманда быстро направилась к машине. Интересно, что же все-таки произошло?

5

Стрелка спидометра колебалась возле отметки «семьдесят». Аманда все давила и давила на газ. Ею владели любопытство и нетерпение, в голове крутились сотни вопросов.

Почему слова Уитни были такими таинственными, голос его – таким несчастным? Почему он позвонил ей именно сейчас, после того как они не общались столько времени? Что происходит? И почему Уитни не мог сказать, что случилось или хотя бы намекнуть ей по телефону? С ним явно творилось что-то нехорошее. И ей вовсе не требовалось опыта работы в журналистике, чтобы это понять.

Но как могло приключиться что-нибудь плохое с Уитни Грейнджером? Уитни родился и жил под счастливой звездой. Все, к чему прикасалась его рука, было обречено на успех. Он был наследником Мидаса, только все, чего он касался, превращалось в машины, а не в золото.

Погруженная в свои мысли, Аманда едва не проскочила поворот, ведущий к дому Уитни. Она показала охраннику удостоверение личности, и он пропустил ее во владения Уитни. На стоянке грелся на солнышке похожий на огромного кита серебристый лимузин Уитни.

Аманда вылезла из машины. Кругом было как-то странно тихо и пусто, словно все вдруг исчезли, растворились в ночных сумерках. Она взялась за латунный дверной молоток, висевший на резной двери, и тихонько постучалась.

Дверь открылась почти в ту же секунду. У Аманды даже возникло впечатление, что Уитни стоял за дверью в ожидании ее приезда.

Он был таким же высоким, каким она его помнила, но стал болезненно худым, однако худоба только подчеркивала его мужественную красоту. Он немного напоминал поэта-романтика с горящими глазами. Все те же волосы – не слишком длинные, не слишком короткие. Однако теперь в них мелькали седые пряди. Несмотря на то, что Уитни был дома, на нем был строгий деловой костюм.

Уитни улыбался, но глаза его были грустными и тревожными. Он взял Аманду за руку, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.

– Здравствуй, Аманда. Как хорошо, что ты смогла приехать.

– Было бы непростительно с моей стороны не откликнуться на твою просьбу, – сказала она, переступая через порог. Шаги ее эхом разнеслись по пустому холлу.

Где же семья Уитни? Где слуги? Где вообще кто-нибудь?

Аманда растерянно огляделась.

– А что случилось с Гастингсом?

Гастингс был дворецким Уитни.

Взяв Аманду под локоть, Уитни повел ее в гостиную.

– Он покинул меня, – ответил он на вопрос о Гастингсе.

– И Гастингс тоже? – удивилась Аманда. – Похоже, этот дом постигло что-то вроде библейской чумы, которая унесла всех верных и преданных слуг.

Уитни знаком указал ей на белый диван, подождал, пока сядет Аманда, потом уселся сам.

– Чума эта не обошла также жен и детей.

Аманда застыла, словно пораженная громом.

– Алисия оставила тебя? – еле выдавила она из себя.

– Сегодня утром.

Аманда машинально посмотрела на камин, над которым висел портрет Алисии в полный рост. Когда-то он висел в их доме в Лос-Анджелесе, и Аманда всегда думала, что ему место в камине, а не на самом видном месте.

Аманда положила руку на плечо Уитни. У него сейчас был вид человека, который потерял все.

– Уитни, что случилось? Все действительно так плохо?

Но Уитни молчал.

– О Господи, мне даже неловко спрашивать. Ведь обычно такие вопросы задавал мне ты.

На губах Уитни заиграло слабое подобие улыбки, а глаза стали еще более грустными.

– Думаю, эти слова вполне подходят к данному случаю. Все очень, очень плохо.

Он встал и подошел к инкрустированному золотыми пластинами передвижному бару, в котором стояли бутылки с самыми разнообразными напитками. Лучи заходящего солнца, преломляясь в гранях хрустального графина, отбрасывали радугу на оранжевый ковер.

– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросил он, глядя через плечо на Аманду, которая молча смотрела, как он наливает себе виски. Она никогда не видела, чтобы Уитни пил.

– Объяснения, – коротко сказала Аманда.

Уитни выпил виски одним глотком и удивленно посмотрел на пустой стакан, словно надеялся найти на дне ответы на все свои вопросы и очень удивился, когда их там не оказалось. Он начал наливать себе еще одну порцию, но вдруг застыл с бутылкой в руке. Сколько ни напивайся, это не решит всех его проблем. Уитни поставил стакан, подошел к дивану и сел рядом с Амандой.

– Я позвонил тебе, потому что ты – единственный человек, который может передать это все, не приукрашивая и не редактируя.

Аманду поразили глаза Уитни. Всегда такие живые и веселые, сейчас они были пустыми, словно из него высосали жизнь.

– Передать что? – удивилась она.

Уитни достал из внутреннего кармана пиджака конверт.

– Вот здесь пресс-релиз.

Аманда осторожно взяла у него конверт, словно он был живой и мог наброситься на нее и укусить, и положила его на диван между ними, по-прежнему не понимая, что, собственно, происходит.

– Почему ты не устроишь пресс-конференцию?

Уитни провел ладонью по глазам и, тяжело вздохнув, снова взглянул на Аманду.

– Мне кажется, что лучше опубликовать пресс-релиз. Я не в состоянии отвечать на вопросы. – Он встал и принялся нервно ходить по комнате.

Нервно. Аманда никогда бы не подумала, что когда-нибудь ей придется употребить это слово по отношению к Уитни Грейнджеру. Аманда никогда не видела его даже озабоченным. Даже в тот момент, когда он оставил престижный пост в «Дженерал моторс», чтобы основать собственную компанию.

Она посмотрела на конверт. На вид он казался толстым и тяжелым.

– Это связано с твоим бизнесом?

– Да.

Аманда взглянула на Уитни, пытаясь прочесть выражение его лица.

– Но я думала, что у тебя все идет замечательно.

– Так оно и есть, – печально улыбнулся Уитни.

– Тогда…

– Так оно и есть сейчас, – сказал Уитни. – Но так было не всегда. В Детройте не любят новых людей.

Когда Уитни затеял собственное дело, ему объявили негласный бойкот. Путь к процветанию стал для Уитни длинной дорогой одинокого человека, политой его кровью и потом. И вот теперь выясняется, что все это было зря.

– Уитни, но ты же был одним из них, – удивилась Аманда.

– Да, – кивнул он. – Но лишь до того момента, когда ушел из компании. С тех пор я был сам по себе. И мне пришлось столкнуться, – Уитни на секунду замялся, пытаясь подобрать нужное слово, – с трудностями. – На губах его играла загадочная улыбка. – Все дошло до того, что я находился на грани банкротства.