— Всё равно получается, что я твоя протеже!

— Как ты сказала? Протеже? Надо же…

Он смеялся, и я тоже улыбнулась, успокоилась немного, когда удалось отвлечься от беспокойных мыслей.

— Расскажи мне о Европе, — попросил Глеб, устраиваясь рядом со мной на постели. — Тебе понравилась поездка?

— Я думала о тебе, — призналась я.

Глеб посмотрел на меня и вдруг спросил:

— Правда, не простишь?

Я провела пальцем по его плечу, по татуировке.

— Я не забуду.

— А вот это правильно. Забывать вообще ничего нельзя. — Он поцеловал меня и лукаво улыбнулся. — Принцесса на горошине.

Я вонзила ногти в его спину, и Мартынов смешно заохал.

— Больно, Жень, больно…

— Не называй меня так, я тебе не для этого рассказала.

— А мне нравится. Я, может, мечтал о принцессе. О самой настоящей.

Некоторое время спустя я села на постели, от Глеба отодвинулась и натянула на себя одеяло.

— Что ты не поделил с Русланом? — спросила я, не стерпев.

— Любопытная ты особа, Женька.

— Ты же сам сказал — забывать ничего нельзя.

Мартынов усмехнулся.

— Ты права.

— Он ведь опасный человек?

— Руслан? Да так… На побегушках.

Я обернулась через плечо и на Глеба посмотрела с беспокойством.

— То есть, над ним ещё кто-то есть?

— Жень, эта история давно закончилась. Иных уж нет, а те далече…

— Но ты нашёл, что искал?

— Нашёл.

— Деньги?

— Это тебе Галка проболталась?

— Нет. Я сама догадалась.

— Зря. А дяде рассказывала?

— Нет, — повторила я, чувствуя, как дурное предчувствие стремительно разрастается.

— Понятно, — протянул Глеб.

— Что именно тебе понятно? — насторожилась я.

— Если бы рассказала, он бы так спокоен не был. Наверное.

— Глеб, у тебя опять проблемы?

— Да нет у меня никаких проблем, успокойся. — Он погладил меня по спине. — Но может и слухов хватить за глаза.

— Два года назад завод ты собирался покупать?

— Это тоже Сонька постаралась?

— Нет, я сама справилась. Сложила два и два…

— Сколько вышло?

— Вот ты мне и скажи. Хватит дурацкими отговорками меня кормить, расскажи, как есть.

Он вздохнул.

— Про завод?

— Про всё. Расскажи про жену.

— А что про неё говорить? Познакомились, поженились. Я тогда только из армии пришёл, маме моей она очень нравилась.

— Мама умерла? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, давно уже. Жили у Галкиных родителей, то ещё времечко было. Родители её меня не выносили.

Он замолчал, и я подозрительно на него покосилась.

— Почему?

Мартынов усмехнулся.

— Меня чуть не посадили тогда. Не повезло просто, попался.

Я кивнула.

— Конечно, не повезло, — повторила я за ним.

Глеб ущипнул меня за бок, за что получил по руке.

— Нужно было крутиться. Молодые, жить хотелось, а денег нет. И профессии нет. Витька тогда ещё ходил, вот мы с ним и пытались заработать, хоть где-нибудь, хоть как-нибудь.

— А что с ним случилось? Авария?

— Нет, болезнь какая-то заумная. Он ещё в школе заболел, и со временем ему всё хуже становилось. А пять лет назад в инвалидное кресло сел. Клиник объехал, и наших, и европейских, огромное количество, но результата пока нет. Да мне кажется, смирился он уже. По дому ещё ходит, и то хорошо. Зато голова у него, как компьютер. Как он сам говорит, если в одном месте прибыло, то в одном обязательно убудет.

— А ты её любил? — перебила я его. На Глеба посмотрела и заметила, как он морщится.

— Жень… Мы молодые были.

— Я тебя не об этом спрашиваю.

— Наверное, любил. Мы много лет прожили. И ссорились, и мирились. Радовались, когда деньги начали появляться, Галка меня поддерживала, когда всё крахом шло. Если честно, о любви мне было думать некогда. Была жена, была семья, как мне тесть вдалбливал постоянно в голову, хотелось денег и квартиру, чтобы от любимых родственников съехать, наконец. Хотелось другой жизни, и я многое принимал, как данность. Например, то, что она ждёт меня. Я мог уехать на месяц, пропасть на неделю, а она ждала. А мне, если честно, даже в голову не приходило, что по-другому может быть. А когда деньги появились, — реальные деньги, понимаешь? — я никак понять не мог, чем она недовольна. Теперь-то жаловаться не на что, даже дом строить начали, на зависть всей её родне, чтобы им пусто было, кровопийцам. А она всё равно находила, чем меня достать. У меня появились другие дела, бизнес ведь не может появиться и просто быть, им нужно заниматься, каждый день, и мне снова было некогда. А потом мы с Витькой ещё и расширяться решили. — Он замолчал, и мне снова пришлось к нему повернуться.

— О чём ты думаешь?

— Она ведь на меня обижена до сих пор.

Я глаза отвела. Я, если честно, была больше чем уверена, что дело совсем не в обиде. Галя его любит, до сих пор, я это видела по её глазам, когда она о Мартынове говорила. Язвила, злилась, руки машинально сжимались в кулаки, но в глазах было что-то затаённое и болезненное, но не холодное. Оно теплилось внутри, если не горело, и меня это ещё тогда за живое задело. А сейчас, когда Глеб рассказывал о ней, тоже без всякой злости, и вроде бы даже с сожалением, я была на грани паники.

— Когда завод решили покупать, пришлось сюда перебираться. Я рассчитывал на год, может больше, квартиру вот эту купили. Деньги с Витькой наскребли, что-то из оборота вынуть пришлось, но и заняли прилично… На ногах стояли тогда не так крепко, ставку как раз на завод делали, кто же знал, что так получится? В первые месяцы всё хорошо шло, я осматривался, почву зондировал, как говорится. Ничего никому старался не обещать, а потом вдруг закрутилось. Руслан тогда являлся владельцем завода, как выяснилось позже, владельцем весьма формальным. Они давно сети расставляли, всё лоха какого-нибудь ждали, который на приманку в виде заводика оборудованного и в таком удобном месте, поведётся, вот меня и дождались. А уж как он с Галкой сошёлся… Просто упустил я это из виду. Видимо, терпение у неё тогда кончилось или я окончательно допёк, не знаю.

— Она им помогала?

— Да вряд ли. Какой от неё толк?

— Тебя отвлечь, — сказала я, хотя самой за себя стыдно было в этот момент.

— Сейчас это уже не важно, — резковато проговорил он.

Не важно, так не важно, смирилась я, опасаясь Глеба злить.

— Что было дальше?

Мартынов закинул руку за голову, и вид принял уж слишком небрежный.

— Руслан меня уговорил. Интуиция у меня бунтовала, уж слишком всё гладко шло, но столько планов было, что отмахивался от всего. Документы оформили, деньги готовы были, и вот тут Кирилл мне и сообщил очень интересные факты. Всё-таки дядя твой прав, — вдруг усмехнулся Глеб, — "Три пескаря" — засилье мошенников.

— Это ты к чему?

— К тому, что иногда там обсуждают такие дела, такие сделки, и услышать можно такое… Главное, знать кто на что горазд, чтобы время даром не терять.

— А я тебе говорила!

Мартынов рассмеялся.

— Я помню. Ты молодец.

— И что Кирилл подслушал?

— Подслушал? — повторил за мной Глеб и рассмеялся. — Только ему это не говори.

— Не скажу. Можно подумать, я собираюсь с ним когда-либо встречаться, — фыркнула я.

— А схема была очень простая, — продолжил Мартынов недовольным, скрипучим голосом. — Завод мне продать, деньги получить, а потом обратно забрать, и желательно кусок от бизнеса заполучить.

— Что значит — обратно забрать? — растерялась я. — Если ты его купил? Разве так можно?

— Можно по всякому, пиончик. Надо только знать, с какой стороны к этому подступиться. Когда последние деньги вложены, да ещё долги на тебе висят, особо не повоюешь. А над Русланом такие люди стояли, что и дёргаться бесполезно было, только ноги уносить.

— Ты деньги отдал?

— Нет. Кириллу — спасибо. Если бы не он, был бы я в дерьме по самую макушку, и не выбрался бы никогда.

— А искал что?

— Деньги, Жень, деньги. — Его рука гладила меня по спине, а я плечи опустила и обхватила руками колени.

— На самом деле четыре получилось.

Глеб кивнул.

— Да, четыре. Кому-то хотелось получить деньги, уже руки в ожидании потирали, а всё сорвалось. Обидно же? — И сам себе ответил: — Обидно.

— И что дальше?

— Сматываться пришлось. И вот тут-то любимая жена мне и преподнесла сюрприз. Домой прихожу, а она не одна. Как в плохом анекдоте. И меня явно не ждали. Я ведь занят должен был быть, — он хмыкнул, — завод покупать. А я прилетел, глаза на лоб лезут, а тут жена с любовником. Пока Руслана с крыши скинуть пытался, всё на Галку орал, мол, вещи собирай, уезжаем. А она… не поеду, говорит. А ты катись на все четыре стороны. Вот так наша семейная жизнь и закончилась. Я уезжал, а она мне вслед вещи швыряла.

— Я не понимаю, деньги ты почему не забрал?

— Да не мог я их забрать! Я документы спрятал, хорошо спрятал, никто не мог знать где… Мне так казалось. Меня на выезде из города взяли… — Я обернулась и посмотрела изумлённо. Мартынов же почесал шею, поднял глаза к потолку и помедлил, прежде чем продолжить. — В общем, не убили и слава богу.

— И ты им ничего не сказал?!

— Дурак я что ли? Какой тогда смысл? Не убили бы эти, убили бы другие, деньги-то, большая их часть, была в долг взята. Надо отдавать, а отдавать было нечем. Оставалось только молчать и надеяться, что они останутся там, где есть. Некоторое время.

— Наличными?

— Нет, конечно. Деньги я перевёл на другой счёт, документы спрятал, оставалось только ждать. И верить, — протянул он и пакостно заулыбался. Я же головой покачала.

— Ужасы ты какие-то рассказываешь.

— Вот поэтому я и говорил, что знать тебе это не стоит. И надеюсь, ты понимаешь, что удовлетворять любопытство твоей подружки тоже не нужно?

Я кивнула.

— Я найду, что ей сказать, не волнуйся.

— Вот и хорошо.

— И где ты был целый год? Прятался?

Он усмехнулся.

— Интересно, кто бы мне это позволил? Чужие деньги надо возвращать, а значит работать надо.

— Вернули?

— Вернули. А потом пришло время своё возвращать, вот и приехал. Тут всё успокоилось, кое-кто и вовсе пропал с концами, и я решил приехать, деньги забрать. Всё думал, как с Галкой разговаривать буду, а уж если ещё и Руслан тут обустроился… Приехал, а тут ты. Вот сюрприз-то был.

Я, наконец, легла и пристроила голову на его плече.

— Да уж…

— Да уж, — передразнил меня Глеб. — Но это был не последний сюрприз. Намного интереснее стало, когда документы я не нашёл.

— Где они были?

Мартынов помедлил с ответом, только хрюкнул, когда я кулаком ему в бок заехала.

— На крыше. Там кирпичи разбираются, наверху, за антенной.

— Так ты поэтому мне все цветы перепортил? Двигал ящики, двигал, пока все цветы не переломал.

— Я осторожно!

— Я заметила. Деньги Галина забрала?

— Она, — согласился Глеб. — И Руслану ничего не сказала.

— Как это? — я приподнялась на локте.

— А вот так. Они когда у меня ничего не нашли, сюда приехали, обыскали всё. Это уже Галка рассказывала. Всё вверх дном перевернули, а она им активно помогала.

Я усмехнулась.

— Ясное дело, что помогала. — Глеб кивнул. А я осторожно поинтересовалась: — Думаешь, она хотела от него сбежать?

Мартынов безразлично пожал плечами.

— Хотела бы, давно сбежала.

— И она спокойно тебе всё отдала?

— У неё выбора не было, Жень. Не думаю, что Руслан очень обрадовался бы, узнай, как она его надула. У них сейчас новая жизнь, мнимо-благополучная, у него новые хозяева, и предстать перед ними одураченным собственной бабой… Вот и выходит так, что спустя два года всё шито-крыто. И даже завод никому уже не нужен, хоть даром забирай.

Я обняла его и пару минут мы лежали молча. Не знаю, о чём думал Глеб, а я вот размышляла о том, что если бы не случился два года назад весь этот кавардак, мы бы с ним и не встретились никогда. Получается так, что я Руслану "спасибо" сказать должна? За то, что когда-то Мартынова по его вине чуть не убили.

Глеб крепко сжал меня, а потом расслабился и потянулся.

— Так что, на море мы поедем?

— Поедем, — шепнула я, продолжая думать о своём.

— А в Москву?

— И в Москву.

Глеб потёр ладонью мою шею, потом взъерошил волосы.

— А если придётся переехать в Москву? — спросил он.

Я уткнулась носом в его грудь.

— Значит, переедем.