Я еще на три минуты погрузилась в горячую воду, чтобы открылись поры и крем хорошенько впитался в тело. Такой совет дала мне Соня. Выйдя из ванны, я вытерлась и решила сделать макияж, одеться и уже в последнюю очередь причесаться, чтобы краска не размазалась по лицу, потом оделась и расчесала волосы по плечам. Надо посоветоваться с Соней и Джульеттой, подумала я, что делать с волосами: стали выпадать, хуже, чем раньше. Соня знает все о дорогих шампунях, а Джульетта – о витаминах и минеральных добавках.

Взяв косметичку, я присела у зеркала и внимательно взглянула на себя. Мои усилия не пропали даром! Я выглядела моложе и свежее. Морщинки вокруг глаз разгладились. И это всего лишь за три минуты! Почему я раньше не прислушалась к словам Сони?

Дрожа от волнения, я стала накладывать тональный крем. Эффект потрясающий! Лицо стало гладким и как будто начало светиться изнутри. На нем выделялись скулы. В рекордно короткое время я накрасила глаза, обвела контуром губы и наложила на них помаду с оттенком сочной сливы.

Закончив макияж, я встала и залюбовалась собой. Я нарисовала себе лицо двадцатилетней девушки!

Сев на кровать, я взяла фен и начала сушить волосы горячим воздухом так, чтобы они каскадом падали мне на плечи и красивыми завитками оттеняли прекрасные черты моего лица.

Когда волосы почти высохли, я встала и снова подошла к зеркалу, чтобы расчесать их. Но, взглянув на свое отражение, я застыла от ужаса. Мое лицо вновь приняло прежний вид. Нет, я выглядела даже хуже, чем обычно! Кожа покраснела от горячего фена, тушь на ресницах размазалась. Но главное, на моем лице вновь появились морщины, щеки обвисли и проступила складка на переносице. Что же произошло?

Вся сжавшись, я всматривалась в свое лицо. Боже мой, да мне можно было дать полтинник! Неужели во всем были виноваты распущенные волосы? Некоторые женщины выглядят моложе с короткой стрижкой. Я зачесала их назад и представила, что вокруг моей головы обвернуто полотенце. И тут мне стало понятно, в чем было дело. Тюрбан подтягивал кожу на моем лице.

Господи, я уже такая старая и страшная, что мне пора обратиться к пластическому хирургу! Я снова сделала тугой тюрбан из полотенца на голове и сразу же помолодела лет на десять. Сняв его, я долго печально смотрела в глаза жестокой правде, а потом начала большими пальцами подтягивать кожу на скулах к вискам. Да, действительно при натяжении она становилась гладкой и упругой. Я запомнила этот день навсегда. Сегодня, в пятницу пятого июня, я поняла, что моя молодость безвозвратно ушла. Я отвернулась от зеркала и упала на кровать. В этот момент в дверь номера постучал Генри.

– Кэри, ты готова?

Мне хотелось сказать ему: «Нет, Генри, я не готова. Я старая и отвратительная, и мне хочется перерезать себе горло. Я в глубоком отчаянии и не могу спуститься в ресторан, где сидят двадцатидвухлетние красавицы. Убирайся отсюда, Генри, и оставь меня в покое. Я хочу умереть». Но вместо этого я крикнула:

– Я буду готова через пять минут!

* * *

– Вот это да! – воскликнул Генри. Он переоделся и теперь был в смокинге. – Кэри, ты потрясающе выглядишь!

– Правда?

– Мне хочется, чтобы тебя увидели мои коллеги! – с энтузиазмом сказал он, и мы двинулись по коридору. – У тебя великолепная прическа.

– Спасибо.

В конце концов я зачесала волосы наверх и заколола их двумя гребнями. Через некоторое время они наверняка снова упадут мне на плечи.

– Ты прекрасно одета.

О, если бы только в зале ресторана было неяркое щадящее освещение! Я наложила толстый слой тонального крема на лицо и перед выходом из номера еще раз накрасила глаза и губы. При тусклом свете я еще ничего, но при неоновом буду похожа на бабу-ягу. Я решила терпеть до последнего и не уходить в уборную, пока совсем не приспичит.

– О, так это брюки, – сказал Генри, когда я вошла в лифт, и с сомнением покачал головой, как будто я допустила оплошность. – Ну, ладно, ничего страшного. Ты все равно выглядишь великолепно.

Я взяла его под руку, и мы вошли в Кленовый зал ресторана. Переступив порог, я сразу же поняла, что я здесь лишняя, – еще более лишняя, чем могла ожидать.

Зал был уже полон. Мужчины, похожие на пингвинов, увивались близ ярко одетых женщин. Мы взяли бокалы с подноса, который держала в руках девушка в кружевном передничке.

– Это «Кир Роял», – с гордостью сказал Генри. – Наша собственная марка готового коктейля.

Гадость страшная.

Генри огляделся по сторонам и, взяв меня за руку, повел к группе шумных молодых людей и девушек, лет по двадцать с небольшим.

– Сандра, Кевин, познакомьтесь, пожалуйста, – сказал он. – Это Кэри.

Блондинка с безупречной кожей в ярко-зеленом атласном платье, лиф которого топорщился под напором ее пышной груди, повернулась к нам и улыбнулась Генри.

– Добрый вечер, мистер Чэпмен.

Тот, кого Генри назвал Кевином, искоса посмотрел на нее.

– Сегодня вечером ты можешь называть его Генри, – сказал он, обращаясь к своей спутнице. – Новый председатель правления говорит, что все мы – большая дружная семья.

Стоявшие вокруг молодые люди расхохотались. Две нимфетки разпоследнего фасона, одетые в расшитые блестками платья, с гладкой молодой кожей, вежливо улыбнулись, как обычно девушки улыбаются женщинам, годящимся им по возрасту в матери. Два долговязых юнца фыркнули. Генри откашлялся.

– Ну, хорошо, еще увидимся, – промолвил он и, когда мы отошли, сказал мне: – Надеюсь, они не напьются сегодня и не выставят себя на посмешище.

Я взяла с подноса проходившего мимо официанта еще один «Кир Роял» и последовала за Генри, который пробирался сквозь толпу к маленькому, похожему на гнома человеку и крупной женщине в длинном желтом наряде.

– Это мой региональный менеджер, – с важным видом сказал Генри, и я кивнула гному. – И его жена Дороти.

Дороти протянула мне свою мягкую влажную руку и стала обмахиваться какой-то брошюрой, похожей на экземпляр правил пожарной безопасности.

Мимо нас прошла официантка с подносом, на котором лежали круглые кусочки черного хлеба с ломтиками лосося. Я взяла один, сунула его в рот и схватила второй.

– Значит, вы – новая подруга Генри? – спросил меня гном.

Но я не смогла ему ответить, поскольку жевала бутерброд. Я думала, что Генри объяснит своему шефу, кто я, но он только глупо улыбался. Гном, должно быть, истолковал наше молчание как утвердительный ответ на свой вопрос.

– Чем вы занимаетесь? – продолжал он свои расспросы.

Ну вот, началось! С чего бы начать? С моих разнообразных и все более успешных попыток достичь полного банкротства, или с той борьбы с искушениями, которую я героически веду в кондитерской?

– Я пишу книгу, – неожиданно для себя выпалила я.

Генри бросил на меня изумленный взгляд. А я машинально положила в рот второй бутерброд с лососем.

Услышав мои слова, Дороти оживилась.

– Вы пишете роман? – с надеждой в голосе спросила она. – Я обожаю любовные романы!

«Неудивительно при таком муже», – подумала я и отрицательно покачала головой.

Гном наморщил лоб и внимательно посмотрел на меня.

– У вас уже есть издатель? – деловито спросил он. Судя по всему, этот человек не любил ходить вокруг да около.

– Еще нет, – с улыбкой ответила я. – Я только начала работу над книгой.

Я искоса посмотрела на Генри. Почему он не помогает мне выпутаться из трудной ситуации? Он все так же молча стоял, широко улыбаясь. Я бросила на него многозначительный взгляд.

– Мне нравятся исторические любовные романы, – промолвила Дороти, продолжая обмахиваться брошюрой. – В старину носили такую замечательную одежду.

– Вы уже видели план размещения гостей за столами? – весело спросил гном.

– Нет, – ответил Генри, оглядываясь вокруг.

– Он висит в углу.

– В таком случае мы пойдем взглянем на него, – быстро сказал Генри.

– О, да, конечно.

– Рада была познакомиться – промолвила я, надеясь, что эта парочка будет сидеть далеко от нас.

– Ты действительно пишешь книгу? – спросил Генри, когда мы снова пробирались сквозь толпу, направляясь к плану размещения гостей.

– Чистая правда.

– И о чем же она?

– О диете, – ответила я, бросив выразительный взгляд на его полный живот, на котором едва сходилась рубашка.

* * *

Барри был из тех мужчин, которых смокинг преображает. Я и не узнала в нем продавца из мясного отдела супермаркета, пока он не произнес несколько фраз. Он подстерег нас по пути к плану и, ткнув Генри в бок, стал перечислять, кто из сослуживцев сегодня выглядит что надо. При этом Барри подмигнул мне, как бы говоря, что я тоже выгляжу что надо, и это немного приободрило меня.

– Они всех нас перемешали, – сказал он Генри. – Из тех, кто будет сидеть за моим столиком, я знаком только с Грэгом, это тот парень, который работает на складе. Я предпочел бы сидеть рядом с Сандрой или вон той красоткой.

И он подмигнул официантке, которая вновь кружила по залу с подносом в руках.

Я огляделась по сторонам в поисках спиртного, но официант, разносивший коктейли, уже прошел в дальний конец зала. Заметив стоявшую в одиночестве Рози, одетую в бирюзовый балахон, я толкнула Генри, и мы двинулись к ней. Когда Рози увидела Генри, ее лицо просияло от радости, но, взглянув на меня, она сразу же сникла.

– Вы прекрасно выглядите, – сказала я, чувствуя себя неловко в этой ситуации. Я не знала, как объяснить девушке, что я всего лишь сделала Генри одолжение и он – свободный мужчина.

– Вы тоже, – с унылым видом промолвила Рози.

Прежде чем я успела еще что-то сказать, раздался громкий скрежет и треск подключаемого микрофона, и шум начал стихать. На небольшой подиум поднялся маленький толстенький лысый человек и обратился к собравшимся. Я прослушала начало его речи, поскольку в этот момент Генри зашикал на Сандру, Кевина и их приятелей, пробиравшихся мимо нас и отпускавших шуточки, невзирая на торжественность момента.

– …и все мы стремимся достичь успеха в своем деле, добиться высокого качества обслуживания, отличных результатов… – говорил выступавший.

Генри с благоговением слушал эту речь, стоя по стойке смирно, с высоко поднятой головой, с дрожью волнения в толстом подбородке. Я заметила, что Кевин что-то шепчет на ухо Сандре. Она усмехнулась и повторила его шутку, наклонившись к одной из нимфеток. Та захихикала. У Генри побагровела шея. Он резко обернулся и бросил на них сердитый взгляд.

– Интересы клиентов – превыше всего! – с пафосом воскликнул лысый. – В сети продовольственных магазинов «Броудрейндж» качество обслуживания – это главное!. Никогда не забывайте, леди и джентльмены, друзья и коллеги, что без наших клиентов мы не достигли бы таких грандиозных успехов!

Раздались бурные аплодисменты. Особенно восторженно этому кладезю мудрости хлопал Генри, у которого лицо раскраснелось от возбуждения. Лысый широко улыбался.

– А теперь прошу всех к столу! – воскликнул он.

* * *

Генри охватил безудержный восторг.

– За нашим столиком будет сидеть один из директоров, – взволнованно сообщил он, ознакомившись с планом размещения гостей. – Он займет место рядом с тобой.

Его, по-видимому, так и подмывало предупредить меня, чтобы я правильно держала нож и вилку в руках и не болтала лишнего, но он сдержался. По дороге в банкетный зал Генри рассказал, как наш сосед по столику сделал карьеру и добился больших успехов в жизни и сделал блестящую карьеру.

– Мистер Уинтербар наверняка попросит тебя называть его просто Билл. У него чудесная жена, Синтия. Она зовет всех по именам и никогда не путается в них. Билл начинал свой трудовой путь в пекарне. Он пришел туда, когда ему было всего шестнадцать лет. Знаешь, он очень хорошо относится ко мне. Билл был одним из тех, кто рекомендовал меня на должность менеджера. Он говорит, что мы с ним очень похожи.

Мы сели за столик.

– Билл обожает шутить, – продолжал нашептывать мне на ухо Генри. – Причем не всегда удачно, но думаю, ты попытаешься сделать вид, что тебе смешно…

– Хорошо, Генри. Я постараюсь притвориться, что мне нравятся его шутки.

Билл оказался довольно милым человеком.

– Вы бывали прежде на наших праздниках? – спросил он меня.

Я отрицательно покачала головой.

– Ничего интересного вы здесь не увидите и не услышите, – с видом заговорщика сказал он, понизив голос. – Но вино за обедом должно быть неплохим. Я говорил об этом с Джеральдиной и попросил ее, чтобы на это раз к столу подавали хорошие напитки. – Билл кивком головы показал на сидевшую неподалеку от нас с унылым видом миниатюрную женщину в розовом платье, расшитом блестками. – Это она ежегодно организует подобные банкеты. Синтия обычно пишет ей благодарственные письма после каждой такой вечеринки.