Джейн Уэнхем-Джонс - Квартирный вопрос

Меня бросило в жар.

– …и тем не менее в течение двух месяцев вы не произвели ни одной выплаты…

У меня голова шла кругом. Что же мне делать? Может быть, признаться ему во всем и отдаться ему на милость? Или потянуть время, посулив Найджеловы две тысячи, а тем временем постараться найти этого засранца? Я могла также сказать Грэму, что незамедлительно выставляю дом на продажу. Но удовлетворит ли его такая перспектива? Что сказал бы Грэм, если бы увидел Гэри?

– У этого банка есть обязательства, – повысив голос, продолжал он и перегнулся через стол с грозным выражением лица. – Обязательства не только перед акционерами, вкладчиками, клиентами… – Грэм пристально смотрел в одну точку, расположенную где-то над моей левой бровью, – но и перед вами, мисс Кэррингтон! – взревел он, и я вздрогнула всем телом.

Глаза Грэма вспыхнули мрачным огнем, и он продолжал зловещим тоном серийного убийцы:

– Мы должны удостовериться, что вы ведете свои дела должным образом, мисс Кэррингтон. Я прошу вас оставить у меня вашу чековую книжку.

У меня тревожно сжалось сердце.

– Я намерен сегодня же в судебном порядке потребовать, чтобы вы погасили кредит, – закончил Грэм.

У меня перехватило горло, я попыталась сделать глубокий вдох, но это не помогло. Слезы набежали у меня на глаза. Я порылась в сумочке в поисках бумажных носовых платков.

Грэм резко встал и начал задавать мне малопонятные вопросы о моих источниках дохода, о доме и почему-то о заработках Мартина.

Всхлипывая и смахивая слезы, я напомнила Грэму, что Мартин давно уже ушел от меня. Эти слова вызвали новую волну слез, что, должно быть, смутило моего собеседника. Заглянув в большой ежедневник в черном кожаном переплете, он заявил, что наш разговор окончен.

– Несколько дней меня не будет в банке, – добавил он так, словно это должно было огорчить меня, – таким образом, я появлюсь здесь не ранее пятницы. В десять часов утра мы встретимся в принадлежащем вам доме. – Он захлопнул ежедневник. – К этому времени все работы должны быть завершены.

Он говорил со мной тоном, не терпящим возражений.

– Нам осталось выполнить кое-какие отделочные работы… – пролепетала я.

Грэм открыл дверь и заявил:

– Они должны быть закончены к пятнице. Я поспешно вышла.

Я постоянно думала о деньгах. Мой мозг был забит цифрами и занят бесконечными вычислениями. Я пыталась определить сумму, необходимую для того, чтобы выйти из трудного положения.

Мой отец, в те редкие моменты, когда он вспоминал о своем родительском долге, читал мне долгие философские лекции о том, что такое деньги.

– Сколько бы денег не было у человека, – говаривал он, – ему все равно хочется иметь еще больше. Сейчас для тебя тысяча фунтов – огромная сумма. (Тогда у меня в копилке лежало целых сорок девять фунтов.) Но придет время, дорогая, и ты поймешь, что с тысячью фунтов, с десятью тысячами и даже с сотней тысяч далеко не уедешь…

Смысла и сути этих наставлений я никогда не понимала: ведь мне на любом этапе моей жизни всегда не хватало какой-то определенной суммы; если бы я ее раздобыла каким-нибудь чудесным и волшебным образом, все сразу пошло бы на лад. Был момент, когда заветная сумма составляла как раз тысячу фунтов. Этого было достаточно, чтобы возместить то, что я сняла с кредитной карточки «Барклиз банка» прежде, чем Мартин выяснит, сколько именно я израсходовала. (Мартин всегда стремился к одному: побольше накопить денег и сделать так, чтобы я их не тратила.)

Затем вожделенная сумма выросла до десяти тысяч. Достаточно для того, чтобы чувствовать себя независимой от Мартина, который постоянно попрекал меня тем, что я не работаю и покупаю дорогие косметические кремы. После разрыва с Мартином желанная сумма выросла до пятидесяти тысяч. За эти деньги я могла бы выкупить у Мартина дом, приобрести несколько баночек увлажняющего крема и оплачивать счета до тех пор, пока не найду работу. Но теперь мне надо было намного больше денег… Я уже привыкла к сжимающему тело страху, но он становился все сильнее.

Я просыпалась с мыслью о деньгах и с этой же мыслью засыпала. По ночам меня часто мучили кошмары. Пробуждаясь в холодном поту, я сразу же вспоминала об огромных долгах и начинала задыхаться от ужаса. Впервые я поняла, что чувствует Джульетта во время приступов панического ужаса, когда все существо пронизывают тревога и страх, когда невозможно сосредоточиться на самых обычных будничных делах…

Пройдет время, говорила я себе, когда я вспомню эти дни, и если не рассмеюсь, то равнодушно пожму плечами. То же самое я обычно говорила себе когда-то, когда боялась, что Мартин бросит меня. Болит – переболит. Это всего лишь небольшой отрезок твоей жизни, исполненной возможностями и надеждами. Скоро все изменится к лучшему. Знаю я, знаю все эти рассуждения!.. А все равно все сжималось от тревоги.

* * *

Пятница. У меня была неделя на то, чтобы все уладить. Я сидела на ступеньках крыльца и ждала Гая. Был теплый вечер. Я прислушивалась к себе, но не ощущала волнения. Казалось, что со дня нашего свидания прошла целая вечность. Вращая в руке бокал с остатками вина, я пыталась воскресить в душе ту радость, которую испытывала, лежа в смятой постели Гая и потягивая шампанское. Но я уже не верила в то, что у наших отношений есть будущее. Моя голова была забита мыслями о превышенном кредите и неоплаченных счетах. Мне казалось, что теперь уже ничто не могло привести меня в экстаз. Я сорвала росток, пробившийся сквозь щель в асфальте, и стала ощипывать с него листочки. Услышав шум подъехавшего автомобиля и хлопок дверцы, я подняла голову.

Однако вопреки моим ожиданиям это был не Гай. По дорожке к дому шел Бен. При виде его исполинской фигуры у меня екнуло сердце.

– Я получил вашу записку, дорогуша. У вас проблемы?

Бен молча выслушал мой горестный рассказ.

– Я тоже попадал в подобную ситуацию, – сказал он. – Вы советовались с адвокатом?

– Нет.

– Сколько забулдыг поселилось в квартире вашего дома?

– Много. Вам с ними не справиться в одиночку. Бен засмеялся:

– Закон на вашей стороне. Вы вправе потребовать, чтобы они съехали с квартиры.

Я почувствовала облегчение.

– На том спасибо…

– В соответствии с законом вы должны послать им уведомление о выселении. Обычно квартиросъемщикам предоставляется два месяца на то, чтобы подыскать новое жилье.

– Два месяца?! Но я не могу ждать так долго! Я хочу, чтобы они немедленно убирались из моего дома! – Меня охватила паника. – Скоро в дом явится управляющий банком, который выдал мне кредит.

– Но в вашем случае, поскольку они не платят за квартиру и доставляют вам неприятности, вы можете потребовать их выселения в двухнедельный срок.

– Ну хорошо, – сказала я, глубоко вздохнув. – Я попытаюсь убедить управляющего отложить свой визит на неделю. Значит, жильцы съедут через две недели, а как же быть с арендной платой?

– Вы так уверены, что они съедут? А если нет?

У меня упало сердце.

– Так что же мне делать?

– Если они не пожелают добровольно освободить квартиру, то вы должны подать в суд заявление об их выселении и одновременно иск о взыскании с них долга.

– В суд?! – испуганно воскликнула я. – Но сколько времени на это уйдет?

– Если ответчики не явятся на слушание дела, оно может пройти и в их отсутствие, но тогда разбирательство надолго затянется.

– И сколько же оно может длиться?

– Несколько месяцев. О боже!..

– За это время они разнесут весь дом! А кто будет оплачивать судебные издержки и как быть с муниципальным советом? Банк тоже не будет долго ждать. Грэм заявил мне…

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Глаза Бена вспыхнули, и у меня по спине забегали мурашки.

– Есть другой выход из этой ситуации, – медленно сказал он.

Бен присел рядом со мной на крыльцо, и я уже приготовилась его слушать, но тут калитка скрипнула, и я увидела Гая. Мне показалось, что за это время он стал меньше ростом.

Я быстро встала. Бен тоже поднялся со своего места.

– Бен, познакомьтесь, это Гай, – сказала я и, замявшись на секунду, почувствовала, как кровь прилила к моему лицу, – …мой друг.

Гай переложил дорожную сумку в левую руку и обменялся с Беном рукопожатием.

– Ну, что ж, в таком случае я пойду, – промолвил Бен.

– Да, хорошо, м-м… большое спасибо, – пролепетала я.

Меня смущало то, что приезд Гая не доставил мне радости, а уход Бена опечалил. Мне было жаль, что нам помешали.

Глядя вслед Бену, я внушала себе, что он женат и никогда не будет моим.

– От такого надо прятать бананы, – весело заметил Гай.

– Что?

– У этого парня поразительное сходство с предками-обезьянами.

Я нахмурилась:

– Он очень помог мне.

«Гай подходящая пара для тебя, – сказала я себе. – Он холостой».

Я придержала дверь, впуская Гая в дом.

Странно, нелепо – просто смешно, если учесть, с каким самозабвенным восторгом мы срывали друг с друга одежду прошлый раз, оставшись наедине, – но я чувствовала неловкость. Неужели я совершенно охладела к нему и мне придется провести уик-энд, притворяясь, что я испытываю страсть?

Мои опасения подтвердились в том момент, когда Гай попытался поцеловать меня. Я чмокнула его в щеку, выскользнула из его объятий и подошла к холодильнику.

– Давай посидим во дворе дома, – предложила я, доставая бутылку вина. – Там у меня настоящие джунгли, я не умею ухаживать за садом.

Но Гай уселся в кухне на скамью у окна и протянул мне руку.

– Иди сюда и поцелуй меня.

Я достала из шкафа бокалы.

– Тебе нравится «Фраскати»?

– Иди сюда, – повторил он.

Когда Гай обнял меня, чувство неловкости исчезло. Я прижалась щекой к его плечу.

– Прости, но я совершенно выбита из колеи. И я вкратце рассказала ему о своем трудном положении. Гай погладил меня по спине и поцеловал в шею. С каждой минутой я чувствовала себя все лучше в его объятиях.

– Я целую неделю ждал этого мгновения… – пробормотал он.

Меня вновь охватило возбуждение, и я почувствовала, как во мне начинает просыпаться неистовое желание. Я всегда подозревала, что моя любимая скамейка, на которой мы сейчас сидели, таит в себе большой заряд чувственности.

* * *

Я открыла холодильник.

– Послушай, все это еще ничего не значит, – промолвила я, стараясь успокоить Гая. – Меня это не тревожит.

– Я знаю, но мне так хотелось доставить тебе удовольствие.

– Я его получила. Давай оставим этот разговор.

– Конечно. У нас впереди еще уйма времени. Я взглянула в окно на вечереющее небо.

– Стресс обычно отрицательно сказывается на способности женщины испытывать оргазм, – заявил Гай, пока я наполняла наши бокалы вином. – Как и алкоголь.

– Ты делаешь их? – спросил Гай, бросив взгляд на мою промежность.

– Что ты имеешь в виду?

– Упражнения.

– Нет, мне они не понравились.

– В таком случае ты никогда не сможешь кончить три раза подряд!

– Почему ты так уверен в этом? Ты что, сексопатолог?

Гай обнял меня:

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Я обвила руками его шею, испытывая смешанное чувство благодарности и вины.

– Знаю.

Пока мы занимались сексом, мне два раза звонили. Когда Гай ушел в ванную комнату, я проверила сообщения на автоответчике.

Первой звонила моя мать. Ее голос звучал более раздраженно, чем обычно. Интересно, она когда-нибудь простит меня за то, что я не явилась на тот дурацкий семинар?

На пороге появился Гай. Его бедра были обвязаны узким полотенцем. Он выразительно посмотрел на меня, приглашая вновь заняться любовью. Но я проигнорировала его и прослушала второе сообщение. Это снова звонила мама.

«О боже, Кэри! Где ты пропадаешь? Я весь день пыталась дозвониться тебе».

Я взглянула на Гая, стоявшего в дверном проеме. Он снял полотенце и призывно посмотрел на меня.

– Она ищет повод, чтобы явиться сюда, – раздраженно сказала я.

– Ты готова к новой попытке? – спросил Гай. Я отрицательно покачала головой.

* * *

Мы лежали в моей постели. Гай спал, а я смотрела в потолок.

В моей голове вертелись одни и те же мысли. Мне надо было где-то достать пару тысяч фунтов, чтобы сдержать натиск Грэма и сделать взнос в счет погашения кредита. Если план Бена сработает и у меня появятся новые квартиросъемщики, если Джим завершит отделочные работы и согласится подождать, пока я смогу оплатить его счет…

Я беспокойно заворочалась. О боже, еще ведь есть Тревор! Меня передернуло от страха, когда я вспомнила выражение его лица. Гай придвинулся ближе ко мне, и я откатилась на край кровати. Мне было жарко, на теле выступил пот, и я не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Мне надо было немного остыть среди прохладных простыней, и я откинула одеяло. Сейчас я мечтала только о том, чтобы быстрее наступило утро и мы оделись. А еще мне хотелось увидеть Найджела.