— Она, вообще-то.

Вау.

— Великого Кайла Холдена бросила модель? — не удержалась она. — Я не сплю? Ущипните меня… Ай, это же шутка! Больно ведь.

— Смейся, смейся, — хмуро отозвался тот.

— Прости, — в знак примирения Джонсон закинула ему на плечи руки и миролюбиво чмокнула в нос. — А если серьезно? Ты ее настолько достал, что она не выдержала? Просто только в это я и могу поверить, доставать ты умее… Прости, все молчу, — еще один примирительный чмок.

— Если честно, причины я толком не понял. Просто однажды мне было сказано, что нам не по пути. Типа ей не нравилось, что я ничего не хотел и планов на будущее не строил… Правда спустя какое-то время она снова объявилась, предлагала попробовать еще раз, но тогда уже мне это было не нужно. Как раз начала завязываться группа и всю эту романтическую дурь выбило из головы.

Сомневающийся взгляд.

— А выбило ли?

Кайл ласково погладил ее по щеке. До того было приятно, что Хлоя прикрыла глаза.

— Был в этом уверен, а потом в город приехала ты.

— И ничего? Никаких отголосков, привязанности?

— Ничего, — теплое дыхание совсем рядом — это Кайл приблизился, покрывая беглыми, но такими ласковыми поцелуями ее лицо. Последними на очереди стали ее губы. Едва слышный шепот. — Мои мысли занимает только один человек, — поцелуй. — Ужасно несносная особа, по которой я схожу с ума последний месяц, — еще один. — Знаешь такую?

— Кажется, да, — откликнулась Хлоя, недовольная тем, что он отстранился. Глаз она не открывала, но чувствовала его совсем рядом. — Она мне о тебе говорила…

— И что же?

— Что ты безбожно самоуверенный балбес… умеющий, однако, быть невероятно милым, — не дождавшись, Джонсон открыла глаза и встретилась с ярко-синими затягивающими омутами. Затягивающими буквально и фигурально. И эта ямочка на подбородке… Черт, ну нельзя же быть таким красивым. Хлоя решилась. — В которого она, кажется, безнадежно влюбилась.

Широченная улыбка Кайла проскользнула всего на мгновение — почти сразу ее перекрыл глубокий, желанный и обезоруживающий до дрожи поцелуй. Не мешал, а даже, наоборот, только добавлял ощущений и заживающий шероховатый рубец, оставшийся после стычки в парке. Интересно, а его поцелуи всегда будут такими или со временем превратятся во что-то привычное и само собой разумеющееся? Хотя какая разница, что там будет потом? Главное — сейчас.

Хлоя потеряла под собой скамейку, зато ощутила подхватившие ее руки. Кайл умудрился поднять ее, не прекращая при этом целовать. Что, уже и ребра больше не болят? А, неважно… Пальцы девушки с восторгом зарылись в мягких волосах парня, а его ладони без стеснений заползли ей под юбку. Забавно, но это посягательство на личное пространство уже как несколько дней назад стало несущественным и теперь воспринималось как должное.

Джонсон так приятно и привычно пахла земляникой, от чего голову сносило еще больше. Этот запах выделялся особенно ярко, перебивая даже здешний аромат роз. Отныне любимый для Кайла, разгадка которого обнаружилась в волшебные выходные в Сиднее. И носил гордое звание маленького розового флакончика детских духов, подаренного Софи старшей сестре на Новый год.

— Не знаю, Говард, может… ой…

От раздавшегося со стороны прохода голоса Хлоя сделала то единственное, что делать было категорически нельзя — дернулась, ослабляя хватку. А с учетом того, чтобы они находились практически у берега… У Холдена было два варианта — отпустить ее в свободное плаванье или отправиться следом. Как результат: оба с плеском повалились в воду.

Хорошо пруд оказался неглубокий, только это нисколько не помешало им намокнуть с ног до головы. Хлоя с воплем вынырнула, отплевывая застоявшуюся воду и пытаясь поймать уплывающую по поверхности юбку. Кайл поспешил на помощь, а с берега тем временем… на них виновато глядело двое мужчин.

— Простите, мы решили проведать как вы тут… — мистер Холден смущенно взлохматил волосы.

— И постучаться — не постучишься, — согласно завивал мистер Джонсон, подавая дочери руку и помогая выбраться на сушу. Какое же счастье, что ее платье было пошито из достаточно прочной ткани, не превратившей его в прозрачную ночнушку. Хотя облепило оно ее везде, где только было можно, но и тут, в целом, удачно повезло со временем суток. — Мы не специально, правда, — мужчина уже помогал выбраться следом и Кайлу, хотя по логике вещей, наверное, после увиденного должен был, наоборот, с особым рвением начать его топить. Наверное.

Хлоя удрученно оглядела мокрого Кайла, которому в отличие от нее очень даже шла прилипшая к телу черная футболка, отлепила с ног юбку, сняла с волос нить то ли водоросли, то ли грязи, подняла глаза на отцов и… засмеялась. Практически заржала. Легкое недоумение и вот уже они смеялись все вчетвером. Боже, ну нелепость же? И нарочно не придумаешь… Вот и познакомили родителей.

— Вам бы обсохнуть. Идите в дом, — стирая выступающие слезы, сказал мистер Холдан. — И на всякий случай, если что, закрывайте двери.

О, господи! Хлое только и оставалось закрыть лицо руками. И стыдно, и смешно, и… А тут еще новая проблема: в дом пройти можно было исключительно через расположившихся на улице гостей. Ага, в таком-то виде. И, разумеется, едва их увидев, всем было ужасно интересно, что же произошло.

Зато за их недолгое отсутствие много чего поменялось. Например, небольшая группа людей скучковалась вокруг бряцающего… ну ладно, очень даже круто играющего на гитаре Ленса, которому подпевала… Руби. Да, да. Стоявшая с Тео, руки которого мирно покоились у нее на талии. И неплохо пела, надо заметить.

— Кайл, я нашел нам вокалистку, — заметив друга и даже не обратив внимания на его внешний вид и торчащие в разные стороны волосы, крикнул Эммет.

Тот в ответ согласно кивнул, показав большой палец, нетерпеливо дожидаясь подзадержавшееся у пруда семейство Джонсон. Едва те объявились на горизонте он вежливо забрал у Гордона дочь, с которой тот шел в обнимку, и настойчиво увлек девушку к распахнутым задним дверям.

Причем весьма поспешно. Ему совсем не понравились обращенные на Хлою любознательные моськи некоторых типов, приравнивающихся к “заклятым приятелям”, общение с которыми ограничивалось родительским неугомонством и необходимостью поддерживать нужные контакты с их папашами. Не выдержав, Холден демонстративно притянул ее к себе, а потом и вовсе подхватил на руки.

— Глаза завяжи. Смотреть можно только мне, — проходя, бросил он негромко коренастому парню, с которым когда-то в свое время, помнится, они даже не поделили девчонку. Правда, стоит отметить, особенно после истории с Энни, досталась она тогда все же Кайлу, хоть у них ничего и не вышло в последующем.

Просторный светлый холл, огромная люстра, арочные проходы направо и налево, витая лестница. Все, как и предполагалось — несло роскошью, правда в умеренной дозе. Да, убранство смотрелось красиво, но не до такой степени, когда боишься дышать на вазу, которая по виду принадлежала первому китайскому императору. Нет, нормальная такая ваза. Дорогая, но вроде как и не жалко кокнуть.

Джонсон попыталась заметить, что подняться по лестнице она может и пешочком на своих двоих, но результата это не принесло. На второй этаж ее поднимали в лучших традициях романтического кино. Только вот в романтических кино парочки не тормозят возле детской, шкодливо переглядываясь. Хлоя, наконец, была поставлена на пол, и они осторожно приоткрыли дверь, заглядывая внутрь.

Комната представляла собой магазин игрушек и приравнивалась по размерам к… гостиной дома Джонсон. Одна стена была полностью оккупирована полками, от пола до потолка нагроможденными книгами, куклами и мягкими игрушками. На просторной кровати со светло-сиреневым балдахином, для удобства подобрав под спину подушки, лежала миссис Холден, наблюдая как десятилетняя Люси, темноволосая красавица с прямой челкой как у пони и милым курносым носиком, играла с Софи возле кукольного домика.

Только Амелия и услышала скрип двери и, улыбнувшись высунувшимся лицам, лениво отмахнулась, как бы прогоняя их. Весь ее вид говорил: не мешайте, я отдыхаю, но внизу скажите, что занята. Недопитый бокал рядом с ночником в виде балерины, выделывающий пируэт, только подтверждал это. Видимо миссис Холден не так уж и любила шумные вечеринки, вызывая у Хлои еще больший прилив симпатии.

Убедившись, что все в порядке и контролировать никого не нужно, следующей станцией назначения стала ванная. О, какая это была ванная! Огромная, светлая, с большим окном и выполненная в мягких древесных оттенках. Даже тут на полках открытых шкафов нашлось место горшочным цветам. Хозяева явно их любили, потому что один только коридор, по которому они только что шли, был практически уставлен зеленой растительностью.

Кайл откопал в ящиках чистое полотенце.

— Может, примем ванную? — хитро спросил он, вытирая Хлое волосы. — Вместе?

— Обойдешься.

— Почему?

— Мы в доме твоих родителей.

— Ну и что? Просто ванная. Я потру тебе спинку, пару раз поцелую… Ну хорошо, может быть не пару…

— Нет, — строго перебила его Хлоя, с трудом скрывая улыбку. — Должно же у меня остаться хоть что-то интимное и личное, куда ты еще не влез. Вот пусть это и будет ванная.

— Нечестно, — обиженно насупился тот. — По живому режешь. А я уже столько всего придумал!

— Сочувствую, но кто сказал, что будет просто?

— Вот значит, как? Ладно. Раз ты играешь не по правилам, то и я буду, — из кармана мокрых джинс были вытащены ключи и… вложены ей в декольте.

Джонсон удивленно опустила голову, разглядывая выглядывающий брелок в форме черной кошечки.

— Это что?

— Ключи.

— Правда? Вот неожиданность.

— Да сам в шоке.

Хлоя достала связку и повертела в руке.

— Нет, я серьезно. Что это?

— Ну я же уже сказал. Ключи. От моей квартиры.

— И?

Кайл обреченно вздохнул.

— Киса, ну чего тормозишь? Они теперь твои. Приходи когда хочешь. И когда не хочешь тоже приходи. Лучше вообще переезжай, но я знаю, ты не согласишься, так что пока так. Начнем с малого.

Хлоя ошарашено уставилась на Холдена. Ну и ну. По ощущениям — словно ей только что сделали предложение. Хотя по значимости ситуация почти приравнивалась к этому. Это ведь серьезный шаг. И особый уровень доверия.

— Я… а…, — не найдя что сказать, она благодарно прижалась к Кайлу, уткнувшись носом ему в шею.

Какой-то удивительный нереальный момент… Только вот настроение было немного подпорчено чувством вины. Там, у пруда, они ведь задержались с отцом не для того, чтобы побеседовать о случившемся. А потому что папа передал ей телефон, врученный ему еще в начале вечера на сохранность за неимением карманов, со словами: “тебе звонили, трижды”. И по сочувствующему тону было понятно кто именно.

Брэндон. Ее незавершенное дело. Перезванивать не хотелось, и Хлоя быстро набрала сообщение. Ничего особенного. Просто “привет” и “что хотел?”. И пока мистер Джонсон подбадривал дочь, успел прийти и ответ:

“Ты хотела встретиться. Я свободен в пятницу”

“Хорошо. В пятницу. В кофейне, в три”

“Договорились”

Мистер Джонсон убрал врученный ему обратно телефон в задний карман и вопросительно посмотрел на Хлою.

— Кайлу будешь говорить?

— Так и не решила, — понуро поджала губы та. — Но заранее вижу, как его это взбесит. Брэндон для нас запретное слово.

— Решать тебе, конечно, но так будет правильно.

Да, папа прав. Так было бы правильно. Но обнимая Кайла в ванной, она понимала — если и поднять эту тему, то точно не сейчас. Не нужно портить такой момент. До пятницы еще есть время…


День тридцать девятый (пятница)


— Друзьями говоришь, — сомнительно улыбнулся Брэндон, поигрывая стаканчиком кофе.

— Думаешь, не получится? — Хлоя сидела напротив, нервно постукивая связкой ключей по столешнице. Той самой, с кошечкой на брелке. Последние несколько дней она их практически не выпускала из рук, хотя явиться без приглашения в гости пока так и не рискнула.

— Дело не в том, получится или нет, — рассудительно заметил блондин. — А в том нужно ли это нам? И что-то мне подсказывает, ответ отрицательный.

— Прости, — все, что могла сказать Джонсон.

— За что? Ты не виновата. Не сложилось, ну ничего. Значит, не судьба. Ты, конечно, симпатичная и всякое такое, но убиваться не буду. Уж извини.

Впервые за все то время, что они сидели в кофейне Хлоя искренне рассмеялась.

— Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.

Телефон на столе опять завибрировал. Второй раз за последние пять минут. Кайл звонит. Джонсон чувствовала себя последней скотиной. Она ведь так ему и не сказала об этой встрече. Не смогла. Можно сказать, побоялась, зная, что за этим последует.