Когда я сел, одна мысль пришла в голову. Я не боюсь, что она не будет бороться, я волнуюсь, что она будет бороться слишком сильно. Если Красный Росомаха завладел ею, она не долго будет оставаться в целости и сохранности, особенно если это была месть мне.

Схватившись руками за подлокотники, я чувствовал, как монстр внутри меня обезумел от необходимости убивать.

— Мы найдем ее вовремя, босс — Франко похлопал меня по плечу и направился по проходу к своим коллегам.

Пессимистичная часть меня (или это была реалистичная часть) не была так уверена. Я знал, на что был способен Джеральд. Я спас достаточно рабынь из его лап, чтобы услышать бесчисленные истории о пытках и изнасилованиях.

По коже поползли мурашки при мысли о Тесс в его когтях. Я заставил себя перестать думать об этом. Я поерзал на сиденье, ненавидя бездействие, ненавидя ощущение того, что я не двигаюсь, что не охочусь.

В дверях появился Ханс. Он носил строгий костюм и фуражку с золотыми крыльями, вышитыми спереди. В тот момент, когда увидел его, я потребовал:

— Подними нас в воздух. Я хочу быть в России вчера.

Он кивнул и его ярко-рыжие волосы торчали по бокам фуражки.

— У меня есть разрешение на взлет через пятнадцать минут, сэр. Наш план полета был утвержден. Мы будем там примерно через три с половиной часа.

Три с половиной часа — это слишком долго, но придется дождаться.

«Тесс, останься в живых. Ты, черт побери, должна остаться в живых, или я поймаю твой призрак и высеку тебя, глупая, за то, что ты оставила меня».

Животное внутри не успокаивалось. Оно хотело скакать по земле, принюхиваясь, отслеживая, охотясь на гребаных ублюдков, которые забрали Тесс. Я хотел выпустить их кишки своими когтями и выть на гребаную луну, когда их кровь окрасит мои руки.

Вздохнув, я закрыл глаза и попытался сохранить свой уровень стресса под контролем. Но, как только двигатели зажужжали, и мы понеслись вдоль взлетно-посадочной полосы, внутри все скрутило так туго, как тетиву гребаной заряженной рогатки.

И я останусь таким, пока не найду Тесс.

***

Мы приземлились, и два черных фургона встретили нас у трапа. Половина армии охранников исчезла в один миг, пока Франко и оставшийся экипаж шли со мной.

Москва была холодной, но не морозной. Снег не украшал городской пейзаж, лед не покрывал дороги. Но, черт, ветер пронизывал меня через мой костюм как кинжал.

Темноту вечера разбивал свет прожекторов аэропорта и огромной серебряной луны.

Я бывал в России больше раз, чем мог сосчитать, но никогда не задерживался. Что-то в этой стране мне не подходило. И это была не красота или эксцентричность, которую позволяли увидеть туристам.

Нет, я не любил Россию, потому что темные слабости предавались слишком многим грехам, которые я совершил и хотел совершать снова и снова. Я мог контролировать себя, только если соблазн был далеко. И Россия приветствовала коррумпированность с распростертыми объятиями. Я никогда раньше не подвергал психоанализу себя, но я знал, что был наркоманом садизма, и Россия была сладкой возможностью для его осуществления.

Я не был достаточно силен, чтобы выдержать такое место.

Никто не говорил, фургон несся по полупустым улицам. Мы скользили под луной, катились под фонарями и проезжали мимо милых маленьких витрин магазинов. Чем ближе мы подбирались к царству Джеральда Дуболазова, тем больше густела атмосфера в фургоне, пока каждый вдох не имел вкус предвкушения и жажды крови. Мы превратились из бизнесменов в жестоких охотников, и я бы никогда не захотел, чтобы меня укротили снова.

Мы были в пути не для того, чтобы подписать документы и предаваться бессмысленной болтовне. Мы собирались на войну во имя женщины, в которую я влюблен. Женщины, которая была катализатором для разрушения моего бизнеса и утраты моего состояния. Но я бы отдал все это в ту же секунду, если бы мог вернуть ее обратно нетронутой.

Зверь внутри зарычал и рвал дыры в моей душе. Темнота валила с ног, и у меня больше не было сил, чтобы бороться с ней. Я никогда бы не смог подавить его полностью снова. Но мне было все равно.

Мне понравилось признавать эту часть себя. Мне нравилось быть свободным в первый раз в моей жизни.

Даже работая без сна, практически без пищи и воды, я пахал на более высоком уровне. Я был достаточно силен, чтобы найти Тесс, но только при том условии, что я приручу монстра внутри себя.

Последствия скажутся позже.

Фургон качнулся на последнем повороте, шины завизжали.

— Вот здесь, босс? — спросил один из мужчин, подчиненных Франко, замедляясь на повороте в переулок. Рядом с нами возвышался огромный величественный отель. Разработанный в типично русском стиле, он выделялся как рубин, сверкающий в ночи. Красная отделка на подоконниках и штукатурке выглядела так аккуратно, как будто их покрасили только сегодня. Бледно-розовые башенки выглядели как пирожные, замороженные какой-то гребаной феей.

Я гордился этим проектом, но хотел разорвать его на хрен голыми руками, чтобы от него ничего не осталось. И я сделаю это, если Джеральд сделал больно Тесс. Я взорву его с ним внутри.

— Да, — сказал я, глядя в окно, ища зевак.

Никто не прошел мимо переулка, никто не побеспокоил нас.

— Идем, — пробормотал я, крутясь в кресле поворачиваясь к Франко. Он уже был подготовлен, наклонившись вперед, напряжение можно было прощупать в его натянутых мышцах.

В тот момент, когда его глаза встретились с моими, он вложил полуавтоматический пистолет в мою открытую ладонь и защелкнул радио-часы на запястье.

— Частота настроена, все, что нужно сделать, это говорить в них, и команда услышит вас. — Он засунул несколько дополнительных обойм в нагрудный карман моего пиджака и нащупал в черном брезентовом мешке рядом с ним дурацкий острый охотничий нож. — У нас достаточно шансов, чтобы убить большинство сотрудников внутри, так что вы должны быть прикрыты, но держите нож при себе, на всякий случай.

Я взял нож за ручку, проведя пальцем по острому лезвию. Странная дымка окутала меня, вытягивая из фургона, унося в темноту.

Франко знал мое отвращение к ношению ножей в напряженной обстановке. Пистолеты помогали мне оставаться человеком, безличное орудие при отнятии жизни. Но нож? Нож нравился монстру. Мой рот наполнялся слюной при мысли о скользящем лезвии, входящем между ребер врага и прокалывающем его сердце. При мысли находиться близко и самому почувствовать его последнее дыхание, зная, что я украл его. Это заставляло меня чертовски возбуждаться и ввергало мозг в нечто чудовищное.

Искушение было восхитительным, заполняя мой разум с беспощадной силой. Мои руки тряслись от необходимости заполучить кишки Джеральда Росомахи. Если я приму искушение, то пути назад уже не будет. Я признаю, что Тесс нет, и я жертвую не только своими средствами к существованию и бесчисленным множеством освобожденных рабынь, но и своим здравым смыслом тоже.

Я боролся в течение двадцати восьми долгих лет. Измучил себя, полагая, что мог быть просто человеком без дикости монстра. Если я позволю себе сорваться сейчас, то все кончено.

«У тебя нет выбора. Войди в объятия тьмы, распознай истину».

Стиснув зубы, я засунул нож за пояс. В тот момент, когда он исчез из моих рук, я снова вдохнул нормально.

— Вы знаете, чего я хочу. — Мой голос больше не был похож на человеческий.

Я мог бы также притворяться, что никогда не был таковым. Я был не более чем существом, желающим купаться в крови своего врага. Я никогда так остро не испытывал таких низменных потребностей или нужды наносить удары и калечить.

Франко кивнул.

— Я знаю что делать. Не волнуйтесь, мы прикроем вашу спину и удостоверимся, что пути отхода чисты... — Его глаза метнулись прочь, перед тем как встретиться с моими. — Слушайте, если что-нибудь пойдет не так, есть человек…

Я поднял руку, прерывая его.

— Я не хочу этого знать. Все пойдет как нужно. T’as compris (прим.перев. с фр. Понятно)?

Франко натянуто улыбнулся.

— Конечно, но... — Он захлопнул рот. Избегая смотреть мне в глаза, передал Глок Фредерику вместе с таким же ножом. — Я знаю, что вы, вероятно, не будете ими пользоваться, но лучше быть вооруженным.

Фредерик поморщился.

— Я умудрился поработать с Кью в течение многих лет и держал руки чистыми. Но я не брезглив, если придется.

Франко улыбнулся, но язык его тела меня чертовски взбесил. У него было что-то на уме, и если он не признается, кто знает, не приведет ли это к риску.

Я сощурился.

— Говори, Франко. Что ты, твою мать, хочешь сказать?

Он коротко посмотрел на меня, прежде чем отвести взгляд в сторону.

— Я просто беспокоюсь, что мы идем в здание полное убийц и торговцев наркотиками, и Тесс может там не быть. Какой следующий шаг? — Он понизил голос, чтобы только я услышал его. — Сэр, что если она сбежала... Что делать, если она у других людей?

Изображение Лефевра между ног Тесс всплыло у меня в голове. Неужели я никогда не освобожусь от этого гребаного видения? Ненависть к себе за то, что я причинил Тесс такую сильную боль, что она сбежала в лапы насильника, молотком вогнала меня в землю.

Я сжал пальцы так сильно, что нажал на спусковой крючок пистолета. К счастью для всех в фургоне, он был на предохранителе.

— Они не дадут ей возможности бежать. Она будет там. — Она обязана быть там. В противном случае, я не знаю где, черт возьми, ее искать, и это чертовски пугало меня.

Франко кивнул.

— Правда. Вы знаете, этого членососа лучше, чем я. — Он выпрямился. — Давайте начнем веселье?

Я кивнул и выскользнул, открыв дверь. Франко говорил со своими людьми.

— Группа Альфа со мной. Бета, вы с Дином, а команда «С» с Винсентом. У каждого есть указания. Следуйте им тщательно, если хотите остаться в живых.

Фредерик вылез и стоял рядом со мной, пока клоны Франко высаживались из фургона. Они двигались как легион теней, вооруженные до зубов и умирающие от желания покрыть оружие кровью.

Никто не говорил, Франко взял на себя инициативу. С помощью нескольких знаков пальцами от него, мы сформировали группы. Половина команды растворилась в темноте, как будто они испарились в ночи. Другая половина слилась с штукатуркой богатой архитектуры отеля Росомахи. Отель, акциями которого я владел, для которого организовывал разрешения и согласования. Тот же отель, который дал мне двух рабынь в качестве взятки.

Я гордился, вспоминая имя каждой девушки, связанной в моем сознании со строительством или приобретением, которое позволило мне спасти их.

Софи и Кармен были залогом для этого конкретного здания. Полячка и англичанка, избитые до полусмерти, обе не в состоянии нормально жить с тем, что с ними было сделано.

Знакомая ярость очерняла дошедшую уже до предела черноту крови в моих жилах. Мне было жаль тех, кто был моими врагами, я предвидел кучу смертей после сегодняшнего вечера.

Я хотел провести чугунной грушей для сноса по каждому этажу, пока не разрушу отель в руины. Чертов русский ублюдок.

В течение нескольких миллисекунд, команда Франко распространилась и замаскировалась в ночи, оставляя Фредерика и меня, как будто случайно прогуливающимися остальную часть пути. Небольшой полуавтоматический оттягивал внутренний карман моего пиджака, а нож колол верхнюю часть задницы каждый раз, когда я делал шаг.

Каждое движение ощущалось по-другому: более плавным, изящным. Мое тело больше не принадлежало мне, оно было у зверя внутри меня.

— Попробуй сделать вид, что ты до сих пор человеческое существо, мужик. Ты пугаешь меня, а я знаю, что ты не причинишь мне боли.

Я бросил взгляд на Фредерика, который спрятал Глок в костюме, и пригладил уложенные гелем волосы, чтобы выглядеть презентабельно.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — прорычал я.

— Конечно, ты не понимаешь. Но я говорю тебе, расслабься, попробуй думать о приятных вещах. Твои глаза выглядят дикими.

Слова задерживали нас, а я этого не хотел. Глядя исподлобья, я зашагал вперед и направился к главному входу. На улице стояла пара, садившаяся в такси, их багаж стоял на тротуаре.

Швейцар коротко кивнул нам, и мы вошли. Моя спина оставалась прямой как стрела благодаря ножу в моих штанах, и мои руки до боли сжимались в кулаки от желания начать крушить все, чтобы найти Тесс.

Она должна быть здесь. Она обязана.

Лобби выглядел как в эпоху Ренессанса. Свитки и сусальное золото — претенциозно и показушно.

Пытаясь действовать обыденно, я нашел глазами консьержа. Я не обратил никакого внимания на приватные ниши или заботливо обустроенные закоулки для посиделок, и я не слушал нежные ноты звуков фортепиано. Я сосредоточился исключительно на человеке, который будет моей первой жертвой, если не приведет меня к Джеральду.