Я требовательно сказал:

— Я здесь, чтобы увидеть твоего босса. И прежде чем ты спросишь, назначена ли у меня с ним гребаная встреча, то — нет, и мне не нужно ее назначать. Назови ему мое имя. Он захочет увидеть меня.

Пожилой консьерж опустил взгляд, глядя через полумесяцы очков.

— Я знаю кто вы. И он сказал, чтобы вас впустили, когда вы приедете.

Я не проявил ни признака шока. Это было бы слабостью с моей стороны; я не был слаб в тот момент. Я был готов.

— Веди, — повернулся, чтобы идти, я.

Человек протянул мне ключ-карту и указал на лифт, подготовленный для подъема в пентхаус.

— Будьте нашим гостем. Мне сказали, чтобы я не мешал вашей встрече. — Он усмехнулся, и мои пальцы дрогнули от желания ударить его.

Фредерик пришел ему на спасение, дернув меня за руку.

— Отлично. Мы едем наверх. — Он выдернул ключ-карту из моей хватки, таща меня к лифту. — Подожди, пока мы не окажемся за закрытыми дверями, прежде чем сходить с ума, Кью.

Я дернул головой в знак подтверждения и последовал за ним в лифт. Двери начали закрываться, и Франко появился из ниоткуда, запрыгивая рядом с нами.

— Все чисто, насколько мы можем полагать. Я предполагаю, что он укрепил свой пентхаус. Я рекомендую подождать, пока группа Альфа нас догонит.

Им повезло, что я не разнес это гребаное здание голыми руками. Подождать дольше? Ни за что, мать его.

Я не стал отвечать, пока лифт несся вверх. Я полез в нагрудный карман и вытащил пистолет.

Фредерик посмотрел на меня с опаской, но затем последовал моему примеру. Франко вытащил два пистолета из кобуры под пиджаком. Мы кивнули друг другу и стали смотреть на двери, ожидая того момента, когда они будут открываться.

Три щелчка, ознаменовавшие снятие пистолетов с предохранителя, помогли успокоить меня на мгновение.

«Осталось ждать недолго. Держись, Тесс».

Тихий звук прибытия лифта заставил каждую мышцу в моем теле вибрировать от напряженного состояния. Я был собран, вооружен и чертовски готов начать нехилую бойню.

Двери заскользили, открываясь. Мы чуть присели и двинулись вперед.

— Я ожидал тебя двадцать четыре часа назад, Мерсер. Теряешь хватку, — усмехнулся Джеральд в тот момент, когда мы вошли в зал.

Я замер, борясь с желанием выпустить весь магазин пуль в него.

Пентхаус было в пятьсот квадратных футов чистого декаданса. Мало того, что я разработал план всего этажа с двухместными номерами люкс, но еще нанял дизайнера интерьера, который знал ценность хорошего освещения, тонких нюансов тонов стен, а также разработал обои.

Это был прекрасный дворец, запятнанный гребаной помойной крысой, которая жила там.

Джеральд сидел в большом потрепанном кресле, держа в руках кубок с жидкостью. Его протез ноги от старого огнестрельного ранения, любезно организованного недовольным деловым партнером, неловко торчал в сторону.

Розовая кожа головы и тонкие светлые волосы не делали его лицо лучше, а также неприятные шрамы на щеках ничуть не помогали этому. Его нос был красный и большой, определявший его как пьяницу, а большой живот натягивал смешную разноцветную рубашку. От этого он выглядел готовым к могиле человеком с водянистыми глазами, но независимо от его болезненного вида, его контроль над своей империей был легендарным.

— Где она? — огрызнулся я.

Появился его сын. Мое сердце билось с тяжелой ненавистью, и я хотел стрелять в него снова и снова. Он был одет в такой же спортивный костюм, как когда напал на Тесс, только этот был ужасающе желтым. Его золотые зубы выглядели вульгарно, когда он улыбнулся и помахал деревянной тростью в моем направлении в знак приветствия.

— Я так и не получил шанса поблагодарить тебя за прощальный подарок, засранец. Твой пес вышвырнул меня, прежде чем я мог ответить любезностью. — Он указал на Франко. — Ты заплатишь за то, что вышвырнул меня, когда я, твою мать, был подстрелен. Только поэтому ты справился со мной тогда. Если бы моя нога не была в крови, я бы прикончил тебя в тот же миг.

Франко фыркнул.

— Это звучало не так круто, когда ты обмочился после того, как я ударил тебя. — Он наклонился вперед, сощурившись. — Как насчет того, что я ударю тебя снова, и ты сможешь поплакаться папочке?

Я с трудом сглотнул, чувствуя запах угрозы, витающий в предвестии насилия в комнате.

Мужчина подался вперед, но я не дал Франко шанса выполнить свое обещание. Он заслужил больше, чем чертова пощечина. Мой кулак столкнулся с его челюстью, наполняя хрустом тихую комнату. Пульсация началась в моих костяшках и волнами распространилась по всей руке, но в первый раз за несколько дней я чувствовал, что наконец-то все шло по-моему.

— Окажешься рядом с нами снова, и я не только искалечу тебя, как твоего старика, я подправлю и твои внутренности.

— Хватит! — потребовал Джеральд, бросив кубок в мою голову.

Я увернулся, посягая на его пространство.

— Скажи мне, где она. Je ne le redemanderais pas (прим.перев.фр. Я не буду спрашивать дважды).

Джеральд рассмеялся, его большой живот дергался в такт хохоту.

— Какого черта я бы знал? — Веселья в его взгляде сменилось на ненависть в одну секунду. Все его тело, казалось, отяжелело в кресле, когда он посмотрел на меня из-под хмурых бровей. — Ты стрелял в моего единственного сына за то, что он опробовал подарок, который мы тебе преподнесли. Не совсем гостеприимное поведение.

Я до боли сжал челюсти, но не двинулся, не заговорил. Я позволил ему продолжить свою короткую гребаную речи. Чем раньше он закончит, тем быстрее я получу Тесс.

— Я планировал использовать ее сам, в конце концов, великий гребаный Кью Мерсер держал ее в качестве домашнего животного, должно быть, что-то особенное в ее *изде, раз она заслужила такой приз.

Я вздрогнул и сжал пистолет сильнее, представляя, что это была его жирная шея.

— Тем не менее, выходит, можно заключить более выгодную сделку, чем просто тратить время на твоих безалаберных пешек.

Ноги свело от желания наброситься на ублюдка и перерезать ножом его горло. Мой голос отдавался эхом ненависти.

— Хватит тратить мое время. — Я направил пистолет на его промежность. — Где она, Дуболазов?

Джеральд рассмеялся и захрипел, прежде чем ответить:

— А это, мой друг-любитель пороть кисок, уже не твоя забота. Мне нравится хранить секреты. Рассматривай это как мое уведомление, что я больше не буду иметь дел с тобой. — Он посмотрел на жалкое подобие сына, который прижавшись у стены, тер ушибленное лицо. — В конце концов, я не могу иметь дело с человеком, который серьезно навредил тому, кого я считаю своей собственность, не так ли?

Что-то зашевелилось во мне. Что-то холодное и зловещее, и обычно я противился этому. Я бы остановил блокирование эмоций и позволил остаткам человечности существовать во мне, но не сделал этого. Я позволил превращению произойти, и пушка отяжелела в моих руках.

«Он действительно думал, что я не убью его, если у него нечего было предложить мне?»

Дуболазов, казалось, проследил ход моих мыслей, он сглотнул, в глазах отразился страх.

— Ты не можешь убить меня. Это будет бизнес-самоубийство. Если ты еще хоть раз вздумаешь даже взглянуть так на меня или моего сына, я уничтожу тебя.

Я пожал плечами. Меня это не волновало. Все, о чем я думал, — это найти Тесс и дать ей лучшую жизнь, которую я мог.

Позади меня послышалась возня, и Франко закричал:

— Стойте там, черт побери. Это просто разговор, ребята. Нет необходимости мериться членами.

Я посмотрел через плечо на трех охранников, которые прискакали, размахивая оружием, пытаясь решить, на ком отработать свою стрельбу. Решив, что я был самой большой угрозой, они повернули дула оружий в мою сторону, несмотря даже на то, что Франко и Фредерик оба целились в них.

Подняв бровь, я поднял пистолет, оставляя его болтаться на моем большом пальце.

— Все хорошо. Просто закончим нашу маленькую беседу, и мы пойдем.

Никто не двигался, я положил пистолет на столик сбоку и медленно пошел вперед.

Джеральд внимательно следил за мной, но не отдавал приказа убить меня.

Я остановился на расстоянии и слегка улыбнулся.

— Итак, ты хочешь унести с собой в могилу свою маленькую тайну, Дуболазов?

Один шанс.

Последний шанс, чтобы рассказать мне о местоположении Тесс. Тогда я дарую милость. Я хотел уйти. Я бы укротил демона внутри себя и не покалечил его к чертовой матери.

Он наклонился вперед, обдавая мое лицо запахом водки.

— Я никогда не скажу такому гребаному придурку, как ты. Ты делаешь вид, что один из нас, но ты отпускаешь бесплатно товар. Рабынь, на которых мы потратили время, чтобы сломить их; женщин, которые, по праву, принадлежат нам, пока их гребаные маленькие киски не износятся. Пошел на хер, Мерсер. Закончим на этом. — Он понизил голос до шепота: — Я надеюсь, что она уже мертва.

Внутри меня что-то щелкнуло, как переключатель, и я двинулся в бой.

Время замедлилось, когда я потянулся за ножом в карман брюк. Я двигался, как в замедленной съемке, показалось лезвие, моя рука дернулась вперед, и преграда в виде хрящей и трахеи уступило под острым металлом.

Острые ощущения, порыв, пьянящее гребаное удовольствие проходили через меня, и я улыбнулся. Я, бл*дь, улыбался, когда наблюдал, как Джеральд моргал в шоке, не понимая, что же случилось, черт возьми.

Я двигался так быстро, что потребовалось некоторое время, чтобы кровь начала сочиться и каскадом потекла вниз по его горлу.

— Нет! — Сын Джеральда бросился от стены ко мне навстречу.

Раздались выстрелы, и что-то горячее порезало мою руку. Франко вскрикнул, и Фредерик закричал. Сын Джеральда ударил меня локтем в бок, но его мясистые руки не шли ни в какое сравнение с моим ножом.

Я ударил его глубоко в почки и повернул лезвие.

Я ждал ужаса, ненависти к себе за любовь к горячему всплеску крови и журчащим предсмертным звукам моей жертвы, но на этот раз я был освобожден.

Кайф, огонь и правота полились по моим венам, я вздрогнул от черного восторга.

Убийство.

Оно быстро становится моим новым хобби.

Я встал, отталкивая бьющееся в конвульсиях тело, обливавшее меня горячей кровью. Я исполнил желание Тесс убить ублюдков, связанных с торговлей людьми.

Я убил отца и сына.

Убил…

И зверю внутри чертовски понравилось это.

Память о том, как была отнята жизнь моего отца, заполнила мои ноздри. Вонь его опорожняющего кишечника, острый привкус крови и мозга. Все это смешалось в каком-то нездоровом запахе, резонируя со звериной частью меня, заставляя меня гордиться тем, что я — убийца зла.

Медленно чувства вернулись в мое тело. Моя рука горела. Расстегнув пуговицы на шее, я нащупал дыру в пиджаке, затронув скользкую рану под ней. Фантастика, твою мать.

Меня подстрелили.

Появился Фредерик, потянувшись к моему пиджаку.

— Вот дерьмо. Насколько это серьезно? — Он сорвал мой пиджак, прежде чем я успел оттолкнуть его.

— Не беспокойся об этом. Я в порядке. — Пуля прошла прямо через мой бицепс. Довольно чисто и аккуратно. Рана даже не болела.

Я посмотрел в сторону входа, где лежала гора трупов. Брызги крови застывали на белой плитке.

Франко встретился со мной взглядом.

— Пятеро мертвых. Четыре выстрела и один заколот. — Он собрался уйти. — Нам нужно уходить. Кто знает, сколько еще охранников находятся в пути.

Я покачал головой, чувствуя себя, как ни странно, легко.

— Мы не уйдем, пока не обыщем это место. — Схватив пистолет и сжав челюсти от внезапной вспышки боли в руке, я двинулся в направлении спальни. — Рассредоточиваемся. Встречаемся здесь через десять минут.

Подобрав шаг, я быстро побежал по длинному коридору, пытаясь игнорировать мурашки по спине от жуткой тишины и горы тел позади нас.

У Джеральда обычно было только от трех до пяти охранников в его частной резиденции. Он сказал, что они сковывали его движения, когда я спросил несколько лет назад, почему он не окружил себя охранниками. Мы были одни. На данный момент. Я просто надеялся, что мы останемся одни еще немного дольше.

Решительно держа палец на спусковом крючке, я обходил комнату за комнатой. Шагал по декадентским салонам и спальням, подходящим для чопорного аристократа, а не ублюдка, насильника и убийцы.

Но находил только пустоту. Ни женщин. Ни Тесс.

Я открывал шкафы, обыскивал под кроватью, даже разбил несколько половиц, чтобы увидеть, была ли добавлена тайная комната в оригинальные чертежи. Но нигде я не обнаружил связанную и испуганную женщину. Никаких признаков борьбы. Никаких следов Teсс вообще.

После полного осмотра номера, я встретил Франко и Фредерика у лифта.

— Есть что-нибудь? — Три пары глаз лучше, чем одна. Особенно учитывая, что я, мать его, был подстрелен. Пожалуйста, пусть они хоть что-нибудь найдут.