Анна Руссо в глазах людей, не знающих деталей и хитросплетений жизни Метлицкого, стала едва ли не святой, которая буквально вылепила из алкоголика и скандалиста известного актера, бросив на алтарь самопожертвования имя и карьеру. Безутешная вдова ловко играла роль, приобретала популярность среди простых людей, которые всегда охочи до перетирания подробностей из жизни знаменитостей.


Костя просто был вне себя от выходок женщины, а Ксения отнеслась к этому на удивление спокойно. Вспоминая разговор с Вадимом, ожидала чего-то подобного. Его жена вновь была великолепной дивой, сумевшей даже из горя выйти с поднятой головой и извлечь из своего положения выгоду.


Хлопнула входная дверь в квартиру, в прихожей звякнули ключи. Костя приехал из театра. Он зашел в комнату, нарушив уединение Ксении. Меркулов остановился позади нее, бережно положил руки на плечи. Девушка ощутила исходящее тепло от ладоней, прикрыла глаза.


- Ксюш, сколько ты здесь уже сидишь?


- Не знаю, - она пожала плечами, и Костя убрал руки. - Мне домой пора возвращаться. Завтра занятия начнутся. Хватит, засиделась уже у тебя. Спасибо за гостеприимство.


- Ты в этом точно уверена? Может быть, мне с тобой поехать или у меня еще поживешь?


- Костя, - она усмехнулась, - мне не нужна нянька. Не бойся, не сделаю ничего с собой. Чем быстрее я буду среди людей, забью голову чем-то, кроме воспоминаний, тем будет легче.


- А по ночам в квартире ты что делать будешь? - спросил друг. - Ты ведь не спишь нормально. Я заметил, и не смей говорить, что это не так. Ксень, тебе нужна помощь, не замыкайся в себе.


Ксения отвернулась от окна, посмотрела на Костю. Детально его лицо было рассмотреть невозможно из-за полумрака, который заполнил комнату и с каждой секундой все больше сгущался.


- Буду книги читать, статьи писать. Займусь тем, что отвлечет, - ровным голосом проронила она.


- Ксюш, - Меркулов бережно коснулся ее руки, - ты всегда всё носила в себе. Даже когда с Владиком встречалась, никто догадаться не мог, что он тебе противен. Только взгляд твой я однажды увидел и понял, что к чему. Сейчас ты опять запряталась, как улитка в раковину. Если эту боль хранить в себе, то она тебя на части разломит в конечном итоге.


- А что я должна сказать, Кость? Что скучаю, с ума схожу и жду, что он вернется? Что еще толком не верю в случившееся? Что с Вадимом я была собой, могла на волю свои чувства выпустить и не боятся, что осудит? Ты это и так знаешь, всё видел. А сейчас я просто хочу домой. Хочу попробовать начать сначала. И давай больше не будем об этом.


- Какая же ты дурочка, - прошептал Костя, вновь касаясь плеч. - И не переубедишь тебя никак...


- Угу, - Ксения вздохнула. - Со мной всё будет хорошо. Обещаю. Можешь звонить мне хоть каждый вечер и проверять, жива ли я.


Костя лишь хмыкнул в ответ, но ничего не сказал. Ксения поднялась со стула, который стоял около окна, включила свет, зажмурилась от нестерпимо яркого сияния лампочки. Меркулов молча наблюдал за ней, сосредоточенно обдумывая что-то.


Она отправилась на кухню готовить ужин, решив, что хватит себя жалеть и пора уже хоть чем-то помочь Косте и отплатить ему за гостеприимство. Автоматически доставала продукты из холодильника, накрывала на стол, и еще больше уверилась в своем решении - пора возвращаться в большой мир. От воспоминаний не спрятаться, не скрыться, как ни старайся, но суетные дела и быт способны отодвинуть их на второй план. Большой город с его извечной спешкой сможет временно вытеснить из мыслей боль потери, закрыть на замок удушающую тоску.


***


Квартира встретила Ксению тишиной, которую нарушал лишь старинный маятник. Девушка вошла в прихожую, дождалась Костю, который помог занести сумку с ее вещами и покупки, сделанные по дороге домой. Меркулов не хотел оставлять ее в одиночестве, но в итоге сдался. Упрямством она могла поразить и сотню породистых мулов.


Когда за другом закрылась дверь, то Ксении показалось, что она попалась в западню; даже у себя дома ей всюду мерещился Вадим. Присев на диван, она обхватила плечи руками, принялась раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь понять, как же заставить себя быть сильной, заснуть ночью и завтра утром отправиться на занятия в университет, улыбаться своим однокурсникам и демонстрировать всему миру, что с ней всё хорошо, не произошло ничего экстраординарного. Конечно, никто из университетских приятелей не знает о ее романе с известным актером, но, тем не менее, демонстрировать, что в ее жизни произошли перемены, девушка не собиралась из принципа.


Телефонный звонок вернул Ксению в реальность. Аппарат продолжал дребезжать, требовать внимания к своей персоне. Она нехотя поднялась с дивана, направилась в прихожую, подняла трубку, в надежде, что кто-то ошибся номером. Разговаривать с кем бы то ни было, ей сейчас абсолютно не хотелось.


- Да, - устало обронила Ксения в трубку.


- Ялта вызывает, - хорошо поставленным голосом сообщил оператор.


- Соединяйте.


На том конце провода раздался сухой щелчок, прошло несколько секунд, и Ксения услышала встревоженный бабушкин голос:


- Ксеня! Наконец-то! Я тебе не могу уже несколько дней дозвониться! Где ты была? Я уже извелась вся.


- Бабуль, - она не стала лукавить, - я у Кости Меркулова жила всё это время. После того, как Вадим... Я не смогла остаться одна. Прости, что не позвонила. Я себя не помнила. Надо еще родителям звонить, отчитываться, что я готова идти на учебу, что у меня всё хорошо.


- В газете я про Вадима прочитала. Давай тебе звонить, а ты к телефону не подходишь несколько дней. Решила приехать. Завтра самолет, так что встречай.


- Бабуль, да не надо, - вяло запротестовала Ксения, но в ее душе уже затеплилась надежда: она не будет одна в огромном каменном городе, среди чужих людей, прохожих и безразличных взглядов.


- Надо, внучка, и не спорь. Я, может быть, за последнее время в отпуск хочу пойти, тем более сезон закончился, без меня справятся. Заместитель у меня на что? Так что, я к тебе приеду. Будет с кем поболтать вечерком.


- Буду ждать, бабуль. Спасибо.


- Да не за что. Не оставлю я тебя один на один с горем. До завтра, милая.


Положив трубку, Ксения ощутила, как невидимая сила, придавившая ее к земле, медленно ослабила давление, ей физически стало проще дышать. Поблуждав по квартире, включила телевизор. Разноцветные картинки сменяли друг друга, голос за кадром деловым и сухим тоном, в котором сквозила неестественность, что-то вещал о быте африканских племен. Ксения легла на диван, укрылась любимым пледом и сама не заметила, как заснула тяжелым сном без сновидений.


С приездом бабушки, казалось, блеклый мир стал обретать былые краски, наполнялся светом. В первый вечер Ксения, сжавшись в комочек, рыдала в подушку, а Софья Михайловна просто гладила внучку по голове, как в детстве перебирала ее каштановые пряди, не говоря лишних слов. Девушка чувствовала поддержку, постепенно смогла раскрыть душу, где скопилось слишком много тайн и недосказанности, которые в течение года пылились в темных закромах.


Подобные ночные беседы приносили ей несказанное облегчение. Так говорить она могла лишь с Вадимом, который никогда не осуждал, принимал ее без лишних слов, утешал одним вечным и закономерным способом. Она растворялась в его обжигающих ласках, забывала себя.


Занятие в университете смогли дать Ксении ощущение твердой почвы под ногами, она смогла уйти с головой в учебу и не думать в течение дня о том, кто уже никогда не вернется. И лишь по ночам она вновь и вновь вспоминала его лицо, синие глаза, в которых плескалась неутоленная страсть или горячая нежность, лукавую улыбку и плотно сомкнутые губы, когда их обладатель был не в духе. Вадим навсегда остался пленником памяти, которая сковала их железными цепями, а ключи от кандалов забросила в глубокую пропасть.


***

Жизнь вошла в привычное русло, медленно потекла между будней перемежающихся островками выходных. Каждый вечер Ксения задерживалась в университетской библиотеке, брала самые сложные задания, писала статьи, занималась переводами иностранной прессы. По выходным к ней приезжал Костя, ставший в один миг бабушкиным любимцем; то ли взыграла благодарность за то, что мужчина не оставил внучку наедине с горем, то ли Софья Михайловна ощущала себя по-прежнему молодой женщиной и не могла устоять перед теми комплиментами, которыми осыпал ее словоохотливый актер.


К посиделкам на кухне по выходным присоединилась Мила. Если среди университетских парней она слыла едкой и колкой девчонкой, к которой мало кто отваживался подходить без риска услышать про себя что-либо нелицеприятное, то с Меркуловым подруга разительно менялась. Ксения лишь усмехалась себе под нос. Милка влюблялась каждые две недели, вела себя с каждым предметом обожания одинаково, и спустя некоторое время тут же разочаровывалась в своем избраннике. Костя же давным-давно привык к подобной реакции слабого пола в свой адрес, поэтому старался делать вид, что ничего не замечает.


Друзья, теплая компания, вечерний чай, посиделки на кухне в свете оранжевого абажура - всё это возвращало Ксению к жизни, отогревало озябшую душу, не давало осколкам памяти ранить сердце. Однако раз за разом она ловила себя на мысли, что постоянно думает: "Вот на это Вадим ответил бы такой-то фразой. Надо же! А что бы Вадик сказал в ответ? Сейчас бы он флиртовал с Милой, лишь бы позлить меня". Отсутствие Метлицкого по-прежнему остро ощущалось, но Ксения давно уже не пыталась спорить с судьбой и вести никчемный торг. Она не в силах изменить прошлое. Будущее пока еще было далекой туманной дымкой, которая едва виднелась на горизонте событий.


Осень выдалась дождливой и холодной. Октябрь не радовал золотым сиянием листвы. Деревья за какие-то две недели потеряли свой наряд, остались голыми и беззащитными перед подступающими холодами. Ноябрь принес за собой снег. Белый пух с шорохом ложился на землю, укутывая покрывалом город.


Новый год не подарил ощущения сказки и чуда. Ксения прекрасно знала, что ее желание не исполнится, как бы она не просила высшие силы. Не поможет ни бокал шампанского в руках, не сожжённая записка, растворенная в игристом напитке и выпитая под двенадцатый бой Курантов.


Тысяча девятьсот восьмидесятый год Ксения встретила с бабушкой и Милой. Костя приглашал ее к себе на дачу, но она отказалась, потому как воспоминания о прошлом Новом годе проворачивали острый кинжал, засевший под ребрами, заставляя сердце кровоточить и щемить в груди. Ровно год назад казалось, что судьба смеется над ней, надевает пыточные приборы инквизиции на душу, но теперь она отдала бы всё, лишь бы танцевать с Вадимом под пристальным взглядом его жены. Ей безумно хотелось ощутить его прикосновения, позволить уверенной руке сжимать ее ладонь и вести в танце.


Меркулов не стал устраивать пышных гуляний. В итоге, все общие друзья Вадима собрались вместе, устроили вечер воспоминай без излишеств, которыми всегда отличались праздники в кругу этой компании. Но Ксения не рискнула к ним присоединиться. Хрупкое душевное равновесие, которое едва появилось, могло быть снесено цунами, порожденным при общении с людьми, которые стали близкими за прошедший год. Они все служили связующим звеном между ней и Вадимом.


Зимняя сессия напомнила о себе бессонными ночами, горой учебников. Девушка выпала из реальности, сосредоточилась на учебе. Бабушка всё время была рядом с ней, поддерживала и в итоге пришла к выводу, что хватит с нее работы. Пора уже становиться полноправной пенсионеркой, уезжать в Москву, тем более дочь и зять по-прежнему работали заграницей, на сей раз в дружественной Уганде, домой не собирались еще около года.


Ксения была только рада такому повороту событий. Она уже не представляла, как сможет остаться один на один со своими воспоминаниями, которые удушливой волной приходили к ней во снах, брали ледяной рукой за горло, заставляли просыпаться в слезах, холодном поту, звать Вадима. Его голос был слышен в шуршании дождя по крыше, силуэт появлялся в темных углах комнаты, в мареве лунного света и вновь растворялся в ночи, напоминая ей, что назад уже не вернется. Никогда.