Майя вздрагивает телом, закрывает на мгновение глаза, в которых поблескивают непролитые слезы.

- Извините, - говорит телеведущая притупленным голосом, - очень сложно вспоминать. Ведь дело касается моего мужа. Ему тогда было очень больно. Он не ожидал предательства. Еще я искренне сочувствую женщине, на долю которой выпала череда испытаний. Она их с гордостью прошла, выстояла. Анна заслуживает восхищения!

Зал взрывается. Море оваций зашкаливает. Спустя минуту, Майя поднимает руку, прося тишины. Зрители затихают, жадно вглядываясь вперед, ожидая новой порции "горячего". Блюдо на сей раз оказалось на диво вкусным.

- Вадим Метлицкий слыл записным ловеласом. Сколько московских школьниц старших классов и студенток-первокурсниц резало из-за него вены! Не сосчитать! А ему было смешно. Слава его манила, грела, даже такие ужасающие факты заставляли его лишь косо усмехаться. - Майя трясет головой, передергивает плечами. - И вот в один июньский вечер состоялась встреча Ксении Дроздовой, двадцатилетней студентки МГУ и актера Вадима Метлицкого.

Студия вновь ахает. Гул голосов волнами разносится от одного зрительского ряда к другому. Возмущению предела нет. Люди готовы рвать и метать. Им хочется заклеймить позором всех участников тех давних событий, абсолютно не касавшихся каждого из толпы напрямую.

Майя продолжает:

- Свою связь они скрывали до последнего. Даже когда Влад поймал "на горячем" любовников, они искренне отрицали очевидное.

К разговору подключается Самохин: полный, лысоватый мужчина, с красными прожилками под глазами. Совсем не тот мальчик-красавчик, звезда университета с очаровательной улыбкой. Дорогой костюм на нем смотрится привычно, но при этом серый цвет ему удивительно не идет.

- Я помню тот момент, когда застал их вдвоем. Среди бела дня, у подъезда Дроздовой. Мне казалось, будто я получил удар в солнечное сплетение. От Ксюши, всегда милой, нежной и невинной Ксюши, хотевшей стать моей женой, я не ожидал подобной подлости. Так гадко, противно, больно. Только Майя спасла меня от пропасти, от шага вникуда. Я не стал поднимать скандал. Лучше уйти, сохранив остатки достоинства, чем запятнать себя скандалом.

Зрители аплодируют. Самохина мило улыбается, посылает воздушный поцелуй мужу. Лицедейство в разгаре.

Слово требует Света Рябикина - крашеная блондинка с обрюзгшим лицом и растрепавшимися волосами.

- Прекрасно помню, как Ксения мчалась на свидание к Вадиму. Он на свои спектакли доставал для своей пассии билеты, а та прихватывала с собой закадычную подружку Милку. Ясное дело: Дроздова к своему любовнику бегала, а подружка к Меркулову, которого, кстати говоря, легко охмурила. Теперь жена заслуженного артиста. На чужом горе свое счастье построили, и даже ни разу не покраснели!

Анатолий Хрупов морщится. Седой мужчина, приближающийся к семидесяти годам, хорошо поставленным голосом произносит:

- Вадим никогда не делал тайны из своих "амуров". После спектакля или на проходной у "Мосфильма" его ждала стайка почитательниц. Любой девчонке подмигивал, усаживал в машину... А после она сама шла домой из парка какого-нибудь. Для любого актера, поклонница - табу. Ее чистую любовь нельзя мешать с пошлостью случайной связи!

Люди в зале загалдели, перебивая друг друга. Слышится свист. Микрофон дают в руки женщине в цветастом платье.

- После того, что я услышала сегодня, знать не хочу имени Вадима Метлицкого! Не буду смотреть его фильмы! Я думала, что он был великим мужчиной, а он... Он... После такого не смогу его уважать. Даже делая скидку на талант. Такие люди губят всё вокруг себя. Как яркие птицы приманивают наивных дурочек, которые потом падают вниз из-за таких сволочей!

Аплодисменты зашкаливают. Майя одобрительно улыбается.

- Прошу тишины! Сейчас говорить будет Анна, вдова Вадима. Скажите, вас не шокирует такие высказывания?

С экрана за всем происходящим всё это время наблюдает вторая жена Метлицкого. Она саркастически ухмыляется, готовясь к решающему броску, как кобра в пустыне, предостерегшая замешкавшуюся добычу.

- Нет, Майя, меня не шокирует подобная информация. Более того, я была в курсе с самого начала. - По толпе прокатилось оханье. - Вадим сразу предупредил, что не будет верным мужем. Я думала, что это шутка. У него было весьма своеобразное чувство юмора. Собственно, именно оно влюбляло в себя тысячи женщин. Я пала жертвой его очарования. Он настоял на моем разводе. Ему доставляло удовольствие играть чужими судьбами. Добиваться понравившейся женщины, при этом ставить условия, не щадить ее чувства, манипулировать - стиль жизни Вадима. Он испытывал наслаждение от вида влюбленных глаз очередной дурочке, стремящейся на огонь страсти. Вадим любил играть жизнями поклонниц. Называл их не иначе как "куклы". Для него девушки - чистые, влюбленные, неопытные в отношениях мужчины и женщины, - были просто куклы. Он ими играл, ломал, выбрасывал на свалку. Не запоминал имен. После близости его типичная фраза была: "Между нами только секс, никакой любви". Даже я удостоилась подобного. - Тяжкий вздох. Анна вытирает сбежавшую слезинку, как бы показывает "истинное лицо слабой женщины". Но через миг она вновь владеет собой. Слабость была мимолетной. - Каюсь: не смогла убежать от него. Вадим стал для меня наваждением. Как и всякая женщина, я надеялась на чудо любви. Мне хотелось его исправить. Увы и ах. Всё тщетно. Вадим унижал меня новыми связями с молоденькими девушками. Когда мое терпение лопнуло, я захотела подать на развод. Он мне его не давал, шантажировал проблемами в карьере. Ситуация ухудшилась, когда появилась она - Ксения! Девчонка оказалась под стать мерзавцу. Идеальная пара! Каких только гадостей из ее уст я о себе не слышала. Прекрасно помню новогоднюю ночь. Она, не стесняясь, заявилась к нам в гости, вела себя хозяйкой вечера. Как они смеялись надо мной! Потом, когда Андрюша, которого я любила, как собственного сына, представил нам свою невесту, я не могла поверить! Снова она! Мало отца, так она взялась за сына... Я хотела помешать, но мальчик был влюблен, никого не слушал. А я утратила на него свое влияние. Мы так были дружны. Хоть Вадим был плохим мужем, но сыну был другом. Позже они отдалились, а я заменила Андрею мать, которой не было дела до мальчика, она всё безуспешно пыталась выйти замуж. Андрей... Что же ты....

Анна срывается на сдавленный шепот. Прерывисто дышит. Майя обеспокоенно спрашивает:

- Я понимаю, что очень тяжело. Анна, возможно, вы попробуете рассказать нам, что же было дальше...

- Сейчас я расскажу, что было и будет дальше!

Перед камерой появляется Вера Петровна. У нее на вороте пиджака закреплен микрофон, поэтому лишить ее слова становится крайне проблематичным. Женщина с вызовом смотрит в камеру. Презрительно усмехается Майе:

- Не ждали и не звали, а я пришла.

Самохина пытается управлять ситуацией, однако теряется, явственно бледнеет лицом. Глаза бегают. Она ищет поддержки у технической команды передачи, но ее оставляют в эфире.

- Сейчас мы уходим на перерыв, после рекламы продолжим. - В наушнике ей что-то говорит режиссер трансляции. Зрители замирают в ожидании сенсации. - Реклама чуть позже. - Майя натянуто улыбается. Глаза метают громы с молниями.

Вера Петровна ухмыляется:

- Хотели правду? Получайте! Я первая жена Вадима. И уж кто-кто, а я знаю, как всё было на самом деле.

В студии стоит гробовая тишина. Самохина нервничает. Не знает, что делать. Форс-мажор путает все карты. Режиссер пытается потянуть время. Сенсации, какие бы они не были, нельзя терять. Лишние рейтинги - святое!

Вера Петровна поворачивается к экрану. Вглядывается в лицо Анны.

- И когда это ты, голубушка, стала подругой близкой моему сыну? Ты его терпеть не могла. Фыркала, как кошка дикая, едва Андрей с Вадиком время проводил. Ревность тебя чуть не сожрала. А сейчас пытаешься выехать на том, какая ты "белая и пушистая"? С Вадимом играла, "на слабо" его взяла, что вы поженитесь. Захотелось тебе мужа, о котором легенды слагают, а не какого-то заштатного тенора из Большого театра. Об этом все знают, только вспоминать не любят.

Публика в предчувствии скандала оживилась. По студии разнеслись смешки.

Анна вглядывается в камеру, прерывисто дышит. Потом выбирает самое верное средство - игнорирование. Презрительно фыркает. Делает непроницаемое лицо.

- Я не буду разговаривать с невоспитанной старухой. Всего доброго.

Она поднимается из кресла, отстегивает микрофон, скрывается за пределами обзора камеры. Публика разочарованно вздыхает - словесной перепалки между женами Метлицкого не будет.

- Майка, ну какая ж ты пакостница! - Вера Петровна явно закусила удила. Если женщина решила, то выяснения отношений не избежать! - И вы, господин Самохин! История быльем поросла. Бросила невеста из-за другого мужика? Ты первый, что ли? Или любовь у вас была неземная? Вадима давно нет. Негоже его прах ворошить. Ксюша с Андреем счастливы. Всем на зависть. Это их жизнь, их отношения - его и ее. И нечего их грязными лапами трогать! А вам, уважаемая публика, лучше заняться собой, своими семьями, чем в чужом прошлом копаться. Я всё сказала!

Вера Петровна гордо обводит взглядом притихшую толпу. Кто-то порывается подняться, покричать, но женщина одним только взглядом пригвождает к месту. Не говоря и слова больше, она разворачивается, скрывается из поля зрения камер. На мгновение звенящая тишина парализует всех, а после студия взрывается криками, гомоном людских голосов, искрит эмоциями, фонтанирует людским негодованием. Каждый пытается дать оценку происходящего.

Майя перекрикивает зрителей:

- А сейчас реклама.

Появляется заставка, звучит музыка программы.

***

- Черт возьми! Мама?! Как? - Андрей вскочил с дивана. Принялся переводить недоуменный взгляд с телеэкрана на саркастически ухмыляющуюся жену.

- Знай наших! - нервно хохотнула Ксения. - Боря справился с задачей. Достал пропуск. Остальное Вера Петровна сделала лучше меня: рейтинги РТВ до небес взлетят, а Самохины в луже. Но знаешь, что меня поражает в действительности? Они не гнушаются переворачивать факты с ног на голову. Одно дело, когда история будет вызывать негатив у зрителя, другое дело - состряпанная сказка с кучей гадостей, где от правды осталось один процент.

- Бездарная работа. Сразу видно, кто какой текст заучил. Но Анька меня до сих пор поражает! Лучшая подруга, мать ее! Здесь на миллионный иск о моральном вреде столько всего сказано, причем на всю страну. Надо у юриста проконсультироваться...

Андрей еще что-то говорил, жестикулировал, нервно улыбался, пытался приободрить. Ксения пыталась понять, что чувствует. Прислушивалась к биению сердца, к мыслям, к ощущениям. Ничего. Абсолютная пустота. Черная дыра, поглотившая в космосе галактику. Привычная боль, ее вечный спутник - страх, что зверек с острыми зубками, - их не было и в помине. Как будто ветер унес все тревоги, переживания... Стало всё равно. Вадим был прав: лучше плевать на все кривотолки за спиной, встречать недоброжелателей улыбкой победителя, подбрасывать новые дровишки в костер сплетен, открыто потешаться над теми, кто самолично назначил себя обвинителями и судьями в одном лице.

Из размышлений Ксению вырвала трель телефонного звонка.

- Наверное, сочувствующие или желтая пресса, подробностей изволят, - тихо произнесла она. - Возьмешь трубку?

- Да, конечно.