Алёна Черничная - Лайк за любовь

Был идеальный штиль. Вода зеркальной гладью отражала в себе серо-белые ватные облака, и это спокойствие, проникая в меня, давало ощущение, что я делаю правильный выбор. Наши отношения и желания, которые стремительно набирали обороты, может быть, и следовало хоть как-то притормозить, но мне этого не хотелось. Я всегда что-то тщательно взвешивала и много думала, но никогда при этом не чувствовала себя по-настоящему счастливой. Больше не хотелось возвращаться к этой правильной и выверенной до секунды жизни. Будь что будет. Главное — он рядом

— Кир, а как фамилия у Егора? — прервал мои размышления обеспокоенный голос Машки.

— Фамилия? Королев. А тебе зачем? — я повернулась к подруге и вопросительно подняла свои брови.

Выражение ее лица приобрело какой-то потерянный, а скорее испуганный вид. В руках Машка по-прежнему держала телефон, но пальцы так крепко сжимали мобильник, что казалось, сейчас сломают его.

— Ты чего? — предчувствие чего-то дурного стало заползать мне в грудь.

Маша тяжело сглотнула, переводя взгляд с меня, на телефон и обратно.

— Ты меня пугаешь! — я действительно уже с трудом сохраняла спокойствие.

— И как давно вы с ним знакомы?

— Чуть меньше месяца. Да что такое? — нарастающий стук сердца в груди стал эхом отзываться где-то в моей голове.

— А татуировка у тебя, случайно, не солнце? И первый раз… В машине… — Машин голос нервно срывался чуть ли не в хрип.

— Да… А… — запнулась я на полуслове, с ужасом понимая, что не упоминала ей об этом никаким образом, — откуда ты…

Подруга закрыла глаза, набрала в лёгкие воздух и зачем-то крепко прижала свой телефон к груди.

— Кира, ты вообще знаешь, кто такой Егор Королев?

Ты забрал у меня мою душу.

Искалечил. Дышать не могла.

Если б знала, что ты все разрушишь,

Никогда бы в тот день не пришла…

— Кирочка, детка, все готово!

— Иду, бабуль, — прокричала я в ответ и, захлопнув книгу, поднялась со своей кровати.

Собирая прямо на ходу в высокий хвост мешающие пряди, выгоревшие от частых утренних вылазок в огород, я вприпрыжку спустилась по лестнице. Моя бабушка уже стояла в коридоре рядом с двумя небольшими коробками, доверху набитыми кабачками.

— Вот, все собрала, — с довольным лицом она ткнула пальцем на собранный урожай. — Семеновна ждет уже.

— Ба, так они же тяжёлые! Как я дотащу это все? — я нахмурила брови.

— Как-как? Взяла и потихоньку понесла. Здесь недалеко. А заодно и под солнышком прогуляешься, а то какая-то бледноватая, — бабуля, поправив свою короткую седину, выбившуюся из-под кепки, чмокнула меня в щеку, но тут же отодвинулась, скептически оглядывая с ног до головы. — Когда ты уже выкинешь это неоновое убожество?

— Нормальное платье. — Разгладив ладонью складки на подоле зеленого цвета в мелкий горошек, я наклонилась к коробке. — Мне на свидания в нем не ходить.

— Дом помнишь где? — поинтересовалась бабушка.

— Помню, — буркнула я, ощущая всю тяжесть кабачков на своих хрупких руках.

Направляясь к дому бабушкиной подруги, я думала лишь об одном — зачем людям столько кабачков? Понятно, что это без химии, экологически чисто выращенный продукт, но это же кабачки? А с другой стороны, мы с бабушкой, считай, и жили за счет того, что выращивала она на своей «плантации». К ней приезжали хозяева мелких гостиниц и ресторанов из соседних курортных городков, закупая ящиками сезонные фрукты и овощи. Лето было единственной возможностью заработать то, на что можно было хоть как-то прожить до следующего сезона отпусков.

Наш поселок, расположенный прямо на берегу синих волн— это абсолютно некурортное место, хоть море и находилось в нескольких минутах ходьбы от каждого дома. Туристы не проезжали здесь от слова «совсем». В посёлке не было ни торговых центров, ни предприятий, ни рабочих мест, как и школ, и детских садов. Только десяток улиц и несколько сотен участков. Но отсутствие всех современных благ легко компенсировалось крошечным, всегда безлюдным пляжем с чистейшей водой. А до ближайшей цивилизации можно было добраться на машине или на автобусе минут за двадцать.

Погруженная в свои мысли, я продолжала шагать по дороге, которая круто шла вверх. Пыхтя и чертыхаясь с коробкой в руках, быстро оказалась по нужному мне адресу, но с удивлением притормозила возле двора. Когда я была здесь последний раз около года назад, то все выглядело по-другому. Теперь вместо старого забора стояла высокая кирпичная стена, а вокруг нее были высажены кусты роз и еще каких-то вьющихся цветов. Еле удерживая огромный коробок одной рукой, второй я нажала на кнопку домофона возле калитки, оглашая пустую улицу звонкой трелью.

— Да, — ответил в динамике незнакомый мужской голос, что уже показалось странным, так как насколько я помнила, Семеновна всегда жила одна.

— Я к Ангелине Семёновне. Это Кира. С кабачками, — решила уточнить я, после нескольких секунд тишины.

Издав тихий щелчок, калитка приоткрылась. Аккуратно, стараясь не упасть с коробком, мне удалось протиснуться во двор. Я была у Ангелины Семеновны несколько раз, но не узнавала ни единого метра: теперь здесь стоял огромный дом из светлого кирпича, вокруг него аккуратно были уложены дорожки из камня, между которыми ярко зеленел ровный газон.

— Это ты Кира с кабачками? — позади меня раздался тот же голос, что и в домофоне.

— Черт! — подскочив от неожиданности, я резко обернулась, вписавшись коробкой прямо в мужскую грудь, и тут же отшатнулась назад от парня, стоявшего передо мной.

Первое что бросилось в глаза — его плечи, обтянутые кипенно-белой футболкой, отлично оттеняющей загар. Они выглядели так широко и внушительно, что при желании можно было бы легко спрятаться в их тени. Инстинктивно я сделала еще шаг назад, почувствовав себя неуютно рядом с крепкой мужской фигурой. Парень, не переставая ухмыляться, поправил на переносице черные солнцезащитные очки и взъерошил громадной пятерней песочно-русый беспорядок у себя на голове.

— Тебя не учили, что нельзя так подкрадываться со спины? — я недовольно еще раз оглядела незнакомца.

— Кто виноват, что ты такая пугливая? — пожал он широкими плечами.

Нахмурившись, я уже с трудом удерживала тяжёлую коробку с овощами, а блондин продолжал стоять, расслабленно засунув ладони в карманы синих шорт.

— Может, поможешь? — мои пальцы с намеком постучали по коробке.

— Ну, если ты так просишь… — его тон прозвучал довольно язвительно, но парень все же подошел ближе и протянул свои руки ко мне.

Очень хотелось высказаться, что ему бы не мешало поучиться хоть немного правилам хорошего тона, но из-за угла дома появилась бабушкина подруга.

— Кирочка, ты уже пришла? — прихрамывая, Ангелина Семеновна подошла ко мне и, расплывшись в улыбке, тут же заключила в свои теплые объятия. — Детка, как же ты выросла. А похорошела как, как похудела. Это сколько я тебя не видела? — она ощупала меня со всех сторон, продолжая радостно улыбаться.

— С прошлого года, — улыбнулась я ей в ответ, чувствуя, как через черные очки парень таращится на меня в упор.

— Ой, как время-то летит. Так ты уже познакомилась с моим внуком? — бабушкина подруга, не выпуская меня из объятий, повернулась к нему.

— Нет.

— Да.

Наши ответы с ним прозвучали одновременно, а Ангелина Семеновна неодобрительно кинула взгляд на своего внука. Он тут же протянул мне открытую ладонь.

— Егор.

Я не успела ничего ответить, как Семеновна шикнула:

— Ты хоть бы очки снял.

Её внук, вздохнув, поднял чёрные стекла с переносицы на светловолосую макушку, легко придерживая другой рукой коробку с кабачками.

— Егор, — уверенно повторил он, уже внаглую и с интересом оглядев меня с ног до головы.

Я бы с уверенностью не стала приписывать парня к красавчикам — крупные черты лица, высокий лоб с широкими бровями в тон светловолосой копне, угловатые скулы, но очень выразительно мягкая линия губ, которая растянулась в едкой ухмылке. В общем, никакого намека на типичную мужскую смазливость. Однако во внешности Егора было то, отчего лицо парня выглядело еще более странно. Это и заставляло завороженно смотреть на него — его глаза. Они были разноцветные: один ярко-голубой, второй серо — зеленый. Я знала, что встречаются люди с подобной изюминкой во внешности, но никогда еще не видела их так близко. Глаза Егора привлекали внимание больше, чем он сам и его спортивное тело. Стараясь не задерживать взгляд на лице нового знакомого, я протянула ему руку в ответ.

— Кира. — Ладонь парня оказалась очень горячей.

— Кира с кабачками. Очень приятно познакомиться, — усмехнулся Егор и, не задерживая ответное рукопожатие, схватился опять за коробку.

Я как можно приветливее улыбнулась, а Ангелина Семеновна настойчиво начала толкать меня вглубь двора, утопающего в сочной зелени.

— Пойдем, Кирочка, чаем угощу. Хоть расскажешь как ты, что нового, куда поступила?

Сопротивляться Семеновне оказалось бесполезно, поэтому пришлось покорно следовать за ней.

— Егорушка, а ты отнеси коробочек в дом, — кинула она указания своему внуку и тут же покачала головой, посмотрев на меня. — Нинка совсем с огородом своим тебя затюкала. Одни кости торчат, гляди сейчас ветром унесет.

А я не удержалась от улыбки, услышав ласковое прозвище этого бугая. Цокнув языком, он с коробкой в руках обогнал нас на пару шагов, скрывшись из виду за углом дома.

Семеновна тем временем упорно подталкивала меня вглубь двора по каменным дорожкам. Мы обогнули особняк и то, что открылось моему взору, заставило меня ахнуть. Если со стороны забора он казался глухой и непреступной крепостью, то с другой — выглядел как с картинок из дорогих журналов. Огромные панорамные окна в пол на первом этаже с раздвижной стеклянной дверью, на втором — чуть меньше, но отражали в начищенных стеклах блики от воды, играющие в громадном бассейне перед самым входом в дом.

Бабушкина подруга провела меня дальше к большой открытой беседке, с которой открывался шикарный вид на море с высоты. Усадив на деревянной лавочке, она велела никуда не двигаться, пока не принесёт чай. Оставшись одна, мне только и оставалось наслаждаться шикарным пейзажем, где небо и море словно растворялись друг в друге, пока голос над ухом заставил меня подпрыгнуть на скамейке от неожиданности.

— Ты здесь первый раз? — Егор стоял, подперев плечом беседку и вертел в руках телефон, уставившись на меня своими странными глазами.

— У тебя входит в привычку пугать людей, — недовольно отметила я, скрестив руки у себя на груди. — Я живу здесь, вообще-то.

— Что-то ты не очень похожа на местную.

— Почему?

— Слишком бледная, — серьёзно озвучил он, но разноцветные глаза всматривались в меня с откровенной усмешкой, одаривая чувством дискомфорта. — Ты лучше сядь на солнышко. Тебе полезно будет.

Я молча отвернулась, намекая, что не намерена вести диалог дальше. За моей спиной послышалась усмешка, но Егор все же отошёл от беседки, давая возможность облегченно выдохнуть. Мой новый знакомый совсем не симпатизировал мне в качестве приятного собеседника. Благо уже из дома показалась Ангелина Семеновна с подносом в руках. Подскочив, я помогла старушке донести чашки до беседки, а ее внук же даже не шелохнулся, уже вальяжно устроившись в гамаке неподалёку, закинув руки за голову.

— Архитектурный, значит? Помню, когда-то ты мечтала стать моделью, — рассмеялась Семеновна, разливая чай по чашкам.

— Из меня модель, как из швабры балерина, — шутя ответила я.

Краем глаза мне даже показалось, что Егор, продолжая расслабляться в гамаке, слегка улыбнулся, будто услышав мои слова.

— Дай Бог, детка. В жизни не всегда просто все даётся. Это хорошо, что ты так основательно подошла к выбору профессии. Нина говорила, что специально целый год готовилась к поступлению. А то сейчас как посмотришь на молодёжь, — Ангелина Семеновна вздохнула, — только и сидят в своих гаджетах, ничего вокруг не замечают. Даже еду уже фотографируют и себя в зеркалах, представляешь? Куда ни глянь, одни бловеры…

— Блогеры, — сквозь смех поправила я старушку. — Вы за меня не переживайте. Я не блогер, еду не фотографирую и зеркалами пользуюсь по назначению.

Пока мы непринужденно болтали о всякой ерунде, моё боковое зрение все никак не теряло контроля: не покидало ощущение, что внук Семёновны все-таки подслушивает разговор. Хоть Егор и держал перед своим лицом телефон, сосредоточенно уставившись на экран, но его голова была постоянно развернута в нашу сторону. Разве что уши не вертелись, как локаторы.