Алёна Черничная - Лайк за любовь

— Прими таблетку и ложись спать, — ровным тоном ответил Егор.

— Мог бы предупредить, что в моем доме будут гости. Я никого не ждала, — жестко отдекламировала женщина, пройдясь по мне равнодушным взглядом.

За моей спиной напряженно поднялась грудь Егора, но он лишь сильнее держал меня в руках, положив свой подбородок на мою макушку.

— Я ждал, — твердо произнес он, словно не замечая, что перед ним стоит его мать.

Смерив нас неодобрительным взглядом, она проскользнула мимо, оставляя холодный шлейф за собой, и «мило» бросив через плечо:

— Развлекайтесь, приятного вечера. До свидания, Кира, — исчезла в коридоре.

Было диким облегчением не находиться под взглядом этой женщины. От нее веяло такой надменностью, которая не оставляла ничего, кроме неприятного осадка.

— По-моему, я не особо нравлюсь твоей матери, — тихо произнесла я, поворачиваясь к блондину.

Чуть ли не скрипя зубами, Егор настойчиво приблизил меня обратно к себе.

— Кир, давай только не будем обращать внимание на нее. Поверь, оно того не стоит, — хоть его бархатный тембр прозвучал мягко и спокойно, но в глубине разноцветных глаз играла откровенная неприязнь.

— Мне просто не хочется быть причиной вашего недопонимания и…

— Моя, ты наименьшая из причин, по которой у меня может быть, как ты выразилась, недопонимание с этой женщиной, — хмуро отметил он, смотря на меня исподлобья, открыто намекая, что разговор об этом окончен.

После секундного молчания я вздохнула, приложив свои ладошки к его неспокойно вздымающейся груди и неуверенно озвучивая:

— Пойдем? Дашка же ждет…

Но не дав мне и шанса договорить, Егор вдруг резко обвил мое тело руками, легко приподнимая над полом.

— Знаешь, к черту кино и колу. Сестра найдет, чем заняться эти вечером и без нас, — не выпуская из своих крепких лап, он за какие-то секунды преодолел лестничный пролет и также быстро направился со мной в самый конец коридора, пока я изумленно хлопала ресницами, упираясь ладонями в его плечи.

Я даже не успела поинтересоваться причиной такой внезапной смены настроения, как Егор, закрыв дверь комнаты, так сильно прижал меня к стене, что буквально выбил из моих лёгких воздух.

Был глубокий полумрак, черные тучи давно затянули все небо, приблизив ощущение ночи. Его взгляд блуждал в темноте по моему лицу, а руки медленно прошлись по изгибам моего тела, развеивая из мыслей все лишнее. Я сама потянулась к нему за поцелуем, до дрожи желая ощутить вкус сладкой мяты. Егор совершенно не сопротивлялся, он отвечал на каждое движение моих губ и языка, распаляя во мне потребность чего-то большего… Не переставая вжимать меня в стену, он принялся медленно расстегивать бесчисленное количество пуговиц на моем платье.

— Ты специально выбрала это платье, чтобы я окончательно чокнулся? — нервно прохрипел Егор, заплетаясь пальцами в мелких пуговицах. — Я сейчас порву к чертям это издевательство.

— Не вздумай, — прошептала я, в ответ скользя своими руками по его крепкому телу. — Мне ещё домой идти…

— А с чего ты взяла, что я отпущу тебя сегодня? — усмехнулся он, продолжая бороться с застёжками.

С каждой поверженной петелькой мой пульс начинал учащаться, а вдох-выдох становились всё хаотичнее.

Расправившись, наконец, с пуговицами, Егор издал победный стон. Его руки медленно раздвинули расстёгнутое платье, а взгляд жадно заскользил по моему телу, которое теперь бесстыдно красовалось в одном белье. Закусив свои губы, он осторожно провёл пальцами по изгибу талии. От его рук прошла тёплая волна желания, которое пылающим шаром тянулось вниз живота.

Закрыв глаза и перестав контролировать свое дыхание, я прильнула к Егору, сжав в кулак ткань его футболки. Хрипло застонав, он грубо впился в мои губы, заставляя буквально задыхаться от быстрых и глубоких движений его языка. Я хаотично погрузила свои ладони в его мягкие пряди, перебирая их в пальцах. Сумасшедший темп поцелуя кружил голову, а ноги предательски дрожали и подкашивались. Чувствуя, что я едва держала равновесие, Егор двинулся куда-то вглубь комнаты, не отстраняясь от моих губ и ведя за собой, а его ладони все так же скользили вдоль моего тела…

— Осторожно, нам сюда, — просипел он, потянув куда-то вниз за собой.

Было уже достаточно темно, поэтому все, что я смогла увидеть через пелену возбуждения перед глазами, так это то, что комната была практически пустой. Какие-то коробки, вешалки и даже то, куда тянул меня Егор, не было похоже на кровать. Скорее огромный застеленный матрас, кинутый прямо на пол. Но мне уже было без разницы, где будут целовать желанные губы, и ласкать горячие руки.

Расположившись на импровизированной кровати, Егор стянул с себя футболку, оставшись в одних шортах. Я с наслаждением рассматривала его спортивное тело, чувствуя, что хочу не только смотреть, но и целовать, впиваться в него ногтями, кусать. Моя ладонь робко потянулась к его татуировке, очертив ее контур. Это было головокружительное чувство — прикасаться к мужчине, от дыхания которого дрожало тело.

Очередной стон Егора, и моя голова окончательно отключала все предохранители у рассудка, совести и адекватности. Его свободная ладонь ещё сильнее развернула моё платье в разные стороны, словно фантик от конфетки. Мягкие и горячие пальцы осторожными движениями заскользили от ключиц всё ниже. Он описывал на коже абстрактные узоры, продолжая спускаться к моим бёдрам, заставляя вздрагивать меня как и от щекотки, так и от возбуждающего напряжения. Опустившись к линии моего белья, Егор остановил движение своих пальцев.

Не сдерживая разочарованный стон, я попыталась придвинуться к нему еще ближе, но лишь ощутила твёрдую эрекцию, которая теперь упиралась в мое бедро. Приподнявшись надо мной, Егор заскользил жадным взглядом по моему телу, а его пальцы гладили низ живота, одаривая меня обжигающим жаром, расстилающимся по каждому миллиметру кожи.

— Скажи, ты когда-нибудь испытывала оргазм? — прошептал он, немного хрипя.

— Ты же знаешь, что… я… не… — своей затуманенной головой даже не сразу сообразила о чём он спрашивает и зачем.

— Чтобы испытать это, не всегда нужен мужчина.

Заметив мое недоумение, Егор, не сводя с меня взгляда, медленно опустил ладонь ещё ниже.

— Ласкала ли ты сама себя хоть раз? — его пальцы бесстыдно скользнули под ткань кружевного белья.

У меня даже не получилось издать хоть какой-либо звук. Я просто молча выгнулась, двинув бёдрами, чувствуя, как его тёплые пальцы сделали вращательное движение вокруг той самой ноющей, уже столько времени, точки.

— Ответь, Моя… — продолжал шептать мне в шею Егор, держа свои пальцы все там же, медленно двигая ими, разнося по венам адский жар.

— Я… не… нет. — Меня начинало трясти.

— Никогда и ни разу?

Я стыдливо зажмурилась, чувствуя, что огнем пылает теперь все тело. Егор шумно вздохнул и кончиком языка провел по моей шее, начиная теперь двигать пальцами по кругу. Я уже не знала, куда деться от болезненного желания и лишь сильнее придвинулась к мужскому телу.

— Тебе надо просто расслабиться и ни о чем не думать. Хочу, чтобы сейчас в твоей голове не было мыслей. Только желание, — прошептал он, убирая руку от пульсирующей точки между моих ног.

Мне хотелось тут же вернуть его пальцы на место, но я боялась пошевелиться. Нарастающее во мне возбуждение не сыграло мне на руку — оно сделало мое тело тяжёлым, мысли затуманенными. Егор медленно отодвинул лиф в сторону, а его пальцы слегка сжали мою грудь, заставив меня закрыть глаза и прогнуться в спине. Ощущение жара мужских губ пробирало до сладкой дрожи в теле, разливаясь горячей истомой по венам. Каждое движение языка вокруг соска — очередной головокружительный вираж в моем сознании. Это оставляло настолько дикий шлейф наслаждения, что я даже не заметила, как Егор опустил свои поцелуи еще ниже, слегка дотрагиваясь языком до моей кожи. Я очнулась только тогда, когда почувствовала, что мужские горячие пальцы медленно стягивали белье. Секундная неловкость подтолкнула меня инстинктивно сжать ноги.

— Не надо, — прошептал он. — Просто доверься мне…

В такой кромешной темноте невозможно было увидеть взгляд — только широкоплечий силуэт у моих ног, но я чувствовала, что Егор смотрит на меня без какой-либо похоти. Сглотнув горячий ком воздуха и нервно закусив губу, я расслабилась, разрешая ему обнажить мои бедра. Я прежде никогда не была нагой перед парнем. Меня потихоньку начинало колотить изнутри так, что буквально подбрасывало на простынях, а зубы стучали друг о друга.

Это была адская смесь эмоций и ощущений — страх, волнение, желание, возбуждение. И что в каких пропорциях распространялось по венам, не поддавалось расчёту. Егор медленно развел мои ноги в стороны.

— Расслабься, — совсем тихо произнес он.

Слегка сжав ладонями бедра, Егор придвинул меня ближе к себе. Невольно вздрогнув, я даже не успела отреагировать, как его влажный язык скользнул вниз, начиная медленное движение, обжигая самую тайную часть моего тела. Я тут же выгнулась, громко ахнув, а воздух в лёгких мгновенно стал таким тяжёлым, что не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Егор нежно гладил мои бедра ладонями, а языком продолжал вырисовывать узоры, уверенно лаская именно то место, от прикосновения к которому по всему телу расходилось торнадо. Колотящая меня дрожь стала сменяться на ощущение эйфории. Из моей головы исчезали совершенно все мысли, а телом завладевала лёгкость. Теперь я чувствовала только возбуждающие, умелые ласки Егора. Начиная растворяться в медленной дрожи, я вцепилась пальцами в его волосы, прижимая голову парня сильнее к себе. Он мучительно издал стон и сжал пальцами мои бедра так, что я всхлипнула от боли.

Его язык уверенно выписывал круги, очень нежно прикасаясь к самому чувствительному месту. Между моих ног все сильнее разрастался тяжелый горячий шар. Я выгибалась и вздрагивала от каждого ласкающего движения. Наши стоны тихим эхом разлетались по полупустой комнате. Мои пальцы до скрипа сжимали простынь в кулак, а бедра сами приподнимались в такт ласкающего языка. Меня начинало затягивать в жгучий омут. Я больше не слышала ни звуков, ни запахов. Резко запрокинув голову, я глубоко втянула воздух, а из моих легких вырвался тихий грудной стон. От низа живота по каждой клеточке тела разливалось дикое наслаждение.

Мои ноги сжались так, что каким-то чудом я чуть не свернула Егору шею. Он, тихо посмеиваясь, аккуратно разъединил их со своих плеч.

— Ух ты, какая. Я еще жить хочу, — он осторожно оставил поцелуй на моем животе.

Вздрогнув, я открыла глаза и, сдерживая смущенную улыбку, опустила взгляд себе в ноги. Широкоплечая тень еще пару секунд зависла надо мной, продолжая прикасаться губами к моему телу. Поднявшись на руках, Егор прилег рядом, бережно обнимая меня. Я расслабленно прильнула обнаженной грудью к горячему мужскому торсу. Егор зарылся лицом мои волосы с наслаждением дыша мной, а я дышала им, уткнувшись носом ему в шею. Мы просто лежали молча, слушая дыхание друг друга.

— Ты как? — не выдержав тишины, осторожно поинтересовался Егор, скользя ладонью по очертаниям моей груди.

— Это было… Очень… — смущённо прошептала я, гладя его сильные руки.

— Твои стоны говорили сами за себя. Спасибо, что хоть не задушила.

Я возмущенно стукнула Егора кулаком в плечо:

— Издеваешься, да?

— Ни в коем случае. Разрешаю сворачивать мне шею так каждый раз, — рассмеялся Егор, перебирая пальцами мои спутанные локоны. — Если хочешь, можешь немного подремать. У нас еще вся ночь впереди.

— Мне надо до…

— Кир, я не шутил, когда сказал, что не отпущу тебя, — он приподнял мое лицо за подбородок. — Моя…

— Моя, а ты настоящая?

— Конечно. Хочешь, могу пощекотать?

— Не надо, — Егор рассмеялся, но все равно дернулся от меня.

Сколько мы так пролежали на простынях? Час? Два? Я совершенно потеряла счет времени, утопая в тепле его рук и трепетных поцелуях.

— Егор… А почему ты так странно меня зовёшь — «Моя»?

— Ты же ни кошечка, ни зайчик, ни цветочек и ни рыбка… Ты — моя.

— Спасибо, объяснил, — усмехнулась я, но в душе все так же приятно завибрировало от этого слова. — Слушай, мне действительно уже пора…

— Кир, кто в такую погоду выходит из дома? Я не хочу, чтобы тебя по дороге молнией шарахнуло. Так что сидим, а, точнее, лежим здесь.

Про погоду он не приукрашивал. Замирающая тишина на улице сменилась сильными порывами ветра, а раскаты грома слышались все чаще и отчётливее. Если не кривить душой, то мне и самой не хотелось вылезать из тёплых, сильных объятий Егора и заменять их на ощущение липкого страха, сидя у себя на кровати.